Вкусите, люди, волонтёрской доли…

Наталья Кадомцева

В сборник писателя и зооволонтёра Натальи Кадомцевой вошли рассказы, стихи и притчи. Разные по стилю, они неизменно учат главному — доброте и состраданию.

Но нет, не смог…

Редактор Мария Бутырская

Дизайнер обложки Мария Бутырская

© Наталья Кадомцева, 2025

© Мария Бутырская, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-2061-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Люди из другого измерения

Все чаще я думаю, что те, кто занимается спасением животных, — люди из другого измерения. Почему? Сейчас попробую объяснить.

— Что ты делаешь в субботу? — спрашивают знакомые.

— В субботу буду в Самаре, — отвечаю я.

— Чего ты там забыла? — прилетает грубоватый вопрос.

— Еду с котенком на МРТ.

— Коту — МРТ?! Такое тоже делается?

— Ну да, — я вдруг чувствую, будто начинаю оправдываться.

— Зачем… коту… МРТ? — в глазах непонимание, недоумение и невысказанный вопрос о моем психическом здоровье. — Это ж просто кот. Если больной, пусть травки поест. Они же всегда так лечатся. А если не вылечится, сдохнет, другого заведешь.

Я прекращаю бессмысленный разговор, а впоследствии и все контакты с этими знакомыми. Процесс «просеивания» круга общения запущен уже давно и не останавливается.

Раннее утро. На дворе лето. Звонко поют птицы. Я вскакиваю с кровати, и меня тут же окружают многочисленные хвосты.

— Мяяууу, — раздаётся протяжное. Я понимающе иду к ведру с кормом. Первое дело — накормить. Потом — убрать лотки, помыть полы, поставить варить кашу для дачных собак, поставить стирку. Когда есть животные, нуждающиеся в медицинском уходе, занимаюсь ими. И только после всего этого можно попить кофе.

Раздается телефонный звонок.

— Наталья, простите, но нам придётся вернуть Фисташку.

— Почему? — спрашиваю я. — Что случилось?

— Она начала везде гадить. Это ужасно. И на полу, и на шторы, и на кровать. Невозможно это терпеть.

— Привозите, я дома.

Я сажусь на диван, и на колени запрыгивает Снежок. Он не очень любит ласку, но сегодня неожиданно нежен. Я чешу ему за ушком, слушаю тихое мурчание и думаю. Думаю о том, что большинство людей не задумывается и даже не хочет задумываться о причинах, по которым кошки вдруг начинают безобразничать. И что за слово такое — «гадить»?! По-моему, гадят именно люди, причем не только в окружающее пространство, но и в душу друг другу. А животные писают и какают. И любая кошка может вдруг раздружиться с лотком не на пустом месте. Скорее всего, что-то случилось: например, стресс или возникла какая-то проблема со здоровьем. И непорядок с лотком — прямой маркер этого. Но разве обычным людям это объяснишь?

Спрашиваю как-то уже бывшую знакомую, которая выбросила котёнка на помойку, потому что тот написал ей на кровать.

— У тебя ребёнок с рождения на унитаз ходит?

— Что за вопрос?! Нет, конечно!

— Котёнок — тот же ребёнок.

— Это всего лишь животное. И оно должно знать, где гадить! — заявила мне бывшезнакомая. После этого мы не общались. Несчастного котенка я забрала, а впоследствии пристроила в хорошую семью. И, кстати, с лотком проблем у него не было.

Фисташку вернули через полчаса после звонка. Отдавала я весёлого жизнерадостного малыша, а получила зашуганное создание, трясущее ушами и пугливо жмущееся по углам. Кроме того, она похудела и выглядела жалко. Через некоторое время девочка вспомнила место, где она росла, и отправилась прямиком к мискам. Было ощущение, что она никак не может наесться.

Думаю, не стоит описывать чувства, которые меня обуяли. Положительных там точно не было.

Встречаю в супермаркете старого знакомого. Когда-то давно он пытался за мной ухаживать, клялся в вечной любви и обещал помогать в любой момент, когда бы я ни попросила. Разговорились. Начало стандартное:

— Как дела? Чем занимаешься?

Рассказываю тоже стандартно. Упоминаю вскользь и про развод. Вижу в глазах огонёк. Тут же прилетает:

— Давай сходим куда-нибудь. Посидим, поговорим.

— На свидание зовешь? — ухмыляюсь я.

— Ну да, — знакомый улыбается во все свои тридцать два зуба. — Мы ещё молоды, у нас вся жизнь впереди.

Он делает такой акцент на «у нас», что по-другому понять его просто невозможно. Я снова ухмыляюсь и предлагаю тест:

— Знаешь, со свиданками проблема. Не могу надолго из дома отлучаться.

— Почему?

— Котёнок-спинальник на руках. Мочу три раза в день отжимать надо. У другого кота таблетки по времени, у собаки — уколы.

— Ты же сказала, что ты — репетитор? — в голосе появляется чуть заметное напряжение.

