Покорная

Ника Мур (2025)

У Абби Кинг есть тайная фантазия… Для Нью-Йорка Натанель Уэст — это блестящий и обаятельный CEO компании West Industries, но для Абби он гораздо больше: сексуальный и искусный доминант, который ищет новую покорную. Желая испытать мир удовольствий, укрывающийся за ее обыденной жизнью библиотекаря, Абби предлагает себя Натанеилу, чтобы исполнить свои самые заветные желания. После всего лишь уикенда с Мастером Абби осознает, что ей нужно больше, и полностью поддается его условиям. Но несмотря на удовольствие, которое Натанель получает от ее готовности, скрытый за правилами, он остается холодным и далёким. Погружаясь в его манящий мир власти и страсти, Абби боится, что сердце Натанеиля может оказаться недосягаемым, а ее собственное — вне спасения…

Глава 6

ЭББИ—

“Спасибо, что обслужила меня в эти выходные”, — сказал он, сняв ошейник в воскресенье в три часа дня. Его пальцы гладили мою обнаженную шею, и моя кожа наслаждалась любовью, которую я ощущала в его прикосновениях.

“Спасибо, что позволила мне обслужить тебя”, — сказала я.

Я никогда не хотел, чтобы он думал, что я не получаю столько же удовольствия от наших выходных, сколько и он. Особенно учитывая те ошибки, которые я совершил.

Это было безумие, но я почувствовал себя по-другому после того, как снял ошейник. Это было трудно описать. Я бы не назвал это тяжестью. Это не было обузой, но как только я сняла ее, я точно поняла, что имел в виду Натэниел, когда сказал, что это привело меня в определенное настроение.

Я взглянула на него и почувствовала, как уголки моих губ растягиваются в улыбке.

— Ты посидишь со мной? он спросил. “Значит, мы можем поговорить?”

Что-то в нем тоже изменилось. Он выглядел по-другому. Вел себя по-другому. Стал менее уверенным в себе.

Я подумала, не разыгралось ли это мое воображение.

В будний день я дразнила его. Та, какой я была на прошлой неделе, ответила бы резкой репликой.

Но последние два с половиной дня я провела, потакая своим более примитивным желаниям, и эти желания не включали в себя высказывание резких замечаний.

Он, конечно, знал об этом.

— Я надеялся, что ты станешь более, — он сделал паузу, подыскивая подходящее слово, — раскованной, как только снимешь ошейник.

Ладно, это было уже слишком.

— Ты думаешь, я был сдержанным в эти выходные? Я спросил. — Что бы это могло быть за роль? Когда я нагая склонялась над скамьей для порки? Или была привязана к вашему столу с мягкой обивкой? Я постучала себя пальцем по лбу. “О, я знаю. Это были зажимы для сосков, не так ли? Определенно зажимы для сосков”.

У меня не было возможности продолжить свой дерзкий камбэк. Я сделала глубокий вдох, готовясь к приятному, дразнящему началу субботнего вечера, когда его руки обхватили мое лицо, и он притянул меня к себе для долгого, страстного поцелуя.

“Вот и ты”, — сказал он, когда наши губы разомкнулись, его руки все еще были по обе стороны от моего лица. Его глаза пристально смотрели в мои. “Я знал, что ты где-то там”.

Я запустила руки в его волосы, теребя растрепанные пряди. “Я никуда не уходил”.

“Я знаю”, — сказал он. “Я просто боялся, что ты не захочешь говорить. Что это будет неловко”.

“Дай мне несколько минут. Мне просто нужно”, — я нахмурил брови, — “приспособиться” — правильное слово?”

“”Приспособиться” не хуже любого другого”, — сказал он, указывая на диван. “Посиди со мной? Кажется, это помогло в пятницу вечером”.

Он сел первым, похлопав по месту рядом с собой. “Положи ноги мне на колени. Я разотру тебе ступни”.

“Меня так и подмывает сказать, что ты и так уже дал мне слишком много”. Я устроилась на диване, положив босые ноги ему на колени. “Но я обожаю массаж ступней”.

Он улыбнулся и взял меня за левую ногу, его длинные пальцы волшебно погладили меня между пальцами ног и потянули за них. “Я дал тебе слишком много? Как это так?”

“Позволив нам быть самими собой”, — спросил я. “Какими бы мы себя ни выбрали”.

