Развод. Просто уходи

Надежда Скай (2024)

С третьей попытки разблокировав мобильный, включаю аудио, которое мне прислали. — Слушай, малыш. — Откуда это у тебя? — Прислали. — Ясно. Ну… Так даже лучше. — Лучше? Если бы не это, — тыкнула пальцем в свой телефон, говоря о голосовом сообщении, — ты бы продолжал вести себя как подонок? — Вера. Я хочу развода. И да, сразу скажу, что я встретил другую. Ту, с которой у меня впервые такая яркая, настоящая любовь. Меня словно отхлестали по щекам, потоптались по оголённым чувствам и вырвали сердце. Яркая… Настоящая любовь. А у нас что тогда было? Что, Влад? Четырнадцать лет счастливого брака и в итоге у мужа настоящая любовь! Держать не стану и счастья не пожелаю. У меня тоже начнётся новая жизнь!

Глава 8

Вера

Машина мужа стояла на привычном месте, а значит, Влад был дома. С тяжёлым сердцем я зашла в квартиру и прислушалась. На кухне горел свет, а дверь в комнату сына закрыта. Но повышенный тон Влада и гневные крики сына слышались на отлично. Устало опустившись на мягкий пуф, скинула туфли, а следом пиджак. Осень пока радовала своим теплом. Но как подумаю о холоде, снегопадах и прочих прелестях зимы, сразу неприятный озноб бежит по спине.

— Ненавижу тебя! — из комнаты вылетел сын, возвращая в реальность. — Ты… ты врал мне!

— Костя! Мы не договорили! — следом вышел Влад, угрожающе двинувшись на сына, но резко остановился, увидев меня. — Пришла…

— Что происходит?

— Мам! Он… он мне сказал, что вы разводитесь. Это правда?

— Сын, сбавь тон. И не «он», а папа, — упрекнул Влад, показывая рукой на Костю, мол, «смотри, как он со мной».

— Мам, он сказал, что у него есть другая женщина и он будет жить с ней. А ты? Я не понимаю…

— Всё нормально, Кость. За меня не переживай. Просто у твоего папы «любовь», — на последнем слове я скривила рот. Не сдержалась.

Влад фыркнул и снова направился к сыну, который встал со мной рядом. Пришлось вытянуть руку и остановить мужа. Неужели он не видит, что у Кости шок и истерика? Да меня саму до сих пор потряхивает от нашего разговора, а тут такое вывалить на ребёнка!

— Хватит, Влад!

— Нянькаешься с ним, как с девчонкой. А ведь я попытался с ним поговорить по-взрослому, как мужчина с мужчиной. И что я услышал? Ненависть, негатив и неуважение.

— Он ещё ребёнок, Влад. Ты перегибаешь с откровенностью и своей правдой, — мне пришлось встать между сыном и пышущим гневом его отцом. — Мог бы немного подождать или корректно поговорить, не устанавливая новые правила, которые сейчас ему претят.

— Как ты заговорила… Теперь я плохой, а ты бедненькая и несчастненькая святая Вера! А может, ты уже успела науськать сыночка против меня?

— У тебя явно что-то с головой! Не суди меня по себе. Костя, одевайся, — повернулась к сыну, который сверлил отца ненавидящим взглядом, — прогуляемся. Нам всем надо остыть и успокоиться.

Лучшего выхода из ситуации я не видела. Мне сейчас бы принять душ, перекусить и попробовать уснуть. Самочувствие на троечку, но душевное состояние моего ребёнка намного важнее. Надо поговорить с сыном. Ответить на его вопросы, объяснить, что такое бывает в семьях, и постараться сгладить всё то, что натворил Влад своим взрослым разговором. Мне бы до чёртиков хотелось, чтоб сын был полностью на моей стороне, но намеренно настраивать Костю против отца я не стану. Всё же моральные принципы у меня есть.

Влад демонстративно закатывает глаза, машет рукой на дверь и уходит на кухню. Прошу сына подождать пару минут и иду переодеться в комнату. Сменяю рабочий костюм кофейного цвета на простой спортивный и иду обуваться. Только на улице, вдыхая прохладный воздух, понимаю, насколько я была напряжена, спину аж сводит, но я беру сына под руку, и мы молча идём к парку.

Костя за лето очень вытянулся, уже чуть выше меня, а значит, будет и дальше расти. В отца пойдёт. Влад высокий, выше меня больше чем на голову. В его семье все такие, да и по моей стороне нет низкорослых. Это хорошо. Я слегка улыбаюсь, немного отвлекаясь на ходьбу.

— Расскажи мне ваш разговор с папой.

Мы садимся на лавочку. Поворачиваюсь полубоком к сыну и глажу его по спине, пытаюсь передать свою любовь и поддержку. Скоро ему исполнится четырнадцать, получит паспорт — первый шаг во взрослую жизнь. И такой жизненный удар. А ведь я думала, что у нас крепкая семья. Верила и сына учила в это верить.

— Он, — Костя упорно не хочет называть Влада папой, я молчу на это, не время пока поправлять, — пришёл домой и сразу ко мне в комнату. Сначала спросил, что делаю, а потом начал говорить о будущем… Что скоро всё изменится. Что я уже взрослый и должен понимать: многое в жизни нестабильно и меняется, — передразнил голосом Влада. Я кивнула, уж очень похоже получилось на мужа. — Я не понял, подумал, что он про работу. А потом он начал говорить про ваш развод…

— Да, Кость, мы будем разводиться. Вчера всё решили.

