Исчезнувший мир. Спасти дом

Натали Рок, 2020

Узнав правду о Исчезнувшем Мире, я не смогла сдержать себя от искушения отправиться искать другие земли. Я безумно, до мозга костей, хотела вырваться из плена острова, на котором провела всё свои двадцать лет жизни. Но, сбежав от спокойной жизни, я столкнулась с опасностью и ужасом, которые случайно навлекла на собственный дом. И теперь я обязана сделать всё, чтобы его спасти. Вторая книга цикла "Исчезнувший мир"

Пролог

Вокруг беспросветный, ужасающий и сводящий с ума хаос, порождение которому я…

Леденящий страх сковывал нутро, мешал двигаться, выворачивал душу наизнанку. Я не справилась… Не уберегла…

Кошмар, который мучал меня каждую ночь несколько недель подряд, воплотился в жизнь… В смерть…

Всё зря… Всё. Было. Зря.

Я — чудовище.

Я та чума, что истребляла целые народы…

И мне ужасно — невыносимо! — жаль, что я — это я.

Глава 1

Виолетта

Я спрыгнула в солёную воду океана, которая тут же просочилась в ботинки и защипала мелкие ранки на щиколотках. Сердце стучало с невероятной скоростью, отдаваясь звоном в ушах. Я видела, как люди на берегу в недоумении подходят ближе, в некоторых глазах тоже читался страх. От того, как нас встретят зависело многое, если не всё.

Ужас! Что я натворила! Никогда себе этого не прощу… Всё эти люди, которые не понимают, что происходит, и те, кто ещё не в курсе нашего пребывания на Остроог, под большой угрозой, причиной которой стала я. Я и никто другой. И пусть Эл, которая сейчас взяла меня за руку, чтобы показать свою поддержку и вместе зайти на берег, говорит об обратном. Но это я нашла тот лаз внутри горы и спустилась в него, обнаружив яхту, на которой мы отправились на поиски большой земли. Что в конечном итоге обернулось катастрофой.

Цепочка событий, грозящая смертью абсолютно невинным людям, целому острову, началась с меня.

Груз, который будет преследовать меня всю жизнь, даже, если мы справимся, даже, если благодаря Нику и остальным выстоим.

Мы продолжали идти, утопая в песке, который лип к мокрой коже, проскальзывал в ботинки и кололся там. Куда? Так далеко, как получится — насколько, насколько позволит Совет Правителей.

Родной остров, знакомые лица. Многие узнавали нас и ошарашенно произносили наши имена нам в спины, многие расступались в стороны, потому что узнавали не всех. Я их понимала: четверо незнакомцев, неизвестно откуда взявшихся, с тем учётом, что эти люди привыкли считать себя единственными людьми во всём мире.

Мы продолжали идти. Мне больше всего хотелось дойти до поселения и увидеть маму, бабушку и моего клопика — Дейта. Я ужасно, просто невыносимо, по ним соскучилась! Но я знала, что у нас не получится зайти так далеко… Оставалось надеяться, что кто-нибудь расскажет моей семье о том, что я здесь.

— Все помнят, что мы не сопротивляемся? — прошипела Эл себе за спину, когда вдалеке показались Смотрители Порядка.

— Все, — ответил за всех Ник и нагнал меня, крепко сжав мою ладонь своими тёплыми пальцами.

Я заглянула в его серо-зелёный омут глаз и благодарно кивнула. Он — это то единственное, что останавливает меня от полного погружения в самобичевание. Единственное, из-за чего я не жалею, что отправилась искать большую землю.

Мы дошли до Общей Площади, когда нас окружило кольцо Смотрителей, которых отличала от остальных людей вышивка заглавными буквами “С.П.” на одежде. А за их спинами сновала уже увеличившаяся толпа людей. И с пляжа, что шли за нами, и те, кто случайно нас заметили, когда занимались своими делами.

Недоумение на лицах, тихие перешёптывания. Они собирались в группки, указывали на нас пальцами и боязливо посматривали на наших пленителей, которые уже успели разорвать мои руки с раками Эл и Ника, чтобы завести их мне за спину.

Я крутила головой, всматриваясь в лица, в надежде увидеть родных. Я видела друзей Брига, которые буквально пооткрывали рты, глядя в спину друга, видела наших одноклассников, учителей, даже ухватила лицо Нейты — знакомой Сила, которая помогла собрать нам еды в дорогу, — с чуть вздёрнутой бровью и беззлобной ухмылкой на устах, но нигде не мелькнула даже на мгновение чёрная шевелюра брата.

Нас повели к самому большому зданию на Острооге — к Складу, где на верхних этажах располагались Совет и Смотрители, а в подвалах — Комнаты Покоя. Думаю, именно в последние и лежал наш путь.

Тихие шепотки за спинами, словно ласковый прибой океана, окончательно развеяли страх в моём сердце — нас не убьют. План сработал. Теперь Совету не удастся скрыть правду от людей. Им не удастся подстроить несчастный случай, как это было с моим и Эл папами или девушкой Сила. Нас видели слишком много людей. Нас провожали, наверняка задаваясь вопросом — откуда эти четверо, которых они впервые в жизни видят. И Совету придётся ответить. Придётся рассказать, что наш кусочек суши вовсе не то единственное, что не затопило водами океана. Рассказать, что вообще никакого потопа не было. Что мир постигла катастрофа намного — много! — страшнее.

И теперь эта катастрофа грозит всем нам.

Из-за меня.

Мой взгляд выхватил в толпе пышную, кустистую бороду. Дядя Том! Наш сосед!

— Дядя Том! — закричала я. — Скажите моим родным, что я здесь! Что я вернулась! Пожалуйста!

Мужчина, с косой на плече, стоял, не шевелясь и провожая нас не читаемым взглядом, но всё же коротко кивнул, когда я чуть не свернула себе шею, чтобы понять, что он меня услышал.

И тут…

— Сонита! Сонита! Девочка моя! Доченька, где ты?!

Сердце болезненно сжалось.

Где-то сбоку, раздвигая толпу, к нам бежала мама Сониты. Лицо бледное, глаза лихорадочно пробежали по нашим лицам, чтобы узнать в них родное — свою пропавшую дочь.

Но её среди нас нет.

Взбалмошная, высокомерная девчонка, которая не умела любить кого-то кроме себя, и которая отправилась с нами в рискованное плавание лишь всем назло, пожертвовала собой, чтобы спасти нас… Она осталась в плену у не менее жестокого Совета Правителей, чем наш, который заправлял в поселении Ника. Что с ней стало нам не известно. Но я надеюсь, что она придумала, как спасти свою жизнь. Или это сделали Сил и Нанди.

— Сонита? — выдохнула Марья, на глазах становясь меньше и безжизненней. — Где моя дочь?.. Где Сонита? Где? Она была с вами, я знаю! Где моя дочь?! Бриг?!

Последние слова она выкрикнула и вцепилась парню в футболку, оседая на землю и прожигая его лицо свирепым взглядом боли.

— Мне… Мне жаль… — выдохнул Бриг, когда его грубо одёрнули и повели дальше.

— Что вы сделали с моей дочерью?! — взревела она, вонзая ногти в землю. — Что?!

Я шла, спотыкаясь, не в силах оторвать взгляд от чужого горя… Обрушившегося на её хрупкие плечи уже дважды — ведь наверняка Совет ранее сообщил ужасную ложь о нашем исчезновении…

— Ви, — тихо шепнул рядом Ник. — Не нужно винить только себя. Перестань, пожалуйста.

— Но я виновата, — сдерживая слёзы, шепнула я в ответ.

— Так же сильно, как любой из нас, — прошипела сбоку Эл, закатив глаза.

Да… За всё время плавания они, наверное, устали меня убеждать в моей невиновности… Но я упрямо стояла на своём. Я — я! — нашла яхту…

Просто… Просто мне было ужасно страшно. Я содрогалась каждый раз, как представляла загноившиеся зубы голодного, вонзающиеся в одного из жителей Остроога… И часто просыпалась по ночам от мучительно-реальных кошмаров.

Совет с большой земли до невозможности жесток. Интересно, кому из их числа принадлежала идея заполонить наш остров мертвяками, чтобы избавиться от нас? Наверняка, той женщине, что с кровожадностью в своём надменном взгляде, приказывала избивать Сила. Вероятно, не обошлось и из без её брата-близнеца, который с удовольствием поддерживал любые ужасающие начинания свой сестры.

