Сказки темного города. Яд

Наталиса Ларий, 2021

Фэйри-сильные и могущественные существа, военные покровители и защитники. Но так ли это на самом деле там, за безопасными стенами пансиона для девочек, где строптивая реальность заставляет прекрасных красавиц, оказавшихся в затруднительном положении, преклонять перед ними колени? Или, если на все закрыть глаза и пойти по пути добродетели, то тогда, возможно, все не так и печально? Сможет ли лидер клана фэйри темных охотников посмотреть на дочь бывшей куртизанки как на кого-то, кто достоин уважения, или отнесется к ней как к яблоку, которое недалеко упало от своей яблони? Какая тайна влачится по следам юной девушки, которая в роли служанки попадает в шикарный дом того, кто потерял нечто настолько важное в своей жизни, что каждая ночь для него становится темным кошмаром, наполненным болью? И какую роль сыграл лавандовый вкус, проникший в кровь властного и жестокого фэйри, судьба которого с того самого момента стала плести сети из несочетаемых нитей долга, страсти и любви?

Глава 2

— Крис, как Катрина? — устало поставив на пол пустую корзину из-под белья я тихонько подошла к подруге, которая сидела у изголовья кровати, на которой лежала девушка, хриплое дыхание которой периодически прерывалось тихим стоном.

— Жара вроде бы нет, — Кристина осторожно потрогала ее лоб, который поблескивал при свете лампы от выступивших на нем капелек пота. — Даже поела немного. Может на поправку уже пойдет, — надежда в голосе Кристины не была чужда и мне, ведь я до боли хотела, чтобы Катрина вновь встала на ноги после продолжительной болезни, которая уложила ее в кровать уже как месяц назад.

— А врач что говорит? — спросила тихо я, зная, что Катрину осматривает лучший лекарь столицы, поскольку мадам Дизар очень переживала за ее жизнь, поэтому и ухаживала за ней так, словно она была не просто одной из ее воспитанниц, а самой что ни на есть наследной принцессой. Да это было и не мудрено, ведь на содержание Катрины мать выделяла просто баснословные деньги.

— Ничего не говорит, — недовольно нахмурила брови Кристина. — Пришел, послушал, какие-то лекарства снова оставил и уехал.

— Господи, хотя бы забрали ее уже отсюда, что ли. Ей через два месяца ведь восемнадцать уже будет. Мать обещала устроить ее по осени в колледж искусств. Ну сколько можно вот так держать ее за этими стенами, словно она какая-то преступница, — возмущенно прошептала я, положив руки на спинку кровати.

— Я слышала, как мадам Дизар сказала Розалин, что мать Катрины боится ее отца. Она не говорила почему, но раз ее тут держит, то причина ведь не абы какая должна быть, — пожала плечами Кристина.

— Ты тоже думаешь, что ее отец — фэйри? — тихо спросила я.

— А то чего думаешь мамаша-то боится? Может отберет девочку у нее и все. Заберет вот так на земли фэйри и не увидит она больше Катрину. Наши ведь женщины очень редко беременеют от них, и отцы всегда очень трепетно относятся к таким детям. А этот, вдруг вообще он и не знает, что дочка у него есть. Не зря же Катрина жила столько лет здесь. А вообще, думаешь матери нужно, чтобы дочка переняла все от этих крылатых? Она ж если полукровка, так по достижении нею восемнадцати лет должна пройти инициацию с их силами этими чертовыми. А оно надо ей? Они вроде-то и похожи на нас, ан нет, змеюки еще те. Кровь фэйри дает о себе знать. А так она достигнет восемнадцати лет и все, сущность фэйри в ней испарится, как вода из котелка и будет наша Кэт чистой воды человек. Вот мать особо и не афишировала рождение девочки, — как всегда с видом знатока проговорила Кристина, кивнув головой.

— Да уж, лучше пусть без этой подноготной будет, а то вот так иногда как вижу их, что полукровок, что чистокровных — ну голубая кровь, да и только. Как посмотрят своим презрительным взглядом, мурашки прям по коже, — проговорила я, вспомнив презрительный взгляд фэйри, любовника матери.