— Мам, ну почему? Ведь всё хорошо было! Как он мог? Сам ведь учил меня жить правильно, не обижать близких… нести ответственность. А получается, что врал?

Сынок повернул ко мне голову, ища ответы, а в его глазах стояли слёзы. У меня же тяжесть в груди, болючая колючая проволока впилась в сердце шипами, пуская кровь. Молчу, не хочу подтверждать, но и лгать тоже не хочу. Влад сам себя закопал, вот пусть сам и выкапывается. Моя задача сейчас в другом — успокоить Костю и подобрать нужные слова, чтобы сын не погряз в пучине ненависти к отцу. Знаю и почему-то верю, что Влад не перестанет быть хорошим папой.

— А ещё… Помнишь Васю Тополева? Он в этом году в другую школу перешёл?

— Да, конечно…

— Васька рассказал, что его родители развелись из-за другой женщины, к которой ушёл его отец. Сказал, что с папой теперь редко видится, а новая жена его отца не очень любит, когда Васька приходит к отцу в гости. Вот я и спросил у папы… А он… он сказал, что так и есть, но я могу звонить и приходить к нему в любое время.

— Кость, я даже не знаю, что тебе на это сказать. Папа любит тебя, и он не перестанет быть твоим папой. Да, он поступил плохо, но только со мной. С тобой он был честен…

— Нет, ты не права! Он предал тебя, нас! — сын вскочил на ноги, размахивая руками. — Я не хочу больше его знать после такого…

— Костя, хватит! Я понимаю, что в тебе сейчас играет обида. И я его не защищаю. Но вот так получилось, и мы вместе уже не будем. Но я очень не хочу, чтобы ты от этого страдал. И, думаю, папа тоже не хочет.

— Ты так спокойно это говоришь…

— Поверь, это не так. Но ради тебя я готова собрать все свои силы и улыбаться этому миру.

— Мам, ты героиня, — Костя снова сел и крепко обнял. — Мам, не ругайся, но я плохим словом назвал ту, из-за которой папа… ну, ты поняла.

Теперь понятно, чего у Влада пар из ноздрей шёл. Ему плевать, перед кем защищать свою Ирину. Малость стало приятно, чистое злорадство взыграло в груди. Но показать это или одобрить вслух я не имею права.

— Поняла. Кость, не стоило. Во-первых, ребёнок не должен говорить плохие слова на взрослых. Во-вторых, ты не имеешь права обзывать тех, кого не знаешь. Да и вообще…

— Я не ребёнок.

— Да, прости. Теперь ты мой мужчина, который будет меня защищать, так?

— Так, — наконец-то слабая улыбка появилась на его лице. — Мам, я хочу жить с тобой.

— Договорились, я тоже этого хочу. А теперь давай подумаем, как мы вообще будем жить дальше. Нам скоро придётся переехать к бабушке. А там, сам понимаешь, не хоромы.

У моей мамы была двухкомнатная квартира. В одной комнате лежал парализованный младший брат, в другой — мама. И я пока слабо представляла, как мы там будем существовать все вместе. Снимать жильё я пока не потяну, даже если подам на алименты. Да и до школы Косте будет в два раза дольше добираться.

Костя пожал плечами и затих. Как же быстро у детей заканчивается энергия. Мы ещё какое-то время посидели молча, а потом я попросила дать мне обещание, что он не будет больше ссориться с отцом и тем более кого-то оскорблять. Скрепя сердцем, сквозь зубы сын пообещал, но только если папа не станет меня обижать, на что я была согласна.

— Пойдём домой, мой защитник. Я безумно устала.

— Мам, а давай завтра к бабушке переедем? Не хочу его видеть.

— Давай на выходных займёмся сбором и перевозом вещей? Я ещё не разговаривала с бабушкой.

— Ладно.

Вернувшись домой, сын молча прошёл в свою комнату. Влад вышел нам навстречу и строгим взглядом проводил Костю.

— Как он?

— Немного успокоился. Не трогай его пока.

— Я всего лишь хотел, чтобы он знал. Пусть раньше, чем потом ему добродушные люди донесут или ты настроишь его против меня.

От такого заявления я чуть не задохнулась. Вот и зачем, спрашивается, я Влада защищала перед сыном? Но сил ругаться уже не было.

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения… Влад, с чего ты взял, что я буду его настраивать против тебя?

Я прошла на кухню и налила полный стакан воды. Целый день ничего не ела, даже пить не хотелось. Но сейчас во рту пустыня, а аппетита так и нет.

— Обиженная женщина на многое способна.

— Да ты прям философ! Печально, что ты так плохо за четырнадцать лет меня узнал. И да, я обижена. Очень. Но опускаться до такого уровня никогда бы не стала.

— Вот и отлично. Но всё же не советую тебе что-то плохое говорить об Ирине в присутствии Кости. Хватит того, что я сегодня услышал.

— Святая Ирина! Да мне даже слышать о ней противно, не то чтобы говорить вслух. Будь так добр, сам при мне о ней не говори. И давай на этом закончим, я очень устала.