Реконструкция событий

Наталья Криммер

Она никогда не думала, что такое может произойти в жизни. Но в её судьбе жизнь провела свою реконструкцию. И всё изменилось.Как известно, реконструкция – воссоздание прошлого, воспоминания. Не жизнь прошлым, а бережное отношение к тому, что было, и надежда на будущее.«Жить прошлым и не приходилось. Настоящее было таким ярким и наполненным, что оглядываться назад просто не было времени, да и подобного желания не возникало. А будущее представлялось ярким, безоблачным и обязательно счастливым».

4. Школьные воспоминания

— Тимошка! Тимошка! — машина гудела и моргала фарами. Все остальные участники движения, которым голосящая и моргающая иномарка перегородила дорогу, тоже равнодушными не оставались и немилосердно сигналили и, как умели, выражали своё недовольство.

«Какая-то толпа умалишённых, — подумала Марина и остановилась у зебры, собираясь переходить дорогу, — как таким безумным гражданам права выдают? Лица остервенелые, злые, орут чего-то. И девица в первой машине странная, что она руками размахалась?».

— Тимошка! Тимошка! — вопила девушка из машины.

Марина, наконец, сообразила, что «Тимошка-Тимошка» обращено к ней, она просто отвыкла от этого имени и забыла, что её так называли в школе. Фамилия же Тимофеева, так и получилась Тимоша, а иной раз и Тимошка.

«Значит барышня из школьного прошлого», — подумала Марина, но кто именно понять никак не могла.

— Маринка! — звала неузнанная одноклассница, — давай быстрее, садись в машину, здесь остановка запрещена и штраф пришлют, и эти бандерлоги сейчас надорвутся орать. Мешаю я им, видите ли!

«Бандерлоги» сделали своё дело. «Это же Алёнка Привольная», — мысленно «ахнула» Марина и побежала к машине.

— Волька! — обращаясь к подруге, Марина тоже использовала школьное прозвище: «Привольная — Вольная — Воля — Волька», — ты так изменилась, я тебя в жизни бы не узнала.

— Что, так сильно? — кокетливо посмотрела на себя в зеркало заднего вида Привольная и поправила волосы.

— Сильно, — честно сказала Марина, — по-моему, похорошела очень.

— Да, пустяки, — продолжала любоваться своим отражением Алёна, — цвет поменяла и так, лёгкий тюнинг провела.

Алёна стала блондинкой, и этот цвет ей шёл, но, по сути, блондинкой она, разумеется, не стала, да и не могла стать. С детства была неглупой, сообразительной, практичной, знающей себе цену девочкой. Неплохо училась, могла бы учиться лучше, но в какой-то момент решила, что знания, полученные в школе, ей в жизни не пригодятся, и стала относиться к учебному процессу, как к потерянному времени, которое нужно просто переждать.

В школе Марина с Алёной Привольной особенно не дружили, у каждой была своя компания и свой круг общения, естественно поддерживали отношения, поскольку были одноклассницами и иногда этого требовали необходимости школьной жизни. Хотя, их неблизкое общение не помешало Алёне поставить Марине «диагноз», что её неуспех у одноклассников мужского пола именно от того, что Тимофеева «слишком серьёзная и мальчишки её боятся».

По окончании десятилетки, девочки не общались, но какие-то минимальные сведения друг о друге периодически узнавали от общих знакомых.

— Ну, ты как, вообще? — спросила у Марины Привольная.

— Нормально, — уклончиво ответила бывшая одноклассница, распространяться на тему, что у неё всё далеко не так нормально, как хотелось бы, желания не было. — А у тебя как?

— Прекрасно! — просияла Алёна, — лучше и придумать нельзя!

— Рада за тебя. Ты же вроде замужем, кто-то из наших ребят говорил.

— Замужем была. Сейчас, к счастью, нет.

— Почему к счастью? Вроде говорили, что ты довольно удачно замуж вышла.

— По первости и мне так казалось. А что? Нормальный парень, москвич, родители небедные, квартира есть, машина, дача. Короче. весь наборчик. В МГИМО учится. Золотой вариант. Только потом оказалось, что в институт он не ходит, работать, тоже не работает. Дальше выяснилось, что он постоянно торчит в казино.

