Флабиус Ном Инферно

Наташа Эвс (2021)

Катарина приходит в себя в реанимации. Всё ей кажется чужим, даже её имя и голос. Воспоминания начинаются с того момента, как она открыла глаза в больнице. Пытаясь вернуть память, девушка обращается за помощью к гениальному молодому профессору, который раскрывает своей пациентке тайну о ней же самой. И в этой тайне странный профессор играет главную роль. И не только профессиональную. Гениальный медик знает свою пациентку очень давно, они встретились в пространстве другого мира, где отсутствует время. Но девушка этого не помнит. В больнице Катарина знакомится с Фредериком. Он в корне отличается от странного профессора и хочет сделать Катарину счастливой. Девушка и сама хотела бы этого, но её как магнитом тянет к загадочному врачу. В пустую жизнь Катарины входят двое совершенно разных мужчин, которые таинственно меняют её жизнь и судьбу. Для обложки использованы изображения, сгенерированные нейросетью Kandinsky 2.0.

Часть вторая. Профессор Дэмиан Шатц

Глава 1

Найду тебя сквозь время…

Дыши…

Подъехав к медицинскому центру, где располагался офис врача, я оглядела большое здание и почувствовала, как взволнованно забилось моё сердце. На втором этаже увидела направляющие таблицы к нужному крылу и пошла по их направлению.

Наконец указатели привели меня в изолированный холл с большой вывеской: «Профессор Д. Шатц». На входе за столом женщина в чёрном деловом костюме перебирала какие-то папки. Увидев меня, она приветливо улыбнулась и отложила бумаги в сторону.

— Добрый день. Вы на приём?

Я нерешительно огляделась, сминая пальцами свой листок.

— Здравствуйте. Да, мне сказали приехать сегодня.

— Вы записаны?

— Не знаю…

— Ваше имя?

— Катарина Вильчинская.

Женщина щёлкнула по клавиатуре компьютера и внимательно посмотрела в монитор.

— Да, вы записаны на шестнадцать часов ровно. Спасибо, что приехали за пятнадцать минут до приёма. Присаживайтесь. — Женщина улыбнулась и указала на зону отдыха с двумя кожаными, цвета слоновой кости, диванами и большим стеклянным столиком между ними. — Подождите, пожалуйста, вас скоро примут.

Незнакомка набрала номер на телефоне, что-то сказала, и через минуту передо мной поставили кружку с горячим кофе.

Утопая в мягких подушках дивана, я разглядывала дорогой интерьер приёмной. Рядом располагался интересной конструкции открытый шкаф с книгами. На каждой из них имя автора — Д. Шатц. Наверное, научные труды, о которых говорила Ядвига. Вдруг из внутреннего коридора приёмной раздались шаги, и в холл вышли женщина с мужчиной. Они подошли к столу с незнакомкой, расписались в каких-то бумагах и направились к выходу.

— Всего доброго! Ждём вас на следующей неделе! — улыбнулась им вслед женщина в чёрном.

Затем она отметила что-то в компьютере и подняла трубку телефона. Ответив по-немецки, незнакомка поднялась и обратилась ко мне:

— Вас ждут. Проходите, пожалуйста.

Проведя меня по затемнённому коридору, женщина указала на дверь впереди и скрылась.

Моё сердце снова заколотилось. Я медленно подошла к кабинету, почему-то не решаясь войти. Наверное, слишком волновалась. Наверное, очень долго ждала того момента, когда появится надежда, и память вернётся ко мне. Ядвига уверяла, что этот врач поможет.

Шагнув ближе, я оглядела дверь. Табличка с надписью: «Дэмиан Шатц. Профессор. Психиатр. Гипнолог. Генетик». Моя рука потянулась к ручке, но дверь стала медленно отворяться сама, открывая стоящую за ней фигуру. Я вздрогнула от увиденного, широко раскрыв глаза. Мою кожу будто укололи тысячи иголочек. Нет, я не увидела чудовище или привидение. Я увидела человека, которого уже встречала раньше. Передо мной стоял молодой худощавый мужчина среднего роста, с пепельными волосами до плеч и большими серыми глазами. Тот самый, что приходил в клинику к Ядвиге, только тогда у него был болезненный и измученный вид, а сейчас его кожа не выглядела жёлтой, остались лишь тёмные круги под глазами. Незнакомец смотрел на меня застывшим взглядом, будто замер. От его глаз мне стало не по себе. Я решила, что его нужно пропустить на выход и подалась в сторону, отчего мужчина вдруг очнулся.

