Реконструкция событий

Наталья Криммер

Она никогда не думала, что такое может произойти в жизни. Но в её судьбе жизнь провела свою реконструкцию. И всё изменилось.Как известно, реконструкция – воссоздание прошлого, воспоминания. Не жизнь прошлым, а бережное отношение к тому, что было, и надежда на будущее.«Жить прошлым и не приходилось. Настоящее было таким ярким и наполненным, что оглядываться назад просто не было времени, да и подобного желания не возникало. А будущее представлялось ярким, безоблачным и обязательно счастливым».

5. Папина дочка

— Что-то ты поздно сегодня, Маришка, — сказал отец, открывая дочери дверь, — Угоров твой — эксплуататор новоявленный, охраны труда на него нет!

— Папуль, не ворчи, Угоров тут ни при чём. Я из офиса ещё днем ушла. Честно говоря, совсем ушла, в компании Тимофея Угорова я больше не работаю.

— Свершилось! — обрадовался отец, — я всегда говорил, с прошлым вовремя расставаться нужно. Зачем у бывшего мужа работать? — и наставительно добавил, — прошлое оно и называется прош-ло-е, то есть то, что уже прошло, — и большим пальцем руки потыкал себе за плечо, указывая направление куда, по его мнению, ушло это самое «прош-ло-е».

— Философ ты мой, — рассмеялась Марина и чмокнула отца в щёку.

Марина с детства знала, что её папа — Владимир Николаевич Тимофеев, является не только её отцом, но, в первую очередь, другом: самым лучшим, самым близким, самым настоящим другом. Мама была — мама: любила, кормила, заплетала косички, пока к её неудовольствию, дочка, с разрешения папы, не сделала себе модную стрижку, проверяла дневник, ругала, если было за что, изредка хвалила, считая лишние похвалы занятием непедагогичным. А папа! Папа был всё остальное. Интересные книги, музеи, театры, концерты, увлекательные путешествия, спорт, даже рыбалка — всё это был папа, его жизнелюбие, заинтересованность, оптимизм.

Нельзя сказать, что Марина любила отца больше мамы, но с ним она была ближе и откровеннее, как будто они были настроены на одну волну.

А Владимир Николаевич обожал их обеих. Во всём мире для него существовали две женщины — его жена и дочь. И надо сказать обе платили ему тем же — нежной любовью и преданностью, каждая по-своему, в силу своего темперамента и умения выражать чувства: старшая более сдержано, младшая часто бурно и эмоционально.

— Ужинать будешь? — суетился на кухне отец. Так было заведено в их семье, когда мама уходила на дежурство, она работала в больнице, на кухне хозяйничал отец, — садись, Маришка, я такую картошечку пожарил, закачаешься! Сам удивился, что так здорово умею, — восхищался своими кулинарными способностями стоматолог по профессии и повар по призванию, ставя перед дочерью тарелку с дымящейся, румяной картошкой и, в подтверждение вышесказанного, продекламировал строчку в подражании Маяковскому. — Я бы в повара пошёл, пусть меня научат!

— А тебя и учить не нужно, — сразу отреагировала поклонница отцовской стряпни, — всегда всё вкусно получается.

— Ну уж, скажешь тоже! — изобразил смущение Тимофеев. Потом перевёл разговор, решил поддержать дочь. — Ты, Маришка, не переживай, без работы не останешься. Хоть отдохнёшь немножко.

— Пап, не отдохну и без работы не останусь, вернее уже не осталась, — и на всякий случай уточнила, — скорее всего, не осталась. Я завтра на новое место выхожу, и если меня и работодателя всё устроит, то, значит, буду работать.

— Вот это да! Молодчина, какая у меня девочка. Как ты так быстро? Пригласил, что ли кто-то?

— Да, — кивнула Марина, — причём совершенно случайно. Я сегодня, когда домой возвращалась, встретила одноклассницу мою — Алёну Привольную. Может, помнишь?

— Хорошо помню. Однажды я с её отцом на родительском собрании рядом сидел, и Алёну эту учителя ругали за то, что она школьный dress code не выполняет, что у неё пирсинг в носу, бровях и ещё не знаю где.

— Ещё в пупке, — любезно подсказала Марина и добавила, — она одно время этим очень увлекалась. Сейчас и не скажешь, что было такое.

Отец подсказкой не воспользовался, продолжил свою мысль.

— Её ругали, а тебя хвалили. Мне даже перед её отцом неудобно было.

— Смешной ты, пап. Твою дочь хвалят, а тебе неудобно. Лучше что ли, чтобы меня ругали?

— Что ты?! Тебя никогда не ругали, — заулыбался отец.

— Все меня хвалили и говорили: «какая ты примерная лгунья», — хитро прищурилась Марина.

— Какая лгунья? Что за ерунда. Ты никогда не врала. Ничего подобного мне никто сказать не мог.

— Пап, — смеялась Марина, — это не про меня, а про Пеппи Длинныйчулок так говорили. Помнишь, мы с тобой на спектакль ходили?

— Да ну тебя, Маринка. Запутала меня совсем. Тебе чаю налить?

— Наливай и себе налей. Что ты всё хлопочешь?

— Такая моя отцовская доля, когда ребёнок с работы пришёл, — расцвёл Владимир Николаевич, наливая себе и ребёнку чай. — Я, кстати, видел на днях эту Алёну Привольную, в супермаркете встретил, там, на горке, — Тимофеев махнул рукой в сторону горки, где состоялась упомянутая встреча. — Я её сначала даже не узнал, потом смотрю, вроде она. Повзрослела, в блондинку перекрасилась. А тебе забыл рассказать, чем-то отвлёкся и забыл. Она по-прежнему с родителями живёт?

— Так же, как и я, с мужем разошлась и вернулась.

— Ох, — пригорюнился папа, — что же у вас, молодых, всё так нескладно — сходитесь, расходитесь.

— Ничего не нескладно, — возразила Марина, — у меня в жизни новый виток начинается. Новые знакомства, новая сфера деятельности, может и ещё что-то новое на горизонте замаячит.

— Обязательно замаячит, — сразу поддержал отец, — и не что-то, а кто-то.

— Это уж непременно, — усмехнулась Марина и поинтересовалась, — а что ты меня не спрашиваешь, чем я в новой компании заниматься буду?

— Правда, не спросил, ты меня этой своей Алёной с толку сбила, вот я и не спросил.

Марина хорошо понимала, что никакой Алёной она его «с толку» не сбивала, просто отец услышал, что дочка быстро и безболезненно устроилась на работу и этого, любящему родителю было вполне достаточно.

— И чем же ты теперь будешь заниматься, Маришка? Если не секрет, конечно.

— Разумеется, секрет, пап, — заговорщически понизив голос, ответила дочурка, — потому что…, — Марина взяла мхатовскую паузу, потом повторила, — потому что я пока сама толком не знаю, — и весело рассмеялась.

— Как не знаешь? Что же ты идёшь на работу и не знаешь, чем заниматься будешь? Тебе Алёна разве не объяснила?

— Объяснила в двух словах. Сказала, что они занимаются реконструкциями, в основном историческими. И им, как раз нужен сотрудник — консультант по вопросам истории. Они искали человека обязательно с профильным образованием, Волька встретила меня, а у меня как раз образование подходящее. В общем, всё сошлось.

— Ну, желаю тебе, дочка, чтобы всё получилось! — И как в детстве строго сказал, — давай, Марина, допивай чай и спать ложись. Утро вечера мудренее.