Суметь выжить

Наталья Ведерникова

Что бы вы делали, когда узнали, что отключены вода, электричество, интернет – все блага цивилизации, не работают магазины, развлекательные центры, банки, клиники, с улиц исчезли люди? Сумели бы вы побороть панику и взять себя в руки? Воцарившаяся вокруг атмосфера, смешанная с запахом крови и разложившейся плоти, не оставляет шанса на выживание. Но сильные духом личности всегда будут бороться до конца…

© Наталья Ведерникова, 2019

ISBN 978-5-4496-8534-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

За окном наступал рассвет — начало нового дня. Ярким расплывчатым кровавым пятном он растекся по всему горизонту и вскоре проник в виде первых лучей солнца в больничную палату. Солнцу понадобилось считанное количество времени, чтобы осветить собою небольшое помещение так, что можно было разглядеть каждую деталь и каждый предмет, находящийся в нем.

Посреди палаты стояла большая металлическая кровать. Ее окружали антенны из нескольких капельниц, из которых гирляндами свисали тонкие трубки, как паутина опутавшие все пространство вокруг. На кровати лежал полуобнаженный человек, одетый лишь в короткие узкие шорты, к телу которого тянулись вышеупомянутые трубки с вялотекущей прозрачной жидкостью. Иглы были введены в венозные сосуды в запястья и щиколотки мужчины, прикреплялись к груди и животу. Казалось, он целиком опутан подобной сетью.

Тонкий луч солнца, пробившийся сквозь окно, забранное пластиковыми жалюзи, коснулся век и приятно защекотал кожу. Кожа отреагировала на ласковое прикосновение легкой дрожью. Крошечная слеза, выкатившись из-под правого века, сползла по щеке, оставив влажный след. Мгновение спустя мужчина открыл глаза. Они были у него насыщенного голубого цвета — таким бывает цвет неба ясным летним днем.

Обведя взглядом потолок, стены — всю палату, — мужчина оторвал голову от подушки и сел, свесив ноги с кровати. Гибкие трубки от капельниц, точно кровеносные сосуды, натянулись, и иглы больно впились в плоть. Не сумев сдержать крика, молодой человек в ярости оборвал все трубки, опутавшие его тело, и встал на ноги.

Он был весьма худощав — из грудной клетки выпирали ребра, еще выпирали ключицы и тазовые кости. К таким, как он, часто приклеивалась обидная кличка «скелет», а также им доставалось от разного рода типов, желающих самоутвердиться за счет подобных людей, в реальности любящих бездумно помахать кулаками.

Неуверенными шагами, чуть прихрамывая, он доковылял до небольшого зеркала, висевшего на стене у входа. Оттуда на него смотрело молодое лицо, измученное, и с большим кровоподтеком на левом виске. Также была рассечена бровь. Проведя рукою по подбородку, он почувствовал, как колется его начинающая пробиваться борода. Ввалившиеся щеки и бледная, как у мертвеца из морга, кожа не придавали его лицу, когда-то выглядевшему по-настоящему красивым, особую привлекательность, скорее, наоборот, отпугивали. Он коснулся раны на виске и поморщился от боли. Потом прикоснулся к отметинам от игл на груди, которые налились кровью и набухли.

Надо было во что-то одеться — не расхаживать же повсюду почти что голышом. На полу возле кровати молодой человек нашел рубашку и штаны зеленого цвета — обычная одежда пациентов клиник. Не спеша он натянул все на себя. Рубаха особенно свободно болталась на нем, как на вешалке. Осторожными шагами мужчина приблизился к двери в палату и прислушался. Ни единого звука. Дверь была наполовину стеклянной, стеклянную часть прикрывали жалюзи. Приподняв их, он попытался разглядеть, что творится в коридоре, но ничего не было видно. С легкостью отперев дверь, мужчина выглянул в длинный темный коридор. Кроме многочисленных дверей, ведущих наверняка в другие палаты, выкрашенных в белый цвет, а потому легко различимых, больше ничего в темноте было не разглядеть. В конце коридора из единственного окна брезжил спасительный свет.