— Ага, репетитор, — я улыбаюсь во весь рот. — В свободное от волонтёрства время.

— И сколько у тебя животных?

— Почти девяносто.

Знакомый делает чуть заметные полшага назад, и я это вижу. Решаю добить:

— Со мной спят три собаки и коты в неисчисляемом количестве. Моё утро начинается не с кофе, а с отжимания мочи и уборки лотков. Всё свободное время я провожу либо в клинике, либо на даче, либо занимаюсь ещё чем-то, что связано с животными. У меня нет времени на пустые разговоры или походы по киношкам. Если тебе близко то, что я делаю, добро пожаловать в семью. Кстати, нам на даче надо несколько столбов залить, чтобы забор доделать. Очень нужны мужские руки. Ты как-то говорил, что я могу обратиться к тебе за помощью. Так как, сможешь?

Знакомый что-то невнятно бормочет, а потом выдает стандартное:

— Лучше бы ты людям помогала. Знаешь, сколько несчастных детей находится в детских домах?

О том, что я прекрасно осведомлена об этом, решаю умолчать.

— Мне пора, — говорю я и ухожу, попутно стирая его номер из памяти телефона.

Зима. Холодрыга страшная. До дачи не проехать. Ставлю машину на обочину, вытаскиваю вёдра. Прикидываю, в какой последовательности их лучше тащить: сначала те, которые потяжелее, а потом вернуться за более легкими, или наоборот. На тропинке появляются две бабки-дачницы. Занимаясь своими делами, попутно думаю, чего они забыли тут в такой мороз. Бабки идут мимо меня, брезгливо глядя на вёдра с теплой кашей. Слышу разговор:

— Развели тут собак, лают, воют. Отдохнуть не дают.

И такой гневный взгляд в мою сторону, впору помереть на месте.

— Да они на них деньги зарабатывают! — неожиданно выдаёт её собеседница. — Вона, смотри, на иномарках ездят. Дома себе покупают. Думаешь, им собаки нужны?! Нееет!

От такого заявления тяжеленное ведро едва не выскальзывает у меня из рук. Едва оправившись от удивления, кричу бабкам вслед:

— Могу поделиться! Забирайте половину, а лучше — всех! Тоже машины с домами купите! А то нам уже хватит на иномарках жопу катать!

Бабки что-то возмущённо бормочут, но я уже не слушаю. Махнув рукой на противных старух, решаю всё же сначала взять вёдра потяжелее.

Я — странная. И всегда была такой. Мне совершенно неинтересно то, что предлагает современный мир. Мне неинтересно ходить по магазинам. Шоппиться, как говорит молодежь. Мне неинтересно часами просиживать в кафе и болтать ни о чем. Тусовки, компании тоже никогда не привлекали. Меня совершенно не интересует то, что предлагает телевидение. Да и телевизор я не смотрю уже больше двадцати лет. Наверное, мне было бы интересно сходить на какие-нибудь выставки, но на это совершенно нет времени.

Зато я часами могу сидеть на капельнице с собакой или кошкой. Я встану среди ночи и погоню в другой город, потому что нужно дорогостоящее обследование пострадавшему животному. Я буду бороться за Жизнь в любом её проявлении, не щадя себя и не задумываясь, насколько тяжело мне будет. И если встанет выбор: помочь животному или помочь себе, я всегда выберу животное. Такой меня воспитали, или я стала такой сама, я не знаю. Может быть, я родилась такой. А может быть, я пришла сюда из другого измерения. Из такого, где нет страдающих животных, где люди — понимающие, любящие и ответственные. Мир — мечта.

И я не одна такая. Мои подруги, мои соратницы, мои единомышленницы — тоже люди из другого измерения. Люди, которые ценят Жизнь и будут биться за неё до конца. Люди, показывающие своим примером, что можно жить в гармонии с окружающей природой, не разрушать её, а созидать. Не рвать её на части, а беречь. Люди, слышащие Зов и идущие за ним. Люди Света.

Нам бывает тяжело. Господи, как же нам бывает трудно! Невыносимо, невозможно, ужасно! Среди непонимания, осуждения, порой даже оскорблений и откровенных насмешек. Каждый день, без выходных, праздников и отпусков. Без больничных. С температурой 36,6 или 39,5. Нужно вставать и делать то, что мы делаем. Сна нам достаётся всего часа четыре. Прилечь днём нет возможности. Если нет экстренных или больных, это уже радость и возможность выдохнуть. Тогда может появиться минутка для себя. Так мы отсчитываем годы и десятилетия. Горечь поражения сменяет радость от того, что успели, смогли, спасли. И потом просто наблюдаем, как спасённый хвост расцветает, живёт, радуется, стареет и однажды покидает нас. Из всего этого складывается и наша жизнь. Она — другая. Но она полная. И счастливая. Несмотря ни на что. И мы её ни на что другое не променяем.

Мы — люди из другого измерения.