“Значит ли это, что ты не собираешься поднять руки и сказать, что тебе больше не нужен мой ошейник?”

“Конечно, нет. Почему ты так думаешь?” Я спросил.

Несколько минут он работал молча, выражение его лица было хмурым. “Я задавался вопросом, не был ли я слишком груб. Что ты решишь, что я тебе не нужен. Не во всем”.

“Это то, о чем ты думал?”

“да.”

Я должна была рассказать ему о своих страхах. Я должна была быть честной. Он так старался быть честным со мной. “Я боялся, что я тебе не понравлюсь. Что ты решишь, что тренировать меня — это слишком большой труд. Оно того не стоило”. Я проглотил комок в горле. “Я так много напортачил”.

Его руки замерли. “Это были наши первые выходные. Я был жестче и требовательнее, чем раньше. Я был бы больше удивлен, если бы ты не облажался”.

«действительно?» По какой-то причине я почувствовал себя лучше.

“Я же говорил тебе в ту пятницу вечером”, — сказал он.

“Да, и примерно через час я снова напортачил”.

“Мне нужно, чтобы ты была честна со мной”, — сказал он, возобновляя растирание. “Не давая тебе проглотить, что ты почувствовала?”

“Честно?”

Его единственным ответом была приподнятая бровь.

“Я так боялась, что меня стошнит и я выплюну все на тебя”, — сказала я, вспоминая. “И мне было так стыдно, что я не ответила и знала, что разочаровала тебя. Ненавижу это чувство”. Мой голос стал тише. — Но в этом есть определенная сила, когда ты знаешь, как сильно я на тебя влияю. Я знаю, что ты хотел разбудить меня. Пришлось разбудить.

“да.”

“Но вернуть тебе эту власть, дать тебе свободу действий…”

Он улыбнулся и подождал моего ответа.

“Мне нравится эта часть”, — закончила я.

“А само наказание?”

“Мне не понравилась эта часть”, — сказала я, затем заметила, что он начал открывать рот. “Я знаю, что это наказание. Я не должна этого делать”.

“Это было эффективно?”

“да.”

“Тогда это сослужило свою службу”, — сказал он. Затем он добавил: “Почему ты не ответила?”

“Мой мозг слишком много думает”, — сказал я. “Я все думал о том, как я должен ответить, как ты хотела, чтобы я ответил. Что произойдет, если я скажу что-то не то?”

— Неправильно было только то, что произошло. Его большие пальцы прошлись по моей ступне, нажимая и растирая место прямо под большим пальцем. — По выходным я нечасто предоставляю тебе выбор, но когда я это делаю, я ожидаю, что ты примешь решение. Ты могла выбрать что угодно, даже свою руку.

“Если бы я сказал, что хочу прокатиться на тебе верхом?”

“Я ставил тебе какие-нибудь условия?” Его глаза потемнели. “Я просто хотел, чтобы ты выбрала”.

В моей голове всплыл образ нас, двигающихся вместе. “А если бы я попросила тебя заняться со мной любовью?” То, как он ворвался в мою комнату, никак не вязалось с этим образом. Я сомневалась, что попросила бы его заняться со мной любовью, но все равно хотела знать, что бы он сделал.

Он поднес мою ногу к губам и поцеловал снизу. “Это был бы совсем другой финал”.

“Ты бы сделала это?”

“Да”, — сказал он. ”Если бы это был твой выбор”“

“О”, — сказала я, снова разочаровавшись в себе.

“Эбби”, — сказал он, словно почувствовав мою грусть. “Не позволяй одной ошибке отягощать тебя. Это полезный опыт”.

“Но это был редкий случай, и я все испортил”.

“И ты снова все испортишь. Иногда я тоже все испорчу. Мы учимся. Мы движемся дальше”.

Он перешел на другую мою ногу, медленно продвигаясь сверху вниз.

“Спасибо за стихотворение”, — сказала я. Его цитата “Потому что она спросила бы меня, за что я ее люблю” была как раз тем, что мне было нужно, чтобы успокоить свои страхи ранним субботним утром.

“Не за что”.

Новый дом Фелиции и Джексона был прекрасен. В нем было пять спален, пять полноценных ванных комнат, три половинные ванны и большая терраса на крыше. Большую часть времени за обедом и вечерами я ходила по мебельным магазинам, антикварным лавкам и производителям дизайнерских тканей. Фелиция была талантливым декоратором. Она знала, чего хочет, и в большинстве случаев получала это. Конечно, мне помогла помолвка с одним из самых известных футболистов страны.

