Безжалостное добро

Никита Попов

Избавить планету от зла, когда ты супергерой? Легко! А что, если ты обычный студент, к тому же не очень любящий людей, но так случилось, что шанс искоренить зло на Земле выпал именно тебе? Человеческих жертв не избежать, зато для всех, кто останется в живых, а также для будущих поколений сказка о счастливой жизни станет явью. И вроде бы подвоха нет. Решайся. Но в самый ответственный момент ты внезапно задаешься вопросом: а от чего именно тебе предстоит спасти людей и так ли это нужно?..

Глава 2. Сон или явь?

Андрей открыл глаза. В комнате было очень светло, яркий солнечный свет, проникавший через неплотно задернутые шторы, заливал все видимое пространство. Странно… Сколько же сейчас времени? Непохоже, что сейчас раннее утро. Неужели я проспал? Не сработал будильник? Скорее всего… Какой же странный все-таки сон ему приснился. Правда, в памяти остались лишь обрывочные моменты…

Андрей немного привстал на диване. В течение следующих нескольких секунд он потрясенно водил головой из стороны в сторону, после чего замер в полнейшем недоумении. Где я? Куда я попал? Он находился в совершенно не знакомом ему месте, которое не имело ничего общего с его комнатой. Точнее, это место тоже было комнатой, но совершенно непохожей на ту, в которой он ложился спать всего несколько часов назад. Она была больше, по меньшей мере, в два раза, стены были не белого, как в его комнате, а светло-синего цвета, мебель, хоть и была расставлена похожим образом, была иного типа, компьютер со стола бесследно исчез, как и все книги, разбросанные раньше по всей его поверхности. Из прежней мебели не осталось ничего. Может, ему это просто снится? Непохоже. На всякий случай он все же ущипнул себя. Боль чувствовалась. Даже очень. Выходит, не сон? Но что тогда? Его похитили? Но кому он мог понадобиться?

Он еще раз огляделся по сторонам. Так, вот и шкаф. Нужно попробовать найти какую-нибудь одежду, в одних трусах он не слишком уверенно чувствовал себя на новом месте. Посмотрим, что у нас здесь. Он открыл дверцу шкафа и заглянул внутрь. На перекладине висело штук десять рубашек, преимущественно белого и черного цветов, два пиджака, одна легкая куртка. В шкафчиках сбоку лежали футболки, джинсы с брюками, носки и нижнее белье, все было разложено по порядку, каждый предмет одежды находился в своем отдельном шкафчике. Он выбрал себе черную футболку, свободную от каких-либо рисунков, джинсы, которые были в точности как его любимые, разве что не потертые и вообще выглядевшие совершенно новыми, и пару черных носков с белой полоской наверху. Одевшись, он подошел к окну и отдернул шторы. Солнечный свет, ударив в глаза, на несколько секунд ослепил его. Поморгав немного, он наконец выглянул в окно. Ничего себе! Такого он точно не ожидал. Ему приходилось до этого бывать на небоскребах, поэтому он с полной уверенностью мог сказать, что сейчас его отделяло от земли этажей семьдесят, если не больше. Прямо перед его взглядом простирался огромный город, явно не походивший на Владивосток. Скорее, это был какой-то крупный мегаполис, но не Москва и не Санкт-Петербург, уж слишком много было вокруг высоких зданий. А здание, в котором он находился сейчас, было выше всех остальных, это уж точно. Выходит, он не в России? Где тогда? Нью-Йорк? Токио? Шанхай? Он лихорадочно перебирал в памяти все известные ему городские гиганты, но не мог найти признаков или каких-либо опознавательных знаков, которые могли бы помочь ему найти ответ на столь волнующий его вопрос. Как же он мог оказаться здесь? И почему не проснулся, когда его везли? Что с ним теперь будет? Никаких догадок в голове. Рой вопросов, и все без ответа. Ну что ж, если нет возможности выяснить все путем умозаключений, нужно попытаться это сделать с помощью активных действий. Где бы сейчас он ни был, нужно как-то выбираться из этого места. Андрей подошел к массивной деревянной двери, расположенной рядом с окном, и попробовал повернуть ручку. Безрезультатно. Ручка не поддавалась, несмотря на все его усилия. Он был заперт. Выходит, он все-таки пленник. В эту секунду из-за запертой двери к нему проник звук чьих-то шагов, обладатель которых, предположительно, направлялся к его комнате. Андрей отошел от двери и встал возле дивана. Кто этот человек? Сможет ли он объяснить ему, что здесь происходит? Захочет ли? Между тем шаги затихли у самой двери, щелкнул замок, ручка медленно поползла вниз. Еще через мгновенье дверь открылась, и в комнату вошел человек среднего роста, одетый во все белое. Белый пиджак, белая рубашка, белые брюки. Он вообще весь был какой-то белый, бледное лицо, седые волосы. Хотя это странно, он выглядел достаточно молодо, неужели так рано поседел? Человек между тем затворил за собой дверь и встал напротив окна, из-за чего солнечный свет теперь мешал Андрею разглядеть его лицо более подробно. Повисла пауза. Человек в белом молчал, разглядывая его, а самому Андрею первому открывать рот не хотелось. Интересно, он говорит по-русски или хотя бы по-английски? Через мгновенье незнакомец, словно прочитав его мысли, наконец заговорил, причем на чистейшем русском языке.

— Ну вот мы наконец и встретились, Андрей. Очень рад тебя видеть. Мы все здесь очень долго тебя ждали.

— Но кто вы? Где я сейчас? И почему я здесь? Что вам от меня нужно? — Андрей разом выпалил все накопившиеся у него вопросы.

Незнакомец отошел от окна и приблизился к нему. Теперь стало возможным различать черты его лица. Выражение лица этого человека было очень спокойным, глаза внимательно смотрели прямо в лицо Андрея, словно пытаясь запомнить его во всех подробностях, на губах прослеживалась едва заметная улыбка. Кроме того, Андрей теперь мог это видеть вполне отчетливо, волосы у него были не седые, а именно белые, словно покрытые белилами.

— Я отвечу на все твои вопросы. Но сначала тебе нужно успокоиться. Тебе здесь ничего не угрожает, и ты вовсе не пленник, как ты мог бы об этом подумать. То, о чем я сейчас расскажу тебе, любому человеку показалось бы невероятным, более того, совершенно невозможным, и, как мне это представляется, ты тоже не станешь исключением. Однако, несмотря на всю странность и кажущуюся нереальность всей сложившейся ситуации, я все же прошу тебя внимательно выслушать все то, о чем я сейчас буду говорить, и, если по завершении моего рассказа у тебя останутся какие-либо сомнения, я постараюсь развеять их. Ты готов слушать?

— Да, — без промедления ответил Андрей.

— Ну что ж. Для начала я отвечу на твой третий вопрос. Ты здесь потому, что нам нужна твоя помощь. Именно твоя, других вариантов у нас не было. На остальные вопросы ответить будет сложнее. Для начала позволь мне кое-что спросить у тебя. Что ты знаешь о человеческом сознании?

Что за странный вопрос? Человеческое сознание? При чем здесь это? Я даже и не знаю, что ответить.

— Что я знаю? Ничего особенного. Наше сознание — это… это и есть мы сами. С помощью него мы осознаем сами себя, с помощью него мы мыслим, в нем храним информацию.

— Да, все это так. Однако все то, что ты сейчас перечислил, относится к той части сознания, которая отвечает за умственную деятельность. Это та часть сознания, которой мы пользуемся каждый день, которую воспринимаем и понимаем. А как же быть с той частью, которую мы не осознаем? Что ты знаешь о той скрытой части, благодаря которой у нас случаются приступы дежавю, которая заставляет нас вспоминать те вещи, какие никогда не случались и даже никоим образом не могли случиться с нами? Можешь ли ты каким бы то ни было образом объяснить, почему и откуда во время снов к нам приходят мысли, помогающие нам понять те вещи и явления, которые мы не в состоянии осмыслить в реальной жизни? Я думаю, тебе неизвестен ответ на все эти вопросы. И никому из людей он неизвестен. Ты станешь первым и единственным, кто узнает величайшую тайну человеческого существования. И заключается она в том, что ты сейчас находишься в мире, созданном усилиями мысли и воображением всех людей на планете, сотканном из миллиардов сознаний всех человеческих существ, соединяющихся между собой и образующих единое сознание всего человечества.

Андрей явно ожидал услышать от незнакомца нечто другое, менее безумное и более правдоподобное. Интересно, здесь все спятили или только этот? Боже мой, за что мне все это? Быть похищенным группой психопатов, что может быть более захватывающим? Что со мной теперь будет? Он сказал, им от меня нужна какая-то помощь. Какая, например? Примкнуть к их отряду, ордену, или что там у них, и помочь захватить мир? Или поучаствовать в эксперименте по разделению тела и сознания? Ну нет, так просто я не дамся…

Человек в белом слегка усмехнулся, многозначительно посмотрел на Андрея и своими следующими словами заставил его удивиться сильнее, чем когда-либо за все прожитые двадцать лет его жизни.

— Интересно, здесь все спятили или только этот? Боже мой, за что мне все это? Быть похищенным группой психопатов, что может быть более захватывающим? Что со мной теперь будет? Он сказал, им от меня нужна какая-то помощь. Какая, например? Примкнуть к их отряду, ордену, или что там у них, и помочь захватить мир? Или поучаствовать в эксперименте по разделению тела и сознания? Ну нет, так просто я не дамся… — слово в слово он повторил все, о чем только что подумал Андрей.

Андрей почувствовал, что все происходящее здесь на деле оказывается гораздо более странным и непонятным, чем ему казалось, хотя еще несколько минут назад он был уверен, что ничего более странного просто быть не может. Каким образом он прочел мои мысли? Кто он такой, в конце концов?