Хотя, нужно признать, Эл права. Сколько бы я себя не мучила угрызениями совести, а выстоять нам придётся. Придётся справиться с угрозой, которая грозила разорвать в клочья мирную жизнь жителей острова, на котором больше ста лет назад спрятались наши предки, спасаясь от эпидемии, погубившей почти весь мир…

И наш план уже работает. Каждому человеку предстоит узнать правду и научиться тому, как спасти свой дом.

Все вместе, сообща, мы справимся. Мы обязаны.

Осталось убедить в этом Совет…

Нас разместили по камерам с железными, неровными прутьями. Каждого в отдельную. Так напротив меня оказались Эл, Бриг и Вильвера, а Ник, Стасворт и Арис в камерах по обеим сторонам от меня.

Повисшее молчание сохранялось ещё долго, после того как подвал покинули Смотрители. Но в итоге его разбавил чуть насмешливый голос Ариса:

— И что будет дальше?

— Я предполагаю, что к нам явится кто-нибудь из Совета, — ответила ему Эльга, ни капли не сомневаясь в своих словах. — А дальше всё будет завесить от нашего умения убеждать. Но план Сила сработал. И вы четверо веский довод поверить нам и прислушаться к предупреждению об опасности.

— А кормить нас будут? — подал голос Стасворт.

— Ста-а-ас, — протянула Виль, а после усмехнулась: — Ляг, поспи и всё пройдёт. Тебя же хлебом не корми — дай поспать.

Мы рассмеялись, немного расслабляясь. Последние дни до острова были очень напряжёнными. Но теперь мы дома. Я — дома.

Но ощущаю себя совершенно в другом мире.

— Ви? — позвал меня Ник, и я увидела его ладонь за прутьями.

Я крепко сжала её своими пальцами, приходя к выводу, что, если рядом он, всё остальное не сильно важно. Точнее, я старалась изо всех сил в это поверить. Ведь именно так сказала Нанди: всё правильно — мы с Ником должны были встретиться.

Жаль, что эта встреча, кроме радости, принесла столько жутких проблем.

Я поджала губы, пытаясь выкинуть из головы все мысли. Не хочу думать о том, что я натворила. Может, действительно хватит убиваться по тому, что я уже не в силах изменить? Нужно, наоборот, думать о будущем. Убедить Совет в том, что нужно готовиться дать отпор недругам, чтобы будущее у всех нас было.

— В-ви? — услышала я за спиной, а сердце, больно ударившись в грудь, быстро застучало. — Это… это правда ты?

Я резко оглянулась, обшаривая глазами глиняную стену в поисках источника родного голоса.

В самом верху стены зиял маленький прямоугольник голубого неба, частично скрытый взволнованным лицом моего младшего брата… Дейт… Мой клопик…

Я метнулась к стене и забралась с ногами на выступ, заменяющий кровать, чтобы оказаться ближе к моему сердцу, которое несколько недель назад оставила здесь, отправившись в плавание.

— Ви? Что там? — озадачено донеслось в спину от Эл.

— Дейт… Что… как ты тут оказался? А мама? Мама знает, что я тут?

— Знает, — скривился он, словно намеревался плакать. — Ви… Ты жива… Я верил. Я знал это. Я… я нашёл твою записку. А Совет говорил совсем другое. Они беседовали со всеми родственниками пропавших, а потом пришли к выводу, что вы затонули в море, потому что на Причале пропала лодка. Бабушка чуть с ума не сошла, узнав про записку, она так ругала тебя… А затем они почти каждый день долго шептались с мамой, чтобы я ничего не услышал. У здания Совета огромная толпа. Смотрители всё окружили и никого близко не подпускают. Отец Брига чуть драку с одним не устроил. А я мелкий — сумел пробраться, — он улыбнулся довольный сам собой и смахнул с глаз выступившие капельки слёз. — Я так рад, что ты вернулась, как и обещала. Я ужасно скучал.

— И я скучала, Дейт… Но… тебе нужно уйти отсюда, я не хочу, чтобы у тебя или у мамы были проблемы, ладно? Не нужно злить Совет. Сейчас от него многое зависит.

— Что зависит, Ви? Где вы были?

— Клопик, иди домой и передай маме и бабушке, что со мной всё в порядке. Я потом обязательно тебе всё расскажу.

— Ви, но почему вас заперли? Из-за чужаков? Откуда они, Ви? Ведь… Ведь мы последние, кто выжил… Так?

— Не последние, но я всё тебе расскажу позже…

Меня прервал взволнованный голос Эл:

— Кто-то спускается.

— Беги, Дейт. Нас скоро отпустят, так что готовься к крепким объятьям. Которые продлятся примерно сутки.

Я старалась казаться беспечной ради него — столько волнения и беспокойства на его лице… Брат закатил глаза. Такой родной и согревающий душу жест, что мои собственные мгновенно защипало от слёз. Я протянула руку и сжала его ладонь, которую он просунул в узкое окошечко, а после отпустила и, развернувшись от него, спрыгнула с выступа. За спиной зашуршало, а напротив моего заточения поставили стул. Через мучительно долгие десять минут его заняла самая старшая из семи членов Совета Правителей…

Я открыла рот, не веря глазам.

Бесчисленное количество раз я хотела с ней встретиться, поговорить, а самое главное послушать об Исчезнувшем Мире. И пусть в то время она была совсем маленькой… Но она никогда и никого не принимала, сколько я себя помню.

А сейчас она сидела передо мной. Такая уязвимо-хрупкая; с тонкой, воскового цвета кожей, коснись которой, и она лопнет, как лист изветшалой бумаги; с помутневшими от старости глазами, словно их цвет заволокло серое облако. Она была настолько старой, что становилось страшно…

— Оставьте нас, — скрипучим голосом приказала она двум Смотрителям и повернулась в мою сторону: — Виолетта?

— Да. Это я.

— Я знала твою прабабушку, Виолетта. Упрямая женщина со своим бесстрашным прошлым… Она не входила в число первого Совета Правителей на этом острове, но бесконечно долго продолжала настаивать на том, что нельзя скрывать от потомков настоящую историю мира. Естественно, её никто не слушал, и приказывали молчать. Но она добилась своего, да? Через столько лет ей удалось вскрыть гнилую рану обмана. Благодаря своей правнучке. Как ты поняла, что в горе спрятаны плавательные средства?

— Случайно, — выдохнула я, сглатывая тугой ком, застрявший в горле.

— Дневник. Ты его нашла?

— Да…

— Я была с ней, когда она его прятала. Остальным она сказала, что хочет попрощаться с домом, которым несколько месяцев ей служил корабль. Я была совсем маленькой и напросилась с ней. Она была убеждена в том, что рано или поздно всё должно раскрыться. Предполагаю, что это время настало.

— А вы? Вы били согласны с ней?

Сердце болезненно сжалось. Ведь женщина, сидящая передо мной, напрямую связана с гибелью моего отца. Сколько уже случаев было, которые позволили бы рассказать людям правду? Достаточно. Но Совет каждый раз решал умалчивать, губя невинных людей.

— Была… Но что может сделать одна-единственная женщина в Совете?

— Не допускать убийств! — не сдержала я себя.

— Девочка моя, многие вопросы по охране Тайны решались без моего участия. Меня ставили в курс дела тогда, когда изменить что-то было уже нельзя. Я давно стара, дорогая… Они ждут не дождутся, когда я покину этот бренный мир. И мне очень жаль тех, кто погиб так несправедливо. И поэтому сейчас именно в ваших руках сделать так, чтобы подобная несправедливость не повторилась.

— Что вы имеете ввиду?

— Они ждали, что вы вернётесь. У них был план по такому случаю — запугать вас пятерых, чтобы тайна так и осталась тайной. Из пятерых вернулись трое… И четверо незнакомцев. Вы спутали им все карты. Но я уверена, что они придумают, как выкрутиться. Боюсь, правда так и не раскроется. Поэтому вам нужно действовать.

— Действовать? — всполошилась Эл, вцепившись пальцами в прутья решётки. — Но как?

— Очень осторожно, — повернула женщина голову к ней. — Под натиском ваших родителей, вас троих, думаю, скоро отпустят, но что касается незнакомцев…

— Нет! Они не могут их оставить здесь! — воскликнула я. — Без их помощи мы не сумеем подготовиться к встрече недругов!

— Недругов… Я догадывалась, что так и будет… Эти незнакомцы прямое доказательство того, что теперь об острове знает чуть большее количество людей, которое необходимо для его безопасности… Всё верно. С тем, что творится там, за океаном, было бы глупо рассчитывать на то, что наш Остроог не станет лакомым кусочком для людей, жаждущих выжить любой ценой. Но нынешний Совет глуп. Они до абсурда слепы в своей вере скрывать от народа правду… И вот что я хочу вам сказать: раз вы и есть те, кто накликали беду на наше сообщество — вам и защищать наш дом.

