Покорная

Ника Мур (2025)

У Абби Кинг есть тайная фантазия… Для Нью-Йорка Натанель Уэст — это блестящий и обаятельный CEO компании West Industries, но для Абби он гораздо больше: сексуальный и искусный доминант, который ищет новую покорную. Желая испытать мир удовольствий, укрывающийся за ее обыденной жизнью библиотекаря, Абби предлагает себя Натанеилу, чтобы исполнить свои самые заветные желания. После всего лишь уикенда с Мастером Абби осознает, что ей нужно больше, и полностью поддается его условиям. Но несмотря на удовольствие, которое Натанель получает от ее готовности, скрытый за правилами, он остается холодным и далёким. Погружаясь в его манящий мир власти и страсти, Абби боится, что сердце Натанеиля может оказаться недосягаемым, а ее собственное — вне спасения…

Глава 4

— НАТАНИЭЛЬ—

Я ожидал, что не смогу уснуть. Я почему—то знал, что вернуть ее в мой дом в качестве моей сабмиссив, даже если это было то, чего мы хотели, то, в чем мы нуждались, будет непросто. То, что она захотела провести вечера пятницы и субботы в своей старой комнате, принесло мне определенное облегчение. Ее слова в библиотеке о том, что наши отношения были легкими, потому что я к ним привык, были очень далеки от истины. Все наши отношения были неизведанной территорией.

Поиграв на пианино, я вышел из библиотеки и поднялся наверх. Дверь в ее спальню была закрыта, что заставило меня задуматься, спала ли она уже или все еще беспокойно ворочается. Я не ожидал, что сон придет к ней быстро. Что-то в моей голове подсказывало, что мне следовало уложить ее спать на полу в моей спальне.

Я остановился перед дверью своей спальни.

Однажды я уже укладывал ее спать на моем полу. В первую ночь после того, как я надел на нее ошейник, я бы уложил на моем полу любую другую сабмиссивку.

Означает ли это, что я не смогу быть для нее одновременно и хозяином, и любовником?

Я не позволил себе зацикливаться на этих мыслях. Вместо этого я представил, как она носит мой ошейник. Мой ошейник и ничего больше. Я вспомнил наш разговор в библиотеке — как сильно я хотел овладеть ею. Спустить платье с ее плеч и провести руками по изгибам ее тела…

Мой член неприятно затвердел, и я просунул руку за пояс брюк, чтобы обхватить его.

Я вспомнил сцены, произошедшие днем ранее:

Стояла на коленях в моем кабинете.

Ждет меня в игровой комнате.

Сдерживая стон, я сообщил ей о своих планах с зажимами.

Мой взгляд снова упал на дверь ее спальни.

Может, она и не спала на моем полу, но все равно была моей сабой. Она должна была прислуживать мне, как бы я ни решил.

Я толкнул дверь и увидел, что она спит.

“Проснись”, — сказал я.

Она что-то пробормотала во сне и отодвинулась от меня.

— Сейчас, Эбигейл.

С отяжелевшими ото сна глазами она медленно села. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам — сон не сразу пришел к ней. Она провела рукой по ключице, чтобы поправить бретельку платья.

— Ты спишь по пятницам и субботам, когда мне удобно. — Я спустил штаны с бедер и переступил через них. — А сейчас тебе спать неудобно”

Ее взгляд упал на мою эрекцию. Да. Теперь она точно знала, о чем я говорю.

— Я сегодня настроена дружелюбно, так что предоставлю вам решать, как вы этого хотите, — сказал я.

Она несколько раз моргнула. — Как вам будет угодно, господин.

“Я думаю, Эбигейл”, — я подошел к ее кровати, — “Я только что сказал тебе, что доставит мне удовольствие”. Я наклонился над ней. “Я хочу, чтобы ты решила, как будешь принимать мой член”.

Она снова опустила глаза. Она смутилась? Так ли это? Ей нужно было преодолеть смущение. Смущению не было места в наших отношениях.

Я просунул пальцы под бретельки ее платья и стянул его через голову. “Что бы ты ни решила, — сказал я ей, — я хочу это снять”.

Когда она сняла платье и осталась обнаженной, я удивленно приподнял бровь. Она все еще ничего не сказала.