— В казино?! А их же закрыли.

— Официальные закрыли, а подпольные, пожалуйста, есть деньги, как говорится, милости просим. У него деньги сначала были, а когда закончились, он из дома всё понёс, без разбора брал: своё, моё, родительское. Лишь бы можно было продать. Потом пить начал. В общем, целый букет. Я решила, что не хочу голой-босой в этом смрадном болоте плескаться и подала на развод. Как меня его мать не просила её мальчика непутёвого не бросать, я слушать ничего не стала, развод оформила и ушла. Ничего не взяла, — и расхохоталась, — да и брать-то к тому моменту было уже нечего.

— А сейчас ты как живёшь? — Марине очень не хотелось переходить на обсуждение своей личной жизни, поэтому она задала следующий вопрос.

— Сейчас тоже прекрасно! Вот, машину новую вчера купила, — Алёна ласково похлопала «железного коня» по рулю, — скажи, классная?

— Хорошая, — кивнула Марина, — и цвет необычный.

— Ага, — заулыбалась Алёна, — её за этот цвет, взбесившегося поросёнка, никто не брал. А мне понравилась: заметная и угонять никто не рискнет. Я сразу решила её взять, но виду не подала, стала носом крутить, что меня тоже цвет не устраивает, они испугались, что покупатель сорвётся, и скидку хорошую сделали. Короче, повезло.

— Ты всегда везучая была, — улыбнулась Марина, — помнишь в школе, когда на праздники лотереи проводили, ты обязательно что-нибудь выигрывала.

— Хоть авторучку, но обязательно, — усмехнулась Волька, — вот такое оно моё везение. — Она, наконец, сумела найти парковочное место и предложила, — пойдём, хоть кофейку дёрнем за встречу.

— Пойдём, — согласилась Марина, идти домой совершенно не хотелось.

Девушки расположились в кафе, заказали капучино и продолжили разговор. Вернее, говорила в основном Алёна, а Марина выступала в качестве слушателя, надо сказать, такая «расстановка сил» её вполне устраивала.

— Ты же помнишь, — разглагольствовала Алёна, — я особенно к знаниям никогда не тянулась и, ни в какие институты — университеты поступать не собиралась. Но, всё равно заниматься чем-то надо было, и меня мой свёкор устроил на курсы, где готовили помощников руководителя. Курсы были дорогущие, новомодные, но для любимой невестки ничего не жалко. Называлось всё красиво, а в общем, готовили обычных секретарей-референтов, но диплом выдали, шикарный, на тиснёной бумаге, золотом написано. Крутизна, хоть на стенку вешай! Ну, я его вешать не стала, а сразу пошла в компанию своего свёкра работать. А когда разошлась с мужем и с работы ушла. Сразу концы рубить нужно, нечего на полумерах жизнь строить.

«Какая молодец Волька, — думала Марина, — её решительности только поучиться, а у меня этими полумерами, о которых говорит Алёна, вся жизнь наполнена».

— А сейчас я в такой конторе необычной работаю, — продолжала Привольная, — мы там реконструкциями занимаемся историческими, ну и всякими другими. Огромными проектами ворочаем.

— Ты занимаешься историческими реконструкциями? — удивилась Марина, — это же работа довольно трудоёмкая и знания определённые нужны.

— Да нет, я естественно никакими реконструкциями не занимаюсь. Мне дай, я такое нареконструирую, никто не разберётся о чём речь должна была идти, — рассмеялась Привольная. — Я секретарём как работала, так и работаю, замечательная работа и никакой ответственности: подай, принеси, позвони, найди, напечатай, закажи. В общем, обычная секретарская деятельность, мне нравится. Платят очень даже прилично и начальство под рукой. Короче, меня всё устраивает. Я ещё когда на работу устраиваться пришла, с шефом познакомилась, сразу поняла — этот своего не упустит. Хваткий мужик. Мне иной раз кажется, что у него деньги сами к рукам прилипают. Он клиента за версту чует и если уж вцепился, «живым не отпустит». Мы с ним в прекрасных отношениях, он меня ценит. Одним словом, всё замечательно.

