Хрусталь и шоколад. Короткие рассказы

Наталья Баклина

Кот Тузик, секси-гёрл Лёлик, жаждущий любви подкаблучник Семён Семёныч, толстая и счастливая принцесса, привереда-Золушка, «окрылевший» офисный планктон, чебуреки и Париж – у героев этих коротких рассказов своя интересная жизнь. И вы можете в неё заглянуть.

© Наталья Баклина, 2023

ISBN 978-5-0060-8070-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тузик

У кота была кличка Тузик. Тузик, что за дурацкая кличка для кота?

Тузик — это шавка, дворовый дворянин, хвост бубликом, в репьях. А тут — кот! Ну, Васька, Барсик… Маркиз, наконец! На Маркиза кот — мордатый, пушистый, брутально-надменный — вполне тянул.

Но был Тузиком.

Его хозяин, потрёпанный алкаш Алексеич, год назад подобрал кота у помойки. Тогда этот писклявый мокрый потенциальный котячий трупик издавал прощальные звуки, почти смирясь, что с этой реинкарнацией не задалось. Но алкаш Алексеич, посланник кошачьего Кришны, изменил ход вещей. Не специально, конечно, но что в этой жизни происходит специально? Всё каким-то случаем. И вот тут случай и горящие трубы привели Алексеича на помойку.

Из окрестных зажравшихся квартир туда регулярно выкидывали что-нибудь пригодное. Алексеич это пригодное подбирал, оттирал и менял на пузырь у бабы Ляксандровны. А та тащила «секонд хенд» на пригородную барахолку, где получала свой торговый барыш. И этот помоечно-пузырьный бизнес алкаша Алексеича процветал достаточно, чтобы ему жить свободно.

Свободно от работы, от зарплаты, частично — от мебели и полностью от жены Нинки, которая ушла от его запоев пять лет назад, сказав, если перевести с матерного, что-то вроде «Живи, как хочешь, живи с кем хочешь. Меня — задолбал». Один он жил. Один.

Алкаш Алексеич наткнулся на котёнка случайно. Потянул из мусорки затейливую балясину, почти целую полку для кухни. Зацепил пакет с принтами конопли, котёнок оттуда и вывалился, пискнув, почти издыхая.

— О, ё! — притормозил изыскательский пыл алкаш Алексеич. — Кота, что ли, выбросили? И кто эта гнида?

Балясина не раскололась. Котёнок тоже — глаза он открыл только вчера, и гниду не разглядел совершенно. Вчера открыл, сегодня — закрывались.

— Э, э, ты тут что, прижмуриться, что ли, решил? — всполошился алкаш Алексеич.

Подобрал полудохлика в шершавую, но тёплую ладонь. Прикрыл второю. — Пошли ко мне, пока не подох.

Кот не подох. Он удивительно быстро оклемался. И даже смог лакать молоко из пепельницы, которую алкаш Алексеич приспособил вместо блюдечка. Пепельница была плоская, как маленькая тарелочка, молока туда помещалось пара чайных ложек. Но мелкому найдёнышу этого хватило, чтобы напиться. А после свернуться в тапке Алексеича и заурчать.

— Ну ты, блин, козырный! — крутил башкой Алексеич, наливая себе водки в гранёный стакан. И молока, и водки одолжила Ляксандровна, в честь будущих поставок и войдя в положение. Не один же мужик теперь — с дитём, пусть и кошачьим.

— Ну ты козырный туз! Хотя мелкий для туза… Тузик!

До Туза котейка дорос меньше чем за год. Он, как и алкаш Алексеич, навиртуозился промышлять по помойкам. На объедках от зажравшихся соседей нажрал себе солидную морду. В боях с дворовыми котами — кастраты в счёт не шли — заработал авторитет и право Алексеичу на алиментных котят почти от каждой окрестной кошки.

И при этом так и остался Тузиком.

Что, впрочем, никому не мешало.

Ни Алексеичу, который был счастлив в их мужской компании. Ни коту, который проживал свою реинкарнацию полной мерой и в кайф.