Волчья луна, или Ошибка альфы

Нелли Штерн (2024)

В жестоком мире полуночных волков, где выживает сильнейший, любовь не стоит ничего. Князь отринул заветы своей богини, но Верховная не прощает предательства. Гордого волка ждет испытание. Пройдет ли он его с честью или совершит очередную ошибку? Станет ли защитником своей пары, пришедшей из иного мира, или ее палачом?Жизнь обычного человека среди двуликих сложна. Но что если именно ей уготована судьба все изменить? Достанет ли стойкости противостоять интригам и мудрости сделать правильный выбор?

Глава 12

Александра Вяземцева

По ощущениям меня во второй раз сбила машина, болела каждая косточка. Разлепить глаза удалось с трудом. Прищурилась от яркого солнечного света, быстро обшаривая взглядом обстановку вокруг. Небольшая комната с широким окном и массивной кроватью, на которой я и лежала. Чистое белье, источавшее тонкий аромат луговых трав и малины. Основательная тумбочка и кряжистый комод. Кремовые льняные занавески. Дверь, тихонько поскрипывая, отворилась, пропуская внутрь крепкую невысокую старушку в широкой белой рубахе и темной юбке с белым фартуком.

— Очнулась, наконец, девонька, — тепло улыбаясь, неожиданно моложавым голосом произнесла она. — Уж я-то как перепугалась, обнаружив тебя еле живую на пороге дома. Бедняжка, — она всплеснула крепкими руками, прижав ладони к щекам, — досталось же тебе. На-ка вот, выпей. Этот отвар силы вернет, да хворь всякую прогонит, — содержимое небольшой глиняной кружки одуряюще пахло медом и чем-то еще. Протянула было руку, но принимать питье от незнакомки все же не решилась. С другой стороны, хотела бы убить, оставила бы на пороге. Может хочет князю живой вернуть, для этого и выхаживает? — Слишком много тревоги в тебе, дочка, — старушка осторожно уселась на край кровати, пристально вглядываясь в мое лицо. — Не волчица ты, но принадлежишь к древнему, славному роду. Расскажешь, как так вышло, что Дарий принял тебя в семью? — воспоминания о названном отце снова разбередили раны на сердце, и я, шмыгнув носом, тихонько заплакала. — Ну, будет, будет, — утешала меня хозяйка, осторожно поглаживая холодную дрожащую руку своей, — откройся старой Ледьяне, легче станет.

Слова полились сами собой, складываясь в предложения, повествующие о моей счастливой жизни на Земле, и о таком глупом ее завершении, как оказалась здесь в Темной твердыне. Едва зашла речь о князе, старушка скривилась:

— Гнилой род, гнилое семя! — зло выплюнула она. — Эти двуликие возомнили себя выше богини, попрали законы предков. Давно пора было встряхнуть их хорошенько!

С горечью рассказала о единственном волке, что отнесся ко мне по-человечески, хоть он и не был человеком. Поведала о вероломстве Ританы и ее брата, убившего моего названного отца.

— Жаль Дара, славный был волк. Да распахнет богиня перед ним двери своих чертогов! Правильно, что ритуал вступления в род успели провести. Даже на пороге смерти он думал в первую очередь о тебе, отдавая свою кровь. Это последний этап. Теперь ты — Александра Колвуд. Носи это громкое имя с честью, будь достойна своих великих и благородных предков.

— Но я — всего лишь человек, — беспомощно прошептала, в очередной раз осознавая, что участь моя незавидна.

— Не все так просто, Сашенька. Вспоминай, кто еще был рядом с тобой? Может, давал особое питье или добавлял что-то в воду для мытья? — хитро прищурилась Ледьяна.

— Был еще Август — друг Дария. Они вместе выхаживали меня после травмы, а потом он внезапно уехал. Правда перед отъездом шаман сказал мне кое-что пугающее: «Не дай этому миру захлебнуться в крови».

— А ты полна сюрпризов, девочка. Значит, старый пройдоха искупал-таки тебя в своих особых травках.

— И чем мне это грозит? — со страхом спросила хозяйку.

— Знаешь, почему двуликие ни во что не ставят людей? — вопросом на вопрос ответила старушка.

— Нет.

— Наш мир — это мир силы, а вы гораздо слабее любого из нас, — любого из нас… любого из нас. Значит, она тоже оборотень. — Не бойся ты так! Я никогда не причиню тебе вреда, да и теперь сделать это будет трудновато, — довольно хихикнула она, словно девчонка. — Благодаря отвару Августа с каждым днем ты будешь становиться сильнее и в конце концов практически сравняешься с нами, так еще и наследница знатного, уважаемого рода. От женихов отбоя не будет, — мечтательно закатила глаза Ледьяна, а меня передернуло.

— Как Вы узнали, что Дарий стал моим названным отцом? — с любопытством спросила ее, чтобы переключиться с разговора о мужчинах. Не заладилось что-то у меня с ними.

— Каждый шаман и главы родов способны увидеть твою особую метку, ну и нам травницам кое-что дано, — лукаво ответила она.

— А какой у Вас зверь? — спросила хозяюшку.

— Бурая медведица я. Давай-ка отдохни еще, егоза, а вечером и банька поспеет, одним махом все дурные мысли из головы уйдут от моего волшебного пара. Не просто так ты явилась сюда. Духи предков говорят со мной. Тебя ведь огонек привел, так?

— Да, маленький такой голубой шарик.

— Сама Луналия направляет тебя. Не сходи с намеченного пути, иначе быть беде, — ну вот, и эта медведица туда же.

