Назад в СССР

Надежда Нелидова

Сначала я имею нахальство писать о том, чего не знаю. Об Америке – хотя там не была. О церкви – хотя не воцерковлённый человек. О национальных меньшинствах – хотя сама к ним не отношусь.Зато потом пишу о том, что знаю, как облупленное: о милом, милом, неповторимом советском детстве. Если бы ещё не тотальный дефицит, отравлявший те годы…

ОПУСТИТЕ МНЕ ВЕКИ

Аптекарь заглянула в компьютер и раздумчиво сказала:

— А это лекарство по прайсу стоит уже на двести рублей дороже.

Преспокойно при мне сорвала стикер, нарисовала и приклеила новый. Цены у них растут так стремительно, что они даже не успевают менять ценники.

Я не менее раздумчиво разглядываю аптечные витрины. Почти полтора года, как доллар остановил своё внезапное, маленькое победоносное шествие. А цены на лекарства забыли остановиться, и они до сих пор хаотично катятся, как рассыпанные пилюли. И вырастают до размера снежного кома.

Лекарства важнее хлеба. Без хлеба прожить можно, а без лекарств — некоторые больные не проживут и дня. Чем и пользуются перекупщики и продавцы, как спекулянты-мешочники в Гражданскую. Тащи сколько можешь, пока такая пруха. Пока государство закрывает ладошками глаза и кричит: «А я не вижу!»

На днях сфоткала восемь аптек, с виду ничем не примечательных. Новенькие крылечки, нарядные маркизы, стеклянные витрины, вывески с мигающими крестами и полумесяцами. А прикол в том, что все восемь аптек находятся в 1 (прописью: одном!) крошечном квартале. А три из них — так вообще ухитрились втиснуться в одну «хрущёвскую» пятиэтажку: две с торцов, одна с фасада!

Городок у нас маленький, небогатый. И если даже в таком тихо угасающем местечке аптеки плодятся как грибы… Это первый признак, что делом по продаже, перепродаже и переперепродаже антихворобных средств заниматься чрезвычайно выгодно.

Да ведь попробуй тронь аптечных дел мастеров — затрясутся как овечьи хвостики и запричитают, какие они бедненькие и несчастненькие. Какой у них не то что прибыльный, а вообще ужасно