Ничего личного

Настя Орлова (2024)

Романтические истории Насти Орловой такие чувственные и увлекательные, что задевают за живое, заставляя сопереживать героям и радоваться за них, как за своих давних знакомых. В каждом романе вас ждет дополнительная глава и опус от автора! Ника Ника Нечаева много лет влюблена в лучшего друга старшего брата. Красивый, сильный, успешный — Дима Платов кажется ей совершенно недосягаемым. Но однажды у нее появляется шанс сблизиться с парнем, и она немедленно решает этим шансом воспользоваться. Дима Дима Платов все свое время посвящает работе, а не личной жизни. Но однажды лучший друг просит его присмотреть за младшей сестрой. С этого момента жизнь Димы переворачивается с ног на голову, и он оказывается связан с девушкой, которая неожиданно пробуждает совершенно новые для него чувства.

Глава 9

Дима

— Вкусно, правда? — спрашивает Ника двадцатью минутами позднее, уплетая сочный хот-дог.

Медленно жую свою порцию и киваю, не в силах отвести взгляда от довольного девичьего лица. То, с каким удовольствием Ника ест обыкновенную сосиску с кетчупом и солеными огурцами на французской булке, вызывает у меня одновременно изумление и какое-то неподдающееся описанию чувство, будто бы в животе лопаются пузырьки шампанского. Никогда не думал, что наслаждение процессом приема пищи может выглядеть настолько сексуально.

Ника прикрывает глаза, откусывая очередной кусок хот-дога, забавно морщит нос. В уголке губ остается маленькая капля кетчупа, которую она торопливо слизывает.

— Что? — Замечая мой взгляд, она хмурится и тянется за салфеткой. — Я испачкалась, да?

— Нет, — отвечаю коротко, не узнавая свой голос, настолько низко он звучит. — Все в порядке.

Когда Ника выкидывает в ближайшую урну использованную салфетку, в небе раздается первый раскат грома. Мы одновременно запрокидываем головы, разглядывая хмурое небо с грозными кучевыми облаками, и уже через тридцать секунд нас накрывает стеной теплого летнего дождя.

Ника одновременно визжит и смеется, подставляя лицо крупным каплям, а я, не раздумывая, хватаю ее за руку, переплетая наши пальцы, и тяну за собой к машине. Но дождь очень быстро превращается в настоящий потоп, поэтому к тому моменту, как мы добегаем до парковки, оба оказываемся промокшими до нитки.

— Садись, — торопливо открываю для Ники дверь и жду, пока она заберется внутрь. Только после этого обхожу машину и усаживаюсь на водительское место.

В кедах хлюпает вода, вещи хоть выжимай, а я не могу оторвать глаз от девчонки. Ее щеки раскраснелись от бега, глаза сияют, на лбу блестят крупные капли воды, а белокурые пряди волос облепили шею и хрупкие плечи. Она блаженно улыбается, доставая из рюкзака пачку бумажных салфеток и промокая ими лицо. А я замечаю, как ее топ льнет к груди, каждая линия которой теперь четко проступает через мокрую ткань.

— А я знала, что будет дождь, — заявляет она, довольно прищелкивая языком.

— Вряд ли это дождь, — говорю резче, чем хотелось бы. — Больше похоже на всемирный потоп.

— И то правда, — она вновь беззаботно улыбается. — Держи.

Ника бросает пачку салфеток мне на колени, а сама поднимает руки и скручивает мокрые волосы в жгут на затылке. Это движение заставляет ее грудь призывно приподняться. Вместе с этим приподнимается и у меня в штанах.

Не смотри, приказываю себе мысленно, но взгляд против воли остается прикованным к груди Ники, обтянутой влажной тканью, сквозь которую теперь рельефно проступают соски.

Сжимаю губы и стараюсь дышать ровно. Но мысль о том, что девчонка так близко, что стоит лишь протянуть руки и они лягут на ее мягкую грудь, не дает мне покоя. Я, конечно, не буду ничего делать. Не буду смотреть, не буду трогать и наблюдать, как от прикосновения моих пальцев твердеют…

— Можешь включить печку? — просит Ника, зябко растирая плечи.

Быстро отвожу глаза и делаю так, как она просит, негодуя на себя. Об этом, как и о том, что она может заболеть, я должен был сам подумать. А вместо этого фантазировал о ее груди. Извращенец.

— У тебя есть во что переодеться? — спрашиваю подчеркнуто непринужденно, вспоминая про сумку с вещами, которую она захватила из своей квартиры.

— Прямо здесь? — Ника растерянно хлопает глазами.

— Я отвернусь. Не хватало еще, чтобы ты простыла. — Достаю с заднего сиденья сумку и ставлю Нике на колени.

— А ты? — говорит она тихо.

— Что я?

— Заболеешь.

— За меня не волнуйся.

Ника послушно расстегивает замок на сумке и вытаскивает оттуда простую белую водолазку. Мысленно признаюсь, что, если она наденет ее без лифчика, я пропал.

— Возьми, — между тем произносит она, протягивая мне вещь.

— Вряд ли это мой размер, — замечаю иронично.

— Ты можешь вытереться, — отвечает она смущенно. — Лицо, волосы. Как полотенцем.

Смотрю на Нику, отмечая, как яркий румянец с ее щек распространяется на шею. Расширившиеся зрачки делают ее глаза почти черными, оставляя лишь тонкий ободок голубой радужки.

— Спасибо. — Беру водолазку и подношу мягкую ткань к лицу.

Обоняние улавливает уже знакомый сладковатый аромат жвачки в сочетании со свежим запахом кондиционера для белья, и в голове возникает что-то вроде короткого замыкания.

— Я переодеваюсь. — Голос Ники звучит непривычно сипло.

Я закрываю глаза, откидывая голову на спинку автомобильного кресла. Вытираю кофтой лицо, волосы и шею, по которой все еще текут тонкие струйки воды.

С соседнего места слышится шорох. По крыше барабанит дождь, заливая стекла. Стараюсь отвлечь себя, чтобы не думать о том, что младшая сестра моего лучшего друга сейчас полуголая сидит в метре от меня и все, что мне хочется, — это посмотреть на нее. Потому что, если я этого не сделаю, шов на моих шортах обязательно лопнет.

— Я все, — говорит Ника спустя мгновение.

Открываю глаза и поворачиваю голову. Ника переоделась в легкое цветастое платье без рукавов. Футболку и велосипедки сняла и упаковала в пакет. Кроссовки тоже сбросила и с ногами забралась на сиденье, так что я могу лицезреть ее изящные ступни и аккуратные ногти, покрытые бежевым лаком. Волосы она вновь распустила, видимо, предварительно просушив их футболкой, так что теперь они беспорядочной массой обрамляют ее миловидное лицо и ложатся на грудь.

— Согрелась? — спрашиваю я.

Она кивает. Голубые глаза на бледном лице кажутся огромными, как у испуганной лани.

— Спасибо.

Она кусает губы и, мне кажется, хочет сказать что-то еще, но лишь вздыхает и, поерзав, удобнее устраивается на сиденье.

— Поехали домой, — предлагаю я, защелкивая ремень безопасности. — Твою машину заберем чуть позже.