— Ну да, а как слюни пускать на нас, так куда и девается голубая кровь, — хмыкнула Кристина.

В этот момент дверь в комнату резко распахнулась и внутрь быстро вошли четверо мужчин-фэйри в черных костюмах с вышитым гербом на плече в виде скрещенных мечей, увитых плющом. За ними следом вбежала мадам Дизар.

— Я не знала, что девочка была полукровкой! Мать не ставила меня в известность! Клянусь вам! — заламывая руки она испуганным взглядом смотрела на высокого мужчину в зеленого цвета камзоле, темных штанах и высоченных сапогах со шпорами.

— Будете объяснять это клану надзора за правилами, — ледяным тоном проговорил мужчина, кивком головы отдавая приказ своим подчиненным, двое из которых ухватили мадам Дизар под руки, а двое других двинулись к кровати, на которой спала Катрина.

Смотря в ужасе на все происходящее, я вмиг кинулась к девушке, загородив ее собой.

— Куда вы ее собираетесь увозить? — с ужасом смотрела на носилки, которые принесли с собой мужчины. — Она болеет сильно! Ее нельзя перевозить сейчас! Она умереть так может! — возмущенно оттолкнула я того, который хотел было отодвинуть меня в сторону.

— Мадмуазель, вам лучше не вмешиваться! — мягким тоном проговорил мужчина, перед которым мадам Дизар едва ли не падала на колени.

— Нет, скажите сначала, куда вы ее забираете! — понимая, что на меня никто здесь не обратит внимание и Катрину в любом случае увезут, я уже более мягким тоном добавила, — пожалуйста! Она мне как сестра. Скажите, что с ней будет?

Мужчина подошел ко мне и смотря на меня сверху вниз, поскольку был он под два метра ростом, ответил так, словно знал, о чем мы с Кристиной говорили всего пару минут назад:

— С вашей подругой все будет хорошо. Мы заберем ее к отцу. Мать ошибку сделала, когда скрыла ее. Девочка может умереть, если не провести обряд инициации с силами фэйри. Она ведь полукровка, без этой инициации она жить не будет. Тебе не о чем переживать, — бархатным голосом проговорил мужчина, словно успокаивая меня.

— Но говорят ведь, что полукровка, достигнув восемнадцатилетнего возраста, просто теряет магию фэйри, которая живет в ее крови, — я мельком кинула беглый взгляд на Кристину, поскольку это именно она такое мне наплела, а насколько это было правдой, я не знала.

— Как тебя зовут? — задал вопрос мужчина.

— Селена, — ответила я.

— Селена. Вы, люди, живете домыслами и порой такие сказки рассказываете о нас, которые не имеют ничего общего с действительностью. Полукровка погибает, если до восемнадцати лет не сделать то, что необходимо. Поэтому твоя подруга и угасает медленно сейчас. Если бы не врач, который понял, что здесь что-то не так и не пришел бы к нам, то уже через пару недель вы бы ее хоронили.

— Вы не врете? — нахмурилась я.

— Фэйри никогда не врут, в отличие от вас, — усмехнулся презрительно мужчина и развернувшись направился к выходу, кивком дав знак остальным следовать за ним.

Когда Катрину положили на носилки и вынесли из комнаты, а мадам Дизар вывели следом, мы с Кристиной переглянулись, не понимая, что же теперь будет дальше, ведь на мадам Дизар держалось наше заведение, и хоть она была далеко не самой доброй директрисой, но мы все понимали, что своим уровнем образования, воспитания и прочими важными сторонами своей жизни, проведенной здесь, мы были обязаны именно ей.

Спустившись через какое-то время следом, мы с Кристиой, как и другие девочки пансиона, собрались в зале у камина, тихонько перешептываясь между собой. Каждая из нас хоть и не очень любила мадам Дизар, но в свете нынешних событий переживала за ее судьбу, поскольку все знали, что нарушение законов, касающихся фэйри, каралось жестоко и какова участь ждала женщину, которая всю жизнь положила на службу детям, никто не знал. Спустя какое-то время в зал вошла мадам Розалин, которая всегда во время отсутствия мадам Дизар замещала ее.

— Мадам Розалин, что теперь будет? — спросила обеспокоенно Кристина. — Мадам Дизар ведь отпустят?