Марина с интересом смотрела на искрящуюся позитивом Привольную, думала, что хорошо, наверное, иметь такой легкий характер. Волька по-своему расшифровала, как ей показалось, многозначительный Маринин взгляд, усмехнулась и ответила на не прозвучавший вопрос:

— Если интересно узнать, сплю ли я с ним, то отвечу: бывает. Но, это ничего не меняет, у нас лёгкие, приятельские отношения без всяких обязательств. И нас это вполне устраивает. Хотя я не исключаю, что со временем может что-то изменится, и наш дружеский роман перейдёт в какую-то другую фазу. По крайней мере, я, честно говоря, рассматриваю Игната в качестве запасного аэродрома.

— А он тебя рассматривает? — улыбнулась Марина.

— Да фиг его знает, что он там себе рассматривает или не рассматривает, — беспечно махнула рукой Привольная, — он у нас парнишка с чудиной, никогда не поймёшь, что за мыслишки у него в голове крутятся. Но главное, чтобы меня эта тема интересовала, а он — дело техники. Да ладно, что мы всё обо мне, — вдруг спохватилась Алёна, — я всё трещу, а про тебя даже не поговорили.

«Ну, вот, — раздражённо подумала Марина, — видно отмолчаться не получится, Волька была со мной вполне откровенна и не поведать что-то о себе, будет уж совсем не по-дружески». Но рассказывать ничего не пришлось, «цыганская почта» образцово-показательной московской школы сработала вполне «образцово-показательно», Алёна Привольная имела практически полную информацию о событиях в жизни Марины Тимофеевой. Знала она: о браке одноклассницы, о несчастии с ребёнком, о последовавшем потом разводе, знала даже, что после расторжения брака Марина продолжала работать в компании своего, уже на тот момент, бывшего мужа. Не была Алёна осведомлена только о том, что Марина с предыдущего места службы ушла, но это было неудивительно — до сегодняшнего дня об этом не знала и сама Марина.

— Ты всё продолжаешь у своего бывшего трудиться? — спросила Привольная.

— До вчерашнего дня продолжала, — вздохнула Марина, — а сегодня неожиданно поняла, что это как-то ненормально, подала заявление и в один день ушла.

— Ну и молодец! — похвалила Алёна, — то есть, я тебя встретила, как раз в тот момент, когда ты стоишь на пороге новой жизни!

— Красиво звучит: «на пороге новой жизни», — усмехнулась Марина.

— Это наш Игнат так говорит, когда начинает новый проект: «стоим на пороге нового проекта». Слушай! — Алёну вдруг осенила, как ей показалось, гениальная мысль, — ты же сейчас свободный художник, тебе работа не нужна?

— Работа? — как-то даже растерялась Марина, — наверное, нужна.

— Ты же по образованию историк? — деловито уточнила Алена.

— Да. Я средними веками углублённо занималась.

— Это без разницы, какими веками. Главное, что ты дипломированный специалист в области истории и документы, подтверждающие это наверняка имеются. Имеются же?

— Конечно, а как же иначе.

— Ну и прекрасно. Один звонок, — Алёна порылась в сумке, достала телефон, повторила, — один звонок, и ты уже устроена на работу.

— Алён, подожди, — охладила порыв трудоустройства ближнего Марина, — хоть расскажи: что за работа, что нужно делать, ну и вообще.

— Никакого «вообще» не понадобится, — расхохоталась, понимающая всё под определённым углом Алёна, — никаких «вообще». Обычная работа: подбор информации по той или иной теме, обработка собранных материалов, просмотр потенциальных исполнителей, заказ костюмов, ну и организация самой реконструкции. Вот, собственно, и всё. Работа как работа. Ну что, звоню?

— Я даже не знаю. Ты столько всего наговорила, я, честно говоря, не уверена, справлюсь ли я. Это для меня совершенно новая область.

