Видящая

Ника Климова, 2019

Я родилась слепой. Но не это превратило мою жизнь в ад. Меня наградили даром видящего. А это означает только одно – отныне я собственность империи, бездушный солдат, обязанный в любое время дня и ночи исполнять свой долг. Нет права на сострадание, жалость и симпатию. Эти чувства из нас выбивают долго и жестоко в закрытой спецшколе. Нас ненавидят, презирают, боятся. Потому что мы в любой момент можем заглянуть в каждого и раскрыть все его тайны. Меня же интересует только одна – что стало с моей семьей, из которой я была насильно вырвана в семь лет? И как уничтожить того, кто превратил мою жизнь в ад?

Глава 4

Когда совершается убийство, то подозревать всегда в первую очередь начинают ближайшее окружение. Но, к сожалению, жених Анари Вернита к ее смерти оказался непричастен. В это время он был у сестры в Тарнуге. Она родила накануне сына, и Тивел Гроус навещал ее, чтобы поздравить и высказать свое почтение. Я во время допроса подтвердила каждое слово мага. Его эмоции были вполне предсказуемы: удивление, шок, растерянность и страх. И даже мое появление ничего не изменило. Если эст Гроус и не любил Анари, то, по крайней мере, уважал и относился к ней тепло. Что же касается его измен, то все это так и осталось выдумкой погибшей. Маг был слишком погружен в работу, чтобы тратить время на других женщин. Ему и на магиссу-то его почти не оставалось.

— Итак, у нас не осталось подозреваемых, — вздохнул Оллир. Мы только что вернулись из допросной в его кабинет. Я устроилась на стуле для посетителей и ждала решения следователя: возвращаться мне домой или допрашивать будут кого-то еще. — У жениха и эста Силда есть алиби. Они никак не могли убить магиссу.

— Даже если бы у них не было алиби, не думаю, что кто-то из них мог убить магиссу Вернита, — заметила я, устраиваясь на стуле поудобнее.

Оллира удивили мои слова, поэтому заговорил он не сразу.

— Откуда такая уверенность? — спросил он, и пятно у окна покачнулось.

— Какой мотив мог быть у жениха? — усмехнулась я. — Его достала невеста своей ревностью? Конечно, за это можно и убить, но в пылу злости, гнева, аффекта, а не спустя время, да еще и так хладнокровно и жестоко. Не находите, Оллир?

Следователь молчал. Я остро ощущала его раздражение — мой намек на отношения с невестой достиг своей цели. Но все равно продолжила.

— Эст Силд мог убить магиссу, например, за то, что она к нему придиралась, как к подчиненному. Или чтобы ограбить. Но ведь ограбления не было?

— Нет, вся выручка на месте, — подтвердил Оллир сквозь зубы.

— Значит, остается личная неприязнь. Опять же из-за нее так не убивают.

— Может, вы, эста Рин, знаете имя убийцы? — насмешливо спросил следователь.

— Если бы я его знала, то не стала скрывать, Оллир, — заметила я снисходительно. — Но могу сказать одно. Мотив — не деньги, не личная неприязнь, не ревность. Убийце нужна была только сила магиссы Вернита.

— Я думал об этом, — признался мужчина. В его голосе появилась усталость, а внутри снова проснулась давешняя тревога. Мне стало любопытно, но я постаралась не выдать этого. — А еще о том, что убийца либо вообще не маг, либо весьма посредственный.

— Почему?

— Для того, чтобы отобрать силу магиссы, ему потребовался артефакт. Дорогой и достаточно мощный, не оставляющий даже крупицу силы его владельцу.

Пятно у окна чуть сдвинулось и стало меньше — Оллир сел за стол.

— И который стоит очень дорого, — заметила я. — И изготовить его под силу не каждому артефактору.

— Именно, — согласился следователь. — Что возвращает нас к предыдущему убийству.

— Вы про Катира Алия?