«Что же они мне разные ужасы пророчат?» — подумала, зевая, и погрузилась в глубокий спокойный сон, в котором огромный черный волк с тоской смотрел на меня.

Во второй раз проснулась, когда небо окрасилось в нежно-розовый цвет, а солнце почти скрылось за деревьями. Сладко потянулась, откинула теплое одеяло и спустила ноги на теплый дощатый пол.

— Ледьяна, — тихонько позвала я, выглянув из комнаты, ответа не последовало.

Сразу за большой печкой вдоль стены у окна стоял большой разделочный стол, рядом рукомойник. Еще один стол поменьше со стульями был в центре комнаты, у противоположной стены широкий, массивный диван и два кресла. Пол застелен толстыми половичками. Рядом с той дверью, откуда вышла я, с другой стороны печи была еще одна. Наверное, спальня хозяйки. Комнаты были расположены так, чтобы печь нагревала их все своим теплом.

— Вот и хорошо, что ты встала, Сашенька, — и как это я не услышала, как вошла медведица, наверное, задумалась слишком глубоко. — Ты вот что, оставайся у меня насовсем. Научу тебя с травами обращаться, а судьба твоя и здесь найдет, вот увидишь. Живу я уединенно, гостей почти не бывает. Детей богиня не дала. Перезимуем, а там, может, захочешь столицу нашего княжества посмотреть? — от бескорыстного участия еще одного существа в этом мире к горлу подкатил ком, глаза заблестели и, не сумев вымолвить и слова, только кивнула. — Все наладится, девонька, поверь старой Ледьяне, — тепло улыбнулась она, отчего в уголках острых не по возрасту глаз собрались морщинки. — Давай-ка, идем. Я уж и венички запарила.

Рядом с домом обнаружилось еще одно строение поменьше. Старушка первая прошла внутрь, я за ней. Велела снимать легкую длинную рубаху, что была на мне и укладываться на полок. В парной царил полумрак, лишь немного света пробивалось из небольшого окошка. Под низким потолком висели пучки трав, знакомый аромат полынной горечи и смолистого дерева защекотал нос. Зажмурилась от удовольствия, чувствуя, как в каждую клеточку моего тела проникает приятный жар, легонько покалывая иголочками, пробегается от пальчиков на ногах до макушки. Выскочила за дверь, а тут уже и Ледьяна стоит, указывая мне становиться в большую лохань. Пробормотав что-то себе под нос, медведица зачерпнула большим ковшом воды из бочки и окатила. Холодные, бодрящие струйки остужали разгоряченную кожу, возвращая легкость и беззаботность. Протянув мне широкую простыню, хозяюшка пригласила за стол. Травяной отвар с ягодами и медом прекрасно утолял жажду. А уж после веничков и крепких рук Ледьяны я вообще вышла другим человеком. Сполоснувшись на сей раз теплой водой, тщательно обтерлась и замотала волосы.

— Уж не обессудь, гардероб явно не княжеский, — смущаясь, старушка подала мне еще одну рубаху и простой теплый халат. — Надо бы на ярмарку сходить.

— Мне неловко, что я добавляю Вам неудобств, — не хотелось, чтобы эта простая женщина тратилась на меня. Ведь как отдавать-то?

— Ты мне это дело брось, Сашка, — грозно подбоченясь, сказала она, — чай не обеднею от нескольких трусов-то. И потом, говорю же, ты у нас богатая невеста. Можем обратиться в ближайший хутор медвежий, там глава рода без труда опознает в тебе наследницу Колвудов и ссуду даст под небольшой процент. Отдашь, когда сможешь, а то и так поможет, по-соседски.

— Не хочу я, чтобы хоть кто-то узнал обо мне. Торвуд, наверняка, станет меня искать, — отмела эту идею.

— Ну как знаешь, можно и защиты попросить или покровительства, — скривилась и на это предложение. Знаю я такое покровительство, из одного рабства в другое попадешь. — Что-то ты не о том подумала, девочка. Медведь никогда не возьмет женщину силой или обманом, запомни. Только с ее согласия!

— Что-то волк моего согласия не больно спрашивал, — пробурчала сердито.

— Вот дурья твоя башка, говорю ж, медведь. Медведь, а не волк! Нашла с кем сравнивать. Волчье племя мельчает. Мало в них осталось былого благородства, все больше на падальщиков становятся похожи. Но тут настаивать не стану, и сама могу тебя обеспечить, чай не последнюю кашу без сала доедаю, — Ледьяна высоко задрала нос и потопала на выход. — Пойдем, жаркое стынет, а вот наливочка моя на малинке, наоборот, нагревается. Не порядок, — улыбнулась она и, лихо подмигнув, утащила меня под локоток обратно в уютный, теплый дом, тем более, что на улице довольно ощутимо похолодало.

В печке потрескивали дрова, а на столе уже стояли две простые глиняные миски, ароматные ломти домашнего хлеба, свежие огурцы и та самая обещанная наливочка в небольшом стеклянном графинчике.

По-моему, такого вкусного жаркого я не ела никогда, а может проголодалась за весь день, да еще и после бани. В общем не заметила, как опустела тарелка. Ледьяна лишь с удовольствием поглядывала на меня, радуясь моему здоровому аппетиту.

Перемыв посуду, мы с медведицей устроились на диване, и она стала рассказывать мне о великих бурых медведях прошлого, об истории возникновения княжества медвежьего, да об истоках вражды с волками и дикими котами. Ее плавный, напевный голос убаюкивал. Сама не заметила, как уснула.