“Время вышло”, — сказал я. — Ты не сказала мне достаточно быстро, так что я выберу за тебя. — Я повернул ее на кровати и надавил ей на плечи, чтобы она легла на спину, свесив голову с края. “Поскольку ты предпочла промолчать, когда я задал тебе вопрос, я найду этому рту лучшее применение”.

Мне пришлось слегка наклониться, но я положил руки по обе стороны от ее бедер и подался вперед, так что мой член коснулся ее губ. — Постарайся как следует, и, возможно, я позволю тебе снова заснуть.

Я закрыл глаза, когда она обняла меня. Ее тепло было таким приятным, что моя эрекция стала еще сильнее, когда я проник в ее рот. Я положил руку ей на живот, чтобы проверить, как она дышит, и начал толкаться, проникая все глубже.

Она приняла меня целиком, расслабив горло и посасывая, пока я медленно трахал ее рот. Ее язык обвился вокруг меня и погладил, когда я вышел, только для того, чтобы пробежаться вниз по всей длине, когда я снова вошел в нее.

Я понял, что она снова ослушалась. Я задал вопрос, попросил ответа, а она не дала его. Мне нужно было разобраться с этим.

— Я готовлюсь кончить, — предупредил я, когда мое освобождение стало неизбежным. Я сильнее вошел в ее рот. — Ты не должна глотать. Подержи мою сперму у себя во рту, пока я не прикажу иначе.

Я стоял неподвижно, когда мое освобождение пронзило меня, впиваясь пальцами в нежную кожу ее талии.

Блядь.

Она лежала неподвижно, когда я отошел, чтобы забрать свои штаны, и не пошевелилась, когда я снова повернулся к ней лицом.

— Сядь.

Она села, дыша через нос, щеки слегка надулись. Я подошел и взял ее за подбородок.

“Когда я говорю тебе, что хочу получить ответ, значит, я хочу получить ответ”, — сказал я. — Проглотить мою сперму — это честь, которую я оказываю тебе не просто так. Ты понимаешь?” Она кивнула, и я сжал ее щеки. — Почувствуй мой вкус у себя на губах, потому что ты единственный человек в мире, который может это сделать. Единственная сабмиссив, которой позволено служить мне”. Я вздернул ее подбородок. “Та, которую я выбрал для ношения моего ошейника”.

На ее глаза навернулись слезы, и я почувствовал легкий дискомфорт, но отогнал его. Мне нужно было произвести на нее сильное впечатление в эти выходные — напомнить ей, что я не лгал, когда говорил, что в прошлый раз было легко.

Я провел большим пальцем свободной руки по ее ресницам и собрал влагу. Моя точка зрения была высказана и понята. — Я вижу разочарование в твоих глазах. Сглотни, Эбигейл. — Я держал руку на ее подбородке и наблюдал за ее горлом, пока она повиновалась.

Хотя я знал, что эти выходные будут нелегкими, мне и в голову не приходило, насколько тяжелыми они будут для нас обоих.

Я хотел как-то восстановить с ней связь, дать ей понять, что у нас все в порядке, но совершенно не знал, как это сделать. Я никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным.

Она сидела передо мной, опустив глаза, и на ее лице все еще читалось разочарование. Я искал нужные слова, чтобы сказать это. Все, что угодно, лишь бы убедить ее, что с нами все в порядке. Что это был крошечный сбой в нашем путешествии, и она не должна слишком расстраиваться. И все же мне было неловко шептать ей слова благодарности за любовь после того, как я сделал ей выговор.

Затем меня охватило вдохновение. Я наклонился и прошептал:

“Потому что я должен любить, потому что я живу.

И жизнь во мне — это то, что ты даешь”.

Конечно, она помнит, что это были последние две строчки из стихотворения Кристофера Бреннана “Потому что она спрашивала меня, за что я ее любил”, одного из последних стихотворений, прочитанных в рамках цикла поэтических чтений, организованного библиотекой, где она работала.

Она ахнула, узнав меня, и я улыбнулся. Да. Она вспомнила.

Я отстранился, при этом мои губы коснулись ее щеки. — Спокойной ночи, моя прелесть.

Вернувшись в свою комнату и забравшись в постель, я услышал, как она шуршит по дому. Она прибиралась в игровой комнате и, вероятно, не могла заснуть после того, как я ее разбудил.

