Обнажённые чувства

Наталия Фёдоровна Ляшенко, 2021

Книга "Обнаженные чувства" знакомит читателя с военными событиями, происходящими на Донбассе в наше время. И на почве, обильно политой кровью, вырастает взрослая, отчаянная любовь. Она находит отклик в стране, которая в прошлом столетии тоже прошла такие же испытания огнём и мечом, но чистые человеческие чувства на войне не погибают, они становятся крепче алмаза и сияют звёздами нам с небес, рассказывая о необыкновенной истории любви.

Глава 6. Так не должно быть. Никогда.

Война в 21 веке? Нет, не слышали! В центре Европы? Не может быть! Она оказалась в эпицентре событий. Война охватила два промышленных города численностью населения пять миллионов, площадью небольшой европейской страны. Здесь жили и живут честные, трудолюбивые, и как потом оказалось, непобедимые люди, не принявших за аксиому государственный переворот с запахом нацизма, с повернутыми дулами танков на беззащитных жителей Донбасса. Май! Цветущие деревья, свежий ветерок, прозрачное голубое небо над головой. Дети стайками бегут со школы, последние деньки и каникулы…Вой боевых самолетов — истребителей, брошенных на город, разорвал небо грозовыми раскатами.

…Бомбят! Нас бомбят! Горят троллейбусы, трамваи. Бомбят больницы, подстанции, вокзалы… Бомбили те, кто жил с нами на одной земле, приезжали в наш город, восхищался его красотой и теперь с радостным лицом разрушал. Так дети топчут в песочнице чей-то старательно построенный другим ребенком домик — «нет у меня такого, пусть не будет у тебя». Люди со страхом смотрели в небо, не веря, что такое происходит с ними. Страх? Нет, скорее недоумение — как так можно?! Паника заставляла бежать из города. Воронки, осколки, раненые, убитые, горящие дома. Все больше семей покидало город. Многие рассчитывали выехать в охваченную безумием территорию, но им навстречу шли танки. Уничтоженные легковушки еще долго догорали, на дорогах лежали убитые и раненные…

История пятилетней девочки Дианы, родители которой погибли от выстрела танка прямой наводкой. Ее папа, вывозя от войны всю свою семью, спасал и погиб, погибли все — мама, бабушка, маленький братик. Девочка чудом осталась жива и еще долго в социальных сетях разыскивали ее родственников. Девочка, которая была ранена осколками и лежала в детской больнице, помнила последнее — «мама, смотри кораблик к нам едет», так она за кораблик приняла танк. Что за чудовище было в этом танке? Какие мысли были у него? Почему оно решило, что легковушка против него несет угрозу? Мы никогда не узнаем, но мы никогда не забудем. Люди Луганска, Горловки и Донецка восстали с голыми руками против танков. Города вышли на защиту своих семей, своих детей, своих матерей.

Славянск. Город, который славился своими курортами, превратился в форпост сопротивления. Старые тополя, спиленные, лежали поперек дорог, преграждали путь танкам, горящие дома, оборванные троллеи, блокпосты с молодыми, не «нюхавшими пороха» ребятами, с какими — то ружьишками против танков, в шортах и бейсболках. Против самолетов, утюживших жилые районы. И они остались в памяти героями.

У многих донецких были дачи в окрестностях «маленькой Швейцарии» и люди не веря что это возможно — бомбить своих!, вопреки здравому смыслу, ехали на перекладных, случайных перевозчиках, отважные водители вывозили детей на территорию, которая еще была вне зоны военных действий. Последние поезда увозили в Крым, в неизвестность, увозили от грохота снарядов, обрушившихся неожиданно на мирную, счастливую жизнь. На границе с Россией стояли в длинных очередях люди, дома которых были брошены, у многих брошены навсегда. Они уезжали на мирную землю, заново строить свою жизнь, с нуля… На всех сторонах автобусов были надписи «ДЕТИ» — это должно было спасти от расстрела… Все понимали, что это война…Но никто не хотел в это верить.

Красный Лиман — узловая станция железной дороги. Воскресный день и многие уезжали в Донецк электричкой.Это была последняя электричка, которая связывала промышленный громадный город Донецк с местами отдыха, с родными сердцу местами.. В понедельник самолетами был разбомблен вокзал — погибли люди…. Один день лиманцы запомнили навсегда — тогда была «убита» больница, много раненных, и мертвых на дорогах, и много страха…

Семеновка. Проезжая переезд, люди всегда останавливались возле красивого двухэтажного дома с прекрасной оранжереей и покупали растения или просто любовались необыкновенной красотой — владельцы были настоящие профи. Из-за боев этот дом превратился в руины и на это было больно смотреть… Жили люди, выращивали растения, построили красивый дом — а его убили, убили растения, убили их души. И от этого становилось больно, как будто это твои гортензии, твои клематисы, твои, сгоревшие факелами туи, твой дом и твоя душа о них плачет.

