Девять жизней

Наталья Тудаль, 2019

Что бы вы сделали, если бы у вас была не одна, а девять жизней? Скажете: «Это невозможно!» – значит, вы человек. Но в нашем мире живут не только люди. Есть существа, о которых вы даже в сказках не читали, такие как я – фрайи, и у меня девять жизней. Но что делать, когда тебя хотят лишить последней жизни? Когда ты ничего не помнишь и не знаешь, кому верить?

Глава 1

Первое, что я почувствовала, открыв глаза, это счастье и умиротворение. Одновременно с этим пришло ощущение теплых солнечных лучей проникших сквозь широкое окно через приоткрытые шторы нежно ласкающих кожу лица. Было предвкушение чего-то хорошего. Может, у меня сегодня день рождения?

Я потянулась и открыла глаза, взгляд остановился на циферблате простеньких часов, показывающих семь утра. Подумала, что вставать рано и можно поспать еще часик. Повернулась на другой бок и, зарывшись в приятно пахнущее ополаскивателем одеяло, снова закрыла глаза и постаралась уснуть.

Но сон не шел, я чувствовала себя бодрой и абсолютно выспавшейся. Наверное, вчера я рано легла? Не помню….

Стоп. Что было вчера? Замерла, силясь вспомнить хоть что-нибудь, но с ужасом осознала, что в памяти был пробел размером в жизнь! Кто я? Где, вообще, нахожусь? И, главное, что делать?!

Я медленно села, стараясь не делать резких движений, внезапно сильно заболела голова. Раз за разом я пыталась вспомнить хоть что-то. Но все было бесполезно.

Паника начала захватывать постепенно, пробираясь от самых ног до кончиков пальцев на руках. Я ничего не могла вспомнить! Как страшно и жутко! Волосы на голове зашевелились от ужаса.

Обвела взглядом комнату и вздрогнула от неожиданности, встретившись глазами с бледной растрёпанной девицей в одеяле, сидящей на кровати. Только через несколько секунд я поняла, что смотрю на собственное отражение в зеркале, висящем напротив кровати.

Осознав это, я стала внимательно рассматривать себя. Меня можно было бы назвать симпатичной, если бы не чрезмерная худоба — впалые щеки, заострившиеся черты лица, мешки под глазами, острые ключицы. Остальное тело было закутано в одеяло, но я была уверенна, что оно так же истощено. Светлые короткие волосы торчали в разные стороны, серые глаза, обрамлённые густыми черными ресницами, были широко распахнуты, в них плескалась растерянность и страх.

Я высунула из одеяла руки и внимательно рассмотрела свои дрожащие ладони. Длинные тонкие пальцы, нежная кожа, ногти коротко отстрижены и никаких следов тяжелой работы.

Потом выбралась из теплого кокона вся и, теперь, смотрела на свое, как и ожидала, довольно худое тело. На мне был надет комплект белья телесного цвета очень хорошего качества. Было видно, что раньше я регулярно занималась спортом — развитые мышцы рук и ног, пресс, осанка, гибкость…. А еще я отметила, что, несмотря на истощенность организма, округлости в нужных местах сохранились.

Осмотрев себя, я переключила внимание на окружающую обстановку.

Комната была довольно просторная, большое окно пропускало достаточно света, недорогая мебель — обычный спальный гарнитур советских времен, ковер, правда не на стене, как было модно в те времена, а на полу….

Так-так-так! Оказывается, что-то я всё-таки помню! Я в России, год…, нет, год не помню. Помню, что раньше был Советский Союз, коммунистический строй, холодная война с США…. Шпионские игры с Западом….

Воспоминание мелькнуло ярким хвостом и испарилось, оставив после себя взорвавшую мозг головную боль. Я со стоном упала на кровать, сжав ладонями виски, на глазах выступили слезы.

Некоторое время я просто лежала, стараясь ни о чем не думать, и смотрела в потолок. Боль постепенно поутихла, и я погрузилась в вязкое марево, то ли сна, то ли видения.

* * *

— Дорогая, ты скоро? Нам уже пора выезжать, — недовольным тоном произнес Николай, — Опаздывать не стоит, это привлечет к нам ненужное внимание, да и Кадоган может истолковать это как неуважение к своей персоне!

— Уже иду, — ответила я, выходя в прихожую, торопливо обула туфли и позволила мужу набросить на плечи белую песцовую шубку.

Мы приехали в Лондон три месяца назад в составе дипломатической миссии СССР. На фоне остальных, более «опытных» коллег, чьи семьи остались заложниками на Родине, наша пара выглядела очень подозрительно. Николаю едва перевалило за тридцать, я же была бессовестно молода и непозволительно красива….

Я поймала собственное отражение в зеркале, мимо которого мы сейчас проходили. Никакой маскирующий грим не мог скрыть мою, дышащую здоровьем, молодость. А еще бледность и испуганный взгляд.