— Катарина Вильчинская?

— Да…

— Что же вы не проходите? — Он протянул руку вглубь кабинета.

Я растерянно посмотрела на вывеску на двери и снова на него. Незнакомец будто спохватился.

— Ах, я ведь не представился. Профессор Дэмиан Шатц. — Он коротко кивнул. — Вас направила Ядвига. Всё так?

От удивления я словно потеряла ещё и дар речи, потому что совсем иначе представляла себе профессора. Как угодно, но только не так.

— Да. Всё правильно, — растерянно подтвердила я.

— Тогда давайте перестанем вести диалог в дверях кабинета и пройдём в более удобное место. Пожалуйста, прошу вас.

Мужчина разговаривал очень странно. Я заметила это ещё тогда в клинике. При разговоре его губы почти не шевелились, и он практически не открывал рта. Даже слабая улыбка мелькала на плотно сомкнутых губах.

Шагнув в кабинет, я направилась вглубь. Дверь за мной захлопнулась, и шаги доктора стали приближаться.

— Пожалуйста, устраивайтесь здесь, — он указал на роскошный чёрный диван, обтянутый кожей «под змею».

Я опустилась, оглядев большой кабинет. Помещение было очень просторным, с огромной стеклянной стеной, видимо, служившей окном, множеством полок с книгами и изысканной обстановкой. Цветовая гамма выдержана в чёрно-зелёных тонах с большим количеством изумрудной подсветки. С одной из сторон кабинет имел продолжение, но его прикрывала тяжёлая драпированная материя тёмно-зелёного цвета.

Профессор опустился напротив, ожидая, когда я закончу изучать окружение.

Выждав паузу, он пристально посмотрел на меня.

— Итак, Катарина, расскажите о себе. Всё, что помните, всё, что узнали, всё, что беспокоит. Ядвига рассказала в двух словах о вашей проблеме. Теперь я хочу услышать информацию от первоисточника. Пожалуйста, постарайтесь расслабиться, вы очень скованы. Уверяю, здесь вам ничто не угрожает, и я в том числе. — Губы доктора тронула едва заметная улыбка, он сел поудобнее и продолжил: — Понимаю вашу реакцию, я не похож на профессора. Но прошу вас сменить гнев на милость, ибо я постараюсь оправдать себя на первом же приёме, то есть сегодня. — Он аристократично закинул ногу на ногу и приготовился слушать.

Я по-прежнему находилась в ступоре, удивлённо и почему-то заворожённо разглядывая своего потенциального спасителя. Он не был ослепительно красив, но что-то в нём гипнотически притягивало взгляд. Профессор был одет в чёрный элегантный костюм и стального цвета рубашку, верхние пуговицы которой не были застегнуты, что настраивало на неофициальный тон. Выглядел он молодо. Удлинённый пепельный волос мягко обрамлял его бледное лицо. Большие серые глаза казались бездонными, а тёмные круги под ними придавали взгляду усталый и отрешённый вид.

— Вы не знаете с чего начать? — мягко спросил доктор.

Я отрицательно покачала головой. Профессор медленно оглядел меня с головы до ног, обдав каким-то странным ощущением «жадного» взгляда, отчего я съёжилась. Но скоро серые глаза оторвались от меня и задумчиво устремились вдаль за стеклянную стену. Последовала минута тишины, которая позволила мне ещё раз украдкой разглядеть образ странного врача.

— Давайте изменим схему, — вдруг сказал профессор и повернул голову. — Начнём с гипноза.

— С гипноза? — Я болезненно вздрогнула.

— Да. Вам необходимо прилечь…

— Прилечь? — не выдержала я.

— Катарина, вы хотите, чтобы я вам помог?

— Хочу.