Славянск уже месяц воевал, но не смог противостоять наступлению и позиции уползали в сторону крупных городов, на уничтожение оставались маленькие шахтерские городки и села. Ополчение Славянска с семьями вывезли в Донецк поселили в профилактории для шахтеров и это здание в пять этажей стало их новым домом. Им приносили одежду, игрушки, продукты. Возвратиться в родной город и родной дом они не могли. Никогда.

Шли бои за аэропорт Донецка, гордость города, да и страны в прошлом. Бои за аэропорт были ожесточенные и, наверное, скорее бессмысленные, так как от аэропорта оставались искореженные металлические руины. Взлетной полосы не было вовсе, а бои все продолжались, как будто проходили испытания на прочность земли и людей. Это был полигон, на котором погибали сотни и выживали единицы. Ополчение Донецка быстро росло, с каждым днем увеличивались сводки убитых и каждый день можно было видеть все больше знакомых и соседей с оружием в руках, тогда не было у них камуфляжной формы и знаков различия и только автоматы из районных воинских частей отличали защитников города. Они вышли на защиту своих семей, своего города. Закрыли небо от самолетов, в нашем городе производилась знаменитая «Кольчуга» — пригодилась.

Жаркое лето запомнилось всем и трагедией в небе. Боинг. Над маленьким шахтерским городом, над закрытом от полетов небом появился аэробус международной компании, диспетчеры Украины намеренно отправили в зону военных действий самолет международной гражданской авиации…Диспетчеры загадочно исчезли, самолет был подбит и рухнул с последней своей высоты. Как это видели очевидцы — многочисленные тревожные звонки кричали друг другу об этом ужасе — «на нас с неба падают мертвые люди… На поле лежали рюкзаки, чемоданы, детские игрушки, догорали обломки самолета… Пробив крышу маленького домика, мертвый мужчина упал в кресло, и перед ним светился экран телевизора… другой висел на заборе…Трогать нельзя было пока не приедут криминалисты и не зафиксируют этот факт. Это была жестокая, по своей сути, провокация. Обвинили сопротивление Донбасса, со всех телевизионных каналов кричали о террористах, забыв о том, что аэропорт Донецка был уничтожен, Луганский сравняли с землей и не было радаров, не было никаких средств слежения за самолетами… Напрочь отсутствовала логика. Было желание обвинить в терроризме и уничтожить Донбасс.

Бывшие шахтеры, рабочие, металлурги взялись за оружие. Было уже неудивительно, что на остановках стоят, в ожидании троллейбуса, мальчишки из соседнего дома с автоматами в руках и в камуфляжной форме, вместе с ними шли их отцы, те самые кто вечерами играл в домино и пил пиво во дворе многоэтажек после тяжелого рабочего дня. Их лица были суровыми. Не те и не другие никогда не были на войне, но они были готовы идти на защиту своего города. Еще не было блокады и в супермаркетах можно было видеть военных, их автоматы лежали в тележках для продуктов. Подумаешь — странно! Автомат и пакет с молоком, хлеб. Никто не удивлялся — ВОЙНА… А пожилые женщины, не скрывая слез, крестили их тайком. В городе оружия было достаточно в воинских частях, Луганский патронный завод имел запасы снарядов на двадцатилетнюю войну, но об этом никто не думал… рассчитывали, что все закончится за пару месяцев. Шестой год обороны! Но самое страшное — начало этой ужасной войны! Она была гражданская! Родственники разделились, друзья исчезли, семьи рушились.

Небо рухнуло. Ангелы улетели…Мир трещал по швам…Дети смотрели в глаза испуганно «мы не умрем? »… Сколько погибло родителей, прикрывших своих детей от осколков!! Сколько детей погибло, не добежав до убежищ! Сколько седых молодых мам! Сколько умерло от разрыва сердца, увидев, как в жилой дом попадает снаряд! Дети, которые молчали, молчали от испуга… вышел человек в магазин и не вернулся. Попал под обстрел, так и лежал с батоном хлеба и бутылкой воды на пешеходном переходе под свист взрывающихся снарядов. Цветущий город, город мощнейшей промышленности, город шахт, заводов, высотных зданий, город роз превратился в город стона, горя и грохота взрывов.