— Я могу не только читать твои мысли, но и многое другое. Я могу, например, с точностью описать любой момент твоей жизни начиная с десятилетнего возраста, могу рассказать обо всех твоих мыслях, желаниях и мечтах, когда-либо приходивших тебе в голову. Например, когда тебе было двенадцать, ты мечтал стать летчиком и каждый день подниматься навстречу солнцу. Когда тебе исполнилось шестнадцать, тебя пленили страны Восточной Азии, в особенности Китай, поэтому твой выбор и остановился на твоей сегодняшней специальности. Я знаю, что девочку, в которую ты впервые по-настоящему влюбился, звали Диной. Знаю я и о вчерашнем случае в университете, о Свете. И наконец, мне также известны все твои идеи о построении идеального общества. Мне особенно запомнились твои последние мысли из вчерашнего дня, прямо перед тем, как ты заснул: «И с течением времени, после долгих лет душевной деградации, люди в конечном итоге утратят последние остатки своей человеческой сущности и превратятся в монстров. В тех монстров, какими они наполовину являются уже сегодня. И тогда всему придет конец».

Андрей молчал в полнейшем потрясении. Но это же… просто невозможно. Ведь так? Даже если он телепат. Он не может всего этого знать. Никто не может. Только Бог, если он существует. Но ведь он не Бог? Хотя… Я уже ни в чем не уверен. Может, я все-таки сплю? Хоть бы так. Потому что если это не сон, то тогда, скорее всего, я просто сошел с ума. Ведь наяву такого просто не может быть.

— Нет, Андрей. Я не Бог, это не сон, и ты не сошел с ума, уверяю тебя. Но я рад, что мне удалось произвести на тебя должное впечатление. Я надеюсь, теперь ты с большей серьезностью станешь относиться к моим словам. Да, кстати, прости мне мою невежливость, я ведь так и не представился. Меня зовут Сэлтор. Я главный в этом здании, да и не только в нем, говоря по правде. А теперь сядь, пожалуйста. У нас впереди длинный разговор.

Андрей, не говоря ни слова, присел на край дивана. Сэлтор взял стул, стоявший около двери, и, усевшись на него, расположился всего в двух шагах от Андрея.

— Итак, я продолжу. Ты действительно находишься именно в том месте, о котором я сказал несколько минут назад. Понимаю, поверить в это крайне непросто. Более того, даже просто осознать это для тебя сейчас является непосильной задачей. Однако я попробую донести до тебя суть сказанного. Вы, люди, добились к настоящему моменту невиданных результатов во всех областях науки, подняли уровень развития технологий на невероятную высоту, вам теперь известно очень многое. Но кое в чем все же вы пока разбираетесь не слишком хорошо. Вам пока открылись далеко не все тайны даже о вас самих, вы еще не знаете всех тех скрытых особенностей, что заключены в людях. И человеческое сознание тому не исключение. Ты, Андрей, наверное, и сам замечал, что иногда люди только лишь силой своего желания заставляют меняться действительность, добиваясь тем самым осуществления своих фантазий. Когда ты фокусируешь свои мысли на каком-либо событии, когда ты жаждешь всей душой, чтобы оно произошло, оно не всегда, конечно, но тем не менее происходит. Это доказывает, что человеческое сознание обладает огромными возможностями, до сих пор до конца не изученными и не осознанными. Однако, несмотря на всю свою силу, человеческое сознание не способно ничего создавать. Оно лишь способно, как я уже сказал, изменять существующую действительность, и ему не под силу создание материальных объектов, в конце концов, вы живете в мире, подчиняющемся законам физики, а не волшебства. И у тебя наверняка уже возник вопрос, как же мы можем сейчас находиться в мире, сотворенном с помощью сознаний людей, если человеческое сознание неспособно ничего создавать? И это действительно так. Однако здесь есть одно но, меняющее ситуацию самым решительным образом. Оно неспособно к созиданию, но это справедливо лишь в отношении реального мира, то есть мира, в котором люди находятся, когда бодрствуют. Видишь ли, человеческое сознание может существовать на трех уровнях. На первом уровне люди находятся большую часть своей жизни, каждый день вы попадаете в него, когда просыпаетесь, и покидаете, когда погружаетесь в сон. Он также называется поверхностным уровнем. Он отвечает за образование эмоций и за осуществление мыслительного процесса. На втором уровне, как ты уже догадался, люди находятся в момент сна. Этот уровень является главным в системе вашего сознания, именно на нем формируется человеческая личность, именно от него зависит, каким будет человек в реальном мире. По сути, это и есть место, где существуют ваши сущности, ваши индивидуальности. И наконец, существует третий уровень, самый загадочный из всех, неведомый людям, причины и цели существования которого непонятны даже мне. В отличие от первого и второго, на этот уровень люди попадать не могут, тем не менее они постоянно и очень тесно связаны с ним. По сути дела, не совсем правильно говорить, что человеческое сознание существует на этом уровне. Оно не существует, а, скорее, просто влияет на этот уровень. Он представляет собой некое воображаемое пространство неизвестного происхождения, которое крайне восприимчиво к мыслям, желаниям и фантазиям людей. Всех людей, без исключения. Это пространство можно назвать отдельным миром, существующим в глубинах сознания каждого отдельного человека и одновременно всех людей на планете. И этот мир как раз и является той самой точкой приложения огромных возможностей человеческого сознания. Это мир, созданный людьми. Мир, куда людям никогда не попасть.

— Но в таком случае как же тогда я оказался здесь?

— Да, логичный вопрос. Ты человек, принадлежащий реальному миру, и тем не менее ты сейчас находишься здесь. Действительно, для любого другого человека это совершенно невозможно. Но дело в том, что ты немного отличаешься от других людей. Я и сам не понимаю, почему это происходит, но, по каким-то неведомым ни для кого из нас причинам, ты связан с третьим уровнем человеческого сознания сильнее, чем какой бы то ни было другой человек на планете. Мы искали такого, как ты, очень долго. Чтобы тебе было понятнее, я вкратце объясню тебе особенности существования людей в момент сна, то есть во время их пребывания на втором уровне. Когда человек спит, он перерабатывает и заново осмысливает все пережитое за день. Это ты знаешь и без меня. Однако есть и то, что тебе неизвестно. Главное отличие сна от реальности заключается в том, что во время сна все люди связаны между собой. Считается, что разные люди не могут видеть один и тот же сон. Это совершенно не соответствует истине. Люди во сне обмениваются своими воспоминаниями, мыслями, мечтами. Именно поэтому время от времени практически у каждого человека возникают ощущения дежавю в ситуациях, когда это кажется просто немыслимым. Например, очень часто случается так, что человек, чувствующий, что уже был когда-то в том или ином месте, что все происходящее с ним в данный момент уже случалось в прошлом, одновременно уверен в обманчивости своих ощущений. И ощущения эти действительно обманчивы. В такие моменты человек видит то, что происходило с другими людьми в тех же или схожих ситуациях. Он видит те места и тех людей, которых на самом деле видели люди, в чье сознание он заглянул во время сна. То же иногда происходит и в случаях, когда во сне к человеку приходят неожиданные удачные идеи, после которых он с блеском решает стоящие перед ним задачи или даже делает великие открытия. Я не хочу сказать, что люди полностью «воруют» друг у друга стоящие мысли и задумки, хотя иногда бывает и так. Просто очень многих людей заботят одинаковые проблемы, очень многие бьются над решением одинаковых или похожих задач. Кому-то приходит в голову одна часть головоломки, кому-то другая. И выигрывает в результате тот, кто получает наибольшее количество таких кусочков и кому удается наиболее удачным образом сложить их воедино. И кроме того, как я уже сказал, люди во время своего пребывания на втором уровне силой своего сознания создают, а точнее, наполняют содержанием мир, существующий на третьем уровне сознания. Однако сами они попасть туда не могут, потому что между вторым и третьим уровнями существует непроницаемый защитный блок, своеобразная граница между уровнями, которая не мешает проникновению мыслей, но задерживает сами сущности людей. Кроме того, сознание каждого человека на втором уровне окружает также защитная оболочка, ее функция заключается в том, чтобы защищать и беречь уникальную сущность (или душу, если тебе так больше нравится) каждого отдельного человека. Если бы не эта оболочка, сущности людей во время сна полностью бы перемешивались между собой, свободно перетекали бы друг в друга, в результате чего уникальность каждого отдельного человека была бы уничтожена. Все люди бы мыслили одинаково, ничем не отличались бы один от другого. Мы, живущие в этом мире, точнее, некоторые из нас, умеем в некоторой степени преодолевать защитный блок между уровнями, но не в силах ничего поделать с индивидуальной защитной оболочкой каждого человека. И причина твоего пребывания здесь в данный момент заключается в том, что у тебя эта оболочка чрезвычайно тонка. У всех остальных людей она гораздо прочнее. А ты, очевидно, являешься единственным исключением из общего правила. Твоя оболочка не настолько тонкая, чтобы позволить твоей сущности растворится под воздействием чужих сущностей, но и не настолько прочная, чтобы держать тебя запертым на втором уровне, как всех прочих людей. Благодаря этому нам удалось доставить, а правильнее будет сказать, втянуть тебя в наш мир, вытянув из второго уровня в момент твоего сна. Если тебе интересно, это произошло 15 мая в 6:30 утра по вашему времени, прямо перед рассветом.