— Да. Про него. Он вполне мог изготовить данный артефакт. В столице он числился на хорошем счету и был весьма известен. Если бы не любовь к деньгам…

— И чтобы не платить, заказчик его убил, — задумчиво произнесла я.

— Было ли что-то общее между убийцей Алия и Вернита?

От Оллира пришла волна напряжения. Я чуть склонила голову на бок, вспоминая свои ощущения.

— Да, пожалуй, было, — неуверенно произнесла, наконец. — Его эмоции. Он не хотел убивать ни того ни другого, но был вынужден.

— Значит, убийце плевать на материальную выгоду, — негромко заметил следователь и тяжело вздохнул. И снова от него пришла тревога. Только теперь она стала сильнее.

— Как, по-вашему, Оллир, зачем ему сила магиссы?

Тревога следователя сменилась страхом и неуверенностью. А это было очень интересно.

— Понятия не имею, — излишне резко ответил он.

— Ложь, — отметила я про себя, но вслух произнесла:

— И почему он выбрал именно ее?

— Хороший вопрос, — немного расслабился Оллир. — Все упирается в магическую школу. Либо это просто совпадение. Ведь Вернита там не работала.

— Но там работал ее жених. И первая жертва. Кстати, что там с алиби того паренька?

— Алиби эста Лойра подтвердилось, — с сожалением произнес следователь. — Он действительно был с друзьями на кладбище.

Дверь за моей спиной открылась, но вошедший остался у порога.

— Следователь Оллир, у нас новое убийство, — мужской голос говорил быстро и четко. И я уже знала, что он скажет дальше. — И снова маг.

От Оллира полыхнуло злостью. Он тихо выругался и отпустил полицейского.

— А дело принимает интересный оборот, — заметила я, поднимаясь, чтобы одеться.

— Куда уж интереснее, — сквозь зубы процедил следователь. Мне почему-то показалось, что это дело было для него ближе, чем все остальные. Может, он уже сталкивался с чем-то подобным? Например, в столице, откуда Оллира перевели в Номин.

— Оллир, — обратилась я к мужчине, когда мы вышли на улицу. Сегодня была тихая спокойная погода. И главное, сухая. Редкость в здешних краях.

— Да? — ответил он коротко, словно мыслями был далеко.

— Чем вам не угодила столица?

Локоть следователя под моей рукой напрягся. Мне даже показалось, что Оллир с трудом сдержал себя, чтобы не скинуть мою ладонь.

— Слишком шумно, — бросил мужчина.

Отговорка. Значит, ему было что скрывать.

— А здесь спокойнее? — спросила я с иронией.

— Гораздо.

Он раздраженно запихнул меня в машину и громко захлопнул дверь. Итак, у следователя была тайна. Взятка? Не сошелся характером с начальством? Просто так из столицы в провинциальный городок не уезжают. Только если не хотят от кого-то или чего-то сбежать.

Снова ненадолго пахнуло холодом, и сиденье рядом прогнулось. От Оллира разве что искры не летели. Машина тронулась с места, заставив меня резко откинуться назад. А следователь-то оказался не так прост. Стоит внимательнее за ним понаблюдать. А еще лучше намеренно спровоцировать взрыв эмоций. Я довольно улыбнулась, решив, что дело, которое на первый взгляд показалось мне рутинным, сейчас же приобрело совсем другой смысл.

Первое, что я почувствовала, выйдя из машины, была нестерпимая вонь: моча, гниль, отходы. Пришлось уткнуться носом в воротник пальто.

— Где мы? — с трудом выдавила из себя, через силу заставляя идти вслед за Оллиром.

— Это обычная подворотня, эста Рин, — с насмешкой ответил следователь.

— Какая вонь!

— Не все справляют нужду в положенных местах. Некоторые там, где приспичило.

— И, что, мага убили здесь? — удивилась я, стараясь дышать неглубоко.

— Да.

Я прислушалась к своим ощущениям. Эмоции покойного были не так остры, как у Анари Вернита. В них скорее преобладало удивление и только потом страх и боль.

