Квартира, муж и амнезия

Наталья Баклина, 2007

Судьба – дама с юмором. Одной рукой одаривает, другой – отнимает. У Ритки она отняла семью – погиб отец, угасла мама. А одарила нежданной родственницей, которая позвала осиротевшую племянницу к себе в Москву. Разные планы строила Ритка, переезжая жить в центр столицы. Но в них никак не входило, что тётка умрёт, квартира останется Ритке, а красавец, открывший дверь этой квартиры скажет: "Привет! Я – твой муж".

ГЛАВА 4

Было что-то в этой девчонке, его землячке, определённо, было. А иначе он её бы и не выбрал. Не красотка, нет. Да он и просил не присылать ему куколок — Дунечки хватило с лихвой. Чётко обрисовал в кадровом агентстве, кто ему нужен: толковая помощница с хорошим образованием и знанием минимум двух языков. И никаких девочек. Чем старше, тем лучше. Хорошо бы лет сорока. И пусть не красавица, но и не распустёха какая.

Сложную, наверное, задал задачу — агентство ему два месяца помощницу искало. Присылали массу самых разных резюме, на одно он даже отреагировал. Уж больно подходящей показалась кандидатка: тридцать два года, английский и немецкий язык, предпринимательский опыт. Пригласил на собеседование, пришла: декольте до пупа, ногти на руках — сантиметра полтора длиной. Попросил составить письмо на английском, всего-то и текста, что «Дорогой мистер Смит, сообщаем вам, что заказанное вами оборудование отгружено такого-то числа. И напоминаем, что согласно нашей договоренности мы ждём от вас первый транш не позднее последней декады этого месяца». Кандидатка полчаса у компьютера сидела, сопела, в потолок смотрела, ресницами своими хлопала. А потом приволокла распечатанный листочек и положила ему на стол, так наклонившись, чтобы он прелести её смог рассмотреть поподробнее. Рассмотрел. Прелести понравились. Перевод — нет. Судя по абракадабре, которую дамочка ему притащила, она элементарно запустила текст на Интернет-переводчик. Сообразительная оказалась! Только вот догадаться, что программа переводит слова, а не понятия, соображалки не хватило. И познаний в английском — тоже. А так как ему помощница нужна была, а не любовница, пришлось с дамочкой распрощаться.

Матвей хмыкнул, вспоминая, как расстроилась кандидатка, как надеялась ещё на что-то, попросив закурить. Как красиво пускала дым, запрокидывая голову, потряхивая волосами и покачивая, нога на ногу, туфлей на шпильке. Туфля была красивая. И нога тоже: коленки круглые, щиколотки тонкие. Хороша была дамочка, определённо, хороша. Ей бы к нему полгода назад прийти — повёлся бы, точно, повёлся. И на ножки-коленочки, и на грудки-реснички. А теперь — нет. Теперь, после Дунечки, на грудки-коленочки у него иммунитет. Стойкий. Стопроцентный. На всю оставшуюся жизнь.

В общем, забраковал он кандидатку. Агентство тоже забраковал — заколебало оно его бесконечным потоком дурацких резюме. Понял вдруг, что, запросивши за поиск специалиста половину оклада его будущей помощницы, эти шустрые ребятишки просто-напросто размещают в Интернете и газетах вакансию, собирают все резюме в кучу и если что и отсеивают, так только самые что ни на есть бредовые послания. Все остальные — ему шлют. Поэтому Матвей, больше на авось и от отчаяния, — помощница нужна была, просто караул, — решил поискать кандидатку в провинции. Попросил заводских дать объявление в их городе — и, как ни странно, сработало. Пришла эта Рита-Маргарита. С отличным образованием, двумя языками (знает блестяще, проверил!) и стажем в неслабой тюменской нефтяной компании. Правда, перерыв в стаже — больше трёх лет. Почему, она толком не объяснила. По семейным, говорит, обстоятельствам. Рожала, что ли? Хотя в анкете написала, что детей нет. Да и ладно, по обстоятельствам, значит по обстоятельствам. Лишь бы эти обстоятельства ей работать не мешали.

Пока не мешали. Вон как бумаги разгребла, всего-то за неделю! Договоры по папкам подшила-разложила, на письма, что электронный ящик забили, ответила, с подпиской на журналы — три месяца почему-то не приносили — разобралась. Аналитическую записку по рынку в Интернете отыскала. А главное, умудрилась так упорядочить его день, что у Матвея впервые за последние полгода пропало ощущение водоворота дел, в котором его крутит-затягивает, а он только и может, что высовывать из воды голову и ловить воздух.