За кованой оградой нас уже ждал автомобиль и личный водитель, который доставил нас до резиденции графа Чарльза Джаральда Джона Кадогана за двадцать минут.

Все это время я нервно ерзала на кожаной обивке заднего сиденья, делая вид, что рассматриваю в окно проплывающие городские достопримечательности. На самом деле я шаг за шагом прокручивала в голове свои действия и пыталась предусмотреть все неожиданности. Вероятность благополучного исхода и так был довольно низка, поэтому хотелось избежать случайных ошибок.

Три месяца мы с Николаем непрерывно играли свои роли в авантюрной постановке, с самого начала попахивающей безумием. Запустили слух о дворянских корнях моего супруга и посещали все светские аристократические приемы, куда удалось заполучить приглашения. Демонстрируя идеальные манеры, модные наряды и дорогие украшения местному обществу, я улыбалась так, что иногда сводило скулы.

Николай же, толкая антисоветскую пропаганду, давал всем понять, что за гражданство готов на все — и Родину продать и двойным агентом стать…. Лестные оды, подобострастные взгляды, парочка «раскрытых секретов» и мы, наконец, получили приглашение в нужный нам дом.

Сегодня, наконец, все решиться — пан или пропал. Главный расчет был на то, что чопорные англичане не ожидают от нас такой дерзости.

Мы стояли посередине зала с мраморными полами и огромной старинной хрустальной люстрой свисающей с высокого потолка метра на три вниз, переливающейся тысячами лампочек, которые выгодно отражались в бриллиантовом колье и длинных серьгах к нему в пару подаренных мужем на нашу свадьбу. Приглашенные на прием, с важным видом неторопливо прохаживались или, разбившись в группы по интересам, вели светские беседы. Дамы наряжены в дорогие наряды, а сопровождавшие их мужчины все во фраках и смокингах.

Не успела я рассмотреть всех как следует, как появился сам граф. Он выглядел моложе Николая. Высок, статен, плотного телосложения, русые волосы средней длинны по европейской моде зачесанные назад. Его можно было назвать красивым, если бы не глаза, имеющие серый, почти прозрачный цвет, обрамленные мелкими ломкими ресницами.

Чарльз вызывал во мне чувство отвращения и брезгливости. Особенно после того, как на одном из приемов затащил меня в какую-то комнату, кинул на диван и задрал подол. Он уже растягивал ширинку, когда в комнату вошла одна из служанок, и я смогла вырваться и убежать вниз к гостям.

И вот сегодня мне придется самой подходить к хозяину, улыбаться и развлекать его беседой. Николаю нужно попасть в кабинет, найти и, если повезет, то и осмотреть его сейф. А моя задача состоит в том, чтобы хозяин, а заодно и охрана ничего не заподозрила.

— Не подведи меня, — прошептал Николай мне на ухо, делая вид, что целует в шею, — Дорогая, я отлучусь на минуту, не скучай без меня, — уже громче произнес он и ушел, оставив меня на растерзания этим капиталистическим акулам.

— Граф, Вы уже покидаете нас? А я бы хотела выразить свое восхищение приемом и поблагодарить за приглашение! — увидев, что хозяин дома уже поставил ногу на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, я поспешила к мужчине, остановив его, — Вы не покажете мне дом?

Я прекрасно знала, что напрашиваясь на экскурсию, очень рискую быть грубо изнасилованной в одной из комнат, но выбора не было, самое главное, дать время Николаю завершить задуманное и покинуть кабинет. Судя по имеющейся информации граф, предпочитает предаваться любовным утехам в одной из гостевых комнат.

На лице Кадогана расплылась похабная ухмылка подходящая, скорее, подвыпившему портовому грузчику, чем лорду высшего общества.

— О, неужели господин посол оставил без присмотра свою прекрасную супругу? — слащаво произнес он, окинув меня раздевающим взглядом, — Мадам желает ближе ознакомиться с моим хозяйством?

Его тон заставил меня вздрогнуть, а откровенная пошлость — дала понять, что дела наши очень плохи. Но я заставила себя глупо улыбнуться и протянуть руку графу.

— Мадам желает, — согласно кивнула я.

А что мне оставалось? Сердце замирало от плохих предчувствий, но я заставляла себя держать прямо спину и шагать за хозяином. Как и ожидалось, мы направились в одну из гостевых комнат. Кадоган даже вид не делал, что показывает мне дом. Два охранника вошли вместе с нами, и один из них запер дверь.

— Раздевайся! — грубо приказал граф.

— Да как Вы смеете?! Что Вы себе позволяете?! — внутренне замерев от ужаса, я начала играть «леди в гневе».

