Космический маршал. Недетские игры

Наталья Бульба, 2013

Десять лет в службе маршалов – много это или мало? Целая жизнь, если брать во внимание опыт, и всего лишь мгновение, когда это – твое предназначение. Тяжелый труд, бессонные ночи, ожидание, опасность и… как результат чья-то ставшая более спокойной жизнь. Но даже в любимой работе бывают моменты, когда ты задаешься вопросом: а стоило ли оно того? Элизабет Мирайя предстоит ответить на этот вопрос, когда обычное задание – взять очередного бегунка – сведет ее на одной планете с самаринянским жрецом полного посвящения, которому предстоит стать ее врагом, и тремя спецслужбами… в качестве конкурентов.

Глава 2

Боевой крейсер — не пассажирский лайнер. Смотровой палубы, куда можно было бы попросить себя сопроводить, здесь нет. А между тем мне было просто необходимо общество Виктора.

Рассчитывать, что меня будут и дальше приглашать на завтраки, обеды и ужины в компании старших офицеров, не приходилось. Если только перед самой посадкой, но тогда будет слишком поздно.

Оставался только один выход — действовать нагло.

Стоит или не стоит игра свеч, я взвешивала полночи, а в семь часов по корабельному времени меня поднял сигнал смены вахт. Сомневаюсь, что просто забыли отключить каюту, скорее именно так и задумывалось.

Хоть и мелкая, но месть.

Ход их рассуждений мне нравился. Значит, действительно оценили и теперь решили слегка потрепать нервы.

Наивные! Когда начиналась охота и верх брали инстинкты, мне на сон хватало и четырех часов. Пару недель продержусь, если не уложусь за это время, воспользуюсь капсулами энергоподдержки. Потом, правда, буду спать сутками, но это уже не будет иметь значения.

Но им мои возможности не были известны, что меня вполне устраивало. В нашем деле главное — точная оценка. А переоценили или недооценили — не имело значения, все равно ошибка.

В половине восьмого вахтенный вежливо уточнил, пройду ли я в столовую, или предпочту принимать пищу у себя. Так же вежливо ответила: сегодня у себя, потом — посмотрим.

Выбор тоже был нелегким. С одной стороны, можно было посмотреть на обстановку, если и не послушать, так хотя бы ощутить настроение на корабле. С другой, я пока как диковинная птица. Пусть привыкнут к моему присутствию на борту. К ночной вахте слухи о моей скромной персоне сделают пару оборотов по постам и отсекам и начнут стихать. Вот тогда и стоит явить себя народу.

Спустя час я связалась с Шаевским и попросила от моего имени поинтересоваться у капитана, могу ли я воспользоваться их каналом связи. Вроде как надо получить информацию, которую мне должны были подобрать.

То, что не откажут, знала точно. Подозрений тоже никаких. Опять же играли роль отличия между военным и гражданским кораблем. Лети я на лайнере, имела бы неограниченный доступ к внешней сети.

Прошло минут десять, и Виктор поинтересовался, сколько времени я планирую провести во внешке.

Его вопрос поверг меня буквально в шок. Не знаю, как это выглядело со стороны, общались мы через внутренние коммуникационные сети, но я едва не задыхалась от возмущения.

Как это «сколько»?! Я журналистка или так… погулять вышла?! Сколько надо, столько и буду!

Мне бы радоваться, мой уже почти личный офицер для особых поручений практически спалился, позволив увидеть хищнический блеск в своих глазах, но я не торопилась праздновать победу. О том, что этот тип не так прост, я и так знала. А вот в чем выражалась именно эта «непростота», мне только предстояло понять.

Мои возмущения Виктор выслушал довольно спокойно, заработав огромный плюс. Не скажу, что я рассчитывала на его эмоции, но все равно приятно, когда против тебя не слюнтяй.

Впрочем, о том, что он может быть моей тенью, а значит, полностью подготовленным к контакту, я не забывала.

Еще через пятнадцать минут мне сообщили, что, как только я буду готова, меня проводят в отсек к связистам и даже выделят отдельный терминал, пользоваться которым я могу столько, сколько захочу. Без ложки дегтя, правда, не обошлось, но к ней я тоже была готова. С вояками сталкивалась не в первый раз, их правила знала. Пусть и не тотальный, но контроль. Выборочная запись, визуальный просмотр, проверка на шифрование.