Как я уже сказал, мы очень долго искали тебя. Нам пришлось отслеживать сознания всех людей на протяжении десятилетий. Мы нашли тебя, когда тебе было десять лет. В этом возрасте твои особенности впервые стали по-настоящему проявляться, до этого мы тебя просто не заметили. Но даже найдя тебя, нам пришлось ждать десять лет, прежде чем осуществить переход. Мы должны были дождаться, пока твое сознание окончательно сформируется, обычно это происходит в возрасте от девятнадцати до двадцати двух лет. У тебя это произошло в двадцать. До момента своего полного формирования человеческое сознание очень изменчиво и непостоянно, переносить тебя в наш мир было бы делом бессмысленным. Защитная оболочка, по сути, представляет собой одно целое с самим сознанием; если меняется сознание, меняется и оболочка. Твое не до конца сформированное сознание могло бы преобразиться в момент нахождения на третьем уровне, и тебя бы выбросило обратно на второй уровень. Однако сейчас подобное не представляется возможным. Ты представляешь собой законченную человеческую личность, ты такой, какой ты есть, и ты больше не можешь меняться. Кроме того, существует еще одно желательное условие для перехода. И суть его в том, что переход наиболее вероятен в момент сильного эмоционального потрясения, когда сознание находится во взбудораженном и, стало быть, в нестабильном состоянии. В этом случае оболочка, реагируя на подобное состояние сознания, становится еще более непрочной и более растяжимой. Поэтому, кстати, люди в момент стресса становятся предельно восприимчивы к обмену мыслями между собой. Во время сна, разумеется. Так вот, как ты помнишь, вчера с тобой случился эпизод, который вызвал у тебя эмоциональный всплеск огромной силы. И пусть природа этого всплеска была отрицательной, это не имеет никакого значения. И отрицательные, и положительные эмоции могут быть одинаково сильны. Таким образом, создалась чрезвычайно благоприятная ситуация для твоего перехода, чем мы и воспользовались. И вот ты здесь. Наша цель была достигнута. И я очень рад, что все прошло успешно.

— Хорошо. Допустим, я вам верю. Хотя, конечно, верить в это крайне нелегко. Но я до сих пор не имею понятия, кто вы такие и что вам от меня нужно. Может, вы все же, наконец, объясните мне?

— Ну, разумеется. Мне вовсе не хочется держать тебя в неведении. Чем скорее ты обо всем узнаешь, тем скорее мы начнем действовать. Однако я думаю, что это будет в высшей степени неосмотрительно с моей стороны, если я в один момент свалю на тебя всю глыбу новой информации. Тебе нужно время, чтобы переварить все услышанное только что. Поэтому продолжение нашего разговора я перенесу на вечер. Сейчас у нас день, половина третьего. У тебя будет достаточно времени, чтобы впитать все то, что я сказал. А пока, как мне кажется, ты будешь не против познакомиться поближе с местом твоего настоящего пребывания. В данный момент ты находишься на семидесятом этаже семидесятипятиэтажного здания, стоящего в самом центре города с населением в пятнадцать миллионов человек, и название этого города — Элиниум. Это столица нашего мира. А в здании этом, кстати, самом высоком в городе, располагается Главное управление по контролю, сокращенно ГУК, о сущности которого ты узнаешь чуть позже. Как я уже сказал, мы сейчас находимся на семидесятом этаже, который специально отведен под мини-отель, в котором мы время от времени размещаем наших гостей. Твой номер состоит из трех комнат, в которых ты найдешь все необходимое. Перед входной дверью будут постоянно дежурить два наших сотрудника, можешь обращаться к ним, если тебе понадобится какая-либо помощь. А если захочешь связаться непосредственно со мной, воспользуйся вот этим.

С этими словами он достал из внешнего кармана пиджака маленький… мобильный телефон.

— Когда тебе нужно будет поговорить со мной, воспользуйся им. Номер запомнить очень просто — один два три четыре пять шесть семь. Всего семь цифр.

Андрей кивнул и положил мобильник в карман джинсов.

— Ну вот и все. Пошли, я провожу тебя.

— Куда?

— Вниз, на улицу. Тебе ведь хочется посмотреть город, не так ли? У тебя будет время до вечера.

Они вышли из комнаты, прошли через то, что, судя по всему, было гостиной, миновали прихожую и вышли из номера. У входной двери снаружи действительно стояли два человека, одетых в противоположность Сэлтору во все черное, которые поприветствовали его легким кивком головы. Андрей и Сэлтор прошли по длинному коридору с красным ковром под ногами и замысловато изогнутыми лампами на стенах, излучавшими мягкий и ровный свет, свернули в сторону и оказались около лифтов. Всего их было четыре, Сэлтор подошел к крайнему и нажал нижнюю кнопку. Раздался легкий звонок, и лифт, находившийся пятью этажами ниже, начал подниматься. Через несколько секунд вновь прозвучал тот же самый звонок, и двери лифта медленно разъехались в стороны. «Интересно, сколько потребуется времени, чтобы добраться до первого этажа?» — попытался прикинуть Андрей, когда они вошли внутрь, и Сэлтор нажал кнопку, напротив которой горела цифра один.

— Сагид, бюджет на следующее полугодие уже утвержден? — обратился Сэлтор к довольно низкому человеку в черном костюме (очевидно, другого здесь носить было не принято, разве что за исключением самого Сэлтора), стоявшему прямо возле раскрывшихся на первом этаже дверей лифта. — Я не понимаю, почему это должно отнимать у вас столько времени. В конце концов, у ГУК есть дела и поважнее.

— Господин Сэлтор, уже практически все готово, осталось только разобрать пару мелких деталей и уладить несколько незначительных формальностей. Вы же понимаете, это зависит не от меня, мои функции носят чисто рекомендательный характер, я не могу повлиять на скорость работы Комиссии по финансовым вопросам. А вы можете. Поэтому, если вас это не затруднит, конечно, я бы хотел попросить вас пройти сейчас со мной и подписать несколько необходимых распоряжений. Это должно хоть как-то подстегнуть этих протирателей кресел в комиссии.

— Хорошо. У меня найдется пара минут. А ты, Андрей, осмотрись здесь пока, только не выходи из здания. Я скоро вернусь.

Здесь было где осмотреться. Первый этаж представлял из себя огромное помещение, по правую сторону которого, если смотреть с улицы, располагалось множество отделов, разделенных стеклянными перегородками, и за каждой из них люди были заняты какой-то работой: сидели за компьютерами, отвечали на телефонные звонки, маркерами чертили что-то на маленьких офисных досках, постоянно переходили из одного отдела в другой. Особый размах и даже грандиозность этому месту придавала его высота, расстояние от пола до потолка составляло как минимум метров пятнадцать. В самом центре этого гигантского зала был высечен огромный (примерно метров десять в диаметре) символ, очевидно являвший собой эмблему этой организации, а может быть, и всего города. Это был большой треугольник, в центре которого находился круг. Из зала на улицу вело сразу несколько выходов, которые представляли собой широкие стеклянные двери, раздвигавшиеся в стороны, когда к ним подходил кто-нибудь с намерением войти или выйти. У каждого выхода по обеим сторонам стояли все те же люди все в тех же одинаковых черных костюмах. За стеклянными дверями Андрей мог видеть площадь, которая сейчас была буквально заполнена людьми, в отдалении он смог различить проезжую часть с довольно оживленным движением. Любой человек, входящий в здание, в первую очередь направлялся к длинной стойке, располагавшейся по левую (если смотреть со стороны входа) сторону зала. Она была похожа на место регистрации в отелях, только она была значительно длиннее, занимая, по крайней мере, треть длины первого этажа, а это составляло около тридцати — тридцати пяти метров. За этой стойкой сидело примерно три десятка сотрудников, в основном женского пола, они были отгорожены друг от друга стеклянными перегородками, образовывая, таким образом, нечто вроде небольших кабинок для каждого сотрудника, и, очевидно, каждый из них отвечал за регистрацию людей, направлявшихся в определенный отдел ГУК. Андрей ради интереса прочитал несколько табличек: «Финансовый отдел», «Отдел по связи с населением», «Отдел по реагированию». Его внимание особенно привлекла одна из табличек, которая принадлежала кабинке, находившаяся примерно посередине стойки: «Отдел по ликвидации». Интересно, что бы это могло значить? Что еще на ЛНДС такой? Налог, что ли, какой-то?..

Его размышления прервал Сэлтор, бесшумно подошедший сзади и хлопнувший его по плечу. Андрей вздрогнул от неожиданности.

— Ну что, уже освоился? Впечатляет, да? Вся жизнь нашего общества зависит от людей, работающих здесь. Функционирование этой организации определяет направление развития всей нашей системы. Чуть позже я расскажу тебе об этом более подробно. А пока что, я думаю, тебе стоит немного прогуляться по городу, посмотреть, хотя бы примерно, как у нас здесь все устроено. Я сейчас слишком занят, так что компанию тебе составить не смогу. Да это даже и хорошо, в первый раз лучше самому все почувствовать.

— Насколько я понимаю, город довольно здоровый, как бы мне не заблудиться. Может, лучше вы приставите ко мне кого-нибудь из ваших сотрудников?

— Не вижу в этом необходимости. Если вдруг не сможешь сориентироваться, вызови меня с помощью устройства, которое я тебе дал. А еще лучше — воспользуйся этой карточкой.

С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака нечто похожее на кредитную карточку. Андрей взял ее и рассмотрел поближе. Она была синего цвета, по самому центру располагались три выпуклые золотые буквы: ГУК. Чуть ниже была прочерчена красная полоса, на которой было вытеснено «С утверждения СПЧО». На обратной стороне мелким почерком значились несколько телефонных номеров и точный адрес.

— Когда захочешь вернуться, поймай такси и просто дай водителю эту карточку. Тебя тут же привезут прямо сюда. Бесплатно.

— Хорошо. Спасибо.

Более распространенно Андрею отвечать не хотелось.

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?