— Именно так мы и хотим поступить! — горячо воскликнул Бриг, опережая меня.

— Но без них нам не справиться… — тихо закончила его мысль я.

— Никто и не говорит, что будет легко, — медленно и скрипуче продолжала Еврития. — Будет сложно. Очень. Покончить со старой властью и найти достойную замену — во все времена было непросто. Но именно это вам и предстоит сделать.

Глава 2

Виолетта

Нас выводили по очереди.

Первым оказался Бриг, а когда пришли за Эльгой, стало понятно, что возвращаться никто не будет. Скорее всего, нас каждого вручат родителям из рук в руки. По настоянию последних, конечно же, а не от доброты Совета. Но что будет с теми, у кого здесь нет родственников, так и оставалось загадкой.

Ребята храбрились, даже не подавая виду, что опасаются за свою дальнейшую судьбу. У меня же разрывалось сердце от ужасной несправедливости. Не могут их оставить в заточении! Нельзя!

И я себе пообещала, что сделаю всё возможное и невозможное, чтобы вытащить их, как можно скорей. Мы сделаем. Своими силами и благодаря некоторым подсказкам Евритии.

Когда настала моя очередь покидать заточение, время уже близилось к вечеру. Смотритель, молодой парень старше меня на лет пять, молча отрыл замок и, подхватив меня под локоть, повёл к лестнице. Я лишь успела сжать напоследок протянутую ладонь Ника и заглянуть в его подбадривающий серо-зелёный омут глаз. Вильвера тоже мне одобрительно кивнула, от чего ей на глаза упала синяя прядь чёлки, а Арис провожал нас напряжённым взглядом.

Держитесь, ребят. Обещаю, долго вам здесь скучать не придётся.

Мы поднялись сначала на первый этаж, а затем и на второй. Вокруг стояла оглушительная тишина, и я не понимала, что звучит громче — наши шаги по деревянному полу или стук моего глухо барабанящего сердца.

Смотритель — если я не ошибалась, звали его Рован — открыл передо мной дверь, и все, почему-то семь голов, хотя Евритии я среди них не видела, повернулись ко мне. Каждый человек за продолговатым деревянным столом выразительно смотрел на меня, и равнодушных взглядов среди них не было. Сложный разговор мне предстоит…

— Виолетта, — поприветствовал меня кивком головы чуть седовласый, поджарый мужчина.

Гливин. Он стоял у небольшого квадратного окна, с видом на океан, на встревоженных ветром волнах которого играло бликами солнце. Мужчина, чуть прищурив свои раскосые глаза, рукой указал на стул, стоящий в торце стола:

— Присаживайся.

Я заняла предлагаемое место и осторожно оглядела собравшихся. Шесть мужчин, включая Гливина, возрастом чуть младше моей бабушки. Они занимают места в Совете, сколько я себя помню. И именно они убили моего отца…

Я сжала кулаки под столом, больно впивая ногти в кожу. Пустить сейчас в своё сердце злость — будет самым глупым поступком с моей стороны, поэтому необходимо сохранить спокойствие.

И я быстро нашла на что отвлечься. Седьмой человек. Который по логике вещей здесь лишний, но обосновать его присутствие я себе смогла.

Дин. Сын Гливина. Видимо, его подготавливают к скорой замене своего отца на его месте в Совете. И он был единственным, кто смотрел на меня с интересом, а не с раздражением, или презрением, или с желанием придушить, ну или на крайний случай, покалечить.

Помню, было время, когда я восхищалась Дином… Ещё до смерти отца. Его называли Покорителем волн, потому что он отлично сёрфил. Ему тогда было семнадцать, и та маленькая девочка семи лет, которой я была, решила для себя, что, если и влюбляться, то в кого-то вроде него. Не помню, чтобы он не улыбался… Он буквально светился добрым светом, словно мог согреть теплом своей души каждого человека на Острооге. А после смерти отца я потеряла его из виду, много позже узнала, что он больше не покоряет волны, но что послужило тому причиной и как складывается его дальнейшая жизнь, мне уже интересно не было.

А сейчас он смотрел на меня прямым, любознательным взглядом своих небесно-голубых глаз и с каждой секундой этим всё сильней меня смущал.

Я отвела глаза и уставилась в столешницу, ожидая, что первым заговорит кто-нибудь из Совета.

— Итак, Виолетта, — забасил Гливин. — Вы-пятеро, нарушили запрет, пересекли запретную зону и нашли яхту. Чтобы ей воспользоваться. Для чего?

— Разве сейчас важно то, что нами двигало? — смело посмотрела я ему в глаза.

— Важно, если тебя беспокоит судьба тех четверых, что сейчас гостят в Комнатах Покоя, — прищурив глаза, медленно кивнул он.

— Что вы имеете ввиду?

— Понимаешь, девочка, у вас есть два варианта развития событий. Первый: вашу компанию отрядил Совет Правителей, потому что давно хотел проверить теорию “Выжившие, кроме нас”. Не на суше, нет. Вдруг, кому-то удалось выжить посреди океана? Отстроить себе жилище, к примеру, на станции нефти-добычи? И вы, ведомые важной миссией, учреждённой Советом, находите такое место. Естественно, не обошлось без трагедий — за время трудного путешествия, погибают два ваших товарища. Мы обязательно устроим День Траура, чтобы достойно почтить их память и невероятное мужество.

Второй: вы, нарушив все правила, выкрали яхту, нашли то место, о котором я говорил ранее, привели на наш Остроог чужаков, которые, благодаря, бдительности нашего Совета, были допрошены, в следствие чего, выяснилась ваша наивность, которой и хотели воспользоваться чужаки, чтобы захватить под свою власть наше сообщество. Естественно, эти чужаки будут наказаны, их планы сорваны, а все вы, опять же благодаря Совету, продолжите спокойную жизнь, которой больше не угрожает беда.

Моя челюсть, плавно начавшая своё движение вниз ещё с первых его слов, окончательно отвалилась, а глаза, по ощущениям, вылезли из орбит.

Они сумасшедшие! Чокнутые! Идиоты!

— Вы в своём уме? — не сдержалась я от уточнения, всё же, надеясь на их благоразумие. — Разве, Бриг и Эл не рассказали вам, что наш остров под угрозой настоящей беды?

— Чушь! — бросил мужчина справа от меня. — Наш остров не найти! Да и мертвецы? Как они их сюда доставят? Всё, что вы рассказываете враньё! Прошло больше ста лет! Заражённые — сказка для непослушных детей!

— Я видела их своими глазами! — прошипела я, и, упираясь ладонями в столешницу, поднялась с места, прожигая мужчину взглядом, наполненным призрением. — Убегала от них, пряталась и убивала! Убивала людей, поражённых эпидемией, существование которой вы скрывали от нас! Видела, как от укуса одного из них погиб человек! А вы, — тут я перевела глаза на Гливина, — вы хотите в очередной раз замолчать правду, сочиняя небылицы, и подвернуть Остроог опасности? Вместо того, чтобы при помощи моих друзей с большой земли готовиться к отпору? Я ещё раз спрашиваю, вы в своём уме?!

— Как ты смеешь так разговаривать с членами Совета? — воскликнул всё тот же мужчина справа.

— Мелкая дрянь! — прилетело следом от кого-то.

— Ты должна быть благодарна нам за то, что мы не убили вас всех на месте! — крикнул ещё кто-то.

Я не обращала внимание на их возгласы, прожигая свирепым взглядом Гливина.

— Сядь на место, — холодно произнёс он, тем самым заглушая остальных. — Сядь. На. Место. Глупая девчонка.

— Я — глупая? — спросила я, сама поражаясь своей смелости. — Больше похоже на вашу характеристику. Вы готовы игнорировать угрозу, чтобы что? Чтобы люди не узнали, что их обманывали столько лет? Так сделайте вид, что сами были не в курсе! Но помогите нам спасти остров! Нам всем необходимо быть за одно!

— За одно с тобой, против Совета, ты имеешь ввиду? — усмехнулся выскочка справа. — Зачем вы отправились искать другую землю? Не для того ли, чтобы найти подмогу и свергнуть существующую власть, чтобы присвоить её себе?

Я во все глаза уставилась на мужчину. Серьёзно? Мне была нужна власть?

Не нужна, но и существующая меня теперь точно не устраивает — их не переубедить и уже ничем не помочь.

Я обессиленно рухнула на стул, но не смогла удержать себя от замечания:

— Вы совершаете ошибку.