Что ж… я не собиралась их разочаровывать. У нас были свои, весьма невинные, но надежные способы.

Ровно в девять я вышла из каюты, прихватив рабочую тетрадь, в которой «вела» записи по расследованию. Почерк в ней был мой — без экспертизы и не разберешь, но писала не я. Это называлось — оперативная калька. Попробуй теперь докажи, что о своей поездке в дебри Зерхана я узнала лишь чуть более суток назад.

Капитан Шаевский меня уже ждал. Чтобы напомнить, кто есть кто, окинула его не столько язвительно-оценивающим взглядом, сколько внимательным. Удовлетворенно кивнула — повседневная форма шла ему больше, чем парадная. Там была некая вычурность, показушность, здесь же более явно проступала его личность. Ни одной лишней складочки, но сохраняет свободу движений. Не самый новый комплект, но идеально выглажен и вычищен.

— Приятно хоть кого-то видеть с утра бодрым, — пробормотала я, намекая на раннюю побудку. Обменяться приветствиями мы с ним уже успели.

— Следующая вахта сменяется в тринадцать по корабельному, — словно и не ко мне обращаясь, отозвался он.

Это был намек, что я могла спокойно задержаться в каюте и подремать, а не носиться, как ужаленная в то самое место, которое Эд ласково называл роскошным нижним.

— Волка лапы кормят, — фыркнула я, слегка подправив одно из понравившихся выражений, которыми когда-то баловались наши предки, — а журналиста — вовремя сданный репортаж.

— А я всегда считал, что красивая барышня должна служить украшением, а не уподобляться хищнику, о котором вы упомянули, — парировал он с такой внутренней убежденностью в своей правоте, что мне прямо-таки стало неловко.

Интересно, что бы он сказал, узнай о том, за что именно ценит меня шеф? Уж точно не за эффектную внешность.

— Вы хотите исправить эту несправедливость? — заинтересованно уточнила я, еще раз пройдясь по нему взглядом снизу вверх. Задержавшись на нашивках, тяжело вздохнула и пожала плечами — такая красота, как у меня, не для капитана…

Думала, смутится — не тут-то было. Спокоен, как техлакский броненосный саблезуб. У того естественных врагов нет, кроме таких же, как он. Вот и этот, ни усмешки в глазах, ни обиды, словно и не для него извращалась в словесности.

— Если вы настроены поработать — нам стоит поторопиться. После полудня войдем в зону неустойчивой связи, могут быть проблемы.

Жаль, что я не могла высказать все, что думала об их методах борьбы со мной! Вано никогда не отпускал нас на прогулку, не дав полный расклад по возможности связаться с ним. На всем пути от Земли до Зерхана был только один аномальный сектор. Прошли мы его как раз в ночную вахту.

— Вот тогда мы и договорим, — мило улыбнулась я ему и, прижав планшет и тетрадь к груди, всей позой продемонстрировала, что, как школьница, готова следовать за ним.

Не знаю, что по поводу счета, но беседой я была довольна. Соскучиться за оставшиеся три дня я точно не успею.

* * *

— Ваш терминал, — указал мне Шаевский на стоящее отдельно рабочее место. Полукруглый стол, эргономичное сетчатое кресло, стержень-трансмиттер трехмерного экрана. Лучше трудно придумать. Четкость и объемность те же, что и у голографических, но у этого создавалось защитное заднее поле, обеспечивая индивидуальный просмотр. — Код доступа вам передаст дежурный офицер, как только вы подключитесь. Когда закончите, предупредите его же, я сопровожу вас обратно.

— Кажется, вы мне не очень-то доверяете? — чуть склонив голову, лукаво улыбнулась я. Получилось неоднозначно, то ли не удержалась от легкого флирта, то ли как раз его и пыталась избежать.

— Вам? — окинул он меня оценивающим взглядом. Снизу вверх. Как и я его совсем недавно. — А стоит?

— Предлагаю попробовать. — На этот раз иронию выдавал только блеск в моих глазах. — Я даже готова сделать первый шаг.