Я перевернулся на другой бок и взглянул на часы. Было два часа ночи. Черт, уже поздно. Я лениво поинтересовался, как прошли первые выходные Пола и Кристины много лет назад, когда они только начинали свой бизнес. Он, вероятно, еще не спал. В последний раз, когда мы разговаривали, он упомянул, что у их сына Сэма начались сильные колики. Но даже если бы это было так, я сомневалась, что он был бы рад получить от меня весточку. Я бы позвонила ему как-нибудь после завтрака. Или обеда.

Я отодвинула будильник и подождала, пока не услышала, как она возвращается в свою комнату, прежде чем позволить сну одолеть меня.

Вскоре после завтрака она ждала меня в игровой комнате. Она сидела, сложив руки на коленях и опустив голову. В точности так, как я велел ей ждать меня в игровой комнате. При виде нее, в такой позе и в одном только моем воротничке, мой член встрепенулся.

“Само совершенство”, — сказал я. “Меньшего я и не ожидал”. Я почувствовал, как от ее тела исходит гордость. “Встань, Эбигейл”, — сказал я. “Дай-ка я посмотрю, что принадлежит мне”.

Чертовски красивая, подумал я, когда она встала.

Ее глаза были опущены, но я чувствовал ее предвкушение и волнение. Комната почти гудела от этого.

Я встал позади нее и провел рукой по ее боку, отметив, что ее дыхание участилось. Я слегка наклонился и прошептал ей на ухо: “Сегодня я собираюсь немного подтолкнуть тебя”. Она вздрогнула подо мной. Я продолжил. “Помни, я могу тужиться, потому что я верю, что ты используешь стоп-слова, если тебе нужно”. Я обхватила грудь ладонью. “Я позволю тебе издавать звуки и кончать по мере необходимости. Я по-прежнему требую от тебя полной честности, когда спрашиваю, как у тебя дела”.

Я подошел к шкафчикам и достал два зажима для сосков, соединенных цепочкой. Она проследила за мной взглядом, когда я вернулся и встал перед ней. “Я также оставляю твои глаза открытыми. Я хочу, чтобы ты видела, что я делаю”.

Я наклонил голову и втянул в рот сосок. Я провел языком по его кончику, заставив ее застонать. Я взял ее глубже и протянул руку, чтобы погладить другой сосок. Когда она начала дрожать от моих прикосновений, я поменялся местами и уделил столько же внимания ее другой груди.

Наконец, я выпрямился и взял ее левую грудь в руки. Я ласкал ее — перекатывал и пощипывал, наблюдая, как ее кожа покрывается мурашками. Следующая часть будет немного болезненной, мне нужно было убедиться, что она готова.

“Сделай глубокий вдох, моя прелесть”, — сказал я, одной рукой зажимая ее сосок, а другой расстегивая зажим. Как только она вдохнула, я осторожно надел на нее зажим.

Она коротко выдохнула.

Я скользнул рукой вниз по ее телу и погладил между ног. “Очень хорошо”.

Я повторил процедуру с другим соском — медленно, наблюдая за ее реакцией. Я внимательно наблюдал за ней. Она на мгновение закрыла глаза и вздрогнула, но с ней все было в порядке.

“ты в порядке?” — Спросил я, когда закончил.

Она улыбнулась. ” Да, господин.

Я улыбнулся в ответ на ее улыбку. “Посмотри вниз, Эбигейл”, — сказал я. “Посмотри и увидишь, какая ты непослушная девочка”.

Я проследил за ее взглядом и увидел ее упругие соски, украшенные моими зажимами, цепочка слегка свисала.

— Мы собираемся сыграть в небольшую игру, — сказал я. — Я хочу, чтобы ты меня раздел. — Она все еще смотрела на свою грудь. — Посмотри на меня. — Когда она подняла глаза, я продолжил. “Загвоздка в том, что каждый раз, когда ты прикасаешься к моему члену, я получаю право потянуть за эту цепочку”. Я отступил на шаг. “Начинай сейчас”.

Я закрыл глаза и ждал, когда она начнет. На мне были только трусы. Для нее было бы трудно, но не невозможно раздеть меня, не прикасаясь к моему члену. Зажимы были для нее в новинку. Если она их ненавидела, боялась или испытывала слишком сильную боль, я знал, что в течение следующих нескольких минут мой член останется нетронутым.

К тому времени, как мои штаны оказались на полу, я насчитал четыре прикосновения ее руки. Последним было бесстыдное движение моего члена вверх, когда она поднялась на ноги.