Молодой человек несмело покинул палату. Он шел по холодному полу босыми ногами, сам не осознавая, куда и зачем идет.

Где он? В какой-то больнице? Судя по всему, это так. Тогда как он здесь очутился? В памяти был глубокий провал. Какая-то пропасть, не позволявшая думать рационально. Голова раскалывалась на части, и, как ни старался он что-нибудь вспомнить, ничего не выходило. Минуя многочисленные коридоры, лестницы, залы и прочие помещения клиники, он не встретил ни одной души, будто все живые существа разом вымерли. Он заглядывал в палаты, но и там царила безлюдность. Везде были разбросаны вещи: белье, журналы с записями, пустые пузырьки и бутыли, пластиковые стаканчики, обрывки бумаг, таблетки и порошки. Пол заливали жидкости всевозможных цветов, в том числе и лужицы засохшей крови. Да что здесь вообще произошло? Почему, будто в спешке, разбросаны вещи? Куда подевались все люди? Словно какая-то жуткая эпидемия уничтожила всех, кто работал и лечился в этой больнице. Если предположить, что это действительно вспышка какой-нибудь заразной инфекции, то почему молодому человеку посчастливилось остаться в живых?

Преодолев бесконечный полутемный коридор, больше напоминавший тоннель, он пришел в просторный холл, щедро освещенный солнечным светом, проникавшим в многочисленные окна. Вокруг было пусто, впрочем, как и везде. Мраморный пол был испачкан бурыми разводами, похожими на высохшую кровь. На дальней стене, сразу за стойкой регистратуры, висели, выстроившись в идеальный ряд, телефонные аппараты, разделенные между собою перегородками. Молодой человек поднял одну из телефонных трубок, безвольно болтавшихся внизу на изогнутом проводе. Гудки в трубке отсутствовали. Потом он подошел к платному автомату с кока-колой и пепси. Металлический корпус был разбит, а банки с напитками валялись в хаотичном беспорядке на грязном полу.

Вдруг он понял, как сильно хочет пить. Его обуяло такое нестерпимое чувство жажды, что он готов был выпить целое ведро. Одна из поднятых баночек колы оставалась невредимой и, судя по заманчивому плеску внутри, — полной. Дрожащими пальцами молодой мужчина вскрыл банку и сделал большой глоток. Шипучий напиток сначала обжег потрескавшиеся от обезвоживания губы, а затем, попав в горло, оставил приятное чувство наслаждения. Как мало, оказывается, человеку нужно для удовлетворения своих естественных потребностей! Часть напитка он пролил себе на одежду, но совсем не заметил этого. Остатки банок с кока-колой, которые оказались невскрытыми среди огромного количества других жестянок, молодой человек собрал в пластиковый пакет, который нашелся тут же, около автомата. Вот и все, теперь можно двигаться в путь. Надо поискать выход отсюда.

Дверь из холла вела в небольшое помещение, совершенно пустое, а далее была широкая лестница, которая судя по всему, и вела к центральному входу в клинику.

Неспешно спускаясь по лестнице вниз, он бросил клич, правда, нисколько не надеясь, что кто-нибудь отзовется. Ответом и вправду была жуткая зловещая тишина. Центральная дверь, распахнутая наполовину, выводила в небольшой аккуратный дворик, в котором был разбит чудесный сад. Сполохи красного, желтого, оранжевого, синего и фиолетового цветов радовали взор. Эта красота отвлекала от мусора и грязи, которые царили вокруг, будто бы полностью поглотив, точно жадный монстр, город.

На много километров вперед простиралась дикая пустота. Прямо как в первозданной степи. Конечно, это была не совсем настоящая пустота — имелись высокие здания офисных центров, торгово-развлекательных моллов, скверы, чахлые деревья, гибнущие от огромного количества выхлопных газов, цветочные клумбы, перевернутые урны с мусором, беспорядочно припаркованные автомобили. Но нигде не было живых существ. Город хранил полное молчание, будто оказался втянутым в заговор.