Говоря, я положила на стол планшет и тетрадь. Последнее — не дань моде. Новые интеллектуальные информационно-коммуникативные системы требовали тонкой моторики пальцев и определенной мыслительной дисциплины. Умение писать, выводя буквы, способствовало их развитию в большей степени, чем специальные тренинги.

Так что в нашу жизнь вновь начали возвращаться и написанные от руки признания в любви, и бумага, пусть и из поляризованного многослойного пластика, и ручки, хоть и световые.

— И каким же он будет? — Уже отойдя от меня, остановился Виктор.

— Ну, например, — я уменьшила расстояние между нами, приблизившись к нему почти вплотную; взгляд вахтенного связиста грозил пробурить во мне дырку, — я скажу, что вас точно не было в группе полковника Майского.

Тот фыркнул, закинул голову назад, словно рассматривая что-то на потолке. Потом улыбнулся… открыто и обаятельно.

— А я отвечу, что вы меня просто не заметили, и приведу в качестве доказательств множество нюансов той операции.

Я пожала плечами, обиженно хлюпнула носом, вызвав на его лице быструю смену гримас: от ошарашенной до… многообещающей.

— Но так же не интересно, — протянула я голосом незаслуженно обиженного ребенка. — Закончить, еще и не начав!

Его улыбка на мгновение стала растерянной, чтобы тут же заискриться иронией.

Вот ведь… тип, так несложно и голову потерять. Пусть и временно, но… чревато.

Нужно было действовать быстро и резко, меняя тактику.

— Но этим мы займемся позже, — вернув лицу серьезность, успела произнести я, пока он соображал, что ответить. — Пока мы с вами тут беседуем ни о чем, убегает то самое время, которого у меня и так мало.

Комментировать мое непостоянство, как и заострять на нем внимание, Виктор не стал. Резко опустил голову, почти достав подбородком до груди — особый шик, выпрямился, демонстрируя идеальную осанку, и, не сказав ни слова, покинул отсек.

Признав боевую ничью, я опустилась в кресло. Оно тут же зашевелилось подо мной, принимая наиболее удобную для тела форму. В таком не составляет проблемы просидеть несколько часов без движения. Вокруг создается воздушный кокон с волнообразно изменяющимся давлением.

Одно плохо, я всегда после него хотела есть. Сильно.

Положив планшет на разметку стола, ввела код журналистки Элизабет Мирайи, дождалась, когда на панели справа вспыхнет череда символов — допуск во внешку через каналы крейсера. Еще пара минут, и на посветлевшем экране появилось лицо Валенси, редактора журнала, в котором я подвизалась.

— И в чем я перед тобой провинилась? — надменно-язвительно поинтересовалась я у подруги.

В другой ситуации кинулась бы ей на виртуальную грудь, начав с того, как соскучилась, и продолжая комплексной оценкой окружавших меня мужчин. И не важно, что расстались всего как день, тут каждый час, как вечность.

На этот раз обошлись без лирики. Обстановочка не та.

И, похоже, не только у меня.

Судя по тому, что видела, она была в бешенстве. Во всей Галактике было лишь одно существо, способное довести ее до такого состояния, — Вано. Тот самый Вано, который являлся нашим информационным ангелом-хранителем.

Нечто подобное происходило у них если не каждый день, то через день, так что уже давно никто не обращал внимания. Милые бранятся — только тешатся. Это было про них. Бурные ссоры, не менее бурное примирение. Им — нравилось, к чему тогда беспокоиться?

Чем я занималась в свободное от журналистики время, Вали знала. Когда-то сама была маршалом, в нашем же отделе. И тоже под руководством незыблемого, как физический закон, Ровера.

Потом была дикая любовь, закончившаяся ребенком и браком. Именно в такой последовательности.

В отношении малыша у моей подруги не возникло ни малейших сомнений. Как только поняла, с чего это ей так отвратительно по утрам, решила — рожать. С будущим мужем ситуация была значительно хуже. Категоричное: «Мне хватит и одного ребенка», — сопровождалось указанием на дверь.

В чем-то она была права. Во всем, что не касалось добычи информации и выжимания из нее крупиц чего-нибудь действительно стоящего, он был сущим дитем. Ну или хотел таким казаться. У меня были точные сведения, что в информцентр Вано попал после тяжелого ранения.