— Нет. Хотя вот что… Я не понимаю. Здесь что, все говорят по-русски? Как такое может быть?

Сэлтор слегка улыбнулся.

— Нет, здесь не говорят по-русски. Здесь вообще не говорят ни на одном из известных любому человеку языков. Я имею в виду, любому человеку в реальном мире. И сейчас мы с тобой говорим вовсе не на русском. И надписи, которые ты видишь вокруг, тоже не имеют к твоему родному языку никакого отношения.

— Как… это?

— Не забывай, в каком мире ты сейчас находишься. Мир, созданный вашим воображением, образованный слиянием в единое целое сознаний всех людей. Все, что ты видишь перед собой, реально и нереально одновременно. Понадобится время, чтобы привыкнуть к этому. Наш мир подстраивается под особенности твоего сознания, как подстраивался бы под любого человека, попавшего сюда из вашего мира. Чтобы тебе стало немного понятнее, воспринимай эту ситуацию как сон. На Земле живут более шести миллиардов людей, все они разделены на страны, нации, народности. Но когда человек засыпает, в мире, который создает его сознание во время сна, все говорят на его родном языке. Во сне нет разделения по национальному признаку, нет языковых барьеров. И здесь все обстоит точно так же. У нас один язык. Один для всех. И как я уже сказал, он не имеет ничего общего с твоим языком. Он лишь кажется тебе таким, каким ты хочешь его видеть.

— Это все… очень необычно. Сколько еще странностей меня ожидает?

— Странным для тебя будет лишь то, что сам сочтешь за таковое. Старайся ничему не удивляться. Даже если это будет сложно. Договорились?

— Я попробую. Постараюсь, — произнес Андрей. А что еще он мог сказать?

— Значит, договорились. Ладно, не теряй зря времени. Уже три часа. Увидимся вечером.

Андрей понаблюдал несколько секунд за уходящим в направлении стеклянных отделов Сэлтором, потом повернулся в сторону выходов из здания. Постояв еще некоторое время, он направился к одной из дверей. Стоявшие у входа охранники (а может, и не охранники, кто их тут разберет) даже не взглянули на него, двери бесшумно разъехались в стороны, и Андрей вышел на улицу.

Первым делом ему пришлось зажмуриться от яркого солнечного света, который ударил ему по глазам, как только он оказался снаружи. Проморгавшись, Андрей смог наконец как следует осмотреться вокруг. Перед ним простиралась по меньшей мере на километр абсолютно ровная и гладкая поверхность, упиравшаяся в конце (если смотреть повернувшись спиной к выходу из здания ГУК) в многополосную дорогу с оживленным движением. Это была огромная площадь, прежде ему не доводилось видеть площадей подобных размеров, и здание ГУК, по-видимому, стояло прямо в ее центре. Да и само здание действительно впечатляло своей высотой: чтобы посмотреть на самый верх, Андрею пришлось так запрокинуть голову назад, что он едва не достал затылком до спины. В последний раз он такое видел, когда ездил в Шанхай. Но там высоких зданий было не одно и не два, а здесь же, насколько он мог судить, когда смотрел из окна, конкурентов у этого гиганта не было, здание ГУК явно выделялось на фоне всех остальных построек. Андрей вновь направил свое внимание на видневшуюся впереди дорогу. Действительно, машин было очень много, если долго смотреть, начинало буквально рябить в глазах. Его взгляд привлек большой красный автобус, остановившийся рядом с небольшой группой людей, стоявших возле какого-то столба с прикрепленными на нем табличками. Значит, там остановка. Ну что ж, возможность начать знакомство с городом посредством автобусной экскурсии выглядит вполне привлекательно. Если что-нибудь из увиденного покажется ему достойным внимания, можно будет выйти и продолжить осмотр своим ходом. С такими мыслями Андрей направился прямо к предполагаемой остановке.

Когда он смотрел на площадь сквозь стеклянные двери, ему показалось, что на площади полно людей. Теперь он смог убедиться, что не ошибся. Люди равномерно заполняли все пространство огромного прямоугольника, непрерывно перемещаясь в его пределах. Непрерывно хотя бы потому, что никаких скамеек или лавочек на площади не было, не было вообще ничего, на что можно было бы водрузить известную часть тела. Конечно, некоторые время от времени останавливались, в основном для того, чтобы сфотографироваться на фоне здания ГУК, но они ни в коей мере не нарушали картину всеобщего движения. Они просто гуляли, общались, смотрели по сторонам. Среди встречавшихся ему на пути к остановке людей попадались представители совершенно разных возрастных и социальных групп. Были старики со своими внуками и родители со своими детьми, веселые компании, состоявшие из юношей и девушек примерно одного с Андреем возраста, и солидно выглядевшие представители деловых слоев населения, не устоявшие перед возможностью прогуляться в такой теплый и солнечный день. Все они были разными, с разными мыслями и разными планами, с разным кругом знакомых и интересов. Но, несмотря на все это, у них у всех было нечто общее, делающее их пусть совсем немного, но все же похожими друг на друга. И этим общим было выражение их лиц. Нет, нельзя было сказать, что все они смеялись или улыбались, хотя таковых тоже было немало. Их объединяло нечто иное. Что именно? Что… Андрей не мог найти точного определения, четкого описания того, что он сейчас испытывал. Просто… просто это нужно было почувствовать самому. От каждого лица, что он видел перед собой, от каждого взгляда, что он ловил на себе, исходило что-то очень теплое и дружественное. Он не смог заметить ни одного сумрачного или хотя бы просто недовольного выражения лица. И нельзя было просто объяснить это хорошим настроением, которое, возможно, было у каждого из встреченных людей на его пути. Их взгляды, все без исключения, словно говорили ему: «Привет. У меня все хорошо. И я очень надеюсь, что и у тебя тоже». Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Может, ему это просто кажется? Может, он просто уже очень давно не видел столько позитивно настроенных людей сразу? Действительно, кому может быть какое-то дело до ничем не выделяющегося молодого человека, спокойно плывущего в общем людском потоке. Какое вообще человеку может быть дело до других людей, особенно совершенно ему незнакомых?

Поглощенный изучением нахлынувших на него эмоций, Андрей незаметно для себя подошел к остановке. Звуки движущегося транспорта вернули его в реальность (насколько вообще было возможно вернуться в реальность в нереальном мире). Людей на остановке было немного, всего человек пятнадцать-двадцать. На табличке, как он и думал, было расписание маршрутов. Так, что у нас тут? Начнем с самого верха. Пятнадцатый, двадцатый, тридцать седьмой, сороковой. И еще штук восемь. Он не стал рассматривать каждый в подробности. Последним значился восемьдесят восьмой. Он был самым длинным из всех. Наверное, стоит выбрать его, для первого знакомства с городом лучший выбор. Вот только который сейчас час? Хотелось бы уложиться до вечера, с наступлением темноты шататься по незнакомому городу желания у него не было. У кого бы спросить? Рядом стояла маленькая группка из четырех человек, два парня и две девушки примерно двадцати — двадцати двух лет. Спрошу у них, пожалуй. Заодно узнаю про маршрут и про периодичность движения восемьдесят восьмого. Он поймал на себе пристальный взгляд одной из девушек. Она смотрела на него чуть насмешливо, с едва заметной улыбкой. Андрей немного смутился, но все же сделал несколько шагов навстречу молодым людям. Остановившись буквально в двух метрах от них, он замер в нерешительности. Его первое общение с людьми из этого мира. Каким оно будет?

— Ты что-то хотел спросить? — первым подал голос один из парней. Сказано это было приветливо, без раздражения в голосе, поэтому Андрей все же решился начать разговор.

— Да, я просто… Я… Который сейчас час, а? — не слишком вежливо рубанул Андрей. М-да, не слишком удачная фраза для начала разговора.

Однако парень ничуть не смутился и не разозлился, а лишь улыбнулся и спокойно ответил:

— Двадцать минут четвертого.

Поскольку Андрей остался стоять на месте, явно намереваясь спросить что-то еще, девушка, привлекшая его внимание минуту назад, тоже вступила в разговор:

— Ты еще что-то хотел? Ты, случайно, не заблудился? Вид у тебя больно растерянный, — спросила она все с тем же слегка насмешливым выражением на лице.

— Нет, не заблудился. Не успел пока что. Я только что приехал сюда из Влади… из другого места и ничего еще здесь не знаю. Захотел вот город посмотреть. Вы не знаете, восемьдесят восьмой часто ходит? — взяв наконец себя в руки, уже с большей уверенностью сказал Андрей.

— Ни разу не был в Элиниуме? Ты, наверное, издалека. А зачем тебе восемьдесят восьмой? — с неожиданным для него интересом спросила девушка.

— Да, можно сказать и так. Издалека… Восемьдесят восьмой? Просто так, выбрал наугад.

— Наугад? Понятно. Да, он часто ходит. Долго ждать не придется. А ты что, живешь где-то рядом? Если заблудиться еще не успел, — продолжала расспрашивать его не в меру любопытная девушка.

— Я? Да, недалеко. Вон там.

С этими словами он указал на возвышавшееся в центре площади здание ГУК.

После таких слов на него уставились уже все четверо.

— Ты хочешь сказать… ты остановился там? В Главном управлении? Кто же ты такой? — с некоторым недоверием спросила она, буквально вцепившись в него глазами.

— Ну… сложно сказать, я сам пока еще… Я здесь по важному делу, — Андрей уже успел пожалеть о своих неосторожных словах.

Но девушке такой ответ показался недостаточным, и по всему было видно, что она намерена продолжать задавать вопросы и дальше. Черт, ну кто меня тянул за язык?! Действительно, ГУК явно не предназначено для приема постояльцев. Как, интересно, отреагировали бы у нас, если бы я сказал, что решил пока бросить вещи в здании ФСБ? Или в Кремле? Как же теперь выкручиваться?

