Меделин

Наташа Дол (2024)

На семью девочки напали разбойники. Проезжающий мимо фургон подобрал ребенка и по воле судьбы она оказалась в борделе небольшого ковбойского городка. Ее назвали Меделин и с этого момента судьба сироты была предрешена. Но, невольно став жертвой, она не смерилась с судьбой и боролась за счастье быть свободной и любить.

12

Повар обрадовался куропатке и только развел руками:

— Где ты ее раздобыла?

Но ответа не ожидал: все же знали, что Меделин немая. И быстро приступил ощипывать птицу. Охотница, довольная тем, что внесла свой вклад в общее благоденствие дома утех, выпила соленую сыворотку с петрушкой и пошла прибираться в пустых комнатах.

В самой маленькой комнатушке на чердаке, больше похожей на кладовку с матрасом, расположились три девушки. Эту конуру использовали в случаях, когда приходили клиенты победнее и заказывали не самый свежий товар. Меделин жалко было таких девушек. Они и в годы своего расцвета не были в особом спросе, а со временем и вовсе отдавались за миску чечевицы и за крышу над головой. Таким, уже увядающим девам, не оставалось другого выбора и мечтать о спасителе им даже в голову не приходило. А вот поплакаться друг другу — было их основным занятием.

Меделин, чтобы им не мешать, хотела уйти и придти прибраться позже, но тут одна из них расстегнула корсет и оголила спину, всю изрубцованную от побоев ремнем. Некоторые шрамы были еще свежими.

— Он постоянно приходит по пятницам и измывается надо мной.

— А почему ты не пожалуешься на него? — прониклась жалостью компаньонка, слегка касаясь рукой этих ран.

— Хмм, кому? Кто тут заступится за меня? Майкл вообще сказал, что терпит меня лишь из уважения к жене, иначе бы давно сменил меня на молодую, — и, судя по ее всхлипыванию, Меделин поняла, что та заплакала. Сердце девочки сжалось: то, что девушкам приходилось спать с клиентами и ублажать их фантазии, она уже имела представление, но почему-то о жестоком обращении она не знала. И это ее ужаснуло: как так можно?! Они и так несчастные, одинокие. Зачем же их так избивать?

Другая проститутка, сидевшая напротив, вместо ответа тоже расстегнула корсет и показала длинный шрам от ножа через левую грудь.

— Ох, Матильда?! — воскликнула смуглая Джози, которая до этого с жалостью рассматривала шрамы на спине у сутулой Марго. — И тебя хотели обезобразить? За что?

Матильда хмыкнула и затянула папиросу:

— Он продавал оленьи шкуры. Жил в ущелье и стал заходить сюда. Многие девушки жаловались на его грубость, но клиент же, сука, всегда прав. Неправы только мы, — ее губы задрожали, но чтобы не пустить слезу, она еще глубже затянула дым. — Однажды он пришел совсем злой: охота не удалась, индейцы угнали прочь все стадо. У меня тогда был постоянный клиент, как и у Эльвиры, молодой и красивый, красил ткани. И я только собиралась пойти с ним, как этот чертов охотник оттолкнул его и кинул на стол двойную цену. А потом потащил меня наверх, привязал к кровати и хотел всадить мне нож в сердце. Но я от ужаса так рванулась, что нож чуть не отрезал мне грудь. То ли он был пьян, то ли не расчитывал, что я смогу вырваться, но, видимо, привязал не сильно и я спаслась. Оттолкнула и с криками, вся в крови, выскочила наружу. Грудь зашили, кровь остановили. Я долго валялась в жару. А после этого цена за меня резко упала. Я годилась только в подметки… — голос ее дрогнул. На глазах слушающей у двери Меделин появились слезы.

— А что с ним случилось? — охнула Джози.

— А что с такими случится? — всхлипнула Марго. — Здесь мы бесправное никто. А он только штраф заплатил и оплату доктора. А этот… — и указала рукой на свои шрамы, — просто платит Майклу за товар и делает со мной что хочет. Однажды он меня убьет и ему ничего с этого не будет…

Меделин прижала руки к груди, ощупывая свои еще маленькие бугорки. Неужели их могут у нее отрезать? И какой-то ужасный мужик исполосует ее тело, если она ему не понравится?

