Последняя трапеза блудницы

Наталья Солнцева, 2008

Первая любовь… Такое фантастическое чувство! Жаль, что она уходит, оставляя лишь горьковатый привкус и ощущение так и несостоявшегося счастья. Но иногда эта первая несчастная любовь все переворачивает и превращает человека в Демона. Страсти бушуют, ищут выход, меняют розовый цвет влюбленности на грязно-зеленый цвет зависти и злобы. Художник смешивает краски и рисует не портрет, а душу. Сфинкс выползает из мифических преданий и начинает загадывать загадки… А люди умирают от «укуса пчелы» в сумасшедшем хороводе бабочек и лилий… Книга также выходила под названием «Загадка последнего Сфинкса».

Глава 9

— Где ты вчера пропадала? — спросил Матвей. — Я тебя так и не дождался, уснул.

— Беседовала с матерью Никонова, — невозмутимо ответила Астра, разогревая котлеты на завтрак. — Очень милая женщина. В прошлом была удивительная красавица, да и теперь еще глаз не оторвешь. Обещала всячески содействовать мне в поисках убийцы ее сына.

— Что ты ей наплела?

— Назвалась ясновидящей, которую посетил скрипач незадолго до смерти. Она поверила. Я убедила ее, что он предчувствовал беду и хотел узнать, кто его враг. Выполнить последнюю волю убитого для меня — долг, дело чести.

— Тебе не стыдно?

— Ничуточки! Кажется, я наконец буду делать то, что мне нравится. Может быть, когда-то я уже занималась сыском, раз меня тянет к этому?

— В прошлой жизни, что ли?

— Почему нет?

Матвей пожал плечами. Он редко пускался в рассуждения — они могли далеко завести. В дебри! Вместо неизвестных данных ум имеет привычку подставлять свои собственные выводы, которые искажают картину до неузнаваемости. Доверься ему, и заблудишься в трех соснах.

— Как прошло свидание? — невзначай спросила Астра.

— Потрясающе.

Она ждала продолжения, но Матвей молча взял котлету, положил на хлеб и откусил. Откровенная нелепость происходящего забавляла его.

— Твое немногословие граничит с хамством!

— Я делаю выбор, — вздохнул он. — Жить спокойно или…

— Или! Или! Неужели не скучно, Карелин?

— Ладно. Тебе повезло! В городе начался массовый психоз в связи со смертью Никонова. Со мной вчера разговаривали две страшно обеспокоенные дамы. Мужу одной из них пришло послание от… Сфинкса. Они твердят, будто скрипач получал письма с угрозами, подписанные таким же образом. Ты как в воду глядела! — Он имел в виду зеркало. — Может, у тебя действительно прорезывается третий глаз? Если так, откроешь не детективное агентство, а салон магии «Московская сивилла».

Астра не верила своим ушам. Ее даже не задел сарказм в словах Карелина.

— Ты ничего не путаешь? — на всякий случай спросила она.

В ответ он подробно изложил вчерашний разговор в «Миранде» и заключил:

— Все это — цепная реакция на громкое убийство. Помнишь фильмы про Фантомаса? Когда они вышли на массовый экран, повсюду появлялись надписи: ФАНТОМАС. В лифтах, на стенах домов, на скамейках в парке, на школьных партах. Шутников во все времена хватало.

Астра не разделяла его оптимизма.

— Никонов не придал значения письмам и погиб. По-моему, следует отнестись к угрозам со всей серьезностью.

— Послушай, если человек задумал кого-то убить, он не станет загадывать никаких загадок, тем самым настораживая потенциальную жертву. Какой в этом смысл?

— Вероятно, смысл есть, просто мы его не видим, — возразила она.

— После того — еще не значит вследствие того. Музыкант мог получать послания от какого-то чокнутого поклонника или поклонницы, а умереть от руки другого человека.

— Значит, когда Теплинского убьют, связь между загадками Сфинкса и смертью тех, кто не удосужился их отгадать, будет доказана? Не слишком ли дорогая цена?

— Какую загадку должен был отгадать скрипач?

— К сожалению, никто из его близких не знает, — покачала головой Астра. — Он не показывал писем ни жене, ни теще, ни матери, ни своему администратору. Вероятно, не хотел волновать беременную женщину или просто выбрасывал записки, не читая. Мне кажется, он был полностью поглощен предстоящими концертами в Москве и скорыми гастролями в Америке, поэтому мог не обратить должного внимания на письма от Сфинкса.