Женщина устало окинула всех нас взглядом и сказала:

— Не знаю, девочки мои, что будет с мадам Дизар. Нужно дождаться теперь решения короля или клана надзора, и уж потом станет все ясно. А пока мы можем только молиться о ней. Больше мы ей ничем не поможем.

— Правильные слова, — раздалось позади нас и повернувшись мы увидели высокую молодую женщину, которая так тихо подошла к нам, что никто не услышал даже.

— А вы, простите, кто? — строго спросила у женщины мадам Розалин.

— Я новая директриса вашего пансиона, — спокойным тоном ответила голубоглазая красавица, окинув всех нас своим томным взглядом, в котором, несмотря на кажущуюся мягкость, так и проскакивали презрительные искры, которые были так присущи взгляду чистокровных фэйри в те минуты, когда они смотрели на нас, людей.

— Нас никто не предупреждал о том, что будет такая замена, — в голосе мадам Розалин отчетливо слышались нотки недовольства, поскольку она с мадам Дизар работала бок о бок в пансионе около двух десятков лет точно, и точно ох как нерадостно восприняла известие о том, что управлять заведением будет теперь фэйри.

— А вы что, занимаете какую-то важную должность здесь, что вас обязаны были заранее предупредить о моем приходе? — насмешливо спросила женщина, окинув взглядом невысокую фигурку мадам Розалин.

— Нет, но все же. Мы вас не знаем, никто не предупреждал о том, что вы будете теперь здесь вместо мадам Дизар, — сухо бросила в ответ женщина.

— Такого оповещения вам будет достаточно? — усмехнулась фэйри, протянув мадам Розалин бумагу с печатью короля.

— Вполне, — мадам Розалин бегло прочитала бумагу и вернула ее новоприбывшей директрисе.

— Ну и чудно, — съехидничала та и повернулась к нам, окинув всех своим стальным взглядом. — Меня зовут леди Румелия. С сегодняшнего дня я ваша новая директриса, и вы, красавицы, переходите под мою опеку.

— А как же мадам Дизар? — спросила одна из девушек.

— Мадам Дизар? Мадам Дизар ближайшие несколько месяцев ждет разбирательство по делу укрытия полукровки в этих стенах. Такой ребенок и рос в этом, — она презрительно окинула обстановку комнаты.

— Она не укрывала ее! — возмутилась я. — Она вообще не знала, что Катрина была полукровкой!

— Ты в этом уверена? — сузив глаза спросила фэйри, подойдя ко мне ближе.

— Уверена. А почему нет? Кто о таком может знать? Это у вас вон глаза неестественно голубые, это ваша отличительная черта, которая не дает вас спутать ни с кем из людей. А полукровки они как мы, люди. Как можно о таком догадываться? — пожала я плечами, наблюдая за женщиной, которой, скорее всего, мое заступничество за бывшую директрису не очень-то понравилось.

— И то верно, — усмехнулась фэйри. — Но, тем не менее, факт остается фактом. В этих стенах почти восемнадцать лет жила полукровка и чуть не погибла. А знала, не знала о ее происхождении ваша мадам Дизар, это уже другой вопрос и не нам в нем разбираться. А теперь покажите мне все документы, касающиеся работы пансиона, — женщина резко повернулась в сторону мадам Розалин.

— Как скажете, — сухо бросила та ей в ответ и направилась в сторону кабинета мадам Дизар.

Мы же разбрелись по особняку, поскольку уроки были отменены в связи со сложившимися обстоятельствами. Мы с Кристиной поплелись на кухню, где, усевшись за стол, задумчиво начали потягивать из чашек заботливо приготовленный кухаркой чай.

— Что ж теперь будет? — тихо пробурчала я себе под нос, смотря на парующую в моей чашке жидкость.

— Что-что, — хмыкнула сидящая напротив меня одна из воспитанниц, — раз фэйри даже руководить пансионом для людей поставили, и дураку ясно, что они становятся главными в нашем государстве.

— Да что ты такое говоришь, — махнула на нее рукой сердито Кристина.