— Тогда почему в вашей голове гуляют странные мысли? Поверьте, помочь вам в моих интересах. Вы же понимаете. Поэтому важно иметь доверительные отношения. В противном случае у нас ничего не получится.

— Нет-нет, я очень хочу вылечиться. — Мне пришлось глубоко вздохнуть, успокаивая себя. — Я готова.

— Нам необходимо пройти в ту комнату, — тонкие бледные пальцы указали на продолжение кабинета за зелёной материей. — Там располагается зона для гипноза. Попробую поработать с вами в этой сфере. А потом поймём, с чего начинать.

Мы поднялись и прошли в комнату за тяжёлой драпированной шторой-ширмой. Я легла на странное полусогнутое кресло, похожее на кресло дантиста, но лежать на нём было очень удобно и комфортно. Доктор Щатц опустился на стул справа от меня. Сначала он говорил какие-то фразы, глядя мне в глаза, затем повелел закрыть их и продолжал говорить. Я почувствовала, что очутилась в невесомости. Очень приятное ощущение тепла. Вдруг какие-то обрывки ситуаций стали мелькать передо мной. Я видела лица, движения, но не могла зацепить образ чего-нибудь. Всё ускользало. Где-то вдалеке слышался голос профессора. Он заставлял меня «увидеть», заставлял назвать то, что рядом. Я старалась, но образы снова и снова ускользали. Вдруг сам профессор появился передо мной. Он был как те образы, что я не могла разглядеть, только в отличие от них находился рядом. Доктор Шатц протянул руку и повёл меня к мутным картинкам, которые с нашим приближением становились всё отчётливее. И я увидела маму. Она смеётся и щекочет Каролину. Вот папа и Эрик. Они открывают багажник и ставят туда сумки. Мы едем. Эрик рассказывает смешную историю… Каролина сонно моргает, а мама гладит её по голове и смеётся… Вдруг яркий свет и удар выталкивают меня куда-то, и становится очень страшно. Я перестаю видеть и кричу.

— На счёт «три» ты придёшь в себя, — доносится до меня мягкий голос доктора Шатца. — Пять… Четыре… Три…

Я увидела серые глаза и огляделась. Тонкие прохладные пальцы отпустили моё запястье, будто оборвали связь. Доктор задумался, всматриваясь в моё лицо и поражая бездонным взглядом. И это потрясло больше самого гипноза. Я не могла оторваться от его глаз. Молодой бледный профессор вызывал странное и непонятное чувство. Почему-то я была уверена, что никогда раньше не знала его, но в то же время испытывала ощущение чего-то очень близкого.

Доктор отвёл от меня взгляд и поднялся.

— Можете вставать. Пройдёмте со мной.

Мы вернулись в кабинет, и я заметила какую-то отрешённость в профессоре, будто он углубился в свои размышления. Сев за стол, доктор стал что-то печатать на компьютере, а я наблюдала за ним, волнуясь и нервно разминая свои пальцы.

Когда он закончил, повернулся с вопросом:

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, — тихо ответила я.

— Я не напугал вас?

— Нет.

Доктор Шатц задумчиво смотрел на меня и молчал, словно готовил неприятную весть, и я не выдержала:

— Вы сможете мне помочь?

Профессор вышел из-за стола и опустился на диван напротив меня.

— Катарина, — вздохнул он, — видите ли, ваш случай требует продолжительной работы…

Я замерла в ожидании отрицательного ответа, отчего волна какого-то ужаса охватила меня.

— Нет… — я замотала головой. — Нет! Только не отказывайте мне! Прошу вас! Я не выдержу! Скажите мне что угодно! Вы моя последняя надежда! — Я вскочила с дивана, но вдруг почувствовала пелену перед глазами и слабость.

Цепкие руки подхватили меня, и сквозь туман я увидела бледное лицо.

«Ева… Ты вернулась…» — послышался далёкий голос.

Очнулась я на мягком диване в кабинете профессора Шатца. Он сидел рядом и смотрел на меня.

— Катарина, какая вы ещё слабенькая. Необходимо поберечься от всплесков эмоций. Вам назначено лечение?

— Ещё нет, — тихо ответила я. — А вы что скажете? Вы не сможете мне помочь?