У него впервые стало на всё хватать время. Оно у него к пятому дню работы с Ритой даже свободное появилось, время-то! Вот тогда он и расслабился, и заметил, что в его помощнице определённо что-то есть. Прямой спокойный взгляд ореховых глаз (на дне — грустинка и капелька боли, почему, интересно?), красивая посадка головы (это про такую говорят «гордая»?), каштановые блестящие пряди (интересно, что женщины делают с волосами, чтобы они у них так блестели?). Косметики — минимум. Ногти — круглые, розовые, блестящие. Пальцы тонкие, безо всяких колец. Декольте — отсутствует. Так, две пуговицы на блузке от ворота расстёгнуты, чуть ключицы видны. Ноги показывает иногда, но не специально. Когда садится в кресло, юбка приподнимается, натягиваясь на полных бедрах, и слегка открывает круглые коленки. И ни капли кокетства, ни капли манерности: собранность, деловитость, корректность. Сухарь, а не женщина. И это при её-то формах! И в двадцать девять-то лет!

Рита-Рита-Маргарита. Новая помощница настолько его заинтриговала, что Матвей решил взять её с собой в Прагу, на выставку. Решил посмотреть, какая она вне офиса. Узнать о ней чуть побольше. Узнал: панически боится самолётов, способна пахать до изнеможения, даже в командировке не расположена крутить с боссом амуры. Или расположена? Честно говоря, сам он действовать не собирался, а от неё специальных знаков ждал. А она в первые два вечера таких знаков не подавала. Может, в третий подала бы? Скорее всего, нет. Эта удивительная Рита так вкалывала на выставке — будто дорвалась до работы — что больше ни на что у неё сил, похоже, не оставалось. Вон, в первый вечер к ужину просто не спустилась, продрыхла в своём номере. Во второй спустилась, но сидела, как рыба вяленая, ковырялась в своей тарелке. Правильно он сделал, что оставил её еще на денёк в Праге. Поощрил девушку. Хотя, честно говоря, обошёлся бы и без её курьерских услуг, доплатил бы шестьдесят долларов за доставку, дешевле бы вышло. И вообще, что-то он раскис в этой поездке. Гранатовое колье зачем-то купил это дурацкое… Куда его теперь девать? Не Рите же дарить, в самом деле.

Матвей Самарин, директор московского представительства компании «Измерин», взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что сидит перед монитором компьютера, складывает «тетрис» и размышляет о своей новой помощнице уже битых полчаса. «Одиннадцать часов, между прочим, пора бы ей и объявиться. На работу прийти, или позвонить хотя бы. За четыре дня дел-то поднакопилось. И кофе выпить хочется хорошего. Света-менеджер такой варить не умеет». Матвей посидел, глядя в монитор, ещё пару минут и решился:

— Светлана, ты не могла бы дозвониться до Зубовой и выяснить, куда она пропала? — выглянул он из своей комнатушки. Под их представительство было приспособлено бывшее фотоателье, поэтому и помещения здесь оказались специфическими: большая комната и выходы в смежные крохотные комнатушки. Общую комнату отвели под менеджерскую, а в комнатушках устроили директорский кабинет, бухгалтерию и переговорную. Тёмный чулан — видимо, бывшая фотолаборатория, раз есть вытяжка и вода — превратили в кухоньку. Как раз поместился столик с микроволновкой, два табурета и холодильник. Помощница сидела в общей комнате, возле двери в кабинет Матвея. Вернее, не сидела — пустой Ритин стул уже начал раздражать. И Матвей вернулся к себе в кабинет, чтобы не видеть этого безобразия.

— Матвей Алексеич, говорят, заболела Зубова! — сообщила Светлана, заглянув в кабинет пару минут спустя.

— Как заболела? Кто говорит?

— Не знаю, тётка какая-то.

— А что с ней?

— Говорит, температура.

— Простыла, что ли?

— Не знаю, она так толком и не объяснила.

— Слушай, Галушкина, ты хоть один вразумительный ответ по телефону получить способна? «Не знаю, не объяснила, тётка какая-то»! Как ты вообще хоть что-то продать умудряешься? Какой у Зубовой телефон?

— Вот, — протянула Светлана листочек, где крупным почерком записала пять цифр и застыла в ожидании. Матвей глянул на неё строго, Светлана понятливо исчезла за дверью, и Самарин быстро пробежался пальцами по кнопкам телефона. Сбился, чертыхнулся, набрал, уже медленнее, ещё раз и стал нетерпеливо отсчитывать длинные гудки. На пятом гудке трубка ответила мужским голосом:

— Алло!

— Здравствуйте. Мне нужна Маргарита.

— Какое совпадение! Мне тоже! Кто её спрашивает?

–Я Самарин Матвей Алексеевич, генеральный директор компании, где она работает. А вы, простите, кто будете?

— А я буду Тюлькин Григорий Борисович, супруг Маргариты Ивановны. И боюсь, уважаемый господин директор, в ближайшее время вы её услышать не сможете.

— А можно узнать, по какой причине?

— По причине болезни. Загнали вы, любезный генеральный директор, Маргариту Ивановну. Заездили. Доконали. Лежит она теперь, бедная, не встаёт, и даже к телефону подойти не может.