— Кто он? — спросила, не спеша опускать ментальный щит.

— Дайнерк, — позвал Оллир кого-то. — Кого убили?

— Следователь Оллир, — поздоровался подошедший. В подворотне, судя по всему, царил полумрак, поэтому я даже размытого пятна не смогла разглядеть. — Убитого звали Эвол Плаур. Артефактор. Преподавал в магической школе.

— И снова эта школа, — недовольно произнес следователь. — Что там происходит?

— Это уже третье убийство магов за последнюю неделю, — заметил Дайнерк.

— Слишком часто, — пробормотал Оллир в сторону, заставляя меня напрячь слух.

— Предпочитаете, чтобы их убивали, но реже? — решила я прощупать почву.

Локоть под моей ладонью дернулся, но ответа так и не последовало.

— Свидетели есть? — спросил он, обращаясь к полицейскому.

— Нет. Убийство произошло вчера поздно вечером. Труп нашел местный сегодня утром. Свернул по нужде.

— И опять никто ничего не видел, — вздохнул Оллир. — Надо бы наведаться в эту школу и выяснить, что у них там происходит. Эста Рин, готовы поработать?

— Да, — ответила я коротко, сдерживая внутреннюю дрожь, так как уже заранее знала, что ничего приятного меня не ждет.

— Прошу.

Мы прошли несколько шагов вглубь подворотни. Запах стал просто тошнотворным. Я пожалела о том, что позавтракала сегодня слишком плотно. Лучше бы осталась голодной. А теперь придется с силой сдерживать свой желудок, чтобы он не выплюнул содержимое. Снова вспомнилась школа и методы воспитания нашей выдержки. Учеников запирали в комнате с разлагающимися отходами и не всегда пищевыми. Тех, кто не справлялся, ждало наказание в виде голодных суток. Разрешалась только вода и то не много. Мне удалось научиться справляться с тошнотой и рвотой только с шестой попытки. А кому-то и десятая не помогала. Но наставники не привыкли отступать.

Я дернула головой, возвращаясь к реальности. Мой жест не остался незамеченным.

— Что-то не так, эста Рин? — спросил Оллир, останавливаясь.

— Нет. Все в порядке. Где тело? — я вернула своему голосу уверенность.

— Слева от вас. Надеюсь, сегодня вы не станете терять сознание? — с насмешкой поинтересовался следователь. Его вопрос остался без ответа. Вместо этого я сняла перчатки — чуть резче, чем обычно, — осторожно опустилась на корточки и вытянула руку в сторону, стараясь нащупать тело мага. Пальцы коснулись чего-то влажного и липкого.

— Мерзость, — передернуло меня.

Ладонь шарила по воздуху, медленно опускаясь ниже, пока не наткнулась на… лицо трупа — ледяное, застывшее, словно маска, с раскрытым в крике ртом.

— Да, снова будет не просто, — подумала я, осторожно опуская ментальный щит.

Эмоции мага окружили меня плотным коконом, сжимая, словно в тисках: недоумение, удивление, узнавание и страх. Не ужас. Не паника. Просто страх. И обреченность. Убитый не сопротивлялся. Он принял свою смерть если не спокойно, то без особой трагедии.

Я моргнула и на мгновение задержала дыхание, прежде чем заглянуть в последние минуты жизни покойного.