И молодому человеку стало страшно.

Он не понимал, никак не мог осознать, что же произошло вокруг. Вопрос о том, как он оказался в чертовой больнице, уже отошел на второй план.

Не торопясь, с небольшим пакетом в руках, он пошел по улицам города в наугад выбранном направлении, не зная, куда оно его, в конце концов, приведет. Впрочем, сил пока было достаточно, хотя неизвестно, как долго придется прогуливаться, ведь молодой человек не помнил, когда ел в последний раз. Скорее всего, эта трапеза случилась несколько дней назад. К тому же раны на теле, которые, кстати, кровоточили, хотя и не представляли угрозу для здоровья, продолжали беспокоить его.

В висках непрерывно стучала кровь. Сначала такое доброе, теперь же очень жаркое яркое солнце беспощадно жгло кожу, а прикрыться было абсолютно нечем. Поэтому передвигаться приходилось все чаще в тени. Пройдя несколько кварталов, молодой человек очутился на площади. Она была огромной и пустынной. Мужчина оглянулся по сторонам. Та же тишина и горы мусора под ногами. «Уборщики что, все разом взяли выходной?» — подумал он, взирая на площадь. Затем взглянул вверх. Даже птицы не пролетали в небе. Он стоял, замерев посреди площади, и не знал, куда идти дальше. От собственной беспомощности хотелось разрыдаться, точно ребенок, но надо было держать себя в руках.

— Эй! — прокричал он в бессилии в пустоту. — Эй! Кто-нибудь!

Даже эхо не ответило ему. Это, черт возьми, выглядело по-предательски…

Неподалеку была припаркована машина, кажется «Ситроен». Он приблизился к ней и осторожно, ну, точно не специально, задел передний бампер. Изнутри автомобиля тотчас завыла сирена. От неожиданности мужчина упал на землю. Потом поднялся и заковылял прочь. Нет, бродить бесцельно точно не следует, к тому же у него оставалось мало сил, чтобы передвигаться. В животе несносно бурчало. В пакете осталась последняя банка кока-колы, и ее он прикончил, не задумываясь. Однако чувство голода усмирить не получилось. Чтобы ощущать себя сытым, нужно что-то серьезнее колы.

Стоп! У него же есть дом. Вернее, это дом его родителей. Он жил там много лет, вместе с младшей сестрой. Почему же он сразу не направился к себе домой? Молодой человек крайне удивился, что подобная мысль посетила его именно сейчас, а не раньше. От невероятного испуга, зародившегося еще в больнице, он совсем потерял способность мыслить здраво.

«Вот было бы здорово, если я вообще не вспомнил бы, что живу в этом городе. Так и бродил бы, пока мне не сделалось дурно, — размышлял мужчина, приободрившись. — Отец с матерью, вероятно, давно ждут меня».

С этой светлой мыслью — о возвращении домой — он уверенно зашагал в южном направлении, к самому высокому небоскребу в городе, неподалеку от которого и жили его родители. Путь теперь казался легче и не столь обременительным, как ранее, из-за чувства голода и жажды. Теперь его согревала мысль о скорейшем возвращении в отчий дом. Он даже вспомнил, почему оказался в той чертовой больнице. Он работал служащим среднего звена в небольшой фирме, отвечавшим за доставку корреспонденции, впрочем, мнившим себя в скором времени руководителем отдела, и когда он шел с пакетом документов, которые должен был отнести в солидную юридическую контору вместо курьера, который некстати заболел, его на перекрестке сбил легковой автомобиль. Он даже не успел сообразить, что произошло, и как оказался под колесами машины весом в тонну.