— Мы её предотвращаем, Виолетта, — вкрадчиво проговорил Гливин. — Нас не устраивает возможность переворота, но мы готовы простить вам вашу глупость. Молодые, горячие умы, не сдержавшие себя от соблазна. Мы не верим в существование эпидемии, как бы вы не брызгали слюной, доказывая обратное. Так что отбросим притворство и сделаем вид, что вы доверяете текущему правлению. И, если хотите, чтобы ваши друзья жили, то вы будете поддерживать нашу первую версию, соответственно, вести себя тихо какое-то время, чтобы мы убедились в вашей покорности и отпустили их. Решать тебе, Виолетта. Готова ли ты позволить своей совести четыре смерти в угоду завладевшей твоим сознанием жаждой власти?

Уму непостижимо! Они все, все до одного, свихнулись.

Еврития была права — без кардинальных мер нам не спасти остров, не спасти наши семьи, не выжить. Ужас! Что же я натворила?!

— Наконец, задумалась, глупая девчонка? — хохотнул самый говорливый из всех, вызывая грубый смех у большинства остальных. Не смеялись только Гливин и его сын. Последний с какой-то насмешливой обречённостью закатил глаза, пока на него никто не смотрел, но я успела заметить этот жест. А Гливин, не отрываясь, буравил меня холодным и надменным взглядом своих раскосых глаз, ожидая моего решения.

Он понимает, что, если они убьют моих друзей, мы точно молчать не будем, и они решили делать упор на то, что угроза их жизням будет держать нас в ежовых рукавицах. Рискованно для Совета всех-нас отпустить? Безусловно. Надежней было бы нас убить. Каждого. Но тогда всполошится население — все до одного, кто видел нас собственными глазами. Без суда и следствия? Без публичного обвинения в наших якобы грехах, без возможности доказать или опровергнуть вину во всеуслышание? Население не примет нашу тихую смерть. И Совету осталось только одно — отпустить нас, но на своих условиях. Правда, что они всеми силами скрывают, не должна быть вскрыта.

— Я согласна на первый вариант, — сквозь зубы проговорила я и встала. — Могу идти?

— Я рад, что ты оказалась столь благоразумна, Виолетта, — не отпуская напряжение из глаз, произнёс Гливин. — Ты сможешь встретиться со своей семьёй сразу, как только убедишь в благоразумности и своих друзей, что ожидают тебя в другой комнате.

Ну, конечно. Было бы не разумно отпускать нас по отдельности, не поговорив с каждым и не убедившись в его покорности.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — не без капли яда, произнесла я.

— Рован! — позвал Гливин, после того как ещё некоторое время держал меня в плену своего угрожающего взгляда, который я с достоинством выдержала, в который раз поражаясь самой себе.

Парень не заставил себя долго ждать и встал рядом со мной, ожидая команды.

— Отведи её к друзьям. И, Виолетта, — окликнул меня Гливин, когда мы били у двери, — помни, что коварные планы чужаков могут раскрыться в любой момент, особенно, если до нас дойдут слухи, что вы трое продолжаете поддерживать общение. А мы обязательно за этим будем следить. Я доходчиво выражаюсь?

— Доходчиво. Не сомневайтесь.

Рован проводил меня в комнату через две двери от переговорной Совета, и я сразу же оказалась в крепких объятьях Эл.

— Ви… — выдохнула она, а уже через секунду отстранилась и зло сжала руки в кулаки: — Нет, ну ты представляешь, что они придумали! Мы посягаем на их власть! Упрямые, тупые…

— Т-ш-ш… Эл, — тут же подскочил к ней Бриг и успокаивающе погладил ладонями её плечи, бросив взгляд на Рована, который так и остался стоять в дверях. — Не горячись.

— Да, Эл, — кивнула я. — У нас была миссия и мы её успешно выполнили — нашли людей, которым удалось выжить на одной из станций нефти-добычи. Разве, это не круто — знать, что другие люди тоже смогли выжить?

— Что?.. Я не…

— Всё хорошо, Эл, — с нажимом произнесла я. — Совет лишь для галочки убедится, что наши друзья не представляют угрозы и отпустит их. Вот тогда-то мы и покажем им наш чудесный Остроог, как и планировали. О, им тут очень понравиться! Просто нужно немного потерпеть. Осторожность Совета понятна — они же не знают их настолько хорошо, как мы. Только, Эл, боюсь, сегодня, да и ещё несколько дней, я не смогу встречаться с тобой на нашем месте. Жутко соскучилась по семье, прости.

— Да… Да-да, понимаю, — закивала Эл и посмотрела на Брига: — Я тоже боюсь, что мама несколько дней будет жаждать моего общества, не выпуская из дома. Как и твоя семья, Бриг, да?

— Да уж… Миссия заняла много времени… Но я настолько сентиментален, что выкрою минутку, чтобы навестить место нашего недопоцелуя, даже без тебя, — нежно улыбнулся он Эл и поцеловал её в волосы.

— Мой романтик, — немного нервно рассмеялась подруга.

— Ну что? — раздался позади меня бодрый и веселый голос. — Наши герои готовы встретиться с семьями?

Я обернулась и увидела улыбающегося Дина на пару с хмурым отцом.

— Спрашиваете, — заставила я себя улыбнуться в ответ. — Ещё как готовы.

— Отлично! Пошли.

Мы спустились на первый этаж, по ночному коридору которого, словно это случилось в другой жизни, я с Эл крались, чтобы выкрасть из Сладов необходимые для плавания вещи. Повернула бы я время вспять, если бы могла? Не раздумывая! Вот только, как бы я смогла жить без серо-зелёных озёр глаз Ника?

От, ставшего уже привычным, самобичевания меня отвлёк взмах ярко-рыжих, как у меня, волос.

Мама…

Мама! Родная, как же я скучала!

Она тоже замерла, увидев меня, и с недавно взволнованного лица схлынула вся краска, словно она увидела призрака. Мама прижала руку к сердцу, а в следующее мгновение сорвалась с места и со всех ног побежала ко мне навстречу. Я тоже отмерла, и уже через минуту утонула в её крепких объятиях.

Она, то обнимала меня, то целовала волосы, лоб, щеки, то снова крепко прижимала к груди. В её глазах стояли слёзы радости и облегчения. А я не сдерживала свои и плакала, плакала…

— Всё хорошо, моя птичка, всё хорошо, — успокаивала она. — По крайней мере, до того момента, пока мы не придём домой, и ты не объяснишься.

Упс.

Глава 3

Виолетта

— Ви! — воскликнул Дейт, как только мы с мамой оказались на улице и, подпрыгнув на месте, побежал к нам.

Я раскинула руки, а затем крепко прижала брата к груди, вдыхая родной аромат его волос. О-о-о, как же я скучала по моему клопику, как же я рада вновь держать его в своих объятьях…

Но на улице находились не только наши родственники. Здесь собралась, по меньшей мере, треть населения…

— Жители Остроога! — раздался за нашими спинами голос Гливина. Я повернулась к нему, придерживая брата за плечи — как и остальные, желая послушать, что скажет один из представителей Совета. — У нас у всех сегодня выдался тяжёлый день, но он войдёт в историю! Мы не верили, не надеялись, но мир удивительно непредсказуем! Завтра — уже завтра! — мы соберёмся всем населением и послушаем невероятную историю наших — не побоюсь этого слова — героев, потому что они невероятно смелые, в нужной степени рискованные и обладающие живым и острым умом люди! Встречаемся на общей площади в полдень! А сейчас расходитесь по домам, дорогие, и позвольте нашим открывателям побыть с семьёй, ведь расставание было не лёгким и долгим. Я настаиваю, — тихо рассмеялся он и скрылся за дверью здания.

Я проводила его спину глазами и, отводя их, наткнулась на прямой взгляд Дина. Он улыбнулся мне и, подмигнув, направился вслед за отцом. Я вопросительно посмотрела на Эл, которая тоже заметила этот жест, на что она в ответ пожала плечами.

— Пойдём, дорогая, — приобняла меня за плечи мама и потянула в сторону дома.

Нас провожали двое Смотрителей. До самой двери. И, кажется, даже остались снаружи, чтобы якобы охранять наш покой. С доверием у Совета явно проблемы.

— Ну и шуму ты наделала, непослушная птичка.

Бабушка Ли сидела в своём кресло-качалке, с плетениями на коленях и скептически смотрела на меня.

Сердце мгновенно прошил стыд от воспоминания нашей последней встречи, где я наглым образом обманула её доверие. И больнее всего было от того, что она оказалась права, а я ни на секунду не прислушалась к её предостережениям.

— Ба… — выдохнула я, чувствуя, как слёзы вновь защипали глаза. — Бабушка… Мне так жаль…

Она откинула на пол корзинку и протянула ко мне руки:

— Иди сюда, моя девочка…

Кажется, она тоже силилась сдержать слёзы.