…Поздний вечер. С неба летит мелкая пыль. Непонятно, снег ли, дождь? Маг спешит по улице, кутаясь в короткое пальто и толстый шарф, обмотанный вокруг шеи. Убитый торопится домой. Нет, его там никто не ждет. Он просто боится простудиться. Навстречу попадаются редкие прохожие. Они не обращают на мага никакого внимания. Руки в карманах стынут от холода. В носу уже влажно. К утру не избежать насморка и кашля. Покойный решает сократить путь и сворачивает в узкий переулок, проходит просторный двор с небольшой аллейкой, заходит в арку. Здесь темно и пахнет сыростью. За спиной раздаются шаги. Маг оглядывается, но там никого. Он шмыгает носом, поправляет шарф, желая спрятать в него горящие от холода уши, и выходит на освещенный тротуар. До дома осталось всего ничего. Убитый уже предвкушает, как нальет большую чашку горячего чая и устроится у магического камина, а после заберется в теплую мягкую постель. Попутно он проклинает холодную весну и весь северный климат. Маг торопливо переходит дорогу и скрывается в подворотне. Тошнотворный запах вынуждает его достать из теплого кармана руку и зажать ею нос и рот. Громкие шаги сзади заставляют убитого испуганно оглянуться. Мужской силуэт останавливается в паре метров от него. Мага охватывает страх. Он считает, что его хотят ограбить. Пятится назад и пытается убедить незнакомца, что у него нечего взять. Но тот молча достает что-то из кармана и медленно опускает на землю. Подворотня вспыхивает алым. Убитый не понимает, что происходит, а когда до него доходит весь смысл происходящего, успевает только сделать шаг назад, а потом останавливается. Бежать бесполезно, тем более что сила уже покидает его тело, выкручивая жилы и вынуждая опуститься на колени. Маг открывает рот в беззвучном крике. Боль сдавливает горло. Из глаз сочится кровь. Пальцы на руках скручивает, выворачивает суставы. Еще живое тело падает на грязные камни, но уже в следующее мгновение подворотня снова погружается в темноту. Сердце мага останавливается. Убийца спокойно подбирает артефакт, но не уходит сразу. Он стоит в нерешительности. Хочет подойти к жертве, чтобы убедиться, что та действительно мертва. Но все же разворачивается и уходит, накинув капюшон на голову…

Я вздрогнула, вновь ощутив ароматы места преступления. Голова немного кружилась. Рядом негромко переговаривались полицейские. Я убрала руку с лица мага и медленно поднялась.

— Ну что? — тут же услышала за спиной нетерпеливое.

— Никогда не срезайте путь через темные подворотни, — ответила философски, натягивая перчатки.

— Что это значит? — не понял Оллир.

Я медленно повернулась на его голос.

— Его убили с помощью того же артефакта, что и Вернита.

— А убийца?

— Его лица было не видно. Но он опять никуда не спешил. И на этот раз был куда хладнокровнее.

— Втянулся, — пришел к выводу следователь. — Убитый его знал?

— Нет. Он просто решил срезать путь до дома. Но убийца шел за ним. Скорее всего, он заранее выбрал мага в качестве жертвы.

Оллир помолчал.

— Если убитый его не узнал, значит, убийца не работает в магической школе. Но определенно имеет к ней какое-то отношение.

— Может, кто-то из родственников там работает или учится, — предположила я.

— Возможно, все возможно, — вздохнул следователь. — Что-то еще?

— Нет. Это все.

— Сегодня мы в ваших услугах больше не нуждаемся, эста Рин, — сообщил Оллир. Он тщательно пытался скрыть в голосе усталость, но я все равно ее заметила. — Но завтра утром ждите курьера. Мы начнем допросы в магической школе.

— Хорошо, — кивнула я.

— Вас отвезут домой, — вместо прощания произнес следователь.

Когда я вернулась домой, там пахло мясным пирогом. Несмотря на отношение ко мне, готовила Тайрин очень хорошо. Но после посещения последнего места преступления аппетит пропал надолго, поэтому первым делом я забралась в душ, чтобы смыть с себя вонь подворотни. Казалось, что она въелась в кожу и волосы. Пришлось несколько раз хорошенько вымыть голову и долго стоять под потоками воды. Когда я, наконец, прошла на кухню, Тайрин уже не было. Но пирог нашла без проблем. Он был еще горячий, с хрустящей корочкой и сочным мясом внутри. Я сварила большую кружку лаффе и устроилась за столом. После многолетнего заточения в спецшколе с постоянным голоданием за малейший проступок я любила вкусную еду и никогда не отказывалась от хорошо приготовленного блюда. Пожалуй, это было единственное, за что Тайрин все еще работала у меня. И к слову сказать, страсть к пище никак не сказывалась на моей фигуре.