— Говорю то, что слышала уже не раз, — возмутилась девушка. — Вы что, совсем слепые или глухие? Разве вы не видите, что они заправляют практически всем теперь? Школы, пансионы, суды, совет при короле и тот состоит на половину из представителей кланов фэйри.

— Просто король хочет, чтобы мы были равны с ними. Что здесь плохого? — пожала плечами Кристина.

— Как что? Ты что, не понимаешь? Если раньше наше государство сколько раз пытались захватить то вервольфы, то ведьмы, то вампиры, но мы всегда давали им отпор. А эти под видом помощи просочились на наши земли да без единой военной стычки практически оттеснили нас на второй план. Еще чуть-чуть и все, будем рабами у них, — девушка с такой злобой это сказала, что мне стало не по себе.

— Фэйри и правда на равных с нами сейчас, — спокойно проговорила я. — Но это если смотреть на них, как на другой вид, другую сущность. Но ведь если принимать их как своих, то ничего страшного в этом ведь нет.

— Нет? — хмыкнула девушка. — Хорошо, будем смотреть как на равных. А они на нас так смотрят? Ты не задавалась вопросом? Мадам Дизар зачем тогда увезли сегодня, если мы с ними равны? Ну пускай бы себе забрали Катрину, а зачем ее вот так, под конвоем прям увели! Это ли не сигнал о том, что все, мы так, второй сорт на своих же землях!

Мы с Кристиной переглянулись, покачав головами, поскольку ведь никогда над этим не задумывались серьезно.

— И вообще, против кого мы объединились с ними? Против вервольфов? А чем вервольфы хуже фэйри? — хмыкнула она.

— Ой, не скажи, — замахала руками Кристина. — Мне даже бабушка рассказывала о прошлой войне с ними. Сколько наших тогда полегло и, если бы не фэйри, нас уже может и как вида не существовало бы.

— Ладно, что вам говорить, — окинув презрительным взглядом нас, девушка встала из-за стола и забрав чашку с чаем пересела к другим воспитанницам, которые так же шептались за столом напротив.

— Почему она так против фэйри? — удивленно окинула я взглядом девушку, которая раньше в такой неприязни уличена не была и всегда с уважением высказывалась в их адрес.

— Селена, ты вообще все время это здесь жила или нет!? — удивленно посмотрела на меня Кристина. — Отец хотел устроить ее брак с сыном фэйри, приближенного к королю. Да тот отказал, посчитав, что сие чудо, — кивнула в сторону смеющейся девушки, — достойно только быть украшением борделя, куда захаживает его сын.

— Да ты что! — с ужасом проговорила я. — Что, так и сказал прям?

— Ну да. У нее ведь мать — шлюха. Когда она родила, то отдала ее отцу, а тот, недолго думая, спровадил сюда. У самого ведь так детей больше и не было, вот она теперь наследница у нас богатая, — усмехнулась Кристина. — Да только фэйри ведь не чета нам, людям. Какое бы приданое не давали за девушку, они в первую очередь смотрят на ее корни. А там корни с грешком, — прошептала подруга, поведя бровью. — Дочь шлюхи может быть только шлюхой в их понимании.

Я нахмурилась, вспомнив слова, которые мне тогда сказала Катрина насчет моей матери. Именно после услышанного от Кристины почему-то подумала, что, возможно, мать была права, когда решила не появляться в моей жизни более. Ведь, если верить Катрине, она была куртизанкой, а поскольку сама шла таким тернистым путем, то было более чем понятно, что мне она такой судьбы не желала, а может не только судьбы, но и такой матери, какой была сама. Платила она исправно за мое содержание в пансионе, надеясь на то, что я, выйдя из этого заведения, смогу найти свой, более чистый и честный путь, а может мне так казалось и матери было более чем наплевать на меня, находясь под крылом того голубоглазого исчадия ада, которое тогда швырнуло мою игрушку в грязь.

— Кристина, Селена, — прервал мои размышления голос мадам Розалин. — Вас к себе зовет новая директриса, — женщина даже глаза прикрыла, настолько ей претило произносить эти слова.

— Зачем? — спросила я, поскольку даже мадам Дизар очень и очень редко приглашала к себе в кабинет кого бы то ни было, а эта только пришла, как враз к себе в кабинет вызвала.

