Стан золотой крови

Настасья Дар, 2023

За основу данного романа были взяты реальные легенды восточной сибири.Как думать о будущем, не зная ничего о своем прошлом? Не зная даже своего имени…Хрупкая рыжая девчонка с амнезией и кучей страшных ожогов по всему телу, брошенная кем-то в зимнем лесу у подножья гор – вот и вся моя история. Это и было моим прошлым и настоящим.Но лишь до того дня, пока горы не открыли мне все свои тайны…И пока в моей жизни не появился он – тот кто с первого взгляда возненавидел меня. Тот кто привел в "стан золотой крови" и этим навсегда изменил мою жизнь.Мистический роман о легенде, воплощенной в жизнь.

ГЛАВА 4

Я вышла из юрты, как только услышала звуки варгана.

На горы уже опустилась глубокая ночь, озаряющая пространство лишь светом огромного количества мерцающих звёзд и круглой луны.

У большого костра собралось около трех дюжин человек, но что меня удивило, так это то что среди присутствующих не было никого старше двадцати лет. Лишь Хаган выбивался из толпы и возрастом и ростом.

Заметив в первых рядах Рину и Дару, я осторожно прокралась в их сторону, и присела рядом прямо на землю, собственно, как и все здесь.

— Привет, — я старалась говорить, как можно тише, чтобы не нарушать атмосферу таинства, и не привлекать к себе лишнего внимания.

— О, ты все-таки пришла! — обрадовалась Рина.

— Нам тут рассказали, что ты нехило так отделала Лейлу. Знай, теперь мы твои подруги навечно!!!

Девчонки захихикали, но услышав первые сутки бубна, тут же затихли.

Звонкие ритмичные удары создавал Хан, стоящий на коленях прямо перед огнём. Вместо белой футболки и джинсов на нем сейчас оказался надет чёрный однотонный флисовый костюм, состоящий из толстовки и штанов, а также высокие тканевые сапоги с абсолютно плоской подошвой. Никакого особенного шаманского костюма или атрибутика на мое удивление не оказалось.

Пока Хан бил в большой круглый бубен, какая-то девушка разбрызгивала вокруг костра водку и молоко.

Я хотела спросить у девчонок смысл происходящих действий, но увидев их завороженные глаза, в которых отражались яркие языки огня — решила повременить с расспросами.

Темп начал нарастать, и тогда к Хану из толпы вышло ещё несколько человек. Двое из них играли на варгане, и ещё трое тоже били в бубны. Девушка, разбрызгивающая молоко и водку, распустила волосы, и плавно покачиваясь начала танцевать вокруг огня.

С каждой минутой танец становился все более диким, и даже приобретал какой-то интимный характер. Я не знаю, как объяснить это, но при одном лишь взгляде на девушку создавалось впечатление, будто она танцует для любимого мужчины. Но самое необычное в её танце было не это… Огонь ластился к её протянутым рукам.

Клянусь! Я сама сначала в это не поверила, но когда увидела, как языки пламени принимают форму ладоней, и начинают прикасаться к девушке, то просто обомлела.

Обряд длился, наверное, около часа, но я не замечала времени. Настолько увлекло меня происходящее таинство.

Когда ритм бубна оказался настолько быстрым, что колотушка в руках играющих стала почти незаметна из-за резких ударов, девушка закрутилась на месте, и упала на землю. Звуки инструментов оборвались в тот же миг.

Хаган поднялся и поклонившись огню, направился к девушке. Он подхватил её на руки, и молча отправился сквозь толпу.

— Что произошло? — не выдержав спросила я, потянув Рину за рукав.

— Она не справилась с силой стихии. И это значит, что она ещё не готова к посвящению.

Черт побери, да я ни единого слова не поняла!

Люди вокруг начали подниматься и уходить. Лишь те, кто непосредственно участвовал в обряде, остались сидеть у огня, склонив головы.

Я тоже встала, и попрощавшись с девчонками, отправилась в свое жилище, с твёрдым намерением выловить завтра Глеба, и постараться узнать у него обо всем, что происходит в этом лагере.

Тяжело рухнув на постель, прикрыла уставшие веки и сразу отключилась, даже не найдя в себе сил снять одежду.