Когда был съеден третий приличный кусок пирога и я задумалась, а не отрезать ли еще немного, почтовый ящик в гостиной коротко пискнул, принимая письмо. Это мог быть только ответ из архива. Аппетит пропал сразу же, вытесненный волнением. Я медленно поднялась из-за стола и, вытерев руки о полотенце, прошла в гостиную. Прежде чем принять письмо, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Нащупать кнопку на почтовом ящике получилось не сразу. В ладонь упал конверт. Тонкий и почти невесомый. Отправляя запрос, я указывала, что ответ должен быть звуковым. Теперь оставалось только вскрыть письмо. Возможно, сейчас до встречи с семьей меня разделял всего один шаг. Сердце в груди забилось часто и ладони стали влажными. Трясущимися пальцами я разорвала конверт. Тут же в гостиной раздался мужской голос, который равнодушно и монотонно сообщил:

— Здравствуйте, эста Рин. На ваш запрос подготовлен ответ. Указанные вами лица за последние шестнадцать лет не прибывали в город Линст. Информация о них в центральном городском архиве отсутствует. Конец ответа. Желаем вам всего наилучшего. До свидания.

Внутри меня все упало. Пальцы смяли конверт. Снова провал. Где искать своих родных, я теперь не имела ни малейшего понятия. Открылась дверь, впуская в комнату прохладу, и тут же закрылась. Тяжелые шаги подсказали, что это вернулась Тайрин. Мне не хотелось, чтобы она видела меня расстроенной и подавленной, а надевать маску хладнокровия не было сил, поэтому я просто ушла в спальню. Нет, не плакала. Зачем, если это ничего не изменит? В голове даже мелькнула мысль обратиться за помощью к Оллиру, но я тут же ее с горькой насмешкой отбросила. Ему не зачем мне помогать. Да и показывать следователю свое слабое место не хотелось. Не в тех мы были отношениях. Что ж, придется смириться и жить дальше. Едва я подумала так, как внутри поднялась волна протеста. Смириться! От меня требовали смирения четырнадцать лет! Теперь надо мной не висит тень наставника. И проверки мне не грозят. А значит, никто не помешает отыскать семью. Даже если придется методично отправлять запросы в каждый город империи!

Ночью мне снова снились кошмары. Эст Натриг преследовал меня, не давая скрыться, загоняя, как дикого зверя, лишая сил и воли. Я то и дело просыпалась от собственного крика и его злого шепота:

— Набегалась?

Под утро мне казалось, что он стоит возле кровати и вот-вот сорвет с меня одеяло, силой стащит с постели и снова примется наказывать. За что? Да хотя бы за то, что не сдаюсь, не смиряюсь, продолжаю чувствовать. Конечно, бывший наставник никак не мог об этом знать. Ведь теперь я не проходила никаких проверок, значит, можно было немного расслабиться. Но мне все время казалось, что он стоит за спиной и дышит в затылок. Куда бы я ни пошла и что бы я ни делала.

Утро я встретила бессонницей и с тяжелой головой. А впереди были допросы в магической школе. Значит, к вечеру головная боль будет обеспечена. Тайрин еще не пришла, когда я уже полностью готовая к работе, вышла на кухню. Есть не хотелось. Но в чашке горячего крепкого лаффе отказывать себе не стала. Я устроилась с ней в кресле у прогоревшего камина. Успела сделать только несколько глотков, когда за мной приехали. Маску непроницаемости на лицо. Перчатки на руки. Спину выпрямить. Голову выше.

— Я готова, — произнесла, открыв дверь. От Айриса пришло раздражение. Сегодня оно меня никак не тронуло, как и опять моросящий дождь.