— Тсс… Только не нужно переживать по этому поводу. Я помогу, обещаю. Поберегите свои нервы.

— Поможете? Правда? — Я с надеждой приподняла голову.

— Да, я же сказал — обещаю. А обещание профессора Шатца не пустой звук.

Со временем мне стало легче, я начала собираться домой и спросила:

— Что мне делать дальше?

— Вам нужно снова прийти ко мне на приём. Когда мы увидимся?

Я развела руками:

— Когда скажете.

— Так, сегодня пятница. Давайте в понедельник.

— Хорошо, а раньше?

— Выходные. Клиника отдыхает.

— А, ну да, — я вздохнула. — Хорошо, в понедельник.

— Полдень вас устроит?

— Шутите? Меня устроит и полночь, только бы скорее всё вернулось.

Доктор печально посмотрел на меня.

— Да, скорее бы всё вернулось, — еле слышно произнёс он.

— Тогда до понедельника. Простите, меня интересует цена моих консультаций.

— Цена? — профессор нахмурился. — До понедельника, Катарина.

Я не поняла ответа, но переспрашивать было неловко. Поэтому решила уйти.

— Хорошо, до свидания.

— Катарина… — доктор Шатц окликнул меня у выхода, и я обернулась. — Не сочтите за наглость с моей стороны. Вам очень идёт это платье.

Почему-то неформальное обращение профессора заставило замереть мое сердце как-то особенно.

— Спасибо, — только и смогла произнести я и вышла за дверь.

Всю дорогу домой из моей головы не выходила странная встреча с доктором, его бледное лицо, казалось, преследует меня. Что это было? Кто он такой? Ничего подобного мне не приходилось испытывать, но как бы там ни было, эта встреча поселила чувство близкого и уже знакомого.

Глава 2

Вернулась я домой часам к семи и стала звонить в реанимационный блок, чтобы узнать о состоянии Фредерика. Мне ответили, что состояние прежнее.

— Ну, как прошла консультация? — спросил дядя.

— Хорошо. Я пойду туда ещё в понедельник.

— А как с оплатой?

— Пока не знаю.

— Кэти, на счету твоих родителей лежала большая сумма, их перевели на твой счёт. Если понадобятся деньги, ты знаешь, где взять.

— Поняла, спасибо.

— Ты что-нибудь решила по поводу переезда?

Я растерянно посмотрела на родственника.

— Схожу в понедельник к профессору…

— Катарина, я уезжаю завтра ночью, — перебил меня дядя.

— Ах, да. Уже завтра, — виновато повторила я.

— Конечно, ты бы сразу не уехала, по многим причинам, в том числе по документальным. Но прошу тебя подумать. Через время можно всё легко устроить. Я буду тебе рад.

— Хорошо, обо всём подумаю, обещаю.

Всю ночь я крутилась от бессонницы, потому что постоянно возвращалась к встрече с доктором Шатцем. Вспоминала его слова, гипноз, странные ощущения. Заснула только под утро, но меня тут же разбудил дядя, сказав, что уедет по завершению документальных вопросов. Затем я снова позвонила в клинику, где мне ответили, что состояние Фредерика прежнее.

Я позавтракала и решила съездить в клинику сама, заодно повидать Ядвигу.

В реанимацию меня, конечно, не пустили. И я отправилась в корпус травматологии, где наконец отыскала Ядвигу. Мы обнялись, как старые знакомые.

— Катарина! — воскликнула Ядвига, оглядывая меня. — Тебя не узнать! Ты похорошела!

— Со вчерашнего дня? — засмеялась я. — Наверное, так выписка повлияла. Скажи, а что случилось с Фредериком? Знаю, что он в реанимации и состояние его тяжёлое.

— Да. Вроде бы у него была кома.

— Была?

— Сейчас позвоню. — Ядвига набрала номер на мобильном и начала разговаривать. После звонка пояснила: — Да, он вышел из комы, но держится на аппаратах.

— Так что произошло? Как-то внезапно всё случилось.

— У парня в одном отделе мозга развилась посттравматическая аневризма, и ещё водяная киста выросла, и всё это за сутки. Сначала врачи ничего не могли понять, почему ему становится всё хуже, он ведь физически почти не пострадал. А когда снова сделали снимки головы, ужаснулись. Пока его везли на операцию, аневризма лопнула.

