Нищему подать – Богу взаймы дать

Народное творчество, 1894

«В одном городе жил-был татарин. Был он человек бедный, вдовый, с малыми детьми. Целый день его дома нет – он на поденщину ходил, ребятишки все одни да одни: ни прибрать их, ни накормить, ни присмотреть за ними некому. Жениться бы ему опять, да кто за такого бедного пойдет, чужих ребят нянчить? Вот и надумал татарин взять себе в дом работницу. Хоть и тяжело бедняку лишний рот кормить, да что поделаешь: жалко детей…»

В одном городе жил-был татарин. Был он человек бедный, вдовый, с малыми детьми. Целый день его дома нет — он на поденщину ходил, ребятишки все одни да одни: ни прибрать их, ни накормить, ни присмотреть за ними некому. Жениться бы ему опять, да кто за такого бедного пойдет, чужих ребят нянчить? Вот и надумал татарин взять себе в дом работницу. Хоть и тяжело бедняку лишний рот кормить, да что поделаешь: жалко детей.

Нашлась и работница подходящая. Помер тут мужик один бедный-пребедный, так после него дочь-сирота осталась. Ее татарин и сговорил, чтоб служила у него из-за хлеба. Стали они жить. Девушка — Машей ее звали — в доме управляется, за детьми смотрит, обед готовит, а татарин на поденщине работает. И так эта Маша ко двору ему пришлась, так за его татарчатами смотрела, словно им мать родная, что лучше ему, спокойнее за ней было жить, чем за своей женой: во всем он ей верил, обо всех своих делах с ней советовался. И заработок у него стал больше: первое, что работа навернулась выгодная, а второе — и работаться стало скорее, как перестал он ежечасно о своих ребятишках душой болеть.

Раз вечером, когда татарин дома был, подошел к окошку нищий, старый старичок, и просит милостыньку. Маша подала ему хлеба краюшку. «Что это ты, девушка, — говорит Маше татарин, — нищим хлеб раздаешь? Самим нам только хватает». «Ничего, сами как-нибудь сыты будем, по-нашему надо нищим подавать, потому что нищему подать — все равно, что Богу взаймы дать. А наш Бог за добро во сто раз отдает», — говорит ему Маша.

Конец ознакомительного фрагмента.