— Не знаю, — развела руками мадам Розалин. — Но вы, девочки, осторожнее с ней. Она не такая, как мадам Дизар, это ей судьба каждой из находящихся под этой крышей девочек была небезразлична. А эта…змея она в общем, — тихо сказала она и кивнула нам на выход, давая понять, что идти нужно быстро, иначе промедление будет наказуемо.

— Что ей надо? — нахмурилась Кристина, идя по коридору. — Только приехала, а уже что-то не устраивает ее, царскую особу, будь она неладна!

— Да ладно тебе, — одернула я ее. — Не нужно раньше времени так на нее говорить. Мы ее не знаем совсем, а вдруг она не плохая?

— Посмотрим. Надеяться надо на лучшее, а быть готовой к худшему, — тихо ответила Кристина.

Остановившись перед дверью, мы тихо постучались и, услышав разрешение войти, переступили порог кабинета, в котором практически никогда раньше не бывали.

Леди Румелия, как она себя называла, сидела за длинным столом из красного дерева и курила сигарету в длинном мундштуке, рассматривая какие-то документы, лежащие перед ней. Как только мы вошли и остановились по центру комнаты, она перевела на нас взгляд и прищурив глаза окинула с ног до головы своим пронзительным взглядом голубых глаз.

— Садитесь, — кивнула она на стоящие подле стола стулья и когда мы заняли свои места, проговорила, кивнув на документы, — я бегло ознакомилась с делами всех девочек и из всех меня заинтересовали именно ваши.

— Чем? — сухо спросила я, нутром чуя, что не к добру весь этот начавшийся разговор.

Фэйри молча докурила сигарету и когда от нее остался лишь пепел в хрустальной пепельнице, отложила мундштук в сторону и сказала:

— Начнем с тебя, — кивнула она на Кристину и положила перед ней листок, на котором были написаны какие-то цифры в столбик. — Ты, я так думаю, не знала, что три года назад умер тот, кто оплачивал твое содержание?

Кристина испуганно посмотрела на лист и перевела взгляд на женщину.

— Нет, не знала. Платил двоюродный брат моей покойной матери и старался делать это исправно. Но я никогда его не видела и тем более не общалась, а мадам Дизар никогда ничего мне не говорила о нем, поэтому я ничего не знала о его смерти, — сказала подруга с нотками тревоги в голосе, прекрасно понимая, чем было чревато наличие долга за пребывание в пансионе.

— Ясно, — скривила губы в презрительной улыбке красавица и перевела взгляд на меня. — У тебя еще более печальная картина, — она положила передо мной бумагу тоже, и я, увидев внизу листа подытоженную сумму, просто глаза прикрыла. — За твое содержание перестали платить семь лет назад, — женщина откинулась на спинку стула и изучающе окинула меня взглядом.

Я взяла в руки бумаги и удивленно перевела взгляд на фэйри:

— Я тоже понятия не имела, что живу здесь в долг, — кивнула я на бумагу с большой суммой. — Может ошибка какая?

— Да какая ошибка, — забрав у меня бумаги женщина положила их в старую папку и сказала, — эти бумаги подписаны конторой по контролю за долгами, а они точно не ошибаются. И еще, метрика твоя новая совсем, — она показала мне мои документы, — почему?

— Пожар несколько лет назад был, тогда сгорели документы у многих девочек. Да и погибли двое, — проглотив комок в горле ответила я, вспомнив тот злополучный день.

— Понятно, — она окинула нас с Кристиной взглядом и проговорила строго, — в любом случае, вы ведь знаете, что долг за пребывание вы будете должны отрабатывать. Знаете? — строго спросила она.

— Конечно знаем, — я опустила глаза, прекрасно помня тех девочек, которые выходили отсюда с такой обузой на плечах, ведь мадам Дизар никогда отсюда никого не выгоняла, считая, что у девочек должен быть шанс в жизни на достойное будущее, а оно может быть только в том случае, если образование и воспитание будет соответствующим, поэтому до последнего всегда хранила секрет о том, что кто-либо вдруг оставался без финансового обеспечения, дабы раньше времени не бередить душу.