Главное, конечно, что остался жив, и теперь шел домой. Свернув в узкий переулок, который граничил с кварталом, где проживала его семья, он заметил какое-то движение среди мусорных баков, пристроившихся вдоль торцевой стены одного из жилых домов. Несмотря на сумерки, которые активно начинали наползать на город, движение он заметил четко. Какое-то чувство облегчения охватило его. Значит, не все исчезли в городе. Кто-то все-таки живой есть. Едва не вскрикнув от радости, молодой человек мелкими шажками подкрался к ближайшему контейнеру, доверху заполненному бытовыми отходами, источавшими омерзительный запах. За рядом стоящим вторым контейнером точно кто-то был — хлюпающие звуки не оставляли сомнения, что там живое существо. Вот только кто? Домашнее животное или человек?

Звуки стали чуть громче. И они стали не только хлюпающими, но и хрустящими. Так или иначе, они становились пугающими. Кто-то явно пиршествовал. Вдруг неизвестное существо вовсе не желало, чтобы ему мешали.

Справившись с участившимся дыханием и, наконец, успокоившись, молодой человек смело приблизился ко второму мусорному контейнеру и заглянул за него. Наступавшая темнота не помешала разглядеть того, кто скрывался за контейнером. Стоя на четвереньках перед распростертым на земле телом, какой-то тип в лохмотьях вырывал куски мяса, подобно дикому зверю, и издавал урчащие звуки, явно наслаждаясь своею пищей. Он пожирал другого человека! Такого же, как он!

Молодой человек совсем перестал дышать. Вовсе не хотелось, чтобы этот сумасшедший, чье место явно в психиатрической лечебнице, услышал или тем более увидел его. Однако было уже поздно — кровожадный тип поднял голову, принюхался к воздуху, как это делают собаки, и повернул к непрошеному гостю свое лицо. Назвать это лицо ужасным, значит, ничего не сказать. Это было лицо зверя, которому попалась хорошая добыча. Оно все было в крови. С обнаженных клыков стекала густая кровь, а между зубами наверняка застряли кусочки человеческой плоти. Однако самым страшным в облике этой твари были глаза — жуткие кроваво-красные глаза, горящие нереальным светом. Таких глаз молодому человеку видеть еще не приходилось. В них не было ничего человеческого, ничего осмысленного.

Мужчина начал медленно двигаться от контейнера в сторону. Злобная тварь, когда-то имевшая человеческий облик, поднялась на ноги и также сделала пару шагов. Понимая, что шансов бороться с сумасшедшим типом у него мало, молодой человек рванул бежать. И он услышал, как людоед побежал вслед.

Совсем стемнело. Дороги нельзя было разобрать. Понимая, что дом находится недалеко, вместе с тем молодой человек сознавал, что в темноте не найдет верного пути, а потому бежал, не глядя по сторонам. Впрочем, иногда он оборачивался. Людоед не догонял, но и не отставал. Силы, между тем, истощались, и молодой человек уже едва держался на ногах. Один раз он упал, правда, тут же поднялся и снова пустился наутек. По приближающимся рычащим звукам он догадывался, что поедатель человеческой плоти уже близко. А физические силы были уже на исходе. Легкие разрывались от недостатка кислорода.

— На помощь! — кричал молодой человек, хотя понимал, что, скорее всего, никто не услышит его.

Завернув за угол, он понял, что оказался в ловушке, — это был тупик. Высокая глухая стена из кирпича. Сзади послышался звериный рык. Молодой человек обернулся и увидел, что людоед стоит в метрах пятидесяти от него и злобно скалится. Осмотревшись вокруг, он заметил небольшой булыжник, им и швырнул в обезумевшего каннибала. Тот, как стоял на месте, так и остался стоять, а потом вдруг начал приближаться.

«Вот и все, мне конец», — подумал молодой человек и даже зажмурился. Пути к спасению не было. Выходит, его съедят заживо…

Вдруг что-то горящее — бутылка или кусок палки — пролетело рядом и попало прямо в людоеда. Тот вспыхнул, как зажженный факел, и закричал так истошно, что пришлось прикрыть уши ладонями.