— Хватит корчить из себя аристократку! Можешь нацепить хоть килограмм бриллиантов, но все равно останешься дешевой советской подстилкой! Благородство королевских кровей и древних династий не купишь даже за все деньги мира! — от высокомерия и снобизма Кадогана стало противно, — А ну ка, помогите даме раздеться! — приказал он охранникам, — После того, как она меня обслужит, я и вам дам попользоваться этой шлюшкой. Да и остальную прислугу обделять не стоит…

Я с ужасом смотрела на этого «благородного» лорда и не верила в реальность происходящего; мне казалось, что все это какая-то злая шутка. Но в глазах графа плескалось предвкушение, он облизывал и кривил губы, его правая рука поглаживала вздыбленную ширинку…, и я поняла, что влипла конкретно!

Что делать, я не знала. Сопротивляется? Против двух тренированных мужчин я продержусь минуты две-три. Кричать? Сомневаюсь, что даже если меня и услышат, то придут на помощь. Меня уже охватило отчаяние, когда внезапно послышался какой-то шум и мужской вскрик. Граф тут же вскочил и, кинув охране, стремительно покинул комнату. Один охранник шел впереди, другой, таща меня за собой, прикрывал хозяину спину.

Картина, увиденная мною в кабинете, еще раз доказала, что мы с треском провалились. Бросился в глаза открытый сейф, разбросанные по всему кабинету документы и перевернутое кресло.

Николай попался…

В руках у графа неожиданно появился пистолет, направленный на мужа.

Черт, что же теперь будет?

— Я так и знал, что ты работаешь на КГБ. Даже не знаю сдать тебя разведке или расправиться самому? — задумчиво произнес аристократ, — Да и на жену твою у меня сегодня грандиозные планы…

Николай бросил растерянный взгляд на меня и внезапно рванулся из рук державшего его охранника. Оттолкнул того на стол и бросился на графа, только тогда я заметила в его руках нож. Боже, что он задумал? Нас же убьют на месте…

Но додумать я ничего не успела. Стоящий рядом мужчина, внезапно схватив меня за плечо, потянул на себя именно в тот момент, когда руку моего мужа уже невозможно было остановить. Кинжал, направленный в грудь англичанина достиг своей цели.

Боли я не почувствовала, опустив взгляд последнее, что я увидела — это рукоятку ножа торчащую из солнечного сплетения и тонкую струйку бордовой крови стекающею по платью, стоившему целое состояние….

* * *

Я со стоном открыла глаза. Сердце стучало как очумелое, голова опять раскалывалась, комната кружилась перед глазами. Что это было? Очень яркий сон? Тогда почему так болит голова? А может быть я — ясновидящая и могу видеть события давно минувших лет? Уверена на сто процентов, что увиденное это реальные события. Или все действительно происходило со мною? Тогда мне должно быть более пятидесяти лет или сейчас шестидесятые года двадцатого века?!!

Нет, что-то здесь не так…

Еще раз посмотрела в зеркало. Я выглядела лет на девятнадцать-двадцать по человеческим меркам. В груди что-то екнуло. Нет, к людской расе я отношения не имею — это понимание прочно сидело в моей голове. Тогда кто я?

Вопросы, куча вопросов! Где искать ответы на них? Отсутствие воспоминаний, какие-то странные сны-видения и пустая квартира? Или дом? Я так и не осмотрела свое пристанище, а сделать это стоит, вдруг что-то прояснится.

После осмотра стало ясно, что я нахожусь в однокомнатной квартире, находящейся, скорее всего, на третьем этаже. Ничего примечательного в ней не нашлось кроме толстых слоев пыли. Было ясно, что здесь давно никто не живет. Цепочка следов от входной двери до кровати подсказывала, что меня принесли, положили на кровать и ушли, заперев. Поиски ключей не увенчались успехом.

Итак, что мы имеем? Я — не человек, ничего не помню, закрыта в пустой, долгое время не посещаемой, квартире. Не густо.

Ну и что мне делать? Вариантов немого. Кричать в окно: «Помогите-спасите!» пока не хотелось. Ну, спасут меня, и что дальше? Без документов, в одном нижнем белье, уверенна, в чужой квартире, я очень заинтересую органы правопорядка.

Из окна прыгать вообще считаю несусветной глупостью. Даже если выживу и ничего себе не сломаю, то куда пойду? Здесь хотя бы крыша над головой и водички из-под крана попить можно. Есть, кстати, не хотелось. Судя по фигуре, ограничивать себя в еде мне приходилось постоянно.

Решено, буду сидеть и ждать, когда меня заберут, кто-то же зачем-то принес меня сюда?!

Звонок в дверь прозвучал совершенно неожиданно и очень громко. Открыть дверь я все равно не могла, поэтому просто продолжала сидеть и смотреть на свое отражение, не вызывающее во мне никаких ассоциаций. Как будто лицо напротив было абсолютно чужое, не мое. Интересно, так у всех людей с потерей памяти?