И все же время, проведенное с Фелицией время было омрачено некоторой грустью. Мы были соседями много лет, и было трудно поверить, что меньше чем через две недели ее не станет. Когда я не была с Натаниэлем, я была совсем одна.

Если только…

Нет, я бы даже не подумала об этом. Было слишком рано даже думать о том, чтобы переехать к Натаниэлю. Даже если бы он этого захотел.

Верно?

Что тут такого особенного? Я спросила себя. Я имею в виду, что ты, вероятно, все равно будешь проводить в его доме большую часть времени после свадьбы.

И все же…

Я решила, что лучше не торопить события. Для нас обоих все еще было слишком ново.

“О чем ты так напряженно думаешь?” — спросил он, открывая дверь со стороны пассажира. — Эбби? — снова спросил он, протягивая мне руку.

— Просто задумался, — сказал я. Его рука была теплой и твердой в моей. — Ничего особенного.

“Напомни мне спросить тебя кое о чем на следующих выходных”, — сказал он, когда мы поднимались по ступенькам к входной двери.

”На следующих выходных?” Я подняла на него глаза. Обычно он не делился со мной своими планами на выходные. ”Что насчет этого?”

Его рука сжала мою. — Позже.

“ Вот и ты, — сказал Джексон, когда дверь распахнулась. — Заходи. Я как раз собирался разжечь гриль” Он наклонился и обнял меня одной рукой. — Фелиции нужно твое мнение по поводу кухни.

— Нет, — сказала я, обнимая ее в ответ. — Она просто хочет, чтобы я улыбнулась и кивнула в знак согласия с ее мнением.

Он рассмеялся. — Да, наверное, ты прав.

Мы прошли на кухню, где Фелиция раскладывала ингредиенты для салата. Когда мужчины собрали стейки и вышли из кухни на улицу, она приподняла бровь.

“Без воротничка?” — спросила она.

“Я думала, тебе не нужны подробности”. Я не рассказала ей о нашем новом соглашении. Тем не менее, она знала, что я провела выходные с ним, и, вероятно, догадалась об остальном. Я села за один из новых барных стульев, которые мы выбрали в начале прошлой недели. “Я знала, что они будут хорошо смотреться”.

— Да, они действительно выглядят аппетитно. Она взяла кочан салата-латука и вымыла его в раковине. “ И нет, мне не нужны подробности. Я просто подумала, что ты будешь в нем. Ты же провела с ним все выходные. И ты не взяла с собой сумку с вещами”.

Чертова девчонка оказалась слишком наблюдательной для своего же блага. “Ты либо хочешь знать подробности, либо нет. У тебя не может быть двух вариантов”. Я взяла нож. “Нужна помощь?” Она передала мне огурец, и я начал резать его. “Раз уж ты спросила, да, я действительно надевал его ошейник в эти выходные. Но я надеваю его только по выходным”.

“Ты сможешь это сделать?”

“Честно, Фелиция”, — сказал я, нарезая огурец на более мелкие кусочки.

”Прости”, — сказала она. “Я просто беспокоюсь о тебе. Особенно после того, как в прошлый раз—”

“Очень мило, что ты беспокоишься”, — сказал я. “Но не надо. Это совсем не похоже на прошлый раз”.

“Ему лучше быть поосторожнее”, — сказала она. “Было бы очень плохо, если бы мне пришлось убить свою двоюродную сестру”.

Осознание того, что Натаниэль станет двоюродным братом Фелиции, всегда оставляло у меня боль в сердце. Мне казалось, что у нее с ним будет какая-то связь, которой у меня не было.

“По крайней мере, там есть бриллианты”, — сказала она. “Оно будет хорошо смотреться с платьем”.

Ее комментарий застал меня врасплох. Я не думала о том, чтобы надеть воротничок на свадьбу. Но она должна была состояться в выходные. Согласно нашей договоренности, я бы надела его. Я закусила губу, бросая нарезанный кубиками огурец в салатницу. В этом не было ничего особенного. Я уже надевала ошейник на семью Натэниела. Я могла бы сделать это снова.

Но это свадьба Фелиции.

Но, опять же, ничего особенного.