Утро встретило меня громким душераздирающим воем. Резко подскочив с постели, я зацепилась ногой за край одного из многочисленных ковров. Локти и колени впечатались в шерстяную ткань, а копна длинных, спутавшихся за ночь волос, упала на лицо, закрывая обзор.

Такой меня и застал Хан, ввалившийся в юрту без стука.

Замаскировав смех под кашель, парень спросил:

— Удобно? Йогой занимаешься, или тебе так сильно ковер понравился?

— Да иди ты! — кое-как поднялась, и откинув волосы назад, раздраженно спросила, — Тебя стучать учили?! И почему в двери нет замка, или хотя бы щеколды?

— У нас не запираются. И не стучат. Ткань, отделяющая спальню от остального помещения и служит тебе для сохранения личного пространства. Но ты видимо не посчитала нужным задернуть ее.

Я молча закатила глаза, подумав о том, сколько еще здесь может быть бредовых правил, а Хан добавил:

— Собирайся. Через десять минут начнется завтрак. И на будущее — услышав первый звук Горна, ты должна проснуться, на второй — собраться, а к третьему уже сидеть за столом. Иначе останешься голодной. После третьего сигнала на завтрак никого не пускают. Столовая находится за юртой Дархана.

Парень уже собирался уходить, но я вдруг вспомнив, что так и не отдала ему толстовку, воскликнула:

–Постой! — подхватив кофту, быстрым шагом приблизилась к нему, сказав, — Вот. Забери. Спасибо, ты очень выручил меня в дороге.

Удивительно, но я все еще пыталась быть вежливой.

Парень прожег меня странным взглядом, но все-же протянул руку, намереваясь забрать элемент одежды.

Когда наши пальцы соприкоснулись, мою голову вдруг пронзила вспышка боли. Вскрикнув, я выпустила ткань, и упала на колени, сжав руками виски. Сквозь вспышки боли в моем сознании мелькали странные картинки. Кровь, стекающая по черепу какого-то животного, клубы дыма, сквозь которые едва просматривался человеческий силуэт, а еще огонь… Очень много огня.

Когда от боли мне стало не хватать дыхания, все вдруг резко оборвалось. И видения, и все болезненные ощущения в голове.

— Как ты? — спросил Хан, опустившись рядом со мной на одно колено, — Что случилось?

— Я не знаю. Просто внезапная вспышка боли в голове. Наверное, это от удара о подводные камни в ручье. Может у меня сотрясение…

Не знаю, почему я решила не говорить ему о видениях, но шестое чувство шептало, что этого делать пока не стоит.

— Сейчас уже все в порядке, правда.

Парень посмотрел на меня с подозрением, но ничего не сказал, лишь помог подняться, и без слов вышел за дверь.

Вот и что это было сейчас?

Услышав второй сигнал горна, я спохватившись, быстренько умылась, и вылетела за дверь. Не хватало ещё без завтрака остаться. Вчера-то поесть не удалось, а потому желудок возмущенно урчал от такой несправедливости, и требовал чего-нибудь вкусненького.

Столовая, как и сказал Хан, оказалась прямо за юртой Дархана. Под навесом из белой непромокаемой ткани стоял длиннющий деревянный стол на низких изогнутых ножках. Вдоль каждой стороны стола на землю были уложены овечьи шкуры, которые использовались вместо стульев. Стол был настолько длинным, что сумел вместить за себя все три дюжины человек, что проживали в лагере.

Ребята рассаживались согласно возрасту. Первая группа — совсем маленькие дети примерно от семи до двенадцати, вторая — подростки где-то до шестнадцати лет, и третья группа — самые взрослые ребята от семнадцати до двадцати.

Решив не нарушать местные порядки, я направилась к третьей группе, в которой к моему огромному огорчению сидели Лейла и Хан.

Девушка, завидев меня, с ненавистью воткнула вилку в кусок яичницы. Да так, что раздался противный скрежещущий звук железа о тарелку. Выглядела она неважно. Губа была рассечена и сильно опухла, а скулы покрывали синяки.

Я никак не стала реагировать на её полный презрения взгляд, и быстренько прокралась к Глебу, завидев рядом с ним свободное местечко.