— Как же об этих письмах вообще стало известно?

— Жена Никонова, Дина, обнаружила очередное послание, вложенное в корзину с лилиями. Она ревновала мужа к его поклонницам и читала записки, которые находила в букетах. Наткнулась на то письмо, расстроилась, показала матери. Они решили, что среди почитателей таланта маэстро появился маньяк, пришли в ужас и, едва дождавшись Власа, потребовали отказаться от выступлений и заявить в полицию. Тот, к сожалению, их не послушался. Он был одержим музыкой, сценой, скрипкой, а тут из-за ерунды его вынуждают все бросить, а главное — на неопределенный срок. Потом, когда Дина уже легла спать, Никонов признался теще, что беременность до неузнаваемости изменила ее дочь: та стала истеричной, нервозной, и не исключено, что записки с угрозами — дело ее рук. Дескать, таким способом она хочет удержать мужа дома, отлучить его от концертной деятельности, ссылаясь на мнимую угрозу.

— Я правильно понял, Никонов считал автором писем собственную жену? — удивился Матвей.

— Он предполагал это. А поскольку любил Дину и щадил ее самолюбие, высказал свои подозрения только Олениной. Он словно вылил на нее ушат ледяной воды! И сразу отбил охоту давать делу ход. Про письмо жена и теща вспомнили, когда Влас погиб. Они кинулись искать злосчастное послание, но, увы, тщетно. То ли сами в суматохе выбросили, то ли Никонов уничтожил. Содержание удалось восстановить приблизительно. Что-то типа: «Осталась неделя. Не разгадаешь мою загадку — умрешь. Сфинкс». Вот такая история.

— А саму загадку они не вспомнили?

— Они ее в глаза не видели. Если кто и прочитал, то сам Влас, а он уже ничего рассказать не мог. Откуда взялась корзина с цветами, где Дина обнаружила тот конверт, женщины не помнят. То ли посыльный принес в числе прочих, то ли сокурсники по консерватории передали. Потом, когда истек указанный в письме недельный срок и ничего не случилось, все успокоились, думать забыли о плохом. А оно тут как тут! Следователю, который ведет дело об убийстве, про письма рассказали музыканты оркестра. Кто-то из них случайно услышал, как Никонов разговаривал с женой… на повышенных тонах… и та твердила про какие-то угрозы. Молва, падкая на пикантные подробности, подхватила слух и понесла в народ…

–…а народ не замедлил воспользоваться ноу-хау уже в отношении другого человека, то бишь господина Теплинского! — эффектно завершил ее мысль Карелин. — И достиг желаемого результата. Кто-кто, а супруга начинающего политика потеряла от страха покой и сон. Сам Михаил Андреевич не поддался панике, но именно это и не нравится очаровательной Инге. Она надеется на твою помощь.

— Никонов тоже не поддался панике, — мрачно заметила Астра. — И где он теперь? На кладбище. Похороны были пышные, но это слабое утешение.

— Думаю, вы с госпожой Теплинской найдете общий язык, — кивнул Матвей. — Она тебя нанимает для расследования будущего убийства своего супруга. Вот деньги!

У Астры пропал дар речи при виде кругленькой суммы, выделенной на «оперативные мероприятия». Женщина не поскупилась, значит, и впрямь напугана.

— Ты меня дуришь? — с сомнением покосилась она на пачку купюр.

— Ничуть. Инга решила, что следующей после Никонова жертвой Сфинкса будет ее муж. Если не отгадает загадку и не отправит ответ по указанному электронному адресу. Большей чуши я в жизни не слышал! — не удержался от реплики Матвей. — Однако у политика есть шанс, которым пренебрег знаменитый скрипач, — ему предстоит стать новым Эдипом. При твоем содействии, дорогая!

— Ты предупредил клиентку, что у меня нет опыта?

— Намекнул. Но дамы не сочли сие обстоятельство недостатком. Да и клиенткой госпожу Теплинскую можно назвать совершенно условно. Муж строго-настрого запретил ей совать нос в его дела, а женщина не в силах сидеть сложа руки. Так что она платит деньги не за твою работу, а за свое успокоение. Приняла, мол, меры; сделала все, что смогла… Ну, ты понимаешь. Чисто психологический трюк наподобие самогипноза.