— Ты про задание или крейсер? — тут же забыв про великовозрастного дитятю, как называла мужа, поинтересовалась Вали. Нехорошо так поинтересовалась, с намеком на крупные неприятности тем, кто посмел обидеть ее журналистку.

На девяносто девять и девять десятых процентов — игра. Но настолько качественная, что не придерешься. Будь на моем месте кто другой, она бы точно, случись такая необходимость, волосенки повыдергивала, в данном же варианте… оставит это развлечение для меня.

— Про крейсер, — криво улыбнулась я, постукивая пальцами по столу. Я даже знала, у кого переняла эту привычку. — Кто заверял, что четыре дня отдыха в комфортных условиях мне не помешают?

Она, задумавшись, машинально потерла лоб указательным пальцем — Вано подключился, Ровер на связи.

— Так и знала, что от них не стоит ожидать ничего хорошего! А ведь клятвенно обещали, что тебя встретят, как родную бабушку, — опасно сощурившись, наконец произнесла она.

Фраза означала, что, по данным Странника, на крейсере не должно быть ничего подозрительного.

Ну-ну… На мой взгляд, подозрительным был уже сам крейсер. О его команде разговор был особый.

Но вместо этого я грустно вздохнула, словно смирившись с тем, что так получилось, и произнесла:

— Значит, у нас разное понимание того, как встречают родную бабушку.

Закончила и… пожалела, что находилась сейчас не в кабинете Ровера. Уж больно хотелось посмотреть на его физиономию, когда он услышит мою реплику. Ее весьма вольный перевод гласил, что хотела бы я знать, какой *** дилетант готовил эту часть операции. В более точной трактовке, все выглядело не столь страшно. Я просто предупреждала, что столкнулась с тем, что может осложнить мои дальнейшие действия.

Валенси думала недолго. Ее взгляд стал тяжелым, ноздри раздулись, заставив меня инстинктивно отшатнуться. Кресло мягко приняло меня в свои объятия, словно намекая, что дальше отступать некуда.

— Дай мне час, и у тебя будет капитанская каюта и два его помощника в качестве стюардов. И разговаривать ты со мной будешь не от связистов, а…

— Остынь, — сменив гнев на милость, многозначительно улыбнулась я подруге, давая понять, что причина ее реакции от меня не ускользнула. Нас слушали. Теперь и с моей стороны. — Ты же знаешь, неудобства делают журналиста злее.

Теперь уже улыбалась и она. Самодовольно. Вот, мол, какие кадры подготовила!

Имела право. Моей наставницей в журналистике была именно она. В маршальской службе полученные у нее навыки тоже лишними не были.

— Уговорила, злая журналистка, — продолжила Вали уже другим тоном, — есть идеи, с чего начинать?

— Как и говорили, — приняла я деловой стиль общения. Пусть речь шла и о расследовании, определенные слова должны были дать Роверу достаточно информации для нужных мне выводов, — с главного архива. Подтверждение от них я уже видела в почте. Еще сбросила запрос в аналитический центр, меня интересует выборка по расовой принадлежности и генным группам сосланных и их потомков.

— Считаешь, что проблема может…

— Не считаю, Вали, — перебила я ее. — Но ты же знаешь, у меня — нюх. — Когда мысль мелькнула, я сама ужаснулась, а потом подумала и… Окраинная планета, фактически предоставленная сама себе. Всех сдерживающих факторов — база пограничников, но и она на дальней орбите. В случае чего — запас по времени.

— Не хотелось бы мне, чтобы ты была права, — опять тяжело вздохнула она. — Мне бы радоваться, такой материальчик можно заполучить, но… Наверное, я неправильный главный редактор.

Я усмехнулась вместе с ней.

— Давай не будем загадывать. Лучше попробуй добыть мне допуск к архивам базы. И…

Теперь перебила она. Выглядела при этом загадочно.

— Уже! Транспорт дожидается тебя в порту. Вместе со страховкой. Возвращать не обязательно!

Ну, Ровер! Ну, шеф! Похоже, разбитый в пыль гоночный кар он мне будет вспоминать до конца моей жизни. А ведь все на благо любимой конторы!

— Это было лучшее известие за весь день, — кровожадно усмехнулась я. — Считай, что репортаж уже у тебя. Можешь готовить анонс.

