Помни меня

Наталия Рай

В детстве всегда мечтаешь вырасти. А с дня взросления начинаются такие проблемы, что мечтаешь вернуть время, когда любую твою беду решали взрослые. Но теперь это приходится делать самой. Ибо розовые очки никогда не падают сами: их всегда сбивает и раздавливает в пыль встретившийся негодяй. И ты стоишь на этими прекрасными осколками и даже нет сил пролить слезу над крушением всех надежд и упований.

Глава 5

Зоя ошиблась — знакомство продолжилось, хотя и не по её инициативе. В один из дней, когда Зоя возвращалась с работы, она не просто застряла в пробке. Она оказалась зажатой в лавине жестяных коробок, которые не могли сдвинуться с места потому, что впереди случилась авария. А в виде бонуса к этой аварии, внезапно прорвало трубу и автомобили мгновенно оказались в реке кипятка. Так что даже те, кто стоял в крайнем ряду и мог бы выскочить на обочину и дальше пойти пешком, не могли этого сделать — местность, включая тротуары, превратилась в кипящее озеро.

Внезапно у неё зазвонил мобильный. Она подняла трубку, раздражённая ситуацией, из которой не было выхода.

— Быть может, вас утешит, что я торчу рядом с вами — в крайнем левом ряду двумя машинами сзади? Увидел ваш номер и решил, что отвлечься на разговор будет некоторым облегчением.

Зоя немного повернула боковое зеркало и действительно увидела машину Даниила. Приятно, что и этому наглецу достался шанс искупаться в кипятке вместе с автомобилем.

— Боюсь, колёсам эта неожиданная ванна не очень понравится.

Не согласиться с этим предположением Зоя не могла — она сама опасалась, что в ближайшие дни придётся ходить пешком. Но вывод о необходимости занимать очередь в шино-монтаж можно будет сделать только завтра.

— И ещё, — не меняя тона, сказал Даниил, — я подумал, что могу стать участником необходимой вам сделки.

— А вам какая с этого выгода? — Зоя ни на секунду не усомнилась, о какой именно сделке идёт речь.

— Во-первых, мама перестанет меня пилить по поводу холостого состояния. Мы можем включить в контракт пункт, что при визитах мамы ко мне или наших к ней мы изображаем семью? Во-вторых, мне светит заграничная командировка, но туда предпочтительны кандидаты семейные. В-третьих, это обезопасит меня от различных охотниц за мужьями, от которых я уже устал отбиваться.

— Что, охота идёт столь активно?

— Представьте!

— Готова встретиться и обсудить условия.

— Если у вас есть наброски шаблона контракта, я сейчас пришлю адрес своей почты, а вы мне эту болванку сбросите. Будет разумным, если обе стороны будут участвовать в разработке условий. Во избежание будущих конфликтов.

— Согласна.

— Как только я его проанализирую и пришлю свои предложения, буде они возникнут, вы сможете просмотреть мои условия и тогда будет смысл приступить к согласованию аспектов.

— Отлично! Но чтобы что-нибудь прислать, надо выбраться из этого кипятка. Честно говоря, просто боюсь включать ноутбук — мало ли как он воспримет работу в таких условиях.

— Это не к спеху. Время-то ещё ведь терпит?

— Терпит.

Внезапно передние машины начали двигаться и они спешно попрощались. Шанс выбраться из этого переплёта настолько всех порадовал, что каждый чувствовал, будто ему преподнесли неожиданный подарок. Правда, перед этим окунув в выгребную яму. Эх, жизнь!

Дома Зоя первым делом включила компьютер: хоть он и был в специальной сумке, но пар от кипятка мог на нём нежелательно сказаться. Она перебросила весь новый материал на внешний диск и только тогда зашла в почту. Перебросила Даниилу контракт и успокоилась: ноутбук вроде бы работал нормально. Она надеялась, что так будет и впредь.

Так же она рассчитывала, что и с колёсами всё будет в порядке — она стояла почти у верха подъёма улицы, так что поток кипятка тёк мимо. А вот тем, кто был в самой нижней точке, не позавидуешь.