Я сорвалась с места и, упав на пол у её ног, уткнулась лицом в её колени, позволяя жалость к самой себе. Бабушка приговаривала ласковые слова и гладила меня по волосам, перебирая пряди своими тёплыми пальцами. Я ощущала, что она тоже плачет, но при этом бабушка шептала, что всё наладиться, что всё будет хорошо…

— Не будет, ба… — подняла я голову и посмотрела в её настороженные глаза. — Ты оказалась права. Я накликала беду на наш остров. Будет только хуже…

— Остров? — подал голос Дейт.

— Дорогой, отправляйся-ка ты в комнату, — мягко попросила его мама.

— Что? Нет! Ви обещала мне всё рассказать!

— Она любит давать обещания, которые иногда не выполняет. Бегом в комнату!

— Но ма-а-а-ам!

— Не спорь, пожалуйста.

Дейт возмущённо засопел, но всё же зашаркал ногами по полу в направлении нашей комнаты.

— А теперь, давайте-ка, расположимся поудобнее и послушаем историю непослушания и сумасбродства одной нашей родственницы. Налить кому-нибудь чаю?

Я рассказала им всё с самого начала.

Как случайно обнаружила яхту. Как прочитала в дневнике Евы, своей прабабушки, о том, что мир не затонул. Как узнала от бабушки Ли, что смерть отца и других людей в шахте, возможно была не случайна. Как захотела на зло Совету найти другие земли, других людей. Как мы готовились к плаванию, разбирая завал камней в пещеру, где прятали яхту, собирали припасы в дорогу. Как, однажды, почти перестали надеяться найти хоть какой-нибудь островок суши, но случайность показала нам путь. Как мы обнаружили город, своими заброшенными высокими зданиями тянущийся на много километров в разные стороны. И как наткнулись на людей, чей мозг оказался заражён проказой, разрушившей мир больше ста лет назад…

Рассказала, как мы спасались от них и боролись. Как, случайно, разделившись с друзьями, я встретила Ника, который меня спас. Не единожды. Как отыскали вместе с ним и его напарницей остальных. Как навестили его поселение, которое обнесено высокими стенами, спасающими их от голодных, где Совет Правителей под стать нашему, но в жажде спасти свои жизни от вулкана, что разрушит их укрытие через пару лет, они задумали убить всех тех, кто живёт на нашем острове, чтобы присвоить его себе. Как нас хотели убить, но Сонита, пожертвовав собой и оставшись в плену, дала нам шанс на спасение, которым нам удалось воспользоваться, опять же, благодаря Нику и тем немногим, кто остался не равнодушен к нашей участи. Как мы вернулись к яхте, чтобы отправиться на наш остров раньше недругов и готовиться к встрече с угрозой. Но не без потерь. Ирмана, парня семнадцати лет, который хотел стать врачом, укусил его же брат, — заразившийся несколько лет назад, — когда мы попали в ловушку из толпы ходячих мертвецов…

— А Сил… Сил захотел остаться там… И теперь я не знаю увижу ли я его когда-нибудь вновь…

— Вы рассказали нашему Совету? — спросила бабушка Ли. — И что они? Готовы принять помощь ваших друзей? Готовы защищать Остроог?

— Нет. Единственное к чему они готовы — это продолжать врать. Они не верят в наш рассказ, считая, что мы отправились искать большую землю в надежде привести подмогу, чтобы забрать у них власть.

— Не подозревала, что Гливен настолько туп, — зло бросила бабушка.

— Вы… вы сердитесь на меня? — посмотрела я по очереди на маму и бабушку.

— Ещё как, дорогая! — сверкнула глазами мама. — Но мы бесконечно рады, что ты цела и гордимся твоими смелостью и стойкостью.

— Мне так жаль…

— Сейчас это последнее, что ты можешь делать, — строго посмотрела на меня ба. — Ты должна продолжать оставаться сильной и сообразительной. Не жалея себя, не жалея никого и не жалея ни о чём, потому что время не воротишь вспять. Ты должна бороться и спасти наш дом. Пойдём со мной, моя птичка.

Бабушка тяжело поднялась с кресла и направилась к лестнице.

Я вопросительно глянула на маму, на что та пожала плечами, но выразительно повела головой в сторону бабушки, настаивая, чтобы я шла за ней.

Мы поднялись на чердак, где сквозь щели крыши лился свет вступившей во власть неба луны, оставляя за собой посеребрённые дорожки. Здесь мы хранили вещи, утратившие свою надобность, но хранившие память о том или ином событии в нашей жизни. Как, например, мои и Дейта детские рисунки. Деревянные игрушки, выстроганные заботливыми руками папы… Тут же и его вещи…

В носу вновь неприятно засвербело, и я посмотрела на бабушку, чтобы отвлечь себя от печальных воспоминаний.

Она, как раз, достала из глубины разных упаковок тряпичный сверток, ткань которого сильно исхудала и была вся в пыли, и положила его на деревянный стол.

— Вот. С этой вещью связанно много моих печальных воспоминаний… — вздохнула ба, и трясущимися пальцами развернула ткань, демонстрируя моему взгляду деревянный лук. — Но сейчас он, как нельзя, кстати. — Она отвела взгляд от меня и нежно провела по дереву подушечками пальцев, продолжая говорить, словно сама с собой: — Его сделала твоя прабабушка. Начинаю догадываться, что жизнь без угрозы, без борьбы, была не для неё. Не пересчитать, сколько ссор нам пришлось пережить из-за её желания научить меня защищаться. Но я не понимала смысла тренировок, не понимала зачем мне учиться защите, когда защищаться не от кого. Я сопротивлялась, как могла, а она всё настаивала и настаивала… Но, наверное, в какой-то момент всё же поняла, или смирилась, что мы в безопасности. Так я думаю теперь, когда знаю о её прошлом чуть больше. Спасибо тебе за это, Виолетта. За возможность через столько лет понять свою мать…

— Бабушка… — только и смогла выдохнуть я.

— Ничего, птичка, ничего, — ласково улыбнулась она и, смахнув слёзы с глаз, коснулась ладонью моей щеки: — Теперь он твой. Пусть отвага и бесстрашие Евы всегда будут с тобой. Она вложила в него частичку себя — свои переживания, сомнения, страх. Чтобы защитить от этих чувств тех, кого она любит.

Я прерывисто вздохнула и крепко обняла бабушку:

— Спасибо. Я сберегу память о ней. Я буду очень стараться быть такой же сильной, как она.

— И я знаю, что у тебя получиться, моя птичка. Знаю.

Лук я прихватила с собой в комнату, в которую вернулась после того, как мы с мамой и бабушкой ещё недолго пообсуждали дальнейшие действия. Сердце согревало невероятное чувство гордости и благодарности от того, что моя семья всецело меня поддерживала и верила в мои силы. Без сомнений, они беспокоились и переживали, но верили. Верили в меня. В нас. Что в свою очередь, наполняло верой и мою душу.

Дейт дремал в полу-сидячем положении, что вызвало у меня улыбку умиления. Видимо, хотел дождаться, когда я приду, чтобы потребовать исполнения обещания.

Я села на кровать и аккуратно уложила его голову себе на колени, следом принявшись нежно перебирать черные пряди его волос. Как же он изменился за эти несколько недель. Вытянулся. Скулы стали острей. Волосы — длинней… Наверняка, не давал никому себя стричь, ожидая моего возвращения. А, ведь, я могла не вернуться. Какой же я была эгоисткой…

— Ви… Ви, это ты? — сонно пробормотал брат и зашевелился, просыпаясь. — Ви! — резко выпрямился он и во все глаза уставился на меня.

— Да, это я. Тебе не сниться, — улыбнулась я.

Он мгновенно расслабился, а глаза загорелись азартом:

— Ты же не обманывала? Ты же расскажешь мне всё?

— Похоже, придётся. Но для галочки — я бы предпочла этого не делать.

— Как удачно для меня, что тебе всё же придётся, — хитро улыбнулся брат. — Начинай.

Я тихо рассмеялась и, закинув ноги на кровать, легла поудобней, после протянув руку Дейту:

— Иди сюда, клопик. Я, кажется, так же обещала долго-долго тебя обнимать.

Дейт закатил глаза, но рядом улёгся. Я прижала его спину к своей груди, поцеловав брата в макушку, и, после минутного молчания, тихо заговорила:

— Мир не затонул. Там за океаном есть другие земли… Намного больше нашего Остроога. Бесконечные леса. Глубокие озёра. И огромные города, о которых мы читали на уроках истории…

— И… и ты всё это видела? Своими глазами? — ахнул Дейт.