Хотя, скорее всего у нее на то были свои мотивы, ведь отрабатывать девушки долг должны были там, куда она их направляла, а мало кто хотел трудиться портнихой при какой-то капризной графине или выносить утку из-под ополоумевшего богатого аристократа, но мадам Дизар это никогда не волновало и девушкам приходилось год, а то и два забывать обо всем и трудиться не покладая рук, все жалование переводя мадам Дизар, а самим довольствоваться тарелкой супа и крышей над головой. Поговаривали даже, что таким образом директриса поставляла дешевую рабочую силу для тех богатых, кто уж больно дотошно считал каждую копейку, уплывающую из их кошелька. Но я в такие слухи мало вникала, почему-то думая, что моя мать просто не могла не платить за содержание, поэтому свалившаяся на мою голову нерадостная весть в виде этого долга просто выбила меня из колеи.

— И что теперь? — тихо спросила Кристина.

— Теперь…Теперь вам нужно будет отдавать долг, — пожала плечами женщина.

— Мы это знаем. Но до выпуска ведь еще год. Мы можем закончить обучение? — пристально глядя в глаза этой непрошибаемой женщины спросила я.

— К сожалению, нет, — отчеканила та в ответ. — Основную ступень образования вы уже получили, поэтому я не вижу смысла тратить на вас еще хоть копейку. Пансион не безразмерный, детей, которых хотят сюда пристроить — очень много. Поэтому, вы с сегодняшнего дня должны будете приступить к выполнению обязанностей, которые будут приносить вам деньги, мои дорогие. Поскольку невыплата долга — вещь наказуемая. Думаю, вам не нужно об этом напоминать, — хищно прищурила глаза красавица и мне прям захотелось вцепиться ногтями в ее белоснежное, напудренное, холеное лицо. — А поскольку работать вы должны там, куда я вас направлю, то об этом сейчас и будем говорить подробнее, — добавила она и закурила еще одну сигарету.

— И куда вы нас отправите? — испуганно спросила Кристина.

— На данный момент у меня два варианта, — проговорила фэйри, окидывая оценивающим взглядом нас с подругой. — Первый. Одному мужчине нужна сиделка. Он некоторое время назад вернулся с приграничной с государством вервольфов территории, где был тяжело ранен и едва выжил. Платить будет хорошо, но работа, сами понимаете, не из легких. Нужна будет моральная выдержка, поскольку ухаживать за кем-то в таком состоянии, дело, мягко говоря, не только не из легких, но и не из приятных, если там что-то серьезное. Я, к сожалению, не знаю всех подробностей.

— И кто этот мужчина? — спросила я, мельком кинув взгляд на Кристину.

— Это граф из клана фэйри темных охотников, — проговорила леди Румелия, пристально глядя на меня.

— Фэйри, — покачала я головой. — А почему вы не найдете ему кого-то из своих?

— Из наших? — удивленно посмотрела она на меня.

— Ну да, — пожала я плечами. — Почему нам, людям, это предлагаете?

— А кому же еще? Такую работу фэйри не будут выполнять, а полукровок — раз, два и обчелся в столице, — хмыкнула женщина и я поняла, что та девушка сегодня была права, когда сказала, что мы для них так, второй сорт и не более.

— А какой второй вариант? — спросила Кристина, которая явно не хотела быть сиделкой у невесть кого.

— Ну, второй более приемлемый, на мой взгляд, для таких милых девочек, — леди Румелия улыбнулась, но именно эта ее улыбка и насторожила меня.

— И чем же он такой более приемлемый? — съязвила я.

— Тем, что это не будет грязной работой, — прощебетала она. — В одно заведение, которым руководит моя сестра, нужны помощницы. Навести порядок, принять гостей, красиво украсить стол, сыграть может что-то или спеть вечером. Я ведь знаю, что вас здесь всему этому обучали. В общем, быть на подхвате. Это по началу, а потом сестра уже посмотрит на вас и определит для вас более узкий круг обязанностей, которые вы будете выполнять.

— Что за заведение? — сухо спросила я.

— Это кабаре «Яд», — ответила фэйри, не преставая мило улыбаться.

— Бордель? — недоверчиво протянула я, не до конца понимая еще, то ли она шутит, то ли действительно предлагает такое.