Звонок раздался еще пару раз, и в квартире опять стало тихо. Однако скучала на этот раз я не долго.

Через некоторое время в дверь позвонили повторно, затем последовали яростные удары и крики. Я же сидела и ждала, что же будет дальше, даже не думая встать. Мне было абсолютно не страшно. Я ощущала себя где-то далеко от реальности и, отгородившись, полным равнодушием к окружающему миру ни на что не обращала внимания.

Звук открываемой двери, причем было слышно, что открывали ключом, заставил меня отмереть и наконец, оторвавшись от зеркала направить взгляд на дверной проем.

Послышались голоса, один женский визгливый что-то причитал, второй, отвечал неразборчиво мужским голосом.

Было слышно, как они заглядывали в ванну и туалет, может еще и на кухню заходили, не знаю, но в комнате пока не появлялись. Наверное, осматривали все помещения. Наконец, голоса послышались более отчетливо, и я смогла разобрать, о чем шла речь.

— А, я говорила, нечего всяким наркоманам оставлять ключи! — мужчина что-то ответил, на что женщина продолжила высказывать ему претензии дальше — Посмотри, что с квартирой вытворили, ироды! А все ты…., — что еще она хотела предъявить своему, скорее всему мужу, я так и не узнала, потому, что они, наконец, дошли до комнаты, в которой была я.

— Это еще что за шмара!? — визгливо возмутилась женщина.

Довольно брезгливо осмотрев меня с головы до ног, тут же бросилась с кулаками на мужчину.

— Так вот для чего ты ключи соседу отдал, ирод, — и хрясь его по лицу, — Я тебе покажу, как своих любовниц таскать в квартиру моей сестры, — и опять не дав ему сказать и слова, схватив висящую на спинке кровати тряпку, начала с остервенением хлестать его куда придется.

— Да какая любовница? Побойся бога, Люся! — пытался оправдаться мужчина, при этом безрезультатно закрываясь от ударов.

Но Люся уже вошла в раж и просто так останавливаться не собиралась. Я же сидела и с любопытством наблюдала захватывающее представление и ждала, что же произойдет дальше.

И тут Люся обратила свой взор в мою сторону.

— А ты, чего сидишь!? А ну пошла вон из моей квартиры! Выметайся отсюда, чтоб через минуту и духу твоего здесь не было! Шлюха! — швырнула в меня тряпкой, которой била своего мужа.

Я автоматически схватила ее и попыталась встать с кровати. Но чем больше старалась, тем сильнее запутывалась в коконе из одеяла. Сказать тоже, почему-то ничего не могла. Язык как будто прилип к небу и отказывался шевелиться. Наблюдалась странная закономерность — все части тела, включая мозг, шевелится, отказывались категорически.

Да что со мною такое?!

* * *

На улице было сыро и холодно, особенно это ощущалось босыми ногами на мокром асфальте. Скандальная баба все-таки вытолкала меня из квартиры, несмотря на мое беспомощное состояние и хлопнула дверью подъезда прямо перед носом. Да-да она провожала меня до первого этажа, награждая при этом оскорбительными эпитетами, а иногда и матом. Думаю, теперь весь подъезд в курсе, кто я.

Тряпка, которой хлестали супруга, при внимательном рассмотрении, оказалась халатом. Я с радостью надела его, разгуливать по улицам в нижнем белье — чревато последствиями.

Куда идти я не знала. Пошла, как в сказке, куда глаза глядят. Осматриваясь по сторонам, я автоматически отмечала, что листочки на деревьях только начали появляться, и на клумбах все цветы были с бутонами, значит, сейчас весна. Да и погода соответствовала именно этому времени года.

Пошел холодный весенний дождь, халат промок практически сразу, я поежилась и обняла себя руками в попытке сберечь тепло…. Брела по улицам неизвестного города, внимательно оглядываясь вокруг в надежде на…, на что?

Прохожие, в основном, не обращали на меня внимания. Лишь некоторые личности шарахались, в сторону увидев на своем пути странную босую женщину в мокром халате, бесцельно бредущую в неизвестном направлении. Пару раз меня толкали и я, спотыкаясь, падала в грязь.

Не знаю, сколько я, таким образом, бродила по улицам города. Холод ощущала, но как-то отстраненно. Был определенный дискомфорт, но со временем все чувства притупились, я провалилась в странное оцепенение.

Я, наверное, была, где-то между реальностью и миром грез, когда вместо окружающего мира увидела перед собой мелькавший рябью образ мужчины. Лицо его было как в тумане, черты расплывались, четко выделялись только глаза. Я смотрела в эти черные омуты и не могла оторваться. Мне начинало казаться, что еще немного и мое сознание полностью раствориться в этом взгляде.

Мне даже померещилось, что он что-то произносит очень нежно, как будто уговаривает….