Натэниел же не затащил бы меня в темный чулан и не отшлепал вешалкой для одежды.

Конечно, с другой стороны, это могло бы быть забавно.

При этой мысли мое лицо вспыхнуло.

Нет. Не должен. Нет. Думать. Это. Путь.

Или, может быть, он приказал бы мне залезть под стол и отсосать у него.

Нет, он бы никогда этого не сделал.

Салат, Эбби, сказала я себе. Ты готовишь салат.

Но чем больше я старалась не думать о том, как прислуживала Натаниэлю на свадьбе Джексона и Фелиции, тем больше я думала о том, как прислуживала Натаниэлю на свадьбе Джексона и Фелиции, и тем больше мое воображение разыгралось. К тому времени, как салат был готов, я придумывала сценарий за сценарием возможных вариантов свадьбы. Каждый следующий был грязнее и увлекательнее предыдущего.

Из коридора донеслись смеющиеся голоса, и я оторвалась от мытья ножа как раз вовремя, чтобы увидеть, как Натаниэль и Джексон входят на кухню.

Джексон, вероятно, был тем мужчиной, к которому приковано большинство взглядов. Он был не только красив, но и обладал телосложением, которое просто требовало внимания. И поскольку он всегда смеялся и улыбался, у меня просто возникало естественное желание побыть с ним.

Но я обратила внимание на его более тихого, непритязательного кузена. Даже с порога его присутствие привлекло меня. Натэниел двигался с подчеркнутой элегантностью и уверенностью, которые совершенно заворожили меня. Я встретилась с ним взглядом, и наши взгляды встретились, когда он вошел в комнату. Он поставил на стол тарелку со стейками, прожигая меня взглядом. Мой взгляд упал на его полные губы, и я как будто снова почувствовала его поцелуй на своей спине, после того, как он уложил меня на скамью для порки накануне. То, как он приказал мне посмотреть на себя после того, как надел наручники.

Ты непослушная девчонка.

Мое лицо вспыхнуло, и я сосредоточила свое внимание на ноже, который все еще мыла.

— Ты в порядке, Эбби? — спросил Джексон. “Мне нужно включить кондиционер?”

— Нет. — Я покачал головой. — Я в порядке. Просто немного перегрелась. Я кивнула на воду в раковине. ” Посуду.

Натэниел, конечно, точно знал, о чем я думаю. Он подошел ко мне сзади, взял нож из моих рук и аккуратно положил его на столешницу. — Я думаю, здесь достаточно чисто. Он повернул меня лицом к себе. “ты в порядке?”

Ты в порядке?

Вопрос из трех слов, который он шептал снова и снова на протяжении последних нескольких дней, чтобы убедиться, что я в порядке, в безопасности и могу продолжать. Мой разум автоматически проверил каждую клеточку моего тела и разума, чтобы убедиться, что мой ответ был правдивым.

— Да, Мас… — Я резко остановилась, услышав, как он вздохнул. — То есть, да, Натаниэль. Я приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки. — Да, я в порядке. Я прошептала ему на ухо: “Я просто немного поскользнулась там”.

Выражение его лица было непроницаемым, как будто он раздумывал, сказать что-нибудь или нет. “Мне было интересно”, — пробормотал он себе под нос, но не закончил фразу.

“Эй, вы двое”, — сказал Джексон. “Заканчивайте и давайте поедим”.

Тут я заметила, что Натаниэль обнимает меня, и для любого другого мы, вероятно, выглядели бы как пара в объятиях влюбленных. Мой взгляд метнулся к Фелиции, но она лишь коротко кивнула в знак одобрения и принялась доставать тарелки из шкафчиков.

— Пошли, — сказала она Джексону. — Давайте вынесем тарелки и стейки на улицу. Я не совсем понимаю, зачем вы двое вообще принесли их обратно в дом. Она улыбнулась нам с Натэниелом. — Когда придете, захватите салат с собой.

“Будет сделано”, — сказала я ей, все еще обнимая Натаниэля.

Фелиция и Джексон ушли, обсуждая картошку, оставшуюся на гриле, и то, будет ли она готова.

“Извини”, — сказала я Натаниэлю, когда они отошли за пределы слышимости.

— Для чего? — спросил я. он спросил.