В коридорах магической школы было шумно. Но как только замечали меня, разговоры и смех тут же стихали. Эмоции, которые преобладали в самом начале — веселье, нетерпение, грусть и местами злость и раздражение, — резко сменялись на страх и недоумение. А за ними волной следовала тишина. За нашими спинами она превращалась в шепот. Слишком громкий для того, чтобы скрыть свое отношение к появлению видящего. В кабинете, который директор школы вежливо предоставил под допросную, пахло пылью и затхлостью. Судя по всему, помещением давно не пользовались.

— Доброе утро, эста Рин, — поприветствовал меня Оллир, едва я перешагнула порог кабинета. — Вы готовы сегодня активно поработать? Список допрашиваемых внушителен.

И в голосе ни капли заботы. Только насмешка. А из эмоций — тревога. Странное сочетание.

— Я всегда готова к работе, Оллир, — бросила небрежно, расстегивая пальто.

— Тогда, пожалуй, начнем. Ваше пальто и шляпку.

Какая внимательность! А сколько в голосе пренебрежения! Но я сделала вид, что ничего не заметила.

— Прошу, — следователь помог мне устроиться на стуле.

— Кто первый? — спросила я, разглаживая складки на платье.

— Секретарь директора, Риала Гринерт. Как не она лучше всех знает сплетни и слухи, что бродят в закулисье школы.

— Собираетесь покопаться в грязном белье преподавателей? — теперь пришла моя очередь насмехаться.

— Иногда грязное белье может рассказать гораздо больше, чем его владелец, — без тени обиды ответил Оллир и тут же велел пригласить секретаря.

Ждали молча. Не знаю, чем занимался в это время следователь, но его эмоции были окрашены в мрачные тона: беспокойство, волнение, опасение и… тоска. Он сегодня просто являл собой образец противоречий. Может, снова ненаглядная устроила сцену ревности? Я никогда не понимала, что держало Оллира возле столь склочной и неуравновешенной особы.

Мои размышления прервал звук открывшейся двери и стук тонких каблучков. Пара шагов — и он резко стих. Я не шелохнулась, но прислушалась к эмоциям вошедшего. Недоумение, растерянность, страх.

— А… ее присутствие обязательно? — дрогнул женский голос.

— Да, — коротко ответил Оллир. И сразу стало понятно, что возражения никто принимать не собирается.

Я почувствовала сильное недовольство и страх. Они шли плотной волной со стороны эсты Гринерт, постепенно перерастая в ужас и панику. А еще духи — приторно сладкие, густые. Даже в горле запершило. Терпеть не могу духи вообще. Особенно такие. Они всегда напоминают мне о бывшем наставнике. Он тоже любил острые, пряные ароматы, от которых у меня зачастую кружилась голова.

— Прошу вас, эста Гринерт, присаживайтесь, — вежливо произнес следователь. Я снова услышала неуверенный стук каблуков, который очень быстро стих. Скрипнул стул. — Как давно вы работаете в магической школе?

— Я…, — дрогнул голос секретаря, — пять, нет, шесть лет.

— Вам нравится то, чем вы занимаетесь?

— Д-да.

Неуверенность и удивление — женщина не понимала, почему Оллира интересовало ее отношение к работе.

— Наверное, за столько лет работы вы успели перезнакомиться со всеми учителями школы.

— Ну да, конечно, — в ее голосе появилось больше уверенности.

— И со всеми, наверняка, в хороших отношениях.

— Нууу, — протянула эста Гринерт, — не со всеми, конечно.

Я уловила смущение и легкое раздражение.

— Разве это возможно? — удивился Оллир. — Мне кажется, к вам невозможно относится плохо.

Я чуть не расхохоталась в голос. Неприкрытая лесть. Слишком явная и оттого звучащая неправдоподобно. Но женщина этого, похоже, не заметила.

— Но некоторые меня не понимают и считают, что я занимаюсь ерундой, — возмутилась она.

— Как это? — не понял следователь.