Астра, как завороженная, не сводила с него горящего взгляда.

— Ты берешься? — усмехнулся он.

— Уже взялась! Дай мне ее координаты.

— Пожалуйста, вот сотовый телефон, на домашний звонить нельзя. Встречаться в случае надобности будете каждый раз в разных местах — скверы, маленькие кафе, отдаленные уголки парка. Инга обходится без охраны, это облегчит задачу. Вам ведь придется скрывать свои отношения от зоркого глаза Теплинского и его службы безопасности.

Преисполненная чувством признательности к незнакомой женщине Инге и благодарностью за оказанное доверие, Астра замолчала. Две чашки чая она осушила, не замечая вкуса. Зеркало не обмануло! Сфинкс, проступивший в его туманной глубине, — не игра ее воображения и не порождение усталости зрительных нервов. «А вдруг это мой собственный дар — видеть будущее? — подумала она, ощущая жар во всем теле. — Алруна показывает мне отражение моих же мысленных образов?»

От возбуждения Астра сжевала вторую котлету и потянулась за третьей.

— Что ты думаешь о загадке? — поинтересовался Карелин. — Допустим, Сфинкс реально существует. Он предлагает всем одну и ту же головоломку или разные?

— В древнегреческой мифологии — одну и ту же. А в жизни… не знаю. Как она звучит, кстати?

— Кто на четырех ногах не имел, на двух отверг истинное и принял ложное, а на трех будет отмщен? — напомнил Матвей. — Ты должна быть знакома с трагедией Софокла «Эдип-царь», наверное, это азы драматургии.

— При чем тут Софокл? Хотя да… там Эдипу удалось разгадать загадку Сфинкса и спасти Фивы от чудовища, за что благодарные горожане провозгласили его царем. Выходит, загадка еще не означает верную смерть.

— Насколько я понял, Никонов вообще не думал над ответом. Теплинский тоже не собирается этого делать. Я бы на их месте вел себя аналогично.

— Зря… — задумчиво произнесла Астра. — Именно загадка несет в себе скрытый смысл, она и есть то необычное, которое является ключом. Давай попробуем найти ответ.

— Нет уж, уволь! — он в сердцах отодвинул чашку, расплескав чай. — Я свою миссию выполнил, хоть меня никто и не просил. Клиентку тебе нашел, деньги принес… осталась сущая мелочь: найти убийцу скрипача и восстановить спокойствие в семье Теплинских. Вот и действуй! Мисс Марпл, между прочим, обходилась своими силами, несмотря на преклонный возраст.

Астре было нечего возразить.

Карелин ушел в свое бюро, а она вымыла посуду, навела на столе порядок и уселась размышлять над письмом Сфинкса. В принципе само построение фразы неизвестный автор взял из мифа. Эдип догадался, что речь идет о человеке в детстве, зрелости и старости. Мы имеем… кого-то, кто в детстве не имел, в зрелости отверг истинное и принял ложное, а в старости будет отмщен…

— Абракадабра, — прошептала Астра. — Чего можно не иметь в детстве? Да чего угодно! Своего дома, родителей, бабушки и дедушки… игрушек, велосипеда… Черт, так я ничего не добьюсь.

«Этот Сфинкс составлял загадку не как бог на душу положит, — подумала она. — Он взял за основу мифический текст, но изменил содержание. Ясно одно: как в древних Фивах, так и в современной Москве чудовище намекает на человека. В данном случае конкретного человека, который в детстве не имел, в зрелости не сумел отличить истинное от ложного, а в старости будет отмщен. Кто же это?»

— Бессмыслица… — пробормотала она. — Таких людей тысячи, миллионы. Но Сфинкс должен быть уверен, что задачу можно решить. То есть Теплинский этого человека наверняка знает. Разумеется, если письма не порождены безнадежно больным умом и не служат ширмой для отвлечения внимания. Любимый прием факиров, которые заставляют зрителей смотреть не туда, где происходит самое главное.

Интуиция подсказывала Астре, что это не так. Приговоренному к смерти предоставляется не обманка, а подлинный шанс выиграть поединок с неведомым существом…

* * *

Несколько минут возни на полу среди обломков гипса и разбросанных тюбиков с красками решили исход поединка в пользу хозяина мастерской. Дома, как известно, и стены помогают. Грабитель, запутавшись в пыльной драпировке, затих, перестал сопротивляться. Он тяжело, натужно дышал, но не просил о пощаде.