— Я не хотел допустить оплошности. Когда я сказал—

“Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал”, он прервал меня. “Я хочу, чтобы ты перестал извиняться за все. На самом деле, я хочу, чтобы ты провел остаток вечера, ни за что не извиняясь. Его глаза заблестели. “Ты сможешь это сделать?”

“Я попробую. Я не знаю, что там произошло”, — сказал я. — Наверное, то, что ты спросила, все ли у меня в порядке, просто что-то вызвало.

” Это был я, — сказал он. — Мне нужно найти новые слова. Он отстранился и достал из холодильника две бутылочки соуса. — У нее только итальянский и ранчо? Без сыра блю?

Я пожал плечами. “Наверное, еще не заполнил холодильник. Думаешь, ты сможешь заняться итальянской кухней на один вечер?”

Он не ответил, а вместо этого вернулся к нашему предыдущему разговору. — Когда я вошел на кухню и увидел тебя у раковины, у тебя был такой вид, — он наморщил лоб, — растерянный или что-то в этом роде. Он взял огурец из салатницы и задумчиво пожевал его. — Я вот думаю, может, нам стоило остаться у меня дома на ночь?

Я задавался тем же вопросом. Просто было странно быть “обычной” парой после таких напряженных выходных.

“Я знаю”, — сказал я. “Но я думаю, что все будет хорошо. Джексон такой веселый, и я хочу, — я взяла салатницу и направилась к двери, — я хочу показать Фелиции, что у нас все в порядке.

С тех пор как мы снова встретились, мы несколько раз ходили куда-нибудь с Фелицией и Джексоном. Хотя часть меня задавалась вопросом, не стоило ли нам с Натаниэлем остаться у него дома на ночь, большая часть меня хотела снова оказаться рядом с Джексоном и Фелицией. Чтобы как-то доказать, что мы способны поддерживать отношения в паре.

Мы с Натаниэлем поднялись на террасу на крыше как раз в тот момент, когда Джексон снимал картошку с гриля.

“Как раз вовремя”, — сказала Фелиция.

Натэниел положил заправку на стол и взял у меня миску. Затем он зашел за мой стул и вытащил ее для меня.

— Знаешь, ты не обязан этого делать, — сказала я ему, садясь, когда он задвинул стул под стол. — Я не хочу, чтобы ты это делал.

— Развеселишь меня? Он провел пальцами вниз по моей спине, а затем снова вверх, остановившись на затылке и слегка сжав его. Казалось, ему было удобнее прикасаться ко мне. Ему нужна была физическая связь со мной.

Я взглянула на Фелицию и Джексона. Они стояли у гриля и разговаривали. Фелиция накладывала в тарелку картошку.

— Мне нравится заботиться о вас, — сказал Натаниэль, садясь на свое место.

— Вы заботились обо мне все выходные, — возразила я.

“Нет”, — улыбнулся он. ”Ты заботилась обо мне”.

Я разложил салфетку на коленях. “Как насчет того, чтобы мы просто согласились, что мы оба заботились друг о друге?”

“Я согласен с этим”, — сказал он. — Но ты должна принять тот факт, что я всегда буду отодвигать твой стул, открывать дверцу твоей машины и вставать, когда ты будешь выходить из-за стола. Он наклонился и прошептал: “Меня так воспитали. Мои папа и дядя делали то же самое для мамы и Линды, но они никогда не подавали их так, как ты подаешь меня”.

“Это ты знаешь”, — парировала я.

Он рассмеялся. — Я даже не собираюсь думать об этом.

Джексон и Фелисия подошли к столу.

— Итак, — сказал Джексон, усаживаясь. “ Чем вы двое занимались в эти выходные?

Фелисия вытаращила глаза. Я чуть не захихикала, настолько это было комично. Что, по ее мнению, я собирался сделать? Пустился в пространные комментарии о том, что мы сделали?

“Эбби угостила меня своими восхитительными французскими тостами”, — сказал Натаниэль, говоря о завтраке, который я приготовила для него тем утром. Он поднял свой бокал, приветствуя меня. ” Превосходно, как всегда. Он посмотрел на Фелицию. — Она поделилась с тобой своим рецептом? Джексон любит французские тосты”

Фелиция покачала головой. — Я не очень хорошо готовлю. Боюсь, Джексону придется обойтись без этого особого лакомства.

И вот так просто разговор перешел на наши выходные. Я положила руку на колено Натэниела, и он наклонился, чтобы переплести наши пальцы.