— Смотри, — подмигнула она мне, довольно потирая кончики пальцев, — ты — обещала.

Отключилась она раньше, чем я успела сказать какую-нибудь гадость.

Но… она была права, меня за язык никто не тянул, так что придется думать не только о загадках СБ, поиске Горевски, но и о взрывоопасном материале для подруги.

Боюсь, за последнее выговор от Ровера мне обеспечен. Он не любил, когда мы рисковали своей жизнью не ради его заданий.

* * *

Закончив разговор с Вали, я загрузила из внешки интерактивную карту Зерхана. На второй экран вывела данные, полученные из центрального судебного архива.

Больше двадцати тысяч имен, за каждым из которых прошлое, приведшее к приговору, неслучившееся будущее, несбывшиеся мечты, несозданные семьи, нерожденные дети…

Беспорядки начались в грузовом порту, перекинулись на небольшой городок, приютившийся у того под боком — Шираш и сейчас оставался планетой отнюдь не первого плана, — и покатились волной, обтекая мелкие сельскохозяйственные фермы и будоража поселения покрупнее.

Причина была банальна — голод. Колонизировать — колонизировали, а ради чего это сделали, так и не поняли.

Освоили только один материк, еще на двух бывали лишь разведочные команды. Климат ничем не примечательный, где-то чуть холоднее, где-то жарче, где-то есть вода, где-то ее не хватает.

Выделяйся планета чем-нибудь стратегически важным, получила бы особый статус. А вместе с ним — инфраструктуру; дотации, позволяющие по более доступным ценам закупать технику; инвестиции, дающие возможность строить заводы и производить то необходимое, в чем нуждалась колония, чтобы успешно развиваться.

Не получилось. Вместо этого один «ушлый» тип решил устроить на планете экологически чистую курортную зону. А спустя десять лет после того, как ему это удалось, началась резня.

Сначала это был стихийный митинг, затем — кровавая бойня, закончившаяся вводом войск.

Кто прав, а кто виноват — почти не разбирались. Все, у кого оказалось оружие… Оружие было практически у всех.

Третью часть отправили на рудники купольной колонии Трош, остальных — тоже на рудники, но Зерхана. В отличие от Троша Зерхан был открытой планетой, не требующей особого допуска, так что женам, пожелавшим отправиться вслед за своими мужьями, не отказали.

Работая «в четыре руки», как я сама называла этот процесс, течения времени совсем не замечала. Рассматривала голоснимки, изучала биографии, так сказать, «до» того периода, который интересовал, и одновременно с этим «гуляла» по городу, в котором мне предстояло искать моего бегунка. Попутно успевала делать записи в тетради. Символы, условные обозначения, ассоциации, неожиданно возникающие в голове мысли.

Иногда появлялось ощущение, что меня тут несколько. В какой-то мере так оно и было. Результат специальных тренингов для тех, кому приходилось работать под прикрытием. Самое главное — не забыть, какая ты на самом деле.

Мне в этом плане было легче, все мои копии отличались моим же скверным характером.

Ощущение присутствия постороннего рядом с собой сбило рабочий ритм, вызвав желание скинуть кому-нибудь на голову что-нибудь тяжелое. Вывалиться из процесса — легко, вернуться…

— Вы что-то хотели? — не слишком дружелюбно поинтересовалась я, разворачивая кресло к стоящему сбоку офицеру. И тут же улыбнулась, прося простить. Тот молча протянул кружку-непроливайку, из-под крышки которой тянуло ароматом настоящего кофе. — Извините, я просто не ожидала…

Стерва — стервой, но я умела быть благодарной.

— Вы уже три часа не отрываетесь от экрана, я подумал…

Он не смутился, но взгляд на мгновение опустил.

— Вы — мой спаситель! — добавив немного патетики, с чувством произнесла я. — Еще бы сигарету…

— Вы же не курите! — с легкой иронией тут же отозвался тот, принимая приглашение к разговору.

У меня, конечно, было чем заняться, кроме очередного любопытного экземпляра, знающего обо мне достаточно, чтобы не ошибиться сразу по трем пунктам. И сорт кофе, и время, когда он мог мне потребоваться, и сигареты. Я действительно не курила.

Но если я собиралась разобраться с тем, чем же их пугаю, не стоило разбрасываться предоставляемыми возможностями.