— Ладно, Алана. Хватит. Не видишь разве, парень смущается. Оставь его в покое, — очень вовремя вмешался парень, сообщивший ему время.

Бросив на своего приятеля несколько раздраженный взгляд, Алана все же отступила.

— Ладно, не буду. Но если еще раз встретимся, я от тебя так просто не отстану. Кстати, зовут-то тебя как?

— Ан… Андрей.

— А меня Ала́на. Было приятно познакомиться.

— Мне тоже. Ну, я пошел. Город ваш хочу посмотреть.

— Давай, давай. Не теряй времени. Пока.

— Пока.

Кивнув головой на прощанье, он направился к остановке. Ну что ж, первый опыт общения с местными оказался вполне удачным. Надеюсь, что и дальше все будет хорошо.

Ждать действительно оказалось недолго. Уже через несколько минут подъехал восемьдесят восьмой, в котором почти не было пассажиров, и Андрей сел на одно из множества свободных мест у окна. Бросив последний взгляд на остановку, он увидел все тех же молодых людей, которые, очевидно, тоже ждали какой-нибудь автобус, и Алана, заметив его в окне, помахала ему рукой.

Да, все-таки ты очень большой, Элиниум. Автобус скользил по улицам города (ну, не совсем скользил, конечно, пробки иногда возникали, но они были небольшие) уже почти два часа, а ощущения близости к окраинам не было и в помине. Люди входили и выходили, по истечении первого часа поездки входящих стало больше, автобус постепенно заполнился, свободных мест уже не было. Вид за окном мало чем отличался от вида большинства современных мегаполисов. Разве что машин было не так много, как этого можно было бы ожидать от громадного города. Зато было немало велосипедистов. Да, и, конечно, нельзя было не обратить внимания на зеленость города. Повсюду можно было заметить аллеи с ровными рядами деревьев, парки, идеально ровно подстриженные газоны, на которых цветами были выложены разные узоры или надписи. Очень красиво. Да что там, просто здорово. Может, уже пора выходить? Вид из окна, конечно, дело хорошее, но надо ведь и пешком пройтись. Хотя, ладно, посижу еще. На схеме маршрута было указано, что конечная остановка где-то в самом конце города. Должен же он когда-то начать кончаться?

Между тем прошло еще полчаса. Количество пассажиров начало уменьшаться, дома вокруг стали ниже, парков стало еще больше. Судя по всему, конечная уже близко. Выйду, похожу немного вокруг и вернусь назад.

На часах, висевших на лобовом стекле автобуса, значилось 6:01, когда автобус наконец достиг конечного пункта своего следования. Пассажиры один за другим начали вставать со своих мест, подходить к водителю, расплачиваться за проезд и покидать автобус. Расплачиваться за проезд. Платить деньги. А я что буду делать? У меня ведь с собой ни копейки (что тут у них вместо копеек, интересно?). Сэлтор мне ничего не дал. Хотя нет, секундочку. Кое-что все-таки есть. Карточка. Правда, он сказал, что это на случай такси. Но, возможно, сработает и здесь?

Тем временем последний пассажир вышел из автобуса. Андрей остался один. Ну что ж, нужно попробовать. Он подошел к водителю и неуверенно протянул ему карточку с буквами ГУК посередине. Водитель, крупный мужчина с густыми черными усами, одетый в синюю форму и с синей фуражкой на голове, внимательно посмотрел на протянутый прямоугольный кусочек пластика, быстро взглянул на Андрея и… отвернулся. Ничего не сказав. Постояв еще несколько секунд, Андрей повернулся и вышел наружу. Хм, сработало. Интересно, в каких еще случаях эту карточку можно использовать в качестве денежного эквивалента? Надо будет уточнить у Сэлтора.

Он огляделся по сторонам. Прямо перед ним уходила вперед узкая дорога, вдоль которой по обеим сторонам стояли низенькие домики, высотой в один-два этажа, не выше. Пройдусь, пожалуй. Он выбрал правую сторону дороги и пошел вперед, ступая по тротуару, такому узкому, что на нем с трудом разошлись бы два человека. Было очень тихо. Людей вокруг практически не было. Разве что вон та пара пожилых людей, идущих по противоположной стороне дороги. Домики подходили так близко к дороге, что можно было заглядывать в окна. Рядом на небольшой скорости проехало такси желтого цвета, поравнявшись с ним, водитель сбросил скорость до минимума и вопросительно посмотрел на Андрея. Может, уже пора возвращаться? Не терпится узнать, что же мне расскажет Сэлтор. Но нет, все-таки я пока поброжу еще вокруг. Он махнул рукой водителю, и тот, прибавив скорость, поехал искать других желающих. Через некоторое время Андрей дошел до перекрестка. Направо или налево? И там, и там, в принципе, картина была одна и та же. Все те же низкие дома, редкие машины, еще более редкие пешеходы. А может, вперед? Впереди, в стороне от дороги, находился вход в парк. Довольно высокие решетчатые металлические ворота, выкрашенные в зеленый цвет. Они были открыты. Сам парк был окружен невысокой оградой такого же зеленого цвета, через которую при желании можно было легко перелезть. Ко входу вела тропинка, местами заросшая травой. Видно, парк не пользовался большой популярностью. Зайти и посмотреть, что там внутри? Хотя что там может быть, кроме деревьев, травы и скамеек для любителей посидеть в тишине? Пожалуй, все-таки пора возвращаться. У меня еще будет время походить по таким местам.

Внезапно его внимание привлекла табличка с названием парка, прикрепленная на воротах: «Манящее спокойствие». Что-то кольнуло его внутри, как только он увидел эту табличку. Это название. Я уже видел это. Но где? Какое сильное чувство дежавю. Такое ощущение, что это было давным-давно. Если то, что Сэлтор рассказывал о дежавю, правда, то тогда, возможно, это вовсе не его воспоминание. Но все выглядит таким… знакомым. Как такое может быть? Как бы то ни было, я должен войти в этот парк. Теперь он отчетливо чувствовал это. Что-то буквально звало его туда. И он шагнул навстречу этому зову.

В самом парке было еще тише, чем у дороги. Казалось, любой звук, подлетавший к ограде парка, натыкался словно бы на неведомую преграду, не позволявшую ему проникнуть внутрь. Возможно, когда дует ветер и шелестит листва, тишина не кажется настолько непроницаемой, но сейчас не было даже ветра. Солнце уже начало постепенно садиться, деревья в парке росли достаточно плотно, поэтому в глубинах парка уже воцарился полумрак. Однако на потрескавшейся во многих местах асфальтовой дорожке, пронизывающей парк от начала и, возможно, до самого конца, деревья не росли, поэтому она все еще была освещена лучами вечернего солнца. Андрей медленно шел по дорожке, оглядываясь по сторонам. Вроде бы ничего необычного пока не видно. Просто заброшенный парк. Но чувство дежавю пока что не отпускало его, поэтому он продолжал идти вперед. А вот и скамейки, одна по одну сторону дорожки, а вторая прямо напротив — по другую. Впереди виднелись еще, расположенные так же, одна напротив другой. Присяду здесь, пожалуй. Андрей сел на скамейку по левую сторону от дорожки, деревья росли так близко, что сама скамейка была в тени. Посижу немного, подожду. Хотя он и сам не понимал, чего он ждет. Чуда? Неожиданного прозрения? Или еще чего-нибудь? Может быть, он вообще зря сюда пришел. Мало ли что ему могло показаться. Тем более в таком странном месте. Как там сказал Сэлтор? Мир, созданный усилиями мысли и воображением всех людей на планете, сотканный из миллиардов сознаний всех человеческих существ, соединяющихся между собой и образующих единое сознание всего человечества. Надо же такое придумать. Он до сих пор не был уверен, что верит во все это. Слишком уж дико это звучит. Но демонстрация Сэлтора была вполне убедительной, человек на такое неспособен, это точно. Но быть в воображаемом мире? Очень сложно поверить в это. Все выглядит таким реальным. Те люди на остановке. Они тоже воображаемые? И тот парень? И Алана? Сэлтор, тебе придется еще многое мне объяснить. И самое главное, то, что волнует меня больше всего. Зачем им я? Он сказал, им нужна моя помощь. Для чего? И сможет ли он помочь? Надеюсь, я получу ответы на все эти вопросы уже сегодня. И чем скорее, тем лучше.

Он посидел еще какое-то время, стараясь ни о чем не думать. Получалось неважно. В голове было слишком много мыслей и вопросов. Ну все, пора идти. Время не ждет. Он поднял голову и бросил взгляд на скамейку напротив. И увидел ее.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, однако его лучи еще по-прежнему падали на дорожку, образовывая полосу света между двумя скамейками. И по другую сторону от этой солнечной полосы сидела она. Черные волосы, спадающие до плеч, синяя футболка, легкая джинсовая куртка, джинсы. Карие глаза. Конечно, отсюда он не мог разглядеть цвет ее глаз, но он точно помнил, что они были карими. То же лицо. В точности такое же, как было там. Во сне. Но это же просто немыслимо… Девушка из его сна. Из того странного сна, от которого остались лишь обрывочные воспоминания. Он не помнил, какая роль была ей отведена в этом сне, не помнил, какие между ними были отношения, но он точно помнил ее образ, ее лицо, которые словно отпечатались у него в памяти. Почему она здесь? Она выглядит явно чем-то подавленной. Кажется, у нее слезы. Как же ее зовут? У него было чувство, что он знает ее имя. Нужно просто немного напрячься. Нужно вспомнить. Сэль… Сэльтана? Сэльфата? Нет, не то. Но очень близко. Может, Сэльва́на? Сэльва́на…

— Сэльвана! — неожиданно для себя самого громко произнес Андрей.