— Видела… И не только это. Дейт, мир погубил не океан. Его погубила эпидемия. Страшная. Она… она превращает обычных людей в опасных хищников, в которых не остаётся ничего от прежнего человека. Этим существом всецело завладевает жажда голода. Она движет им и делает тело бессмертным до тех пор, пока не умрёт мозг.

— Ви… Ты не шутишь?

— Если бы… если бы… Понимаешь, я поступила очень плохо, отправившись за океан. Ведь, кроме мертвых я встретила и живых людей, которые борются за своё существование. И некоторые из них действуют жестокими способами, в попытке выжить. Нашему острову грозит опасность, Дейт… Его хотят отобрать, уничтожив нас.

— Но… — развернулся он ко мне и взволновано заглянул в мои глаза: — Совет? Разве они нас не защитят?

— Совет не поверил нам.

— Значит, мы должны сами защищаться! Обойдёмся без этих лжецов! Я им тоже не верил на счёт тебя.

— Спасибо за это, клопик, — нежно улыбнулась я. — Твоя вера помогла мне вернуться домой.

— Я так рад… Без тебя всё было неправильно, словно мир опустел с твоим отсутствием… Я начал лазать по горам, Ви… По одной — та, что со стороны Пляжа. Когда Совет сообщил о вашем исчезновении всему поселению, я не поверил, что ты могла утонуть. Это же ты! Как им, вообще, в голову такое могло прийти? И я нашёл записку. Я так обрадовался, что оказался прав! И с того момента, каждое утро, я брал с собой еду и шёл к горе, с каждым разом поднимаясь по ней всё выше, чтобы не пропустить твоё появление. Я решил, что сошёл с ума, когда увидел белую крапинку на воде, но откуда-то знал, что это ты. Я побежал домой, сообщил маме, а когда добрался до Склада, увидел только ваши спины, скрывающиеся за дверью. Но и тут нашёл способ убедиться, что это ты… Что пустое время закончилось…

— Дейт… Я так виновата…

— Шутишь? Ты же видела столько всего! Ты же так этого хотела!

— Да… Но обернулось…

— Ви, — перебил меня брат. — Не важно, как обернулось. Мы справимся! Мы защитим наш остров! Потому что он наш, не их!

— Мы? — улыбнулась я.

— Ну конечно я помогу! Я не буду сидеть в стороне, как бы вы — всей женской половиной семейства — на этом не настаивали.

— Твоя смелось похвальна, клопик. Но, боюсь, ты слишком мал, чтобы участвовать в действиях, которые подразумевают опасность. Вся женская половина семейства будет категорически против.

— Даже ты? — скептически скривился он.

— Особенно я.

— Но Ви! Я могу быть полезным! Я очень хочу таким быть! Не поступай со мной так не честно!

— Ты полезен целым и невредимым, клопик, — попыталась я его обнять, но он отстранился, обижено насупившись.

— Нет! Не справедливо, что вы всё решаете за меня!

— Но… Дейт, ты же ещё совсем…

— Я не маленький! Уже нет, — буркнул он и, встав, забрался на свой второй ярус. — Жаль, что даже ты этого не понимаешь.

Сердце больно кольнуло. Последнее чего бы я хотела так это, чтобы он во мне разочаровался. Но… Допустить, чтобы он пострадал? Ни за что! Ни за что на свете! Уж пусть лучше дуется на меня всю оставшуюся жизнь, но будет жив и здоров. Он самое дорогое, что есть в моей жизни. Самое ценное.

Но, если подумать, полезным он быть может… В безопасных рамках, разумеется.

Я встала и подошла к окну, из которого доносился свежий, чуть влажный воздух. Я вдохнула полной грудью, наполняя лёгкие таким привычным вкусом родного места, и повернулась к спине брата, тихо оборонив:

— Значит, не готов мириться со своей бесполезностью… — брат развернулся, заинтересованно всматриваясь в моё лицо. — Есть у меня одна идея…

— Говори уже, Ви! — нетерпеливо закатил он глаза.

— Тогда вставай! — усмехнулась я и, забравшись на подоконник, перекинула ноги на улицу. — Покажешь, как незаметно пробраться к окнам Комнат Покоя.

Глава 4

Сил

— Ну что? Проверим, как заживает твоё плечо?

Нанди, не предупреждая меня, подкинула в руке нож, следом отправив его по воздуху в мою сторону. Я, насладившись тихим свистом ветра в стали, легко поймал рукоять левой рукой и, почти не целясь, запустил нож в ствол ближайшего дерева.

Плечо заживало отлично — пора бы перестать меня беречь и заняться делом. Но эта девушка всерьёз решила свести меня с ума свой заботой.

— Слишком легко, — повел я бровью, поймав в ответ её ухмылку. — Может, рукопашный бой?

Теперь она хмыкнула с пониманием дела и поднялась с бревна, на котором начищала продолговатое лезвие своего кинжала. Воткнула его остриё в сухое дерево и, подняв брови, насмешливо поинтересовалась:

— Всё ещё надеешься однажды выиграть?

— Я тренировался, — пожал я плечами и занял боевую позицию на ровном месте поляны, что последние две недели заменяла нам дом.

Она негромко рассмеялась над тем, как я хрустнул шеей, разминая её и плечи и, как плавно переступая с ноги на ногу, поманил девушку к себе пальцами одной руки.

Покачала головой на мой, наверняка, азартный блеск в глазах, а в следующую секунду молниеносно присела и сбила меня с ног своей ногой в жёстком ботинке.

Хитрый ход.

Но и я обладаю неменьшей хитростью…

Нанди, ухмыляясь, медленно распрямилась и сделала шаг в мою сторону, нависнув сверху:

— Никогда не ожидай от противника честности. Это главное правило, Сил.

— О, — усмехнулся я, лежа на траве, — так же это развязывает мне руки!

И, пока она не сообразила, что я имею ввиду, я крепко обхватил пальцами одной руки голень Нан и резко дернул в сторону, опрокидывая на землю и её. Перекатился при помощи локтя по земле и теперь сам навис над ней, уперев предплечье поперёк её ключиц, тем самым удерживая девчонку на месте.

Она тихо рассмеялась, а затем схватила мои дреды и больно потянула от себя, чтобы просунуть между наших тел колено и резко толкнуть им меня в грудь. Я податливо откинулся на спину, но лишь для того, чтобы она выпустила мои волосы, и, развернувшись на пузо, попыталась встать. А затем схватил за шкирку, опрокидывая её спину себе на грудь. Обездвижил её руки своими, применив удушающий захват, но контролируя силу"объятья", а правой ногой прижал её бёдра к своим.

Теперь не выкрутится.

— Легкая победа, — усмехнулся я ей в ухо.

— Ладно, — тяжело вздохнула она, переставая вырываться. — Признаю твою победу, о, ученик, превзошедший учителя.

— Тогда я воспользуюсь твой покорностью и спрошу, — не спешил я ослаблять захват. — Когда мы уже приступим к действиям, вместо того чтобы терять время в этом укромном местечке? Я не жалуюсь — здесь здорово и спокойно, хоть и немного скучновато, но кто-то заикался том, что мы не будем сидеть сложа руки…

— Что конкретно ты хочешь сделать, Сил?

— Да что угодно! — горячо воскликнул я и, расцепив руки, позволил ей сесть, следом, усаживаясь на земле и сам. — Сонита. Я продолжаю настаивать на том, что её необходимо вытащить из лап вашего Совета. Не скажу, что я скучаю по её надменному взгляду, который горчит в горле чувством собственного ничтожества… Но девчонка росла в одном месте со мной… А они? Что они сделают, когда поймут, что она бесполезна?

— Если уже не поняли, — тихо произнесла Нан, опуская глаза на траву. — Ты прав, — кивнула она через полминуты молчания и вновь посмотрела на меня: — Нужно попробовать. Думаю, можно прогуляться до дороги и выцепить кого-нибудь, кто расскажет о том, как обстоят дела внутри Стены.

— Другое дело! — облегчённо выдохнул я.

Бездействие доканывало, забивая голову ненужными мыслями. Мыслями не радостными и докучливыми своими противоречиями.

Правильно ли я поступил, отпустив Ви туда, где ей грозит опасность? Почему сильнее не настаивал на том, чтобы она осталась здесь? Со мной?

Потому что это было бессмысленно. Моя храбрая девочка никогда в жизни не предпочла бы собственную безопасность, когда те, кого она любит под ударом. Чувство самопожертвования в ней развито сильнее остальных. А самое для меня убийственное — это то, что она не акцентирует внимания на своей жертве, считая, что на её месте так поступал бы каждый. Но не каждый. Далеко не каждый. Я, например, не поступил…

Предпочёл быть подальше от неё, чтобы сходить с ума от неизвестности, но не страдать от осознания, что она выбрала другого… Эгоизм? Чистой воды.