Парень, заметив меня, широко улыбнулся, и поздоровался:

— Доброе утро. Как спалось на новом месте?

С жадностью разглядывая наполненную едой тарелку, стоящую передо мной, я сглотнув мгновенно набежавшую слюну, быстро ответила:

— Уснула быстрее чем успела раздеться.

Парень, услышав это хмыкнул, и мы принялись за еду.

Завтрак состоял из овощного салата, яичницы с зеленью и какими-то специями, свежеиспеченного хлеба, а также травяного чая.

Не знаю кто здесь готовит, но это оказалось очень вкусно, несмотря на то, что блюда были крайне простые. Я смела все за пару минут, еле сдерживая желание облизать тарелку.

— Как тебе вчерашний обряд? — спросил Глеб, который тоже закончил есть.

Я вскинула брови, и тяжело вздохнула, ответив:

— Крайне необычно, непонятно и совершенно не вписывается в рамки моего мировоззрения. Я пока не знаю, как относиться ко всему, что мне открывается в этом месте. И потому хотела бы попросить тебя помочь мне во всем разобраться. Может уделишь мне немного времени?

— Без проблем! — с легкостью согласился Глеб, — Я сейчас пойду ухаживать за лошадьми. Если хочешь, то можешь пойти со мной, и я тебе все объясню за работой.

— Конечно! — обрадовалась я.

Пока что все складывается удачно.

Вслед за Глебом я встала из-за стола, и уже собиралась уйти, как спиной ощутила чей-то тяжелый взгляд. Я тут-же резко обернулась, решив, что это Лейла так недовольна моей персоной, но на удивление встретилась глазами только с Ханом. Парень сразу перевел взгляд в тарелку, а я поежилась, и поспешила уйти из столовой.

Все-таки у этого парня что-то неладное творится с головой. С чего он меня так не переваривает?

Мы с Глебом быстрым шагом добрались до загона с лошадьми, по пути захватив из хозяйственной пристройки все нужное для ухода за животными.

— Заходи, не бойся! Наши лошадки не тронут тебя, — подтолкнул меня Глеб, глядя как я в нерешительности замерла в воротах загона.

Сделав пару осторожных шагов, я вслед за парнем приблизилась к гнедой лошадке с длинной гривой.

— Я могу чем-то помочь?

— А ты хочешь? — удивленно спросил парень.

Я пожала плечами.

— Почему бы и нет. И я без дела стоять не буду, и ты быстрее закончишь работу.

Глеб с благодарностью принял мою помощь, и мы приступили к уходу за лошадками.

— Смотри — это Бони. Она у нас дама с характером, и не особо любит, когда прикасаются к ее гриве, поэтому ты бери жесткую щетку, и займись шкурой, а я сам вычешу ей шевелюру.

Я взялась за щетку, и принялась счищать с боков Бони присохшую грязь.

— Что тебя интересует в первую очередь? — сразу же спросил Глеб, решив не оттягивать начало разговора.

Я на мгновение задумалась, и нахмурившись, выдала:

— Как вы все попали в лагерь?

Не переставая чесать лошадку, периодически раздраженно дергающую ушами, он ответил:

— Дархан забирает детей, у которых умерли родители. Мы все по сути сироты, потому что наш дар — это наше проклятье. У каждого в детстве случился прорыв силы, погубивший наших родных. Кто-то неосознанно устраивает пожар, кто-то потоп. Я соорудил мини торнадо, обрушившее стены гаража, в котором находился отец. После этого Дархан и забрал меня в лагерь.

— Погоди, но разве у тебя больше не осталось других родственников?

— Ну почему же. Остались. Но я ушел с Дарханом, потому что не хотел больше никому причинять вреда, — с волчьей тоской во взгляде, объяснил Глеб.

Было видно, что ему тяжело вспоминать эти события, и я поспешила сменить тему.

— А почему в лагере нет взрослых людей? Ну, кроме Дархана конечно.