Девушка, сидевшая до этого без движения, вздрогнула и резко встала со скамейки. Значит, он вспомнил правильно. А если она спросит, откуда я знаю ее имя? Сказать как есть? «Привет, не волнуйся, просто я видел тебя во сне, только и всего. И имя твое тоже из сна». Так, что ли? Какой нормальный человек в это поверит?

Девушка постояла несколько секунд около своей скамейки, а затем быстрыми шагами направилась прямо к нему. Ну вот, начинается.

— Чего вам еще от меня надо? А? Вы просто твари. Твари, ясно?! Теперь вы пришли за мной? Или просто следите, как обычно?

Ого, такого он точно не ожидал. Только сейчас он заметил, какое у нее было бледное и измученное лицо. Из глаз, горевших ненавистью, текли слезы.

— Я вас ненавижу! Всех до одного! Оставьте меня, наконец, в покое. Или убейте. Так, как убили его. Передай своим, что я готова!

Бросив на него еще один взгляд, полный ненависти и презрения, она все так же резко повернулась и зашагала прочь, оставив его в состоянии, крайне близком к шоку. Что здесь происходит? Убийство? И при чем здесь я? Она приняла меня за кого-то, кто мог причинить ей вред. Все это очень странно. Может, догнать ее и расспросить? Он посмотрел в сторону ее стремительно удаляющейся фигуры. Казалось, она вот-вот побежит.

Нет, лучше ее не трогать. А вдруг она вообще сумасшедшая? Стресс на работе или в учебе, проблемы в личной жизни, все валится из рук, бессонница. Вот и съехала с катушек. Кто ее знает. Но все-таки нужно будет спросить о ней у Сэлтора. Да, кстати. Сэлтор. Он просил вернуться вечером. А солнце вон уже село. Сейчас начнет темнеть. Нужно возвращаться.

Когда он вышел из парка, солнце уже окончательно скрылось из виду. Небо приобрело характерный для вечера темно-синий цвет с фиолетовым отливом. Андрей оглянулся и еще раз посмотрел на парк, в котором произошла столь странная встреча. Теперь там было уже темно и мрачно, плотно росшие деревья и сплетение их ветвей превратились в сплошное черное пятно. Там не горело ни одного фонаря. Действительно, заброшенное место. И что она там делала?

Он вышел на дорогу и стал озираться по сторонам в поисках свободного такси. Оно не заставило себя долго ждать. Желтая машина неизвестной ему марки остановилась прямо перед ним. Далее все произошло по уже отработанной схеме. Протянутая карточка, внимательный взгляд водителя, кивок головой. Удобно.

Пока они были в пути, уже успело совсем стемнеть. Ночью город выглядел еще более впечатляюще. Повсюду яркая реклама, разноцветные фонари, которые были вставлены даже в ветки деревьев, мигающие огни клубов, ресторанов, магазинов. И идеальная чистота. Андрей обратил на это внимание еще днем. Видно, здесь умеют следить за порядком. Да, кстати, есть еще одна немного необычная деталь. Количество людей на улице. Их было довольно мало. От крупного мегаполиса можно было ожидать несколько более активной ночной жизни. Или здесь гуляют только по выходным?

Доехали они достаточно быстро. Такси остановилось прямо у самой площади. Андрей поблагодарил водителя и вышел из машины. Площадь была пустынна, что представляло собой резкий контраст по сравнению с дневным столпотворением. Андрей торопливым шагом направился к зданию Главного управления. Наверное, Сэлтор уже ждет его.

Стеклянные двери все так же бесшумно разъехались в стороны, едва он приблизился к ним. Стоявшие около дверей охранники (те же, что и днем, или другие? Он не помнил точно) вновь не сочли необходимым удостоить его взглядом. Внутри обстановка ничуть не изменилась. Все так же много людей, все так же много видимой работы, все так же много перемещений. Все та же стабильность и… одинаковость?

К нему подошли двое сотрудников в черных костюмах. Он узнал их. Это были те двое, что днем стояли у дверей его номера.

— Сэлтор уже ждет вас. Пройдемте с нами.

Снова лифт, нажатая кнопка с числом семьдесят пять, томительное ожидание. Наконец раздался уже знакомый легкий звонок, двери лифта открылись, и те двое вышли, даже не оглянувшись на Андрея. Андрей последовал за ними. Они прошли по длинному коридору, на всем протяжении которого им не встретилось ни одной двери и ни одного человека, и в самом его конце остановились перед большой и на вид очень массивной дверью. Один из сопровождавших его «людей в черном» подошел к двери, повернул ручку и без малейшего напряжения открыл ее, отойдя при этом в сторону и пропуская Андрея вперед. Андрей, немного помедлив, вошел внутрь. За ним с легким щелчком закрылась дверь. Он оказался в очень большой комнате, которая напоминала зал заседаний. В центре стоял большой стол, за которым вполне могли бы поместиться человек двадцать, не меньше. Но сейчас за ним сидел лишь один человек. Человек в белом. Сэлтор. Он сидел во главе стола и при виде Андрея указал рукой на место рядом с собой, приглашая Андрея садиться. Подходя к указанному месту, Андрей успел заметить висевшие на стене пять картин, на которых был изображен путь солнца на небосводе от его восхода и до заката. Солнце на картинах освещало один и тот же город. Элиниум, возможно?

Стоило Андрею занять место за столом, как Сэлтор, наконец, заговорил:

— Хорошо провел время? Как тебе город?

— Хорошо. Город понравился, — у Андрея не было настроения вести непринужденный разговор на отвлеченные темы, поэтому он не стал утруждать себя развернутыми ответами. Больше всего его сейчас интересовало продолжение истории, начатой Сэлтором.

— Я вижу. — Сэлтор на миг посмотрел Андрею в глаза, и, очевидно, этого хватило для того, чтобы понять его мысли. Хотя, скорее всего, он их просто прочел. Как он это уже сделал утром.

— Ладно, не станем зря тратить время. Уверен, скоро Элиниум понравится тебе еще больше. А пока вернемся к нашему разговору. Тебе, наверное, не терпится узнать, о чем мы хотим попросить тебя. («Легко попадать в точку, когда умеешь читать чужие мысли», — подумалось Андрею.) Я не намерен долго держать тебя в неведении. Но сперва мне бы хотелось вкратце ознакомить тебя с историей нашего мира, чтобы тебе было легче здесь ориентироваться.

— Хорошо. Я вас внимательно слушаю.

— Не сомневаюсь в этом. Итак, начнем. Как ты уже знаешь, наш мир был создан людьми, я имею в виду людей реального мира. Разумеется, это не произошло мгновенно. Для начала потребовалось, чтобы у людей сформировалось достаточно развитое сознание, способное осуществлять достаточно сложные мыслительные процессы. Это произошло примерно сто пятьдесят тысяч лет назад. Тогда и появились первые люди — Homo sapiens. Однако их сознание еще по-прежнему было довольно примитивным. Кроме того, они не умели главного — мечтать, их воображение было практически не развито. Потребовались еще десятки тысяч лет эволюции, прежде чем на Земле появился Homo sapiens sapiens, обладающий сознанием высшего уровня. Как тебе известно из школьной программы, к этому виду и принадлежит современное человечество. Это произошло примерно семьдесят тысяч лет назад. С этого времени и ведет свой счет история нашего мира. Конечно, первые представители Homo sapiens sapiens все равно были примитивнее современных людей. Поэтому и наш мир в самом начале своего зарождения был довольно примитивен. Как и населявшие его… существа. Давай все же тоже будем называть их людьми. Однако с течением времени человек продолжал развиваться, становясь все сложнее. Я имею в виду с точки зрения психической организации и мыслительных процессов. Постепенно увеличивалась и численность людей на планете. Рождалось все больше людей, появлялось все больше мыслей, желаний, мечтаний. Человеческое воображение стало развитым и мощным, как никогда раньше. Вместе с человеком менялся и наш мир, становясь все больше, сложнее, разнообразнее. Люди нашего мира поначалу ничем не отличались от людей мира реального. Но около семи тысяч лет назад в человеческом сознании произошли какие-то изменения. Я не знаю, что именно произошло. Мне также неизвестно, чем это было вызвано. Но я точно знаю, что именно в это время на Земле появились первые люди с экстраординарными способностями. Я не говорю о шаманах, плясавших у костра и разукрашивавших себя во что только можно, которые, конечно, существовали и десятки тысяч лет назад. Я говорю о действительно необъяснимых вещах: экстрасенсорные способности, телекинез, предсказание будущих событий. Да, да, такие люди действительно существовали, и тебе придется в это поверить. (Черт, он опять заглянул мне в голову. Меня это уже начинает раздражать.) И существуют до сих пор. Никто пока не в состоянии адекватно объяснить причину подобных необычных способностей, открывающихся у некоторых людей. Но сейчас это и неважно. Причина, по которой я упомянул про это, заключена в следующем. Как ты уже знаешь, наш мир — продукт деятельности вашего сознания. Каждый из вас привносит сюда что-то свое. В том числе и люди с подобными способностями. Однако то, что проникает сюда из вашего мира, зачастую принимает несколько иные формы — измененные, искаженные или… гипертрофированные. Так произошло и в тот раз. У нас тоже появились такие… люди. И их способности были несколько более… необычными. И пугающими. Они могли свободно читать чужие мысли, даже на очень больших расстояниях, могли находить других людей, следуя лишь за следом их мыслей, могли жить сотни лет. И могли убивать людей, в одно мгновенье уничтожая их внутреннюю сущность. Их сознание. Их душу. Один такой человек мог одновременно умертвить сразу нескольких обычных людей. А наиболее способные могли косить людей сотнями, даже тысячами. Разумеется, объединившись, такие люди смогли быстро захватить власть в этом мире. Но их единство было недолгим. Как и в реальном мире, где у людей всегда существуют различные взгляды относительно направления и характера развития человечества, так и в нашем мире мы не смогли договориться между собой. Возникли две основные точки зрения относительно будущего устройства нашего мира. Произошло разделение на два враждующих лагеря. Так появились альтáры и шайсáды. Первые видели наш мир как место, свободное от пороков и темных сторон человеческой души. Они верили в стабильность, единство и процветание всех людей без исключения. Их идеалами были благородство, честность, любовь людей друг к другу. Но шайсадов такой порядок не устраивал. Они не верили в создание столь прекрасного и идеального общества. Их вполне устраивали все пороки и недостатки людей нашего мира. Они пытались прикрыться разговорами о предоставлении людям свободного выбора. Их идеалом была свобода. На первый взгляд, достойная и понятная позиция. Но есть одно но. Да, они хотели свободы. Но в последнюю очередь их волновала свобода других людей. Упиваясь своей силой и властью, они хотели свободы лишь для самих себя. Они не хотели ничего менять, желая и дальше жить в мире, где им будет дозволено абсолютно все. Альтары же в первую очередь думали о других людях. Они хотели изменить мир во имя блага всего человечества. Между двумя сторонами, оказавшимися неспособными прийти к компромиссу, началась война. Я в тот момент командовал одной из армий альтаров. А возглавлял нас Элиниум, прирожденный лидер, который был готов умереть за наши идеалы. Это была чудовищная война немыслимой жестокости. Жестокости с обеих сторон. Она продолжалась двести лет. Элиниум погиб незадолго до ее окончания. Командование перешло ко мне. Мне удалось довести до конца то, что было начато во имя построения лучшего будущего для нашего народа. Война закончилась победой альтаров. Полной победой. Практически все шайсады были уничтожены. Остались лишь единицы, которые до сих пор продолжают скрываться. Но когда-нибудь найдут и их. Война закончилась пятьсот лет назад. С этого момента началась новая эра нашего мира. Эра правления альтаров. Потребовалось более сотни лет, чтобы создать новое общество. Конечно, не обошлось без жертв. Не все были согласны принять новые условия. В конце концов, всегда находятся те, кто не хочет меняться. Мы пытались, насколько это было возможно, действовать мирно. Но иногда мы наталкивались на особо упорное сопротивление. Нам пришлось избавиться от несогласных. Это трагическая страница эры нового мира. Но у нас не было выбора. Коренные изменения никогда не происходят безболезненно. Иногда преграды, стоящие перед целью, невозможно обойти. От них приходится избавляться. Через боль, через страдания, через человеческие жизни мы смогли достичь своей цели. Мы построили новое общество. Создали новый мир. Мир, в котором уже нет места боли и страданиям. Мир, в котором царят стабильность, спокойствие, терпимость, взаимопонимание, любовь. И самое главное, это мир, в котором люди счастливы…