— Ну что моя работа не так важна, как работа преподавателя. А как бы они обходились без меня? Кто наводил бы порядок в документах, напоминал о совещаниях, готовил ответы на запросы? Да они бы погрязли в этой бумажной работе.

— Полностью согласен. И кто же так неуважителен к вам эста Гринерт? Директор?

— О, нет, конечно, — коротко рассмеялась секретарь. — Эст Нирен — прекрасный начальник.

Снова смущение и…нежность. Неожиданно! А в курсе ли директор, что эста Гринерт к нему неравнодушна?

— Полагаю, это учителя считают вашу работу незначительной, — продолжил тем временем Оллир.

— Конечно, — снова вспыхнула возмущением женщина. — Эста Улат и эст Алий вечно высказывали мне свое недовольство.

— И чем же они недовольны?

— Да всем. Не так обратилась, не так посмотрела, не сразу подписала нужные документы. А я что? Если эст Нирен занят, я же не могу вломиться к нему в кабинет.

— Безусловно! — охотно согласился следователь. — А эст Алий только к вам так относился?

— Да его вообще тут не любили. И он сам не сильно-то тянулся к людям, — недовольно ответила эста Гринерт.

— Почему? У него были конфликты с другими учителями?

— Были. Он постоянно со всеми ругался. Поэтому его и старались лишний раз не трогать. Вот только эста Ольм не давала ему спуску и ставила на место.

— Она его не боялась?

— Эста Ольм? — рассмеялась женщина. — Она никого не боится. И за словом в карман не лезет.

— И часто они конфликтовали?

Оллир ухватился за ниточку и не собирался ее отпускать.

— Довольно часто. Но ссоры быстро затихали. Эст Алий быстро отступал. Пожалуй, так он реагировал только на эсту Ольм, — задумчиво ответила секретарь.

— А с другими как же?

— Пару раз доходило даже до драки, — громким шепотом произнесла она.

— Как интересно! И с кем же дрался эст Алий?

— С эстом Етратом и эстом Глором.

— И что же они не поделили?

— Эст Алий требовал, чтобы его занятия ставили только в утренние часы. Но это не всегда было возможно. И как-то вместо его уроков поставили урок эста Етрата. Ох как они ругались!

— А с эстом Глором что произошло?

— А вот этого никто не знает. Оба не признались.

— И вы, эста Гринерт, даже не догадываетесь, что стало причиной их конфликта? — в голосе Оллира чувствовалась легкая улыбка.

— Нууу, — замялась женщина смущенно, — ходили слухи. Но вы же понимаете, что это все может быть неправдой?

— И все же? — мягко настоял следователь.

— Поговаривали, что все это из-за женщины, — снова перешла на шепот секретарь.

— Да? — удивился Оллир. — Они не поделили женщину?

— Не знаю, — неуверенно ответила эста Гринерт. — Вообще, эст Глор — любитель женщин. И они его любят.

— А вы? — неожиданно спросил следователь.

— О, нет, эст Глор не в моем вкусе, — живо откликнулась секретарь.

И ни капли не соврала. Может, потому что в ее вкусе директор школы?

— И что же у нас получается? Эст Глор увел у эста Алия женщину?

— М, не знаю, — к женщине снова вернулась неуверенность. — Честно говоря, сложно представить, чтобы у эста Алия была женщина. С его-то характером и вечно недовольным видом. Не знаю.

— Может, тогда наоборот?

— Все может быть, но я говорю, что это только слухи.

— Конечно, конечно, — согласился Оллир.

Мне стало скучно и я положила ногу на ногу. От эсты Гринерт пахнуло страхом. Похоже, я настолько тихо сидела, что она забыла о моем существовании.

— Эста Гринерт, а что вы скажете об эсте Плауре?

— Эст Плаур — прекрасный человек, абсолютно безобидный и тихий. Всегда себе на уме, погружен в собственные мысли. Знаете, его не интересовало ничего, кроме науки.