Не мог я довольствоваться дружбой, когда понял, что мой Лис может позволить себе чувства… Может позволить себе любить. Жаль, что не меня.

Я тряхнул головой и посмотрел на задумавшуюся о своём Нан. Две недели вместе неплохо сблизили нас, и девушка, оказалась, очень проницательной. Она никогда не задавала прямых вопросов, но быстро поняла, что конкретно терзает мою душу, и перестала терзать свою, превратившись в боевого товарища и учителя, при этом став настоящим другом.

Мог бы я рассматривать её, как свою девушку? Вполне вероятно. При других обстоятельствах. Если бы сердце не было прочно занято другой.

— Выдвигаемся через час, — без тени улыбки выдохнула Нан, и поднялась с земли, затем протянув мне руку: — Пока предлагаю перекусить.

Я, хмыкнув, обхватил её тёплые пальцы своими и поднялся, но лишь для того, чтобы через секунду оказаться на земле вновь, сбитый с ног опять же её тяжёлым ботинком.

— Всегда будь начеку, — бросила она и направилась к своему бревну. — Это тоже одно из главных правил.

— Благодарю, учитель, — поднявшись, поклонился я, вызывая на её губах улыбку и направился к палатке, чтобы достать из рюкзака еду.

Через пару часов мы стояли у края дороги, прислушиваясь к окружающим звукам и наблюдая за побитой временем лентой асфальтового серпантина.

— То есть никто даже не поинтересовался, что произошло, когда ты принесла к воротам тело Ирмана?

Это случилось через пару дней, после того как мы проводили яхту. Нанди настояла на том, что к воротам она пойдёт одна, чтобы лишний раз не мозолить глаза Совету моей физиономией, тем более что они могли воспользоваться шансом заменить Сониту мной. А я всё никак не мог осознать то, что при таком количестве имеющихся умов, никому и в голову не пришло, что парень погиб не просто так.

— Нет. Его родители состоят в Совете, думаю, этим и так было всё ясно.

— Ну, а парни с вышек? Считаешь, они не задали вопросов, как только ты ушла? Хотя бы один: почему ты не осталась в месте, где жила всю жизнь?

— Не знаю, Сил. Вполне вероятно, что задали. С территории ушло шесть человек, одного из которых вернули мертвым. Люди, наверняка, недоумевают, но озвучить свои подозрения вслух? Боюсь, им слишком дорога собственная безопасность.

— Настолько дорога, что они готовы жертвовать жизнями других?

Нанди не ответила и отвела от меня глаза. Вопрос повис в воздухе, как что-то ощутимое. И своим отголосками проник за шиворот футболки, холодя затылок.

Люди здесь, разумеется, отличаются от тех людей, среди которых я вырос. Этим всегда приходилось противостоять опасностям, жить в страхе за свою безопасность, бороться за своё место. Вполне естественно, что многие из них обладают безжалостностью, а некоторые и бесхребетностью, если видят жестокость и мирятся с ней. Как там однажды заменила Ви? Жестокий мир и людей заставляет быть жестокими…

— Едут, — зачем-то шепнула Нан и, не глядя на меня, кивнула в сторону: — Скройся на время. Я одна начну разговор. Если это те, с кем можно его будет начать, — добавила она скептически, и сама чуть зашла за дерево.

Я привалился спиной к могучему стволу сосны и, достав нож, начал играть с его лезвием, ожидая дальнейшего.

Звук мотора машины приближался с каждым ударом моего сердца, пока его не разбавил звук голоса Нанди:

— Отлично. Это Строители и среди них есть тот, кто ответит на мои вопросы.

— Супер, — выдохнул я, испытав душевный подъём. Неужели, мне настолько важно знать, что с Сонитой всё в порядке? Или просто что-то о ней узнать? Хочу избавиться хоть от одного терзающего душу незнания? Да, скорее последнее.

Нан вышла из своего укрытия и натянутой струной встала посреди дороги, не сомневаясь, что тот, кто за рулём остановит машину. Вот что мне в ней нравилось — уверенность, когда того требуют обстоятельства. Она всегда знает, что делать, и что говорить, словно всю жизнь этому училась, или, как вариант, была рождена для этого.

Машина, сбавив скорость, через пару метров остановилась окончательно, а из открытого багажника спрыгнул внушительных размеров — что в длину, что в ширину — парень и тяжёлой походкой направился прямиком к Нан.

— Что тебе нужно? — без приветствия притормозил он в полуметре от неё и скрестил ручищи на груди.

— И тебе здравствуй, Мин, — усмехнулась Нанди и, не спеша, отзеркалила его позу. — Ты мне должен. Вот я и хочу вернуть должок.

— Только поэтому, Нан, я и не убиваю тебя на месте, нарушая приказ Совета.

— Значит, мы теперь враги? Занятно. Просто враги, или те, что ищут друг друга, а не ждут удобного случая?

— Те, что ищут. Целый отряд военных сформировали. Я не вступил, но каждый за Стеной получил чёткое указание пристрелить всякого из вас, если встретит.

— Поняла. Что с девочкой, знаешь?

— Нан, — прорычал он и чуть подался в её сторону, опасно блеснув глазами. Я уже хотел вмешаться, но увидел знак от Нан, чтобы не лез. До чего умная девушка. Тем временем бугай продолжал, шипя: — Что ты творишь? Нет, не так. Что вы с Ником творите? Предали родной дом, ради кого? Кучки людей, неготовых к реальной жизни? Ты же прекрасно знаешь, что слабым в этом мире не место! Всегда выживают сильнейшие. А мы и есть сильнейшие!

— Так ты в курсе? И, похоже, не против методов Совета… Что меня немного расстраивает. Те люди не виноваты, что прожили всю жизнь, не догадываясь о ужасах мира по другую сторону океана. И уж тем более они не виноваты, что наш народ в поселении так низко пал, выбрав лёгкий и кровавый путь, после того как не сумел найти достойный выход, чтобы спасти свою жизнь от катаклизмов природы.

— Тот оазис должен быть нашим! Мы его заслужили!

— Ошибаешься. Но я вижу, что ты уже всё для себя решил, потому настаивать на своём мнении не буду. Просто скажи, что с девочкой, и разойдёмся каждый в свою сторону. Я сниму с тебя долг, тем самым развязав тебе руки. Я, кстати, всегда хотела сравнить себя с тобой в бою.

— А я, если и думал о бое, — ухмыльнулся парень, — то в другой плоскости. Ладно. Девчонка жива, на контакт идёт — рассказывает всё, что знает об острове. Но информацию даёт порционно, видимо, чтобы мы не объелись сразу. Умная, зараза. Правда, едва успели спасли её от разъяренного Клевиса, когда тот вернулся, провалив миссию. Досталось ей неплохо, что, кстати говоря, не умерило степень её надменности. Видимо, она в неё заложена генами. Её оставят в живых до самого отправления корабля. На этом всё, Нан. Сказать больше не проси.

Нан протянула к нему руку и сжала его плечо:

— Спасибо, Мин. И сделай мне одолжение? Просто сядь и хорошенько подумай на что вы идёте, спасая собственную шкуру. На что ты идёшь. Потому что обещаю — в нужный момент моя рука не дрогнет, и я немного расстроюсь, если шея, которую я полосну ножом, будет держать твою пустую кочерыжку.

— Согласен — очень жаль, что мы выбрали разные стороны.

Нанди махнула ему рукой и направилась в мою сторону. Парень ещё секунду смотрел ей вслед, а затем развернулся и пошёл к машине.

— Едем, — хлопнул он ладонью по кабине, когда забрался в багажник, и машина тронулась с места.

— Рад, что Сонита в порядке, и не даёт им скучать, — усмехнулся я, как только Нан со мной поравнялась.

— Нам тоже некогда скучать, — кивнула она мне, указывая следовать за собой. — Строители обычно едут в Город пустыми, а эти что-то везут. Предлагаю проследить за ними и, возможно, узнать что-то новое и интересное.

Глава 5

Виолетта

— Ник, мне так жаль…

— Перестань. Ты не находишь, что жалеешь о слишком многом? Не хочу, чтобы наше заточение волновало твоё доброе сердце, помимо всего прочего. Мы живы и скоро нас отпустят.

— Вам уже озвучили легенду, да?

— Да, — тихо рассмеялся Ник. — Фантазии вашего Совета можно только позавидовать.