— Сюда!

Кто позвал его? Тьма, черт ее дери, скрывала абсолютно все. Может быть, даже показалось, что кто-то звал.

— Сюда! Быстрее!

Нет, не показалось. Он увидел фигуру в проеме приоткрытого окна. Это она звала его. Неподалеку молодой человек услышал хлюпающие и рычащие звуки — такие же издавал ранее сгоревший людоед. Медлить нельзя было ни секунды. Он пулей ворвался в открытое окно, и за ним опустилось металлическое забрало. Сетка была сделана из прочной стали, так что те безумные кровожадные твари вряд ли смогут пробраться сквозь такую преграду.

Молодой человек осмотрелся и понял, что его спасли трое — девушка и двое мужчин. В комнате было полутемно, однако стоявший неподалеку ночник позволял разглядеть неожиданно возникших спасителей.

Девушке на вид было лет двадцать, может, чуть-чуть больше. Тонкий стан подчеркивала обтягивающая одежда — блуза с длинными рукавами, заправленная в классические синие джинсы. Волосы цвета спелой пшеницы были собраны в длинный хвост. Наверное, она все же была красивой, но в данный момент слишком строгое выражение лица, даже скорее воинственное, делало ее похожей на учительницу средней школы, которую все боялись. Ее небольшой рост и кажущаяся хрупкость совсем не вязались с родом ее занятий — похоже, она убийца людоедов и прочих асоциальных типов. В правой руке она держала мачете со следами крови. За поясом у нее поблескивал револьвер.

Двое других спасителей являлись мужчинами — молодой парень лет двадцати пяти и седовласый старец. Что здесь делал последний, в этом маленьком боевом отряде, вообще было непонятно. Ему бы сидеть в собственном особняке перед камином в кресле-качалке, укрывшись мягким шерстяным пледом, и потягивать выдержанный солодовый виски. Молодой спаситель был вооружен дробовиком, старик — двумя револьверами.

Все трое окружили своего спасенного и как-то подозрительно разглядывали. Впрочем, ему могло и показаться, что на него смотрят как-то иначе. Не дожидаясь приглашения, молодой человек опустился пятой точкой на пол, и тут силы окончательно оставили его.

— Кто ты? — первой поинтересовалась девушка. Нежность в ее голосе никак не вязалась с суровой внешностью.

— Ты пациент или доктор? — уточнил парень с дробовиком.

— Разве ты не видишь? Конечно, он пациент, — вмешалась девушка и подошла к спасенному человеку на расстояние вытянутой руки. — У врачей другая одежда. Как твое имя?

— Кристиан.

— Понятно, — выдохнула девушка. — Меня зовут Руни. Это Эванс, — она указала на молодого парня с дробовиком. — А это Шон, — старик из вежливости отвесил легкий поклон. — Мы здесь прячемся вторую неделю. А ты, Кристиан, разве не знаешь, что передвигаться по городу с наступлением темноты смертельно опасно?

— Не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит, — молодой человек пристально посмотрел на девушку и смог, наконец, разглядеть, что у нее изумительные зеленые глаза. — Меня сбила машина, когда я направлялся по делам. Пришел в себя я уже в больнице. Сегодня я обошел там все, но никого не обнаружил, ни единого человека.

— Город также пуст, — с ощущением горечи в голосе произнес Шон. — Я имею в виду, нет людей… живых нормальных людей…

— Да, ты, кажется, первый живой незараженный человек, которого мы встретили за последние две недели. — Теперь высказался и Эванс.

— Объясните мне, пожалуйста, объясните, что здесь творится, — попросил Кристиан. Он по очереди смотрел на своих спасителей снизу вверх, сидя на полу, и ждал от них ясного ответа.

Спрятав свое холодное оружие за пояс, Руни села перед ним на пол и скрестила ноги. Похоже, она была заводилой в этом малочисленном импровизированном отряде.