В ужасе она представила себя на полу в луже собственной крови и тут же рядом убитые тела родителей. Крепко зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Еще раз глянула вглубь мрачной комнаты с низким потолком, где видела лишь незажившие рубцы на спине никому не нужной шлюхи.

Меделин резко повернулась и поспешила в комнату Эльвиры. У той оставался бальзам от ран, который подарил Меделин доктор за ту помощь, которую она оказывает ему.

Но оказалось, девушка бальзамом делилась с другими и он кончился. Пустая баночка с запахом еще валялась среди расчесок и платочков.

— Ох, — разочаровалась девочка. — Придется попросить еще, — и, схватив баночку, поспешила к Освальду.

— Здравствуй, деточка, — обрадовался как всегда ее появлению врач. — Ты давно меня не навещала.

Хотел потрепать помощницу по голове, но она протянула ему склянку, указывая зачем пришла.

— Хм, — взял баночку и покрутил в руке. — Эта мазь закончилась. Нужны новые ингредиенты. И знаешь, она не очень действенная. Нужно поэкспериментировать и добавить или поменять состав. Только я пока не решил что именно.

Меделин начала задумчиво перебирать разные масла и травы, вопросительно посматривая на своего учителя медицины, ни это ли подойдет. Хенекен брал протянутые девочкой варианты, принюхивался, задумывался об эффекте, прищуривая левый глаз, но откладывал в сторону, мотая головой.

— Понимаешь, — размышлял он вслух. — когда человеку плохо, он страдает, ему надо забыться, чтобы боль утихла и он меньше о ней думал. Что-то обезболивающее…

— Забыться? — ухватилась Меделин за эту мысль и вспомнила своего нового знакомого:"очистить мысли". И тут же вспомнила о ягодах. Она сидела и ревела на берегу, хотела умереть. А когда попробовала ягоды, душевная боль притупилась. Может это то самое, что ищет доктор?

— Вот, — кивком указала ему на протянутую ладонь, в которой лежали горькие синие ягоды.

— Что это? — заинтересовался лекарь. — Где ты их взяла?

Стал принюхиваться, раздавил, лизнул. По его лицу пробежала искра надежды.

Меделин изобразила боль, положила ягодку на язык и потом сделала улыбку, показывая как боль прошла. Освальд научился ее понимать по выражениям тела и лица, и сразу сообразил, что она имеет в виду.

— Ты просто умничка?! — и расцеловал девочку в щеки.

Схватил ягоду и поспешил рассмотреть ее под микроскопом.

Меделин поискала на полке мази для заживления ран, отобрала ту, что считала лучшей, и поспешила обратно к несчастным девушкам.

Трое неудачниц все еще сидели на старом матрасе, из которого по краям уже высыпалась прогнившая солома.

Девочка молча вошла и села позади Марго. Вытащила из баночки белую мазь и провела осторожно пальцем по самому красному рубцу. Марго вздрогнула и пискнула как пойманная мышка.

— Ой, что ты делаешь? — обернулась она удивленно на девочку. И, встретившись взглядом с сочувствующими глазами Меделин, опять прослезилась: — спасибо…

Никто никогда о ней так не заботился, а раны заживали сами собой, со временем.

Все три жертвы клиентов сидели молча, позволяя юной лекарше исцелить их страдания.

Нашлись ссадины и царапины на руках и ногах. И Меделин с радостью и заботой помогала женщинам почувствовать, что они не одиноки в своем несчастье.

Вечером она встретилась с Эльвирой и рассказала о своих приключениях за день, о шрамах, о ягодах, о докторе, который, возможно, нашел новое лекарство, о новом друге индейце. И только сейчас со стыдом обнаружила, что даже не спросила его имени. А называть его индейским парнем было уже неловко.

— Вот я дуреха! — хлопнула себя по лбу. — У них же тоже есть имена. В следующий раз обязательно спрошу.

Эльвира улыбнулась и обняла ободряюще подругу.