— Да бог с вами, мои хорошие. Какой же бордель! — воскликнула леди Румелия. — Это всего лишь развлекательное заведение.

— Развлекательное заведение для фэйри, — проговорила Кристина. — В котором наши девушки вытанцовывают с обнаженными ногами и невесть в каких откровенных костюмах. В котором льется рекой вино, а на втором этаже ваши мужчины придаются развлечениям с понравившимися им танцовщицами. Нет, это не бордель. Это рай, — хмыкнула она.

— Господи, а ты откуда обо всем этом знаешь? — моему удивлению не было предела.

Кристина ничего не ответила и только отмахнулась.

— Да, это заведение исключительно для наших мужчин и приближенных короля. Но, чтобы вы не думали, что это какое-то грязное место, скажу вам, что туда по выходным захаживает и его величество со своими близкими друзьями. Нет, — вздернула она руку, поймав мой презрительный взгляд, — он не ходит туда к женщинам. Он просто любитель яркой обстановки, а там очень и очень все празднично проходит всегда. Танцы, музыка, красивые женщины на сцене, занимательные игры в карты, почему нет?

Я только головой покачала в ответ на такую интерпретацию того, что происходило в том злачном месте, о котором были наслышаны даже мы в пансионе.

— И самое главное, — уже более строгим тоном проговорила леди Румелия. — Работая в этом заведении вы сможете выплатить долг намного быстрее, чем если будете выносить утку, — хмыкнула она. — Кристина выплатит за год, а ты, Селена, за два года. Тогда как работая на графа этот срок увеличится вдвое, — она приподняла бровь и сочувствующе посмотрела на нас.

— Лучше уж год вытирать столы да махать ногами, чем вытирать слюни какому-то полоумному, — скривив губы проговорила Кристина.

— Ты что!? — я враз повернулась в ее сторону. — Ты же сама сказала, что это бордель!

— Ну и что? — пожала она плечами. — Что тут фэйри, что там. Неизвестно что там за мужчина, сколько ему лет и в каком он состоянии. Здесь хоть более-менее понятно все. Заставлять меня ложиться под них ведь никто не будет? Могу ведь отделаться лишь работой в той сфере, которую выберу сама? — спросила Кристина у Румелии, и та утвердительно закивала головой.

— Кристина, ну ты что! — осуждающе проговорила я, зная довольно-таким меркантильные взгляды подруги, которые могли завести ее бог знает куда, если она попадет в то заведение, где фэйри покупали любовь наших женщин.

— А что тут такого? Твоя мать вот, не очень-то думала о том, что раздвигает ноги перед фэйри. Смотри как ради цацек, которыми он ее задаривает, даже о тебе позабыла, — одернула меня подруга и я опустила глаза, понимая, что вообще не должна рассуждать о нравственной стороне кого бы то ни было, раз сама была дочерью той, которая не гнушалась раньше слыть на всю столицу куртизанкой.

— Ты же знаешь, что это дорога в один конец, — тихо сказала я, пытаясь образумить подругу.

— Да в нашем случае любая дорога в один конец, — устало ответила Кристина. — Мы без поддержки, приданого, и прочей мишуры, которая дает дорогу в безоблачное будущее. Кто мы в этом мире, Селена? Никто. Я пойду в кабаре, — поговорила она леди Румелии, и та довольно улыбнулась.

Я судорожно сцепила пальцы в кулак, пытаясь понять, как же поступить в данном случае, ведь работать слишком долго за уплату долга не хотелось. Но вспомнив тоскливый взгляд матери в тот момент, когда она держала моего мишку в руках, не имея права даже сказать мне, что она и есть моя мама, поскольку стоящий подле нее мужчина был против присутствия дочери в ее жизни и крепко держал ее за поводок, поскольку репутация матери была ох на каком низком уровне, ответила:

— А я лучше утку буду выносить, чем потом не иметь возможности смотреть без стыда в глаза своим детям.

Румелия прищурила глаза и откинувшись на спинку стула едва уловимо кивнула, словно выражая мне свое уважение. Затем хлопнула в ладоши и сказала:

— Тогда идите собирать вещи и спускайтесь сюда через час.