Мужик в трубке глумился. Почему, интересно?

— Григорий…

— Борисович

— Спасибо. Григорий Борисович, мне очень жаль, что Маргарита…

— Ивановна.

— Что Маргарита Ивановна заболела. Но она должна была привезти из Праги документы, мне очень важно получить их как можно скорее. Скажите, могу ли я за ними послать курьера?

— Да не вопрос! Хоть сами заезжайте! Только Риту хотя бы недельку не трогайте!

— Договорились, — сказал Матвей и быстро положил трубку. Потом отменил паузу на «Тетрисе» и начал крутить ломаные фигуры, прилаживая выступы к впадинам. Что-то не то. Что-то не так. Откуда он взялся, этот муж Тютькин? Неделю назад не было никакого мужа. Или был? Или вылезли-таки эти «семейные обстоятельства», которые Рита не стала комментировать? Нет, не складывается его секретарша с этим мужиком, который хамил ему в трубку. А с кем складывается? «С тобой!» — съехидничал кто-то в его мозгу, и Самарин развернулся в кресле, дотянулся до двери и крикнул:

— Света, а где Зубова живёт? Ты не могла бы уточнить для меня адрес?

**

А его помощница и впрямь не так проста, как кажется! Аппартаменты в самом центре Москвы — это вам не квартирушка в каком-нибудь Перове. Интересно, с каких доходов? Или это Тютькин у неё такой крутой? Матвей набрал на домофоне номер квартиры и приготовился объяснять, кто он и зачем пришёл. Объяснять не потребовалось — домофон запищал, пропуская безо всяких вопросов.

— Вы к кому? — строго блеснула очками консьержка.

— Я в шестую квартиру!

— А, к Риточке! Что-то к ней сегодня прямо гость за гостем с утра, — покивала консьержка и предупредила:

— Только вам придётся по лестнице на третий этаж подниматься. Лифт от ключа работает!

— От ключа? Почему? — удивился Матвей.

— А домоуправ так сделал. Не все жильцы хотят за лифт платить, поэтому, кто платит, тот и ездит.

— Весело тут у вас, — подытожил Матвей и потопал к лестнице. Тоже мне, проблема, на третий этаж подняться. Поднялся, постоял немного у двери, выравнивая дыхание. (Ничего так, высота у этажей! Считай, как на пятый этаж махнул!) Прикинул, как будет прорываться сквозь мужа, чтобы поговорить с Ритой. И позвонил в шестую квартиру.

Прорываться не пришлось — открыла Рита.

— Здравствуйте, Рита, я за документами, — сказал Матвей. — Можно войти?

— Да, пожалуйста!

Рита отступила, впуская Матвея в квартиру и разглядывая его с каким-то вопросом и смущением. Кстати, на вид не так уж она и больна. Хотя глаза странные, глядит, будто сквозь него.

— Я ждал, что вы сегодня на работу выйдете. А мне сказали, что вы заболели. Что температура у вас.

Матвей топтался у порога и потихоньку начинал злиться. Прежде всего, на себя. С чего, спрашивается, подхватился и прискакал? Ну, приврала девушка насчёт болезни, ну, попросила этого своего Тютькина убедить начальника. А он уже придумал себе с три короба: совпадает — не совпадает…

— Где договоры? — раздражённо оборвал он свои мысли, получил от Риты тонкую папочку-скоросшиватель и сказал противным (аж самого передёрнуло) голосом:

— Потрудитесь завтра выйти на работу. Либо предоставьте больничный лист. Болеть, кстати, не в ваших интересах — в зарплате потеряете.

И опять потоптался, отводя взгляд от растерянных Ритиных глаз. Пора было уходить. Но почему-то не уходилось.

— Ритусик, ты где пропала? — в прихожую выглянула полная женщина в бледно-зелёном платье и с любопытством уставилась на Матвея:

— Здрасьте!

— Тамарочка, это мой шеф, приехал за документами. Думал, температура у меня…

— Была, была температура, — закивала женщина, делая честные-пречестные глаза.

— Сбили мы ей температуру. Доктора пригласили. Да вы пройдите в квартиру, пройдите, с доктором поговорите. И чайку с нами выпьете.

Женщина, которую Рита назвала Тамарочкой, так суетилась, что Матвею стало весело. Ой, врёт! Зачем, интересно? Риту, что ли, выгораживает? А и правда, не попить ли чайку? И где этот Тютькин-муж?

— А у нас гостей прибыло, — весело пропела Тамарочка, приведя Матвея на кухню. — Риточкин начальник, сам приехал за документами! Лично!

— Здравствуйте!

Матвей окинул быстрым взглядом двух мужчин, сидевших за круглым столом. Который из них муж? Тот, что справа, староват для Риты. Да и выглядит слишком интеллигентно. Похоже, по телефону ему хамил вон тот красавчик, что слева сидит.

Конец ознакомительного фрагмента.