Архитектор и флористка

Ната Дымская (2025)

Он возводит небоскрёбы из стекла и бетона. Она создаёт шедевры из живых цветов. Его мир строится на цифрах и чертежах. Её — на интуиции и красоте момента. Когда успешному архитектору Роману Северову поручают снести старый квартал ради элитного жилого комплекса, он не подозревает, что главным препятствием станут маленькая цветочная мастерская и её своенравная хозяйка София. Она готова бороться за каждый кирпич исторического здания, за каждую трещинку в старой кладке, за каждый куст роз в заброшенном саду. Их противостояние могло бы стать очередной историей о конфликте прошлого и будущего. Но судьба распорядилась иначе. Случайная встреча на ночной набережной, где незнакомцы делятся сокровенными мечтами, изменит их жизни навсегда. «Архитектор и флористка» — история о том, как любовь учит видеть главное и как два разных мира могут создать один общий, где есть место и небоскрёбам, и цветам, и самым смелым мечтам.

Глава 6: Отчаяние

София

День

Письмо выпало из стопки утренней почты, и мир покачнулся."Уведомление о принудительном выселении…"Строчки плясали перед глазами, сливаясь в размытое пятно.

Семь дней. У нас осталось всего семь дней.

"София, милая, что с тобой?" — баба Нина тронула меня за плечо. — "Ты белая как мел!"

Я молча протянула ей письмо. Села прямо на пол среди цветов — ноги не держали. Орхидеи, которые мы недавно спасали от потопа, только-только пошли в рост. Розы готовились цвести. На верстаке ждал недоделанный свадебный букет…

"Это конец," — прошептала я. — "Всё зря. Все наши протесты, все попытки…"

"София…"

"Знаешь, что самое страшное?" — я провела рукой по старой стене, по знакомой с детства трещинке в штукатурке. — "Я ведь правда поверила. После того потопа, когда он помогал… Когда говорил про своего деда и орхидеи… Я думала, в нём проснулась совесть!"

Злые слёзы жгли глаза. Я вскочила, начала метаться по мастерской, хватая то одну, то другую вещь. Бабушкины альбомы, старые открытки, засушенные цветы — куда всё это девать? Как упаковать целую жизнь в картонные коробки?

"Надо что-то делать," — баба Нина пыталась меня успокоить. — "Может, адвоката…"

"Какой адвокат?! Ты видела подписи? Печати? Всё законно! Всё чертовски законно!"

Я рванула на себя ящик комода — тот самый, где хранились самые важные вещи. Фотографии выпорхнули, разлетелись по полу. Вот бабушка в день открытия мастерской. Вот я, пятилетняя, с огромным букетом пионов. Вот…

Звякнул колокольчик. В дверях стоял курьер с ещё одним конвертом. Официальным. С печатями.

Я даже не стала его открывать.

Вечер

Моросил мелкий дождь, но я не замечала. Сидела в самом дальнем углу парка, где деревья образовывали живой шатёр, и рисовала. Точнее, пыталась. Карандаш не слушался, линии выходили рваными, злыми.

"София?"

Его голос. Конечно. Кто ещё мог найти меня здесь?

"Уходите," — я даже не подняла головы. — "Вы победили, господин Северов. Можете праздновать."

"Я искал вас…"

"Зачем? Хотите лично убедиться, что я получила ваши бумаги? Получила. Можете быть спокойны."

"София, послушайте…"

"Нет!" — я вскочила, ткнула в него альбомом. — "Это вы послушайте! Вы же не просто здание сносите — вы убиваете память! Историю! Вы… вы…"

Голос сорвался. Слёзы, которые я сдерживала весь день, хлынули потоком. Колени подогнулись, и я бы упала, если бы не его руки.

Он просто поймал меня. Крепко обнял, прижал к груди. От его пиджака пахло дождём и дорогим парфюмом. Абсурдно, но первой мыслью было — испачкаю костюм красками…

"Тише," — его голос звучал непривычно мягко. — "Тише, маленькая…"

Я уткнулась носом в его плечо и разревелась как ребёнок. Все страхи, вся боль последних недель прорвались наружу. А он просто держал меня, гладил по волосам и молчал.

Не знаю, сколько мы так простояли. Дождь усилился, но под кронами деревьев было сухо. Только редкие капли пробивались сквозь листву, падали на страницы раскрытого альбома, размывая рисунок.

"Простите," — я наконец отстранилась, утёрла глаза рукавом. — "Я вся в красках… испортила ваш костюм…"

"К чёрту костюм," — он достал из кармана идеально белый платок. — "Вот."

Наши пальцы соприкоснулись. Я подняла глаза — и замерла. Он смотрел так… странно. Будто впервые по-настоящему видел меня.

"София, я…"

Где-то вдалеке залаяла собака. Момент разрушился. Роман отступил на шаг, одёрнул пиджак.

"Я провожу вас домой."

"Не стоит," — я покачала головой. — "Я сама."

Он кивнул. Помог собрать рассыпавшиеся рисунки. Протянул альбом.

"Спасибо," — прошептала я. И мы оба знали, что не за альбом.

Он ушёл, а я ещё долго стояла под дождём, прижимая к груди его платок. Белый шёлк пах его парфюмом и почему-то горчил.

В груди было пусто и тихо. Только сердце стучало как-то странно, будто спотыкаясь. И это пугало больше, чем все уведомления о сносе, вместе взятые.