Зоя, тем временем, выяснила в органах опеки, может ли состояться удочерение при условии проживания родителей в корпоративном жилье. Особенно если учесть, что собственное жильё предвидится в ближайшем будущем: она готова предъявить выписку из банковского счёта и копию договора об участии в долевом строительстве. Выяснилось, что это препятствием не является, тем более, при таких обстоятельствах.

Значит, осталось только подписать контракт. Её не слишком волновало, что именно побудило Даниила предложить ей свою помощь. Озвученные им мотивы были его проблемами и его решениями. Если мотивы у него какие-то другие, то у неё ещё есть время и возможность эти мотивы выяснить и оградить себя от любых корыстных побуждений с его стороны. Контракт был ею составлен настолько тщательно, что вряд ли могут в будущем возникнуть проблемы.

Кроме той единственной, которую контракт учесть никак не мог: что у неё самой может возникнуть чувство ко второму участнику сделки. Но это казалось ей настолько нереальным, что она даже не задумывалась о таком обороте событий. Точнее, задумывалась, понимая, что ничто человеческое не чуждо и ей, но, в конце концов, решила, что это из разряда событий форс-мажорного ряда, а этого статуса она просто никогда не допустит.

Годы жизни, когда она могла полагаться исключительно на себя, приучили её великолепно владеть собой и полностью контролировать любую ситуацию. Эмоции она подавила так давно и надёжно, что даже к дочери относилась очень ровно и своё к ней отношение считала исполнением долга. Не более, чем. Возможно, когда-нибудь она себе позволит проявление эмоций, но не теперь, когда это может помешать исполнению планов.

Текст контракта вызвал у Даниила смешанные чувства: явно у Зои проблемы с мужской половиной человечества.

То, что всё имущество и финансы останутся раздельными — нормально. Но что брак будет, по сути, фиктивным — секс допускался только в случае согласия обоих сторон (на что, со стороны Зои, надеяться не приходилось), совместное ведение хозяйства практически исключалось, но присутствовало требование немедленно появляться и играть роль заботливого мужа и отца при посещении представителей органов опеки. Со своей стороны, Зоя принимала на себя обязанность при необходимости для Даниила играть роль его любящей жены на официальных мероприятиях.

Жить предполагалось раздельно, в тех же квартирах, в которых будущие супруги жили до момента заключения брака, но походы в гости и совместные развлечения не исключались.

Зоя же принимала на себя обязательство представать перед матерью Даниила и иными нужными ему людьми любящей и заботливой супругой.

В тех случаях, когда Елена Степановна приезжает в город, они могли временно, несколько дней, жить в квартире Зои или, что не совсем удобно, поскольку пришлось бы втроём тесниться в одной комнате, в квартире Даниила. Но как только мать уезжает, всё возвращается на круги своя. Хотя Андрей уже вполне может жить самостоятельно — двадцать два года достаточно солидный возраст — но это вовсе не означает, что Зоя готова предоставить свою жилплощадь для постоянного проживания Даниила. У неё тоже только две комнаты, а поскольку одна будет занята Ксенией, то им пришлось бы жить постоянно в одной комнате. Или Зое перебираться к дочери, что неудобно и ей, и ребёнку.

Особенно Даниила «порадовал» пункт о полной свободе действий супругов: ни о какой супружеской верности речи не шло — каждый волен завязывать отношения любой сложности и длительности с кем угодно. Если эти отношения потребуют расторжения брака — никаких препятствий вторая сторона создавать не имеет никакого права.

Даниил написал в ответ, что перед подписанием контракта хотел бы пообщаться на некоторые темы. Зоя согласилась.

Естественно, первым стал вопрос о её отношении к мужчинам. И если оно негативное, как следует из контракта, то чем это вызвано.

На этот вопрос Зоя отвечать отказалась. Точнее, о личных причинах. Но охотно заговорила о половой всеядности мужчин.

— Ведь это же ненормально! Если человек сознаёт себя сознательной и ответственной личностью, то непременно обладает набором вкусов, требований, предпочтений, условий при контактах с другими людьми. Но только не в половой сфере. «Всё, что шевелится», обязательно нужно «оприходовать»… А зачем? Какая в том нужда? Чем это вызвано, чем может быть объяснено? Поскольку явление имеет практически полный охват, ничем, кроме заболевания это объяснить нельзя.