— А у него были с кем-то конфликты?

— Да что вы! — рассмеялась женщина. — Никогда.

— А над чем работал эст Плаур в последнее время? — немного помолчав, спросил Оллир.

— Не знаю. Никогда этим не интересовалась.

— Эста Гринерт, а у эста Гроуса были с кем-то конфликты? — задал неожиданный вопрос следователь. Даже я удивилась. Причем тут жених Анари Вернита? Он-то вроде жив, да и алиби у него имеется.

— Этот напыщенный хам всегда считал себя выше других. Не понимаю, что в нем нашла Анари, — раздраженно произнесла секретарь.

— Вы были знакомы с Анари Вернита?

— Да. А почему нет? Она часто к нему приходила в школу. Мы так и познакомились. Милейшая женщина. И скидку мне всегда в магазине делала. Не понимаю, как она могла влюбиться в эста Гроуса.

— А он ее любил?

— Мне кажется, что он не умеет любить, — презрительно фыркнула эста Гринерт и от нее пришла волна сожаления. Хм, похоже, когда-то она сама мечтала быть на месте Анари.

— Что ж, эста Гринерт, мы благодарим вас за помощь. Если что-то вспомните, вы знаете, как со мной связаться. А сейчас вы можете вернуться к работе. Не стану вас больше задерживать, — расшаркался перед секретарем Оллир. У меня аж скулы свело от этой слащавости.

Каблучки стихли и хлопнула дверь. В кабинете повисло молчание. Не знаю, что делал следователь, я же ждала продолжения допроса.

— Что скажете, эста Рин? — наконец, произнес Оллир.

— Вы не могли бы открыть окно?

— Окно? — удивился он.

— Не выношу сладкие духи.

— Не заметил, — бросил мужчина, но окно все же открыл — кабинет заполнил гомон детских голосов и весенняя прохлада. — А что вы скажете про рассказ эсты Гринерт?

— У нее определенно связь с директором. Хотя, возможно, она только мечтает о ней.

— Да, она любовница эста Нирена. И уже довольно давно. Иначе бы никто не стал ее здесь держать. Как секретарь, эста Гринерт весьма посредственна.

— Зачем же вы так расшаркивались перед ней? — ухмыльнулась я.

— Это моя работа — добыть как можно больше сведений, используя самые разные методы, в том числе лесть. А что скажете о том, что она поведала об Алие и Плауре?

— Алий был сложным человеком. И у него было достаточно если не врагов, то недоброжелателей точно. Впрочем, убили его не за то, что он обладал скверным характером. Поэтому вряд ли это были эсты Етрат и Глор.

— А что думаете о его конфликте с эстом Глором?

— Они могли подраться из-за чего угодно. Вряд ли тут замешана женщина. Алий жил один, соседей сторонился. Никто никогда не видел его с женщиной. Вы же сами об этом говорили, Оллир.

— Да, согласен.

— Может, Алий и Глор оба брали взятки? И не поделили учеников? Или были недовольны размером взяток противника?

— Да, это больше похоже на правду, эста Рин, — задумчиво произнес следователь. — Тогда, пожалуй, следующего вызовем эста Глора.

Мне было все равно, поэтому я промолчала. Только поменяла ноги местами и скрестила руки на груди в ожидании мага. Вскоре дверь распахнулась. Я вынырнула из собственных мыслей, которые крутились вокруг моей семьи, и настроилась на пришедшего. Странно, но он был спокоен и даже хладнокровен. И этого человека эста Гринерт назвала любителем женщин? Обычно они куда эмоциональнее.

— Допрос окончен. Императорская служба безопасности берет это дело под свой контроль.

Этого не может быть! Мне показалось. Я сошла с ума. Уснула. Да все, что угодно, лишь бы этот голос не был реальным. Потому что принадлежал он тому, кого я ненавидела больше всего в жизни, всей душой, каждой клеточкой своего тела. Эст Натриг, будь он проклят!