— Когда ребенок попадает в лагерь, его сила по сути все еще запечатана в теле. Она растет, периодически прорывается, но не открывается полностью. До семнадцати лет мы учимся управлять своим даром, и общаться с духами. Когда стихии и духи начинают нас принимать как часть своего мира, то это означает, что человек готов к посвящению. Обряд позволяет полностью освободить всю силу, которая есть внутри. После этого ты уже без опаски можешь использовать свой дар, и тебе разрешают вернуться домой. Потому в лагере и нет никого старше двадцати, кроме Хана конечно. К этому возрасту все уже могут контролировать свою силу.

— А что с Ханом? — не поняла я.

— Ему нет смысла куда-то уезжать. Он и так дома. Дархан его отец.

Ну ничего себе! Хотя сейчас, сопоставляя рядом Дархана и его сына, я находила между ними некоторое сходство.

— Хаган по сути вместе с Дарханом учит нас всему, — продолжал Глеб.

— А Дархан, он вообще кто? — поинтересовалась я.

— Он шаман. Родом из Монголии. Не знаю почему он решил создать этот лагерь, но благодаря ему мы можем жить без риска покалечить себя или кого-то еще. И за это ему все здесь благодарны. Большинство учеников считают его почти отцом. Стан золотой крови стал для нас новым домом в минуту отчаяния.

— Кстати об этом. Что за название такое — «Стан золотой крови»?

— Дархан рассказывал, что когда-то давным-давно его предок основал на этом месте воинский лагерь с таким названием. Якобы воины в этом лагере тоже имели особый дар, и в их жилах текла магия — золотая кровь. От того и наш лагерь так называется.

— Понятно…

Следующие несколько минут я просто молча скребла лошадку, собираясь с мыслями. Слишком много шокирующей информации для одного разговора.

Когда мы от Бони перешли к массивному бурому коню — тяжеловозу по кличке Сириус, в мою голову пришел еще один вопрос:

— Скажи, а как мы попали в лагерь? Я же помню, что на этом месте ничего не было, но когда мы прошли сквозь арку…

Глеб понимающе кивнул:

— Это защита лагеря. Дархан привязал к месту духа-хозяина, который и создал вокруг территории купол скрывающий нас всех от посторонних взглядов. Когда мы вешаем между столбами особую веревку из конского волоса, происходит замыкание защитного контура, и появляется сам дух. Он и пропускает нас в лагерь. В благодарность мы делаем хозяину стана подношение, чаще всего вином и молоком. Потом веревка снимается, и снаружи к нам уже никто не может попасть.

— Ничего себе…

Услышанное никак не хотело укладываться в моей голове. Дух-хозяин, защитный купол, магия…

— Наш дар исходит от природы, от духов, которые ей повелевают. Не мы управляем стихиями, а духи, которые предоставляют нам лишь малую часть этой власти. А взамен мы отдаем им свою энергию и подношения.

— Но как так получилось, что у кого-то в крови есть магия, а у кого-то нет?

— А по какому принципу была создана вселенная? Никто не знает. Так же и с магией. Даже нам, имеющим дар, открыто далеко не все…

Больше я не решилась ничего спрашивать, подумав, что на сегодня достаточно и этого.

Вернувшись от лошадей, я отправилась прямиком к Дархану, решив обсудить с ним свое дальнейшее пребывание в стане золотой крови.

Не успела постучать, как дверь сама распахнулась. На пороге стоял Хан. Увидев меня, он удивленно вскинул бровь, но все же посторонился, пропуская внутрь.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и я вздрогнула от громкого звука, в нерешительности замерев посередине помещения.

–Ты пришла просто постоять? — раздался язвительный возглас из-за плеча.

Дархан направил на сына гневный взгляд.

— Хан! Будь повежливее. А ты дитя, не стесняйся, проходи!

Я опустилась на колени перед столиком, расположившись напротив хозяина юрты, и прочистив горло, сказала:

–Я хочу остаться у вас и попробовать развить свой дар.

Мужчина удовлетворенно кивнул.

–Ты сделала правильный выбор, тусгай.

— Только мне нужно, чтобы вы ответили на один мой вопрос.

— Спрашивай, дитя.

Перестав кусать в кровь губы, я наконец задала вопрос, который мучал меня всю мою жизнь.

–Я могла сама поджечь себя при выплеске силы?

Дархан не стал ничего отвечать, но коротко кивнул.

Ну вот и разгадана одна тайна из моего прошлого…