Домнин оглянулся в поисках фонаря, во время борьбы ночной гость выронил его, и тот потух. Окна, закрытые жалюзи, не пропускали света.

— Пусти… — простонал злоумышленник, шевельнувшись. — Кто ты? Вор?

Художник расхохотался. Вот так встреча!

— Я хорошо воспитан, — сказал он, поднимаясь. — И не хожу в гости без приглашения. Тем более не посягаю на чужое. Вставай! И объясни, что ты здесь делаешь?

Грабитель не сразу выбрался из-под тяжелой занавеси, чихая и отплевываясь.

— Ну и пылищу ты развел…

— Убирать некому. Чем обязан столь позднему визиту очаровательной вакханки? Хочешь позировать мне в обнаженном виде для «Купания Мессалины^[5]»? Я как раз вынашиваю новый замысел… Это будет бомба! Эротический апофеоз! Твое тело подойдет как нельзя лучше.

— Заткнись! — прошипела женщина в черном спортивном костюме.

Шапочка свалилась с ее головы, и волосы рассыпались по плечам: ставшие притчей во языцех рыжие кудри, вернее, медно-золотистые с красным отливом. Цвет «тициан».

В темноте этого нельзя было увидеть, но художник пользуется внутренним зрением.

— Тебе мало «Трапезы блудницы»? — усмехался Домнин. — Узнаю неуемный аппетит дражайшей мачехи. Ты во всем такая ненасытная, как в жажде попасть на мои полотна? Можешь не отвечать. Во всем!

— Негодяй!

— Будешь грубиянить, вызову полицию. Ты незаконно проникла на мою территорию, взломала замок… нанесла материальный ущерб. Посмотри, какой погром ты учинила! Я еще не знаю, чем ты успела набить карманы, мамочка. Следовало бы тебя обыскать!

Он щелкнул выключателем, и желтая лампа под потолком залила место «побоища» тускловатым светом.

— Сволочь… — в бессильной ярости заплакала Александрина. — Гадина! Как я ненавижу тебя! Замок цел, а свои пошлые декорации ты сам поломал, когда набросился на меня.

— Надо было предупредить о посещении. Я и подумать не мог, что ты занимаешься грабежом! Решил, что в мастерской орудует вор. Ты еще легко отделалась, у меня тяжелая рука, я мог испортить твою неземную красоту. Где ты взяла ключи?

Домнин вспомнил, что года два назад потерял ключи от мастерской, но замков менять не стал: если кто и влезет, то поживиться будет нечем.

— Ты их сам забыл… у отца.

— А ты припрятала до лучших времен, — догадался художник. — Надеялась обобрать еще и меня. Папашу общипала, как рождественского гуся, теперь за меня взялась?

— Мерзавец, скотина! — затопала ногами она. — Не смей меня оскорблять!

— Да у меня и слов-то таких нет, — притворно смутился Домнин. — Тебе ведь какой эпитет ни подбери, все меркнет в сравнении с оригиналом. Что ты здесь искала? Деньги я держу в банке, драгоценностей не ношу. Краски хотела стырить или набор кистей?

— Как ты вульгарен, Игорь.

— А ты у нас маркиза де Помпадур! Дама из высшего общества! Зачем ты забралась в мою мастерскую, признавайся? Или будешь объясняться с полицией.

— Не тешь себя иллюзиями, — осмелела мачеха. — Никто не приедет. Взлома нет, ничего не похищено. Здесь и в самом деле брать нечего.

— Что же привело тебя сюда?

Еще не закончив фразы, художник уже понял, какая оказия приключилась с меркантильной до мозга костей вдовой отца. Сюжет, достойный водевиля, но уж никак не драмы.

— Ты надеялась найти в ящике с красками… с кра… — скорчившись от приступа хохота, пытался выговорить Домнин. — Ха-ха-ха! В ящике… с красками… завещание? Ах-ха-ха! Ха-ха… Ты искала завещание? Боже… какая ты дура! Ха-ха-ха! Ты еще глупее, чем я полагал…

Не так давно, на поминальном обеде по поводу годовщины смерти Домнина-старшего, Игорь вскользь обмолвился, что составил завещание и прячет его в укромном уголке мастерской, среди хлама. Он сделал это нарочно, заметив, как навострила уши Александрина. Завещание было ее пунктиком. У нее на лбу проступал расчет завладеть имуществом холостого бездетного пасынка в случае…

Игорь обладал крепким здоровьем, машину водил аккуратно, пил мало, но случай, как нередко бывает, можно подготовить и осуществить. Он почти физически ощутил тогда, какой вихрь мыслей закрутился в ее златокудрой головке. Его так и подмывало пошутить. Александрина повелась… клюнула на примитивного червячка.