— А нравственность?

— Она здесь не работает. Даже самые нравственные мужчины не откажутся завалить в постель свежую «красотку». Причём на эту неизбежность характеристики «красотки» практически не влияют. Даже женщины друга, брата оказываются в постели любого мужчины.

И мою мысль подтверждают ещё и многочисленные факты изнасилования. Это как «амок» — когда мозг мужчины отключается, он готов на насилие, причём даже групповое, только бы удовлетворить требования болезни.

К сожалению, никто не признаёт это болезнью и никто не занимается лечением. Более того, это считается не просто нормой, но даже где-то доблестью. Хотя что тут доблестного, не пойму.

И ещё — особо тяжко болезнь протекает у тех мужчин, кто не способен созидать. Люди, которые работают творчески — и это я не о музыкантах и архитекторах, но даже о токарях и металлургах — болеют этим помешательством в более лёгкой форме. То есть это нечто типа компенсации одного дефекта ложной победой в другой области.

Но победа ли это? Мозг не функционирует с должной отдачей и человек пытается компенсировать это деятельностью нижней части тела. Но творческий мозг работает постоянно, а тут — краткое во времени действие. И сколько таких кратких действий должно быть совершено, чтобы компенсировать длительную (уж не говорю — постоянную) мозговую работу, принёсшую явные результаты?

— Я не думал об этом с такого аспекта.

— А никто не думает. Приняли как данность и живут с этим.

— В этом причина твоего недоверия?

— Именно. Поэтому в контракте пункт об отсутствии требования так называемой супружеской верности. Статистика утверждает, что естественным образом её соблюдает примерно каждый сотый мужчина. Остальные больны и не в состоянии это делать. А насилие я исключаю. Оно бесполезно, особенно в данном случае.

— А что будет, когда один из нас или оба влюбятся в супруга?

— Это вряд ли. Я бы предпочла сразу договориться о том, что таких поползновений лучше не делать. Наш контракт — сделка. И не более чем. Я готова принять на себя какие-то ещё обязательства (если перечисленных — недостаточно), но только не в этом плане.

— А всё-таки? Это ведь случается само собой.

— Я убеждена в обратном. Человек вполне способен контролировать собственные эмоции, просто ленится это делать. Особенно в тех случаях, когда потакание своим сиюминутным желаниям соответствует шаблонам поведения. Я считаю, что мы достаточно разумные люди, чтобы подобным шаблонам не следовать, а выбрать более разумную линию поведения.

— А зачем тебе вообще этот брак?

— Чтобы удочерить ребёнка из детдома. А как только органы опеки успокоятся, можно будет контракт считать исчерпанным. По крайней мере, если у одной из сторон возникнет в этом необходимость.

Нотариус, прочитав текст брачного контракта, удивился так, что даже на некоторое время потерял дар речи. Когда же обрёл снова, то спросил:

— Вы уверены?

— А вы уверены, что это ваше дело — разбираться в условиях контракта между двумя субъектами? Ваше дело — заверить текст. И ничего более. Так что выполняйте свою работу или мы сообщим вашему руководству о вашем неполном служебном соответствии.

Больше нотариус не пытался вмешиваться, а споро выполнил свои прямые обязанности: заверил документ и отпустил клиентов.

— Что теперь? — спросил Даниил.

— Теперь мы сходим в ЗАГС, заключим брак, получим свидетельство об этом и я начну собирать документы на удочерение.

— Мешало только отсутствие брака?

— Да. Потому что квартира — служебная, корпоративная. Это минус. Плюс отсутствие брака. Второй минус. И только один плюс — хорошая зарплата. Мне бы не хотелось проиграть.

— А шанс есть?

— Один плюс против двух более важных минусов.

— А теперь?

— А теперь сочетание изменилось на обратное.

— Ты так привязана к этому ребёнку?

— Да.

— Почему?

— Так сложилось.

— А если я тоже к ней привяжусь так же крепко? Нам придётся менять контракт?

— В плане?

— Если я захочу стать полноценным родителем?

— Вот когда «если» превратятся в факт, мы это обсудим.