— Мы не сможем прояснить тебе всю ситуацию. Знаем лишь, что это началось внезапно, никто не был готов к этому.

— К чему именно?

— Массовой эпидемии. — Это прозвучало, как выстрел. — Понимаешь, люди заражаются какой-то дрянью через кровь, превращаясь за считанные минуты в одержимых жаждой убивать друг друга. И не только убивать…

— Да, я видел, как тот сумасшедший поедал другого человека, — сказал Кристиан и почувствовал, как тошнота подступает к горлу, когда вспомнил недавнюю омерзительную сцену.

— У тебя нет ран? — вскричал вдруг старик. — Тот зараженный тип тебя не покусал?

Кристиан отпрянул назад, к окну. Руни встала между ним и стариком.

— Он чист, Шон. Иначе он не разговаривал бы тут с нами.

Старик согласно кивнул и отошел. Девушка дотронулась до плеча молодого человека.

— Тебе надо помыться и переодеться. У нас есть немного воды. И одежда есть. Правда, — она оглядела его быстрым оценивающим взглядом, — тебе все будет велико. Мой старший брат был более крепкого телосложения.

Кристиан подумал, что помыться было бы точно неплохой идеей. В ванной комнате он нашел таз с водой и бритвенные принадлежности. Из крана вода не текла. Это означало, что воду в тазу надо расходовать экономно. Тут же на раковине лежал кусок душистого мыла и стоял стакан с двумя зубными щетками. Правда, нигде не было зубной пасты или зубного порошка.

Отражение в зеркале не порадовало Кристиана. Бледность его кожи была настолько мертвенной, что его впору принимать за покойника, восставшего с того света. Кровоподтек на виске стал меньше, да и рассеченная бровь практически зажила. Надо было сбрить щетину и умыться. И то, и другое он проделал весьма быстро. Даже немного состриг волосы маникюрными ножницами у висков и на макушке. Раньше его всегда стригла мать, так что парикмахерскую он никогда за свою жизнь не посещал. Теперь проблемы со стрижкой предстояло решать самому.

На вешалке, на двери, Кристиан обнаружил чистое полотенце, которым обтерся, когда вылез из ванны. Футболка и спортивные брюки брата Руни и впрямь были ему велики. Футболка — бог с ней, а вот брюки могли и свалиться с него в неподходящий момент, надо что-то придумать. Он вынул завязки на поясе брюк и потуже затянул их для страховки. Вроде и все. Освежившийся, побритый и вымытый, он вышел к остальным.

Старик сидел в кресле перед ночником и чистил оружие. Эванс устроился на полу и оттуда наблюдал за окнами, а когда в комнате возник Кристиан, стал наблюдать за ним. Легкая усмешка играла на его губах. Телосложением он был плотнее и крепче Кристиана, раньше увлекался бодибилдингом, к тому же умел неплохо обращаться с разного вида оружием. А что может этот тщедушный малый, худой и высокий, как мачта?

Когда появился Кристиан, Руни как-то приободрилась и даже подтянулась. Эвансу не понравилось, как та смотрит на молодого человека. Бесспорно, Кристиан очень привлекателен. У него красивые голубые глаза, которые так нравятся женщинам, и наверняка не одна потеряла из-за них голову. Но Эванс не хотел, чтобы и Руни, красавица Руни, в которую он был втайне влюблен, потеряла голову из-за этого мальчика. По крайней мере, он не допустит, чтобы это случилось.

— Ух, ты! А ты стал совсем другим, — восхитилась преображением спасенного молодого человека Руни, присев с ним рядом.

Тот засвидетельствовал ее слова утвердительным кивком.

— Долго вы собираетесь прятаться здесь? — решил продолжить прерванный разговор Кристиан о том, что его волновало больше всего.

— Моя квартира — это, конечно, не крепость, — Руни огляделась по сторонам, — но как временное пристанище сойдет. Позже мы хотим отправиться на восток.

— Что там, на востоке?

— Надеемся, что там нет зараженных. Возможно, это место, где есть нормальные люди.