— Больные умы, — грустно улыбнулась я в ответ. — Но ты же понимаешь, что это значит для нас?

— Мы с ребятами уже всё обсудили. Будем обучать тех, кто согласиться, действуя очень аккуратно.

— Да. Но маленьким составом мы не справимся…

— Как удачно, что у нас есть план, верно? Ви, прекращай вешать нос — и не из таких передряг выбирались. Лучше скажи, вы уже успели кого-нибудь присмотреть?

— Нет, займёмся этим завтра на Большом Собрании.

— Хорошо. Как твоя семья? Встретили так, как ты подразумевала?

— Нет. Они встретили меня незаслуженно лучше… Но я безумно рада, что они решили нас-всех поддержать. Они точно на нашей стороне.

— Это радует, — ласково улыбнулся Ник. — А теперь возвращайся домой и ложись спать.

— Ник…

— Ви, всё хо-ро-шо.

— Идут…

— Они идут…

Из воспоминаний вчерашней ночи меня вырвали множащиеся шепотки толпы, в которой я стояла вместе с семьёй. Мама тут же подобралась и вытянула шею, силясь рассмотреть шагающую процессию Совета. Я проследила за её и остальными взглядами и увидела, как члены Совета, появились из толпы и друг за другом начали спускаться по неровным лесенкам-сидениям вниз, в центр площади.

Были все, но опять же, кроме Евритии. Но и Дин не спустился с остальными, оставшись наверху, среди людей. Я заметила, как он ищет кого-то взглядом и смутилась, когда тот встретился с моим, и Дин широко улыбнулся, приветствуя меня кивком. Я нервно кивнула в ответ и отвела глаза в сторону кружка Совета.

— Дорогие острооговцы! — зычно начал Гливин, заставляя умолкнуть шелест шепотков.

— Шоу обмана и лжи начинается, — шепнул рядом Дейт и закатил глаза.

Я улыбнулась ему и вновь посмотрела на Гливина, всё ещё ощущая на себе, как что-то живое, взгляд Дина. Интересно, что ему нужно от меня? Или он таким образом приглядывает за тем, чтобы я не сказала кому-нибудь что-то лишнее?

— Садитесь, — предложил Гливин, широким жестом указывая на лесенки, и когда всё заняли места, начал: — Мы все с вами ещё несколько дней назад были разбиты горем из-за исчезновения пяти человек… Да — нам пришлось вам соврать, но ложь была вынужденная. Мы сами уже не верили, что наша — каемся — слишком амбициозная идея, наша призрачная мечта, обернётся успехом… — Гливен замолк, ужасно правдиво играя сожаление, а затем обвёл буквально каждого человека взглядом, продолжая: — Да, мы тешили себя надеждой, безумно желали, что мы — наш кусочек суши и люди на нём — не последнее, что осталось от великой цивилизации прошлых лет. Нам хотелось найти других людей! Проверить теорию, что посетила наши неспокойные умы! И мы до самого конца держали непростую миссию в тайне… Потому что сомнения… Их был миллион, не смотря на веру в наших сердцах. Но сегодня! Сегодня мы счастливы сообщить вам, что не одни! Что, по крайней мере, есть ещё одно сообщество людей, что смогло выжить, сохранить жизнь, в условиях значительно хуже наших. Невероятные люди! Станция нефти-добычи стала им домом, спасла их от потопа и продолжила их жизнь в их же детях! Но… Они на грани выживания, дорогие… И я считаю нашу тайную миссию очень удачной, появившуюся на их пороге вовремя. Старики предпочли остаться умирать в родных стенах, но молодые, все четверо отважных девушек и парней, решились на рискованное плавание, чтобы жить! Чтобы быть спасёнными нашей родной землёй! И мы примем их со всем доступным нам радушием! Выделим дома для житья! Предоставим работу! И будем считать их своими! Уже завтра, надеюсь, с вашей помощью, — тут он пристально и коротко посмотрел на меня, — они вольются в наше общество, чтобы жить! Жить вместе с нами!

И я жажду сказать"спасибо"нашим отважным исполнителям этой непростой миссии! Они рисковали, рисковали своими собственными жизнями, чтобы спасти другие! И к нашему глубочайшему сожалению, справились не все… Герои — Сонита и Сил — они… они навсегда останутся в наших сердцах. И сегодня вечером мы простимся с ними. Простимся, выказав свою благодарность почтением.

Ошарашенные, тихие восклицания и шепотки начались уже очень давно, но Гливин не обращал на них внимания, продолжая свою ложь… Мне тоже приходилось не обращать внимание на многочисленные взгляды, всё чаще бросаемые в мою сторону…

— Как они погибли? — крикнул кто-то громче всех, и народ затих, видимо, тоже желая знать ответ на этот вопрос.

— Шторм, — сокрушённо качая головой, ответил член Совета.

— Какой-то шторм погубил Сила? — насмешливо продолжил голос, обладателя которого я искала глазами. — Не верю! Чтобы он и не справился со штормом?! Не может быть! Лучше скажите правду и кончайте всем пудрить мозги!

Нейта!

Мы с Эл переглянулись и вновь уставились на неё.

А девушка ждала, насмешливо вздёрнув брови, когда Гливин ей ответит.

— Где моя дочь, Гливин?! — вдруг взревела мама Сониты, тяжело поднимаясь с места, потому что…

Потому что была пьяна… Она пошатнулась, но зацепилась за плечо соседа, спасая себя от падения.

— Где моя Сонита?! Почему эти трое вернулись непонятно откуда, а моя дочь нет?! Где она?! Ты соврал мне в первый раз, что мешает тебе врать и в этот?!

— Пусть наши названные герои выйдут и расскажут, как всё было? — следом предложила Нейта. — Пусть в красках распишут, как сильный, очень способный и сообразительный мужчина поддался несчастному шторму, который не раз преодолевал на деревяшке, а не то, чтобы на яхте! Вы в курсе, что Сил рыбак? Что он заплывал дальше всех и всегда возвращался? По-моему, вам стоило подготовиться получше.

Она пренебрежительно фыркнула, и не дожидаясь ответа от Совета, развернулась и побрела в сторону от площади.

Гомон возобновился, наращивая громкость.

Многие не верили в слова Гливина. Не верили! И хотели знать правду, что несказанно меня радовало. Я спрятала улыбку, когда почувствовала тяжёлый взгляд Гливина и пожала плечами в ответ, мол, я тут не причём.

— Тише, дорогие! Тише! Мы расстроены их смертью не меньше, чем вы! Но время не повернуть вспять! Они оба — оба! — знали на что шли! Мы обговаривали с ними все риски — вернувшиеся не дадут соврать — но они решились! Потому что были смелыми, и так же, как мы, верили, что можно кого-то спасти! И не ошиблись! Они отдали свою жизнь за жизнь других! И мы почтим их самопожертвование! Мы будем помнить о них всегда! Их будут помнить наши потомки! Они войдут в нашу с вами историю!

— Дайте слово вернувшимся!

— Да!

— Мы хотим услышать всё из их уст!

— Вызовите их в центр!

— Бриг, Бриг, Бриг! — скандировали друзья упомянутого.

— Слово Эльге и Ви!

— Да! Пусть рыжая расскажет, как всё было!

— Тихо! — прогремел тот из Совета, что больше всех вчера настаивал на том, что я лгу. — Тихо! Совет сам решит кому говорить, а кому молчать! Или вы забыли кто тут главный?! Кто заботится о вашем благополучии? Кто следит, чтобы мы-все сосуществовали мирно?

— Ты тоже не кричи, мой друг, — сжал его плечо Гливин, а затем взглядом обвёл толпу, которая ещё после того, как ушла Нейта стояла на ногах. — Ваша реакция понятна. Мы сами виноваты, что теперь нам не все верят. Но мы боялись говорить вам правду, не хотели наполнять ваши души пустой надеждой на жизнь в другом месте. Мы думали, что наша миссия провалилась, но жизнь по истине удивительная вещь и никогда не перестаёт подкидывать приятные сюрпризы. И несмотря на печаль, мы рады, что теория себя оправдала! Мы рады, что жизнь существует и за пределами нашего Остроога! Согласитесь, что это невероятно! Что это настоящее чудо! Чудо, о котором нам теперь доподлинно известно, благодаря двум жизням необыкновенных людей. Мы всю жизнь считали, что кроме нас никто не выжил, думали мы последние, но это не так! И это несказанно радует! Это даёт новый виток истории! Истории, которую мы творим прямо сейчас! Всё вместе! И сегодня вечером мы почтим память погибших, отдадим им дань уважения, поблагодарим их за смелость и жертву, что они принесли.

Конец ознакомительного фрагмента.