— Это… здорово. Было бы хорошо, если бы и наш мир… Но что же вы хотите от меня? — Андрей не выдержал затянувшейся паузы.

— О твоем мире я бы и хотел сейчас поговорить. Видишь ли, мне известна твоя главная мечта. Мечта о создании идеального мира. Ты ведь этого хочешь больше всего?

— Я… да, конечно. Но я уже понял… что это невозможно. Может быть, в вашем мире это и стало реальностью, но в нашем… Я уже не верю. Да и к тому же…

— В том то и дело, — резко оборвал его Сэлтор. — Это абсолютно возможно. Ты же сам говорил. «Если бы только была такая сила, которая смогла бы покарать виновных и создать новое общество». Твои слова, не так ли? Так вот, Андрей, у нас такая сила есть. У нас есть то, что есть и у некоторых представителей реального мира: огромное желание изменить систему и искоренить недостатки общества и любого отдельно взятого человека. Но у нас также есть и то, чего не было, нет и никогда не будет у реальных людей — способность добиться этого. Как я уже сказал, мы умеем читать сознание любого человека как открытую книгу. Мы можем с точностью определить, что творится у него в душе. И это делает возможным с предельной точностью определить то, что не под силу определить обычному человеку. Определить, каково соотношение хорошего и плохого в конкретном отдельно взятом человеке. Более того, мы уже сделали это. Да, мы не живем в вашем мире. Но мы умеем заглядывать в сознание людей вашего мира. Каждый, даже не самый способный, альтар способен одновременно сканировать сознание нескольких тысяч людей. Ты говорил о людях с прогнившей душой. О тех, кто мешает человечеству жить в гармонии. Так вот, на данный момент нам точно известно, сколько именно таких людей находится в вашем мире. Нам известны они все и каждый в отдельности. После того как мы с ними разберемся, мы сможем создать ваш мир заново, по подобию нашего мира.

— Что значит «разберемся»? Вы имеете в виду… убить их?!

— Нет, что ты. Мы же не монстры. Мы не шайсады, для которых человеческая жизнь не имела никакого значения.

— Но ведь ты сказал… Вы уже делали это раньше. Вы избавлялись… от несогласных.

Сэлтор вздохнул и грустно посмотрел на Андрея.

— Да, мы делали это. Вынуждены были делать. Потому что у нас не было другого выхода. Мы были слишком слабы. Теперь мы стали гораздо сильнее. Теперь мы сможем обойтись без жертв.

— Каким образом?

— Мы просто немного изменим их мировосприятие. Видоизменим их сознание. В разумных пределах, естественно. Они по-прежнему останутся собой. Мы не будем разрушать их индивидуальность. Мы просто внесем некоторые коррективы. Раньше такие «фокусы» были для нас недоступны.

— И скольким людям вы собираетесь менять сознание?

— На данную секунду одному миллиарду пятистам восьмидесяти миллионам тремстам пятидесяти трем тысячам ста сорока одному человеку.

Подобная точность, вне всякого сомнения, произвела впечатление на Андрея. Но тем не менее главный вопрос пока оставался без ответа. При чем здесь я?

— А теперь перейдем к самому интересному. Конечно, мы даже при всем своем могуществе никогда не сможем принять физическую форму, телесную оболочку в вашем, реальном, мире. Мы всегда будем существовать лишь в форме мыслей. Однако мы можем изменить ваш мир, даже не ступив на его землю. Для этого нам будет достаточно проникнуть в ваше сознание, а точнее, на его второй уровень, так как именно он отвечает за формирование человека как личности. Как я уже упоминал, мы в состоянии пробить защитный блок между вторым и третьим уровнями. Но проникнуть сквозь защитную оболочку каждого отдельного человека нам не под силу. Мы можем, скажем так, лишь заглядывать на второй уровень, но не находиться в нем. Это позволяет нам следить за людьми, определять их характер, склонности, привычки. Читать их мысли и желания. Но влиять на их поведение и тем более перекраивать их личности мы не можем. Для этого нам нужно оказаться непосредственно на втором уровне сознания, в полной мере переместиться туда. И ты можешь помочь нам туда попасть.

Андрей ожидал чего угодно, но только не этого. Быть проводником в человеческое сознание? Но он ведь даже не понимает, как это вообще возможно. Что он должен сделать? Он же не может просто открыть дверь и сказать «Входите!»…

— Тебе необязательно понимать, чтобы помочь, Андрей. Просто по какой-то причине ты обладаешь поистине необъяснимыми способностями. В тебе заключена сила, природа которой до сих пор является загадкой даже для нас. Но нам необязательно понимать природу силы, чтобы использовать саму силу. Ты один из всего мира оказался способным попасть в наш мир. С нашей помощью, разумеется. Мы перенесли тебя к нам сюда не просто так. Попробую объяснить попроще. Твоя сущность сейчас находится здесь, на третьем уровне. Мы, альтары, должны будем пройти с тобой через процесс взаимопроникновения. Можешь называть это интеграцией. Это займет некоторое время. По завершении этого процесса наши сознания сольются воедино. Не бойся, свою собственную сущность ты не потеряешь. Мы просто… как бы это сказать… войдем в твое сознание. Прицепимся к нему. Процесс будет для тебя совершенно безболезненным. Возможен лишь один побочный эффект — тебе иногда будут сниться странные сны. После этого мы произведем то, что мы уже проделали с тобой, только в обратном направлении. Тебя выкинет на второй уровень. И нас тоже. Дальше ты знаешь. Выбор теперь за тобой. Судьба человечества в твоих руках. Точнее, в твоей голове.

— Значит, у меня все-таки есть выбор?

Сэлтор вновь печально взглянул на него и слегка улыбнулся.

— Ну конечно, есть. Я уже сказал тебе: мы не чудовища. Мы не станем тебя заставлять. Решение будешь принимать ты сам. Если захочешь, мы можем перенести тебя обратно хоть сегодня. Хоть прямо сейчас. Я понимаю, это выбор, перед которым не стоял еще ни один человек на свете. Я понимаю, насколько велика ответственность. Но подумай, стоит ли отступать перед мечтой, когда осталось лишь протянуть руку? Решай сам.

Перед мечтой? Так ли это? Да, он думал об этом уже много лет. Хотел, чтобы это произошло. Надеялся на чудо. Пожалуй, это можно назвать мечтой. Главной мечтой. Но теперь, когда осуществление этой мечты стало таким реальным, он заколебался. Каким на самом деле станет его мир? Понравятся ли грядущие изменения людям? Хотят ли они вообще каких-либо изменений? И самое главное, имею ли я вообще право решать за всех? Наверное, нет. Кто я такой? Вершитель судеб? Он мечтал о новом будущем для людей. Но одно дело — мечтать, и совсем другое — быть ответственным за это. На такое он неспособен. Прости, Сэлтор… Боюсь, я вынужден буду отказаться. Мне придется отступить. Отступить… Как и тогда…

***

— Дима, что происходит? Что им нужно?