— Естественно справишься. Куда денешься? А потом, ты же не одна будешь, там большая группа, каждый профессионал в своей области, вот только по историческим реконструкциям специалиста нет. Брали каких-то залётных, да толку мало: человек пока в курс дела войдёт, в работе разберётся, уже проект заканчивается. Поняли, что приглашённый специалист — это не вариант. Мы последнюю неделю с Игнатом по всем каналам историка искали, столько сайтов прошерстили, даже кого-то на собеседование пригласили, но всё не то.

— А почему ты думаешь, что я — «то».

— Ты — «то», — уверено заявила Алена, — так звоню? — и, не дожидаясь ответа, ткнула в экран гаджета, который давно вертела в руках, — Тюничка, — защебетала она, — добрый вечер, милый. Нет, не доехала ещё. Дело не в пробках, хотя пробок полно. Я, представляешь, случайно встретила свою одноклассницу. Тюничка, нам её Бог послал. Она, знаешь, кто по образованию? Никогда не догадаешься. Историк. Великолепный специалист. Университет окончила с красным дипломом. — Видимо абонент, с которым беседовала Алёна, с интересом воспринял полученную информацию и стал задавать уточняющие вопросы, его сотрудница отвечала и параллельно гримасами комментировала своё отношение к его словам. — Я узнала, что она только сегодня ушла с работы. Почему ушла? — Алена закатила глаза, — с мужем развелась, а она работала в его компании, ну и ушла. Сам понимаешь, с бывшим дело иметь, радость небольшая. Да все вы мужики такие. Ладно-ладно, ты не такой, — Привольная хитро подмигнула Марине. — Что ты?! Конечно, я ей ничего не предлагала. Как я могу без твоего ведома. — Руководитель в трубку дал какие-то наставления своей сотруднице. — Сейчас, немедленно позвоню. Уговорю, обязательно. Ты же уверен в моих способностях? — Алёна залилась, кокетливым смехом, видимо, услышав от начальника, что в её способностях он нисколько не сомневается и ещё какие-то подходящие к случаю комплименты. В это же время, она поднесла указательный палец руки к виску, демонстрируя Марине, что можно застрелиться от трескотни её шефа. — Я прямо сейчас позвоню Марине и о результатах нашей беседы тебе тотчас же доложу. Не переживай, всё будет хорошо. Целую.

Волька бросила на стол телефон, театрально заломила руки и заявила:

— До чего же он любит трындеть без остановки, у меня даже ухо заложило.

Марина подумала, что выражение «трындеть без остановки» больше подходит самой Алёне Привольной, но благоразумно промолчала.

— Он счастлив и ждёт твоего ответа. Не будем его долго мучить, подождем минут пять, и я позвоню, обрадую.

— Было бы чем радовать, — усмехнулась Марина, — тоже мне специалиста нашла. И зачем-то про красный диплом наплела.

— А он у тебя не красный? — искренне удивилась Волька, — ну и ладно, главное, что он есть. Ну что, звоним?

Алёна снова соединилась с шефом, обрадовала, что её бывшая одноклассница Марина Тимофеева согласна рассмотреть его предложение о работе и завтра приедет в офис, познакомиться.

— Дело сделано, — радовалась Алёна, — как хорошо, что я тебя встретила, а то, где бы мы адекватного историка нашли? — И поделилась, — у нас большая историческая реконструкция намечается.

— А на какую тему? — поинтересовалась Марина, — хоть какая эпоха?

— Не знаю, — пожала плечами Волька, — знаю, что историческая, и что там будут задействованы серьёзные деньги. А все тонкости тебе Тюнька завтра сам расскажет.

— А почему ты его таким странным именем называешь — Тюнька? Его же вроде Игнат зовут?

— Игнат Тюнин. Вот я разные прозвища и придумываю, чтобы не скучно было. Слушай, Марин, а ты сейчас где живёшь?

— Когда с мужем разошлась, обратно к родителям вернулась.

— Круто! — обрадовалась Алена, — я же тоже после развода домой переехала. Значит, мы с тобой теперь снова соседки. На работу будем вместе ездить. Вдвоём не так тоскливо в пробках сидеть.

Пока девушки были в кафе, пробки рассосались, и Марина с Аленой без серьёзных затруднений добрались до своего района и, наконец, расстались, условившись утром встретиться и вместе ехать на работу.