Я сжала его колено. Спасибо».

Он пожал ее в ответ. Пожалуйста.

— Я, пожалуй, пойду домой, — сказала Фелисия два часа спустя, когда после бурного ужина последнее блюдо было отправлено в посудомоечную машину. — Эбби обещала помочь мне закончить с рассадкой гостей за столом.

Джексон облокотился на столешницу. — Объясни мне еще раз, почему нас так волнует, где сидят люди?

Фелиция фыркнула и взяла свою сумочку, лежавшую рядом с холодильником. — Мы просто делаем это”

— Но, детка, ты уже пять раз повторяла, как расставлять столы. Он подмигнул мне, явно наслаждаясь тем, что Фелисия нажала именно на эту кнопку. “Мы все равно будем женаты, будут ли Томпкинсы сидеть рядом с ”Макдоналдсом” или нет”.

Она проигнорировала его. “Когда, ты говорила, твой отец собирается приехать в город?” — спросила она меня.

“В четверг до этого”, — ответила я, беря Натаниэля за руку. Он упомянул, что с нетерпением ждет встречи с моим отцом. В моей голове промелькнула мысль: “А упомянет ли он об ошейнике, если я его надену?”

Она уперла руки в бока. “Думаешь, он хотел бы посидеть с Томпкинсами?”

“Даже я не думаю, что это было бы хорошей идеей”, — сказал Натаниэль. Конечно, он бы не подумал, что это хорошая идея. Кто бы хотел, чтобы родители его нынешней девушки сидели рядом и ужинали с родителями его бывшей девушки?

— В таком случае, полагаю, нам с Эбби предстоит еще много работы, — сказала Фелиция.

Натаниэль потянул меня к двери. “ Я отвезу тебя домой. Он кивнул Джексону. — Мы все еще в силе поужинать завтра вечером?

Его кузен смотрел только на свою невесту. — Если я доживу до завтра. Я заключу с тобой сделку, — сказал он Фелиции. — Я больше ни слова не скажу о сервировке стола, если ты позволишь мне оставить трофеи в гостиной.

Ее руки все еще были на бедрах, а губы скривились. — Раз уж ты знаешь, я по-прежнему считаю, что в твоем кабинете они смотрелись бы лучше.

Он подошел к ней, и на его лице появилась улыбка. — И, к твоему сведению, я до сих пор не понимаю, почему нас так волнует, где все сидят.

Он подошел к ней. Они обняли друг друга. Он наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Она хихикнула и прижалась к нему еще теснее.

Мы с Натаниэлем вышли из кухни, все еще держась за руки, и вышли через парадную дверь.

— Встретимся завтра за ланчем? он спросил.

— Суши?

“ Я всегда могу приготовить суши, ” сказал он. — Хотя я предпочитаю, когда это делаем мы с тобой.

Мы добрались до его машины.

“Тогда как насчет того, чтобы во вторник вечером приготовить суши, а завтра на обед приготовить что-нибудь другое?”

“Вечер вторника — это здорово”, — сказал он. “У тебя есть планы на завтрашний вечер?”

Я подцепила воображаемую пылинку на его рубашке, просто потому, что хотела прикоснуться к нему. “Последняя примерка платья”.

”Весело”.

“Не совсем, но я переживу”. Особенно, если у меня впереди вторник”.

Он улыбнулся. — Во вторник вечером мы готовим суши. Он понизил голос. “ Ты останешься на ночь?

Я наклонилась к нему. — Да, — сказала я и почувствовала его дыхание на своей щеке.

Его губы коснулись моих. “спасибо”.

— Если я не смогу извиниться, — я обняла его, — ты не сможешь поблагодарить меня.

Его смех прозвучал у меня в ушах теплым и глубоким. Я отстранилась и улыбнулась. “Договорились?”

“Договорились”.

Когда он снова придвинулся ко мне, я закрыла глаза и вдохнула его аромат. От него пахло тьмой и лесом.

Наши губы соприкоснулись, сначала нежно. Я вздохнула и запустила пальцы в его волосы. Он застонал и приоткрыл губы, углубляя поцелуй. Затем нежность переросла в страсть, а нежность стала пронизана желанием. Но мы оба знали, что не можем уступить своему желанию. Дальше поцелуя дело не продвинулось.

Когда наши губы разомкнулись, он выдохнул мне в щеку. “Я люблю тебя”.