Лицо брата было напряжено до предела. Казалось, он не слышал, что говорил ему Андрей. Он продолжал смотреть на людей, которые окружили их. Откуда они вообще взялись? Он с братом возвращался домой после кино, была половина десятого вечера, автобус долго не подходил, и они решили пойти пешком. Тут и появились они. Пятеро молодых людей. Довольно неплохо одетых. Лет по семнадцать-восемнадцать каждому. У одного в руках была бутылка пива, выпитая примерно на две трети. Что им нужно? Деньги?

— Ну вы, двое! Вы че тут делаете? — подал голос один из них, самый нахальный на вид.

— А что, какие-то проблемы? — с вызовом ответил Дима.

— Это наша территория. Ясно? И не борзей мне тут.

— Ваша, значит? И что теперь? Оштрафуете нас? — Брата было не так просто смутить. И еще сложнее напугать.

— Ха! Да че с вас взять? Не, денег ваших не нужно. Просто мы тут с ребятами давно не разминались. А тут вы идете. Короче, ща мы вас тут обоих… приложим. Не бойтесь, совсем ломать вас не будем. Хотя…

Да, напугать брата было непросто. Но теперь в его глазах Андрей отчетливо увидел страх. Но боялся он не за себя.

— Слышь, парни. Брата-то хоть отпустите. Маленький он еще.

Ну, не такой уж он маленький. Брату семнадцать, ему четырнадцать. Но неужели они действительно… будут их бить? За что?

— Да мне параллельно, маленький или нет. Понял? Для него полезно будет, — сказал парень с бутылкой, неприятно ухмыльнувшись. С этими словами он подошел к Андрею и схватил его за плечо. — Ну че, пацан…

Договорить он не успел. Дима резко повернулся и изо всей силы врезал ему кулаком в челюсть. Тот упал на асфальт как подкошенный.

— Андрей, беги отсюда! Давай!

Один из любителей уличных боев без правил, стоявший ближе всех к брату, сделал шаг вперед и нанес удар ногой, намереваясь попасть прямо в живот. Дима увернулся, удар прошел мимо цели.

— Я сказал, беги! Че стоишь?! Быстро!

Андрей увернулся от бросившегося к нему навстречу одного из нападавших и быстро побежал. Пробежав метров пятьдесят, он остановился. Ему было страшно. Страшно, как никогда раньше. Но ведь он может просто так убежать… А как же брат? Что с ним? Андрей повернулся. Двое нападавших держали брата за руки. Парень, которого вырубил брат, уже поднялся и теперь методично наносил ему удар за ударом. Да что же это? Что делать? Позвать на помощь? Но вокруг никого. Как назло, все прохожие будто испарились. Вступить в драку? Но чем это поможет? Их пятеро, а брат и так гораздо сильнее его.

В этот момент один из парней повернулся и посмотрел прямо на него. Что-то сказал своим. Показал на него рукой. Что такое? Они и меня тоже… изобьют? Я не хочу… не хочу!

Ужас охватил Андрея. Но отнюдь не парализовал. Он сделал шаг назад. Один, второй, третий. Боязнь за брата отступила перед страхом за самого себя. Он развернулся и побежал. Побежал прочь. Прочь от этого места, от этих подонков, от… избиваемого брата. Он не понимал, что делает. Ему просто хотелось убежать как можно дальше. Страх гнал его все сильнее и сильнее. А он… просто бежал…

Через час Андрей вернулся. Брат лежал на том же месте, где он бросил его, спасаясь от преследовавшего его страха. Брат лежал неподвижно. Глаза его были закрыты. Они закрылись… навсегда.

У одного из тех ублюдков был нож. Спасая его, брат потерял свою жизнь.

***

Нет! Я больше не проявлю своей привычной слабости. Я слишком часто делал это раньше. Сомневался, отступал, убегал. Но только не теперь. Я не знаю, есть ли у меня право решать за все человечество. Пускай даже нет. Я стою на пороге осуществления своей мечты. И идя навстречу своей собственной мечте, своим собственным желаниям, я вместе с тем делаю огромную услугу всем остальным. Новое будущее. Светлое будущее. Новый мир. Лучший мир. Новое общество. Идеальное общество. Ведь это все… на благо людей. И к тому же… Если есть хоть малейшая возможность сделать так, чтобы люди не умирали так, как умер мой брат. Если есть хоть малейший шанс бросить вызов всему тому, что я так ненавидел в людях. Если представился случай наказать тех, кто заслуживает этого… Тогда я готов сделать это. Готов во что бы то ни стало!

— Сэлтор, я… (Ну же, скажи это!) Я думаю, я готов вам помочь.

— Ты думаешь? — Сэлтор внимательно смотрел на него. Было похоже, что он слегка улыбается. Или ему просто показалось?

— То есть… Я уверен. Я помогу вам!

— Ну вот и хорошо. Я рад, что ты согласился. Уверен, ты об этом не пожалеешь. Ну что ж, тогда уже завтра мы начнем процесс интеграции.

— А сколько вообще времени займет этот… процесс?

— Сейчас сложно сказать. Это зависит от того, какой будет твоя реакция. Но если все пойдет благополучно и степень твоей восприимчивости окажется высокой, на что мы, собственно, надеемся, то тогда процесс займет не более месяца. А может, даже и меньше.

— А если все не пойдет благополучно?

— Тогда просто потребуется больше времени. В любом случае, как я уже сказал, нет причин для беспокойства. Все будет в порядке.

Месяц? Или больше? Ну что ж, поживу пока здесь. Может, мне даже понравится.

Неожиданно ему в голову пришла тревожная мысль. И как он раньше об этом не подумал?!

— Сэлтор, но как же… Я здесь, уже прошел целый день, впереди еще черт знает сколько времени… А что сейчас происходит в нормальном мире? В моем мире? Я что, по-прежнему так и лежу у себя на диване?!

— Да, лежишь. Но вовсе не весь день. Нужно было сказать тебе еще утром. Дело в том, что время между вашим и нашим мирами не всегда течет синхронно. Через строго определенные временные промежутки происходят необъяснимые временные метаморфозы. Они выражаются в том, что каждые пятьдесят лет между нашими мирами возникает своеобразное временное искривление, которое остается стабильным в течение трех месяцев, а иногда и дольше. И сегодня как раз первый день наступления этого явления. С момента возникновения искривления до момента его полного исчезновения время между мирами развертывается неодинаково. В вашем мире проходит минута, а в нашем — целый день. Природа подобных временных парадоксов пока еще неясна. Однако подобные явления можно наблюдать и на втором уровне сознания, в момент сна. Любой человек, хоть раз видевший длинный сон, может заметить это. Во сне ты можешь пережить масштабное приключение со множеством событий, а в реальном мире пройдет лишь несколько часов. Так что не волнуйся. У тебя там прошла всего лишь минута, не больше. Пробудь ты тут хоть три месяца, там у тебя пройдет всего лишь полтора-два часа. Скорую никто не вызовет, в больницу тебя не отвезут, в палату для коматозников не положат. Ты проснешься там же, где и заснул.

— Понятно… — неуверенно протянул Андрей.

Господи, сколько еще странностей меня ждет впереди?

— Да, и вот еще что, Андрей. Поскольку ты все равно пробудешь здесь как минимум месяц, я думаю, тебе стоит поближе познакомиться с жизнью нашего общества. Поэтому мне представляется вполне уместным предложить тебе вновь окунуться в привычные для тебя условия жизни. В студенчество. Как ты смотришь на то, чтобы в течение некоторого времени походить в местный университет? Я думаю, тебе это должно быть интересно.

Походить в университет? Вообще-то, неплохая идея. Нельзя сказать, чтобы я так уж любил учиться, но… Ведь это же совсем другое дело. Это и учебой нельзя назвать. Больше похоже на длительную экскурсию. Университет в другом мире. Звучит неплохо.

— С удовольствием. Когда можно будет пойти?

— Завтра. Занятия начинаются в девять, но тебе необязательно приходить к самому началу. Тебе нужно отдохнуть после сегодняшних потрясений. Так что я советую тебе пойти и лечь прямо сейчас. Марил и Дагор стоят у дверей. Они тебя проводят. Выспись как следует, утром тебя разбудят. Тогда и обговорим детали твоей… длительной экскурсии.

Несмотря на усталость, заснуть оказалось не так просто. Слишком много всего случилось. Все вокруг было незнакомым, непривычным. Даже комната, в которой ему теперь придется засыпать по меньшей мере два месяца. Он пытался расслабиться, но на душе у него было неспокойно. Правильно ли он сделал, что согласился? Он ведь даже не спросил, как именно Сэлтор собирается строить этот самый новый мир. Что же будет со старым? Что будет с людьми? Особенно с теми, кому подкорректируют сознание. М-да… Ладно, что сделано, то сделано. Если думать об этом постоянно, можно и с ума сойти. Просто нужно в следующий раз более подробно обговорить с Сэлтором все детали.

Но было еще кое-что, что мешало ему заснуть. Та девушка… В разговоре с Сэлтором об истории этого мира и о судьбе людей его мира он совсем забыл спросить его о той девушке, что он встретил сегодня в парке. О той девушке, что он видел во сне. Девушка-загадка. Ее лицо до сих пор стоит у него перед глазами. Немного бледное, слегка печальное. И очень красивое. По крайней мере, таким оно показалось ему. Такой она была в его сне. Такой же она предстала перед ним сегодня. Она была в отчаянии. Что же с ней произошло? Откуда она взялась? Где она теперь? Увидит ли он ее еще раз?

Хотя бы еще один раз…