Оставались только самые смелые — врачи, медсестры, коммунальщики, водители всех категорий, пожарные. Деньги исчезли из оборота. Их не ввозили в город. Города сопротивления брали в осаду. И была настоящая блокада — закрыли ввоз продуктов и медикаментов. Закрылись аптеки и закрылись большие магазины, в их окнах уже долго не будет гореть призывно свет. Закончились в городах лекарства и продукты. Весь следующий год работали бесплатно…Медсестры просили разрывать на полосы простыни, из них делать перевязочный материал — было много раненых, и когда они шли на работу им выносили пакеты с самодельными бинтами. Бомбоубежища, которые годами стояли заброшенные с незапамятных времен, превращались в родной дом, в подвалы пятиэтажек переселялись вместе с кроватями и коврами, срочно делали буржуйки и обустраивались надолго… В одном бомбоубежище кто — то поставил кровать и на ней лежала записка «здесь живет Леха», такое чувство юмора во время войны. Чувство инстинкта выживания. Запасы муки подходили к концу…» возьмите хлеба четверть, а то другим не хватит», — просили в магазине…Пустой магазин, продукты закончились…

Жажда жизни. Желание утром проснуться живым, не думать ни о чем, просто жить, смотреть на голубое небо и не видеть в нем самолетов, несущих смерть и горе. В тихом ветерке не слышать свист мин и грохота взрывов. Не находиться в состоянии бегства от бомбежки — успеешь, не успеешь и это как «любит не любит». Один Бог знает, что уготовано тебе через минуту, с какими испытаниями придется столкнуться, какое горе увидеть и увидеть ли.

Может самое страшное это сейчас, когда натянут как струна и любое сообщение о чьем — то горе взрывается аккордом страдания за совершенно незнакомых людей. Черт, возьми эту власть, запихни ее в свой ад, поджарь на своих сковородках, опусти в кипящие котлы и никогда! Слышишь, никогда! Ни в какой другой жизни не выпускай их из своих лап. Мир нас не слышал! Ей хотелось кричать на весь мир! Мир, услышь! Планета, остановись!

Да что вы знаете?!

Лихие девяностые?

Четырнадцатый! Нежный май!

Горящий с пассажирами трамвай.

Осколками троллейбус был убит

И мальчик, окровавленный лежит.

Май в городе — прекрасней его нет!

Расстрелян самолет в обед.

Да что вы знаете?

Как плача"скорая"записывает"дети"…

Они же не дожили до рассвета,

Разорванные бомбами родные наши дети.

После подвалов и расстрелянных домов

Они молчат по году наши дети.

Закрыли мир в себе — на этом свете

Они живые, но уже на том.

Их папы своим телом прикрывали,

А мамы в двадцать пять седыми стали.

Да что вы знаете?!

Как хоронили мать в воронке,

Расстрелян танком отчий дом.

Как трупы собирали по бетонке

В Камазы их грузили мы потом.

Да что вы знаете?!

Как мир смотрел на это шоу?

Четыре года длится сериал!

Как фейерверки"Градов"

Наш город на кусочки разрывал.

Да что вы знаете?!

Как брошена квартира,

В которой счастливо жила семья.

Родители, в которых сила от коммунизма все еще жила,

Они остались."Не волнуйтесь, дети,

Ну кто нам дачу будет поливать?

А в восемнадцатой квартире тетя Маша!

Ну кто ей, дети, будет помогать?

И в камуфляже мальчики-соседи

Идут свой город с автоматом защищать

Их бабушка на остановке крестит

"Храни вас, детки, божья мать!"

Да что вы знаете?!

Как простыни мы рвали?

На складах уже не было бинтов.

Как в магазинах резко пусто стало,

Блокадой зажимали нас в кольцо.

Фанерой окна забивали от осколков

И АЗС в мешках с песком стоят

Там танки заправляют только-

Рефреном там — "ХРАНИ ВАС БОЖЬЯ МАТЬ"…

Да что вы знаете?!

Эта неудобная правда, некомфортная и никто не хотел оправдывать свое бессилие и свое равнодушие. Донбасс оставался один, Донбасс, который бросался на помощь — где-то наводнение и шахтеры перечисляли свои, тяжело заработанные, деньги для помощи, ехали восстанавливать после землетрясения дома, своими сильными руками и добрым сердцем всегда готовы были прийти на помощь.