Четыре.

Я спрятала улыбку.

“Сколько раз я буду тянуть?” Я спросил.

“Четыре, господин”.

“Мммммм. Четыре”. Я взялся за цепочку и медленно потянул. Она издала гортанный стон, который отдался прямо в моем члене.

Чертовски люблю эту женщину.

“Ты должен мне еще три”, — сказал я. “Я заберу позже”.

Я вернулась к своим шкафчикам и достала шелковую веревку. Зайдя ей за спину, я взяла ее за обе руки и завела их за спину. Не торопясь и завязывая веревку с предельной осторожностью, я нежно, но надежно связала ей руки.

— Ты мне нравишься в этой позе, — сказал я, снова становясь перед ней.

— Твои груди выпятились в молчаливом предложении мне. — Я просунул палец под цепочку, поймал ее взгляд и медленно потянул цепочку вверх.

Ее глаза затрепетали. — О, Боже.

— Тебе нравится это, правда?

Она издала еще один стон. ”Да, господин”.

Я приподнял уголок рта в улыбке, довольный, что она так хорошо освоилась с зажимами.

”Раздвиньте ноги”. Я просунул руку между ними; она была скользкой и готовой.

Почти.

Мне нужно было, чтобы она была более возбужденной. Более чувствительной.

Я опустился на колени между ее ног и поцеловал ее клитор, затем откинулся назад и нежно подул. Я высунул язык и облизал ее щель снизу доверху, по-прежнему концентрируя свое внимание на ее клиторе. Я покрыл мягкими поцелуями внутреннюю поверхность ее бедер и провел линию между ними, где еще сильнее прикусил ее клитор. Втянул его в рот. Я протянул руку, схватился за цепочку и потянул. Она вскрикнула, и я еще сильнее надавил на ее клитор, соединяя удовольствие и боль в ее сознании. Я слегка прикусил ее зубами и еще раз сильно потянул за цепочку. Она дернулась во мне.

Я опустил цепочку и скользнул в нее двумя пальцами, дотрагиваясь до того места, которое, как я знал, должно было вывести ее из себя. Я обвел языком ее клитор и снова ввел в нее пальцы.

Она ахнула и кончила рядом со мной.

Блядь.

Стоя, я слышал ее тяжелое дыхание и заметил, что ее кожа слегка порозовела. Ее грудь выглядела прекрасно, но для первого раза зажимы были на ней слишком долго.

— Вдохни поглубже, моя прелесть, — сказал я, беря в одну руку зажим, а другой нежно обхватывая ее грудь. Ее теплое дыхание овевало мои плечи и грудь. — Еще раз, — сказал я. “ Медленно выдохни.

На этот раз, когда она выдохнула, я ослабил зажим как можно медленнее. Она резко втянула воздух, когда кровь вернулась.

“ты в порядке?” Я спросил.

Ее голос звучал напряженно. “ Да, хозяин”

” Очень хорошо.

Я снова протянул руку между ее ног и погладил все еще чувствительную плоть. Она дернула бедрами навстречу мне.

“Еще один глубокий вдох”, — сказал я, когда почувствовал, что она расслабилась. ”Медленно выдохни”. Я снова снял зажим, опустив их обоих на пол. Я просунул в нее палец, слегка касаясь большим пальцем ее клитора, надеясь хоть немного облегчить боль. Ее волосы щекотали мне щеку, когда я пробормотал, как мне с ней приятно. Как я горжусь. Она вздохнула.

— Раздвинь ноги пошире, — сказал я, отступая.

Я оставил ее там на несколько минут, зная, что она чувствует тепло воздуха у себя между ног. Зная, что каждый нерв у нее напряжен. Она выглядела прекрасно.

Чертова везучая сволочь.

Я взял со стола разогревающую смазку и вернулся, встав позади нее. Я протянул руку и легонько провел кончиками пальцев по ее нежным соскам. Она застонала в ответ, подавшись ко мне бедрами.

Я только усмехнулся. Через несколько минут я намазал лубрикантом свой член и пальцы.

“Недавно ты сказала мне, что, когда мой член был у тебя в заднице, ты чувствовала себя полностью поглощенной”, — сказал я.

Она подпрыгнула, когда я нанес лубрикант на ее ягодицы.

“Готова снова быть поглощенной, Эбигейл?”