— Кровоизлияние? — сморщилась я.

— Угу, — Ядвига покачала головой. — Ой, там такая сложная операция была… Парня с того света вытащили. Правда пришлось трепанировать, но что поделать. Пока он не приходил в себя окончательно.

— Рика уже второй раз с того света возвращают. — Я посмотрела на окна клиники и вздохнула. — Бедный парень. А кто за ним будет ухаживать?

Ядвига подняла плечи.

— Вот этого я не знаю.

— К нему родные приходили?

— Нет. Никто не был.

— Вообще?

— Ага. Почему, не знаю.

— Странно. Он сказал, что в ДТП попал один. Где же его семья? — Я с мольбой оглядела лицо Ядвиги. — А ты можешь узнать об этом что-нибудь? Может, по документам, или ещё как-то.

— Ну, попробую. А тебе-то зачем?

— Мы познакомились, пока я была здесь. Он показался мне хорошим парнем.

Ядвига заулыбалась.

— Понятно. А, Кэт, ты была у профессора?

Я вздрогнула, почувствовав, как моё сердце на секунду замерло.

— Была.

— Ну, как?

— Ну…

— Что, даже сказать нечего? — удивилась Ядвига.

— Даже не знаю, что тебе ответить. Он очень странный.

— Я предупреждала тебя об этом. Да, он странный человек. Но он — гений. Поэтому, на недостатки можно закрыть глаза. У вас был сеанс? Расскажи, что было?

Я вкратце рассказала о приеме доктора Шатца и спросила:

— Это ведь он был тогда в клинике?

— Когда?

— Ну помнишь, ты меня возила в кресле на обследование? Он подошёл к тебе, когда мы проезжали гостевую зону. Вы с ним поговорили, а потом я спросила тебя, не знает ли он обо мне, потому что этот человек странно на меня смотрел.

Ядвига заметно занервничала.

— Я не помню, Катарина. Возможно, это был он. Расскажи лучше, как ты сама, как тебе первый день не в клинике?

Мне показалось странным, что Ядвига занервничала и намеренно увела разговор, но я не стала настаивать. Мы ещё поболтали, обменялись номерами телефонов и разошлись по своим делам.

Дома мне захотелось обследовать квартиру и разобрать вещи — всё, что связывало меня с моей погибшей семьёй. Единственная нить. Лишь лицо Эрика возникло в пустых просторах моей памяти, и стало одиноко. Я вдруг остро ощутила, что осталась совсем одна.

— Ты снова плачешь, — сказал голос.

Даже не оборачиваясь, я бы узнала голос брата.

— Эрик… Эрик, почему я не могу вспомнить? Почему? Мне нужны мои воспоминания, нужна моя память.

— Не плачь, Кэти, мне больно от этого, — тихо попросил брат. — И прошу тебя, будь осторожна…

Наш диалог нарушил звонок в дверь, и Эрик растаял в воздухе. Дядя Бронеслав вернулся домой. Мы проболтали с ним о разном до самого сна, по большей части разговор касался моей семьи. И у нас получился вечер воспоминаний, которого мне так не хватало.

Ночью дядя разрешил мне проводить его только до двери.

— Я не заблужусь в аэропорту, — улыбнулся он. — Кэти, знай, что ты не одна. Береги себя. — Он погладил меня по голове и обнял. — Не прощаюсь, буду тебя ждать.

Остаток ночи мне дался с трудом. Я всё время возвращалась к мыслям о докторе Шатце. Вспоминала его лицо, глаза, едва шевелящиеся губы. И я боялась признаться самой себе в том, что меня тянет к этому странному человеку.

Он был обычным. Самым обычным мужчиной, ничего выдающегося во внешности. Фигурой не блистал, как и красотой. Бледно-жёлтая кожа, бездонные глаза и словно прозрачные тонкие длинные пальцы. Он был каким-то невесомым, как будто отсутствовал в этом мире. Но весь его вид отражал силу, глубокую мудрость и спокойствие. И именно этим Дэмиан Шатц располагал к себе. Его взгляд вселял уверенность. Его слова рождали надежду. Для меня профессор был последней ниточкой к прошлой жизни. Да, первое впечатление получилось шоковым. Но теперь лицо доктора Шатца так часто возникало передо мной, что я заочно уже к нему привыкла. И мне очень хотелось попасть на его приём снова. Я ждала этого. С каким-то трепетом в душе.