— Ясно. Тогда нам не по пути, — Кристиан поднялся и подошел к окну. В темноте мелькнули чьи-то шатающиеся силуэты. — Я должен вернуться домой, меня ждут родители и сестра.

— Скорее всего, они уже мертвы, — произнес из своего угла Шон.

— Нет! — Кристиан ударил кулаками по металлической сетке, натянутой на окне. — Я верю, что они живы!

— Нельзя высовываться на улицу, ты и минуты не протянешь, — заявил Эванс.

— Я должен узнать, что с ними, — настаивал Кристиан.

Руни взяла его за руку и покачала головой.

— Ночью идти нельзя. Ты погибнешь и ничего не разузнаешь. — Когда Кристиан дернул рукой, девушка сильнее сжала его ладонь. — Не спеши умирать. Завтра днем мы сходим к твоим родителям. Договорились, Крис?

Кристиану пришлось согласиться, тем более, девушка была права. Права на сто процентов.

— А теперь надо ложиться спать! — приказала Руни. Она точно была тут главной. — Эванс, твоя очередь нести охрану.

— Может, доверим это новенькому? — усмехнулся молодой человек, забросив увесистый дробовик на плечо.

— Ты меня не слышал? — строго спросила Руни.

— Понятно, командир. И то верно: он ведь не сможет удержать оружие, он его даже не поднимет.

Кристиан сжал кулаки и шагнул в сторону задиры. Он был заряжен на схватку. Предупреждая назревавший конфликт, Руни остановила его:

— Ступай спать, Кристиан. Силы тебе еще понадобятся.

Одарив Эванса, из-за которого все началось, убийственным взглядом, девушка скрылась в одной из комнат, наверное, спальне. Понимая, что все равно не сможет заснуть, Кристиан присел рядом с Шоном, продолжавшим чистить револьверы, каждый по очереди. Старик выглядел задумчивым, даже удрученным. Что-то явно гложило его, какая-то тяжелая мысль.

— Вы родственник Руни или этого болвана Эванса, может быть, даже отец? — полюбопытствовал Кристиан.

Старик выждал паузу и ответил, не поднимая головы:

— Нет, я не являюсь ничьим родственником. У меня вообще нет семьи. — Он вдруг отложил оружие и пристально посмотрел на собеседника. — Мои жена и сын, к глубокому несчастью, оказались среди зараженных… за пару минут они превратились в одержимых жаждой крови монстров. Я, не задумываясь, покончил с ними обоими, а потом долго оплакивал, особенно сына. — Слезы навернулись на глаза старика. — Сколько тебе лет?

— Двадцать четыре, — ответил Кристиан.

— Мой Стилл был на год старше тебя. Он работал в исследовательском университете, изучал химию и мечтал создать лекарство от рака… Его мечта никогда не сбудется! — Взгляд Шона потух.

Слова застряли в горле Кристиана. Он хотел было приободрить старика, но не мог произнести, ни одного слова. Панацею от рака без сомнения изобретут. Только позже. Много позже.

— Да-а-а… Ты, конечно, хочешь расспросить меня, как мы организовали наш маленький отряд сопротивления? — продолжал Шон уже бодрым голосом, и Кристиан согласно кивнул, почувствовав душевное облегчение от того, что старик сменил тему. — Когда я хоронил свою семью на заднем дворе дома, на меня напала куча зараженных тварей, и я уже подумал, что мне крышка. Лопатой мне удалось убить двоих, но их было много. Быть бы мне сейчас таким же чокнутым каннибалом, если бы не Руни. Не знаю, откуда она взялась возле моего дома, но мне ее точно послало провидение. У Руни, моего ангела-хранителя, был револьвер и запасной магазин. Это реально все то, что было нужно на тот момент. Она потратила все свои пули, я знаю, и спасла меня. С тех пор мы вместе, уже недели три, может, чуть больше.… Потом мы встретили Эванса. Ты прав, Кристиан, он редкостный болван. Гора мышц и ни капли мозга. Но он сильный, а это приходится ценить в наше непростое время. — Старик вдруг взял молодого человека за подбородок. — Когда ты в последний раз ел?