— Но я же могу помечтать.

Я продолжала сидеть, откинувшись на спинку кресла, он — стоял напротив. Мой ровесник или чуть старше, вряд ли с Земли, слишком яркий цвет глаз, такие бывают только у выходцев с Аршона или Эльдореи. Местные мутации.

Как принято на флоте, коротко остриженные волосы, едва заметная небрежность в одежде, расстегнут верхний фиксатор на кителе. Но в этом нет ничего предосудительного, дежурство — не парад, да и из начальства в отсеке только он один. Выправка… Ничего, за что бы мог зацепиться взгляд, раскручивая ассоциативную цепочку. Таких, как он, на крейсере двенадцать на дюжину и еще один. Нашивки капитана третьего ранга и имя под ними — Истер Ромшез.

Начальник службы связи в качестве дежурного офицера? Кто говорил, что не за что зацепиться?!

Этот крейсер не нравился мне все больше.

— Через час — обед, а через тридцать минут мы войдем в зону молчания. Если хотите, могу создать для вас хранилище данных.

Встать и расцеловать было лень, я уже успела сделать первый глоток и несколько расслабиться, а вот поощрительно улыбнуться — вполне.

На планшет я не смогла бы взять даже карту порта Зерхана. Интересуй меня только одномоментный срез, проблем бы не было, а вот затянуть в память послойную суточную кальку, да еще и прихватив несколько крупных городов, расположенных в нужных мне окрестностях, было нереально.

Но только в таком формате можно было не просто изучить местность, но и обратить внимание на тонкости, от которых могла зависеть моя жизнь. Движение теней от светила в течение дня, ночная освещенность секторов, в которых предстоит работать, потоки людей и каров, загруженность станций подземок.

Мелочей в моей работе не бывало. И в той, и в другой.

— Очень хочу! — кивнула я задорно, тряхнув шевелюрой, и сделала еще один глоток. — Кофе удивительно хорош! Разведка донесла?

— С информацией работать умеете не только вы, — хитро прищурился каптри и кивнул вахтенному, видеть которого я не могла. По-видимому, уже успел предупредить, что потребуется сделать. — Как только стало известно, кто именно станет нашим пассажиром, подняли все доступные базы. Судя по тому, что раздобыли, вы — страшная женщина.

Свободной рукой я прикрыла лицо, пряча смех в ладонь. Увы, удержаться оказалось трудно, стоило только представить картинку. Сидит Вано за своим огромным пультом, перехватывает запросы желающих узнать, кем же является Элизабет Мирайя, и вместо настоящих персоналок подсовывает подготовленные службой.

А после этого еще и всплывает моя незабываемая встреча с Майским…

И доказывай теперь, что без причины ты на людей не кидаешься.

Смех я оборвала резко, надо же оправдывать свою репутацию.

— Вы ведь с Эльдореи? — все еще улыбаясь, поинтересовалась у капитана и только теперь заметила то, что должна была увидеть или хотя бы почувствовать раньше.

Непростительная беспечность!

Впрочем, иногда и она играла на руку.

У входа в отсек стоял Виктор и наблюдал за нами. А ведь мой собеседник просто обязан был знать о его появлении!

— А почему не с Аршона? — не прервал общения мой визави.

Не обращая внимания на новое действующее лицо, он подал свой планшет, чтобы я ввела ссылки на закачку и свой код доступа к созданному хранилищу.

— Цвет кожи, — набирая символы, ответила я. Кофе пришлось отставить на рабочий стол. — Мне довелось встречаться с аршенианцем. Он к тому времени уже с десяток стандартов, как покинул свою планету, а сероватый оттенок так и остался.

— Вы очень наблюдательны, — освобождая мои руки, заметил Истар и только после этого отступил на шаг назад. — Кажется, это по вашу душу.

Он больше не улыбался, но… в его глазах было веселье, словно все происходящее доставляло ему удовольствие.

— Кажется, — с тяжелым вздохом подтвердила я и чуть слышно прошептала: — Но ведь вы меня спасете? Если что…

— Как прикажет моя госпожа, — уже разворачиваясь, чтобы отойти, заверил он и так же тихо добавил: — Виктор читает по губам.

Целых два весьма ценных замечания. Еще бы понять, что с ними делать?