Телефонный звонок застал меня за завтраком. Звонила Ядвига.

— Привет, Катарина, у нас тут такое дело. Я сегодня дежурила, и с нейрохирургии сообщили, что Фредерик Ланье пришёл в себя, но он очень слаб и постоянно зовёт какую-то Катарину.

— Пришёл в себя! Ой, как хорошо! — воскликнула я.

— Мне кажется, эта Катарина — ты, — неуверенно сказала Ядвига.

— Я?

— Ты могла бы подъехать? Никто не знает, где искать эту загадочную даму, которую очень хочет видеть Фредерик. Парень места себе не находит, хотя он всё ещё не в лучшем состоянии, все его силы уходят на просьбы видеть Катарину. Может, он действительно хочет видеть тебя.

— Конечно, я приеду! Прямо сейчас и отправлюсь.

Бросив завтрак, я поехала в клинику. Ядвига ждала возле реанимации. Она показала меня и поговорила с персоналом, после чего на меня накинули белый халат, дали бахилы и отправили к открытой двери.

Я медленно вошла в белую комнату, напичканную аппаратурой, где на койке лежал Фредерик, вернее, его подобие. Голова обмотана бинтами, лицо посинело и сильно распухло, левый глаз совсем заплыл от отёка. Склонившись над беднягой, я с внутренним содроганием оглядела изменившиеся черты. Фредерик уловил меня сквозь узкие щели глаз.

— Катарина… — прошептал он и дёрнул пальцами в поиске моей руки. Я осторожно сжала его ладонь, заставляя себя улыбаться.

— Да, это я. Рик, не волнуйся, я здесь.

— Кэт… Хорошо, что… Только… Не уезжай…

— Нет-нет, я никуда не поеду, я остаюсь.

— Ты не должна… Ты не можешь уехать… — Фредерик с трудом произносил слова, его голос был очень слабым, поэтому в основном он шептал.

— Я остаюсь, правда. Пожалуйста, не нужно волноваться.

— Кэти, ты должна остаться… Ты должна… Не оставляй меня… останься со мной…

— Я буду с тобой, Рик, обещаю. Я здесь, видишь, рядом. — Мне пришлось улыбаться, чтобы показать намерение. — Успокойся, прошу. Я никуда не уйду.

Губы Фредерика едва дёрнулись в улыбке в ответ.

— Спасибо. Ты очень красивая… — шепнул он и сжал мою руку, будто удостоверился, что я действительно рядом.

Через время Фредерик затих. Врач сказал, что он часто засыпает, потому что ещё очень слаб, мозг не выдерживает и отключается.

Я осталась с Риком до обеда. Как только он приходил в себя, искал меня взглядом и просил не уезжать и не оставлять его. После обеда я покинула реанимацию, пообещав Фредерику, что никуда не уеду из города и приду снова завтра. Потом отправилась в корпус травматологии и отыскала Ядвигу. Она уже собиралась уходить.

— Скажи, насколько близко ты знаешь профессора Шатца? — спросила я, выходя вместе с ней из отделения.

Ядвига замерла и странно на меня посмотрела.

— Почему ты спрашиваешь?

— Хотела знать, можно ли ему довериться полностью, поэтому спросила, хорошо ли ты его знаешь.

— А! — Ядвига с облегчением улыбнулась. — Ему можно доверять. И нужно, в твоём случае. Почему ты спрашиваешь? Ты в чём-то сомневаешься? Что-то произошло?

— Нет. Просто он мне кажется странным.

— Кэт, перестань обращать внимание на странность доктора Шатца. Посмотри на него с другой стороны. Он ведь спасает, помогает. Какая разница, каким способом всё это работает. — Ядвига мечтательно покачала головой и добавила: — Мне кажется, для этого человека нет ничего невозможного.

Конец ознакомительного фрагмента.