Кристиан не помнил этого, и сейчас осознавал, как жутко хочет есть. На кухне его ждали шоколадный батончик и банка 0,33 литра пепси-колы. Это были все скудные запасы маленького отряда — ежедневный, строго подсчитанный и выверенный для каждого рта паек. Сейчас у них появился еще один лишний рот.

Кристиан подумал, что в дальнейшем надо что-то предпринимать, чтобы не помереть с голоду. В один присест расправившись с шоколадом и запив его пепси, он все-таки прилег немного поспать.

Утро наступило слишком быстро. Казалось, Кристиан только вот-вот лег отдохнуть, а уже надо было как в деревне с петухами подниматься. Эванс грубо ткнул его в плечо, велев вставать. Смерив крепкую фигуру парня с дробовиком ледяным взглядом, Кристиан неспеша потянулся на диване, точно кот, сбросил шерстяное одеяло, которым его заботливо укрыл Шон, и направился в ванную комнату. К сожалению, воды не оказалось. Ни капли. Видимо, накануне вечером он потратил всю воду из таза.

Собственное отражение в зеркале уже не так расстраивало. Раны практически зажили, и следы от них начали исчезать с лица. Раны на теле не столь интересовали Кристиана. Он улыбнулся своему отражению, подмигнул сам себе и направился к выходу.

Все уже были в сборе, в полной боевой готовности. Руни спрятала мачете в импровизированные, сшитые вручную ножны. Поверх вчерашней блузы она накинула кожаный жилет и затянула его поясом. Эванс также ехидно усмехался, как и ночью, при виде Кристиана. Шон водрузил на голову шикарную ковбойскую шляпу, и стал походить на героя из старого вестерна. У всех было оружие. У всех, кроме Кристиана. Он решился исправить это досадное упущение.

— Я против того, чтобы предоставить тебе оружие, — категорично высказался Эванс. — Ты вряд ли умеешь им пользоваться, еще пристрелишь кого-нибудь из нас.

Кристиан вопросительно посмотрел на Руни и Шона.

— Держи-ка, сынок, — Шон вложил в его ладонь один из своих револьверов. — Было бы нечестно оставлять тебя без защиты. Целься лучше в голову, так надежнее.

Благодарно кивнув, Кристиан сунул револьвер за пояс и бросил на Эванса победный взгляд. Тот со злобой чертыхнулся и вышел прочь из квартиры. Хорошо, что далеко не все козыри были на руках у Эванса. Видно же, что он очень невзлюбил Кристиана. Правда, совсем непонятно, за что. Чем Кристиан так провинился перед ним? Неужели дело в Руни?

Стрелять Кристиан не то, чтобы совсем не умел. Просто он давно этим не занимался. В последний раз он брал оружие в руки лет в шестнадцать-семнадцать, когда отец, служивший в полиции и получивший на днях чин капитана, учил его стрелять по бутылкам на заднем дворе их загородного дома. Дом потом они продали, купили квартиру в городе, и Кристиан забросил свои тренировки.

— Все готовы? — спросила Руни, она-то точно была готова.

— Пойдем, Крис, сегодня ты увидишь, наконец, своих родителей, мертвых или… — Шон выдержал паузу, тщательно подбирая слова, — нет, но все равно не совсем живых. Увидишь у них красные глаза, стреляй, не задумываясь.

— Я хочу верить в лучшее. Надеюсь, и мои родители, и моя сестра живы.

— Дай-то бог!

Друг за другом они вышли из квартиры Руни, располагавшейся на первом этаже старого десятиэтажного дома, местами уже начавшего разрушаться, и, встретив во дворе Эванса, все вместе зашагали в направлении, куда им показал Кристиан. Надежда не оставляла его сердце пустым.