— Шутка удалась! — воскликнул он, глядя на взбешенную мачеху. — Как ты хороша в гневе, мамуля!

— Не называй меня так! — взвизгнула она.

— Прежде, чем отправить меня на тот свет, ты решила проверить, правду ли я говорил про завещание? — вкрадчиво произнес Домнин, приближаясь. — Риск должен быть оправданным, не так ли? Ты попалась! Я очарован твоим слабоумием. Когда пахнет деньгами, у тебя напрочь отшибает соображение! Ну, кто же станет держать важные бумаги где попало? Разве что твой безмозглый Мурзик.

— Он не Мурзик, а Мурат, — попятилась Александрина. — Не подходи…

— Что ты любишь больше, секс или деньги? Развратная дрянь! Я жалею, что не согласился на вскрытие тела отца… Мне ведь предлагали. Теперь я не уверен, что причина его смерти — сердечная недостаточность. Уж не ты ли помогла старику закрыть глаза?

— Не я! Клянусь, он умер своей смертью. Из-за чего мне было его убивать?

— С тех пор ты не бедствуешь, хотя отец не нажил капитала, который ты могла бы транжирить после его кончины. Откуда у тебя деньги? Где ты берешь средства на тряпки и модные побрякушки? Еще и Мурзика содержишь. Он так неотразим в постели, что ты готова его кормить?

— Он сам себя кормит.

— На зарплату натурщика? Не смеши! Кто проплатил твою осеннюю поездку в Париж? Кстати, Никонов тоже там был… играл на фестивале. Говорят, ты исходила слюной, глядя на скрипача, даже набралась наглости кокетничать с ним на фуршете. Ты слишком заметна, чтобы это осталось тайной для московских сплетниц. Тебя еще не вызывали на допрос?

— Какой допрос? Что ты несешь? — испугалась вдова.

— Может, это ты его, а? Он отверг твои прелести. Такое не прощают.

— Ни один мужчина еще не сказал мне «нет», — с придыханием вымолвила Александрина. — Никонов не исключение.

— У вас с ним что-то было?

— Не твое дело!

— Ты, как всегда, права, — жестко рассмеялся художник. — Пора браться за кисть. Каждый должен выполнять свое предназначение.

— Эй, ты в своем уме? Не приближайся!

Она не могла убежать. Во-первых, хозяин мастерской наверняка запер за собой входную дверь; во-вторых, он стоял, загораживая собой путь в коридор; в-третьих, у него в руках был крученый шнур с золотой нитью, которым подвязывают занавеси.

— Ты… хочешь меня задушить? — пискнула мачеха, покрываясь холодным потом.

— Никто не знает, куда ты отправилась…

— Мурат знает! Я предупредила его! А-а! А-а-ааа…

— Лжешь, — спокойно сказал Домнин, делая шаг вперед. — Мы здесь одни. На улице ночь… до утра полно времени, чтобы спрятать труп в ближайший подвал, сбросить в канализационный люк или вывезти за город. Моя машина недалеко, на стоянке, подгоню и…

— Ты сядешь в тюрьму! — завопила Александрина. От страха голос сел, и вместо крика из горла вырвалось слабое сипение. — Тебя поймают!

— Видишь, ты даже кричать не можешь. Покорись судьбе…

С этими словами он связал ей руки и начал срывать одежду. Куртку, свитер, брюки…

— Все это я сожгу, — приговаривал он. — Тело не смогут опознать.

Язык и губы женщины свела судорога. Впрочем, толстые стены мастерской поглощали все звуки. Александрина знала — звать на помощь бесполезно. Она не носила бюстгальтеров, и когда обрывки майки полетели на пол, ее грудь, плечи и живот в желтом свете лампы показались золотыми…

— Я пролью на тебя золотой дождь! — восхищенно восклицал художник. — Как Зевс на Данаю…

Примечания

5

Мессалина — в Древнем Риме третья жена императора Клавдия (I в. н. э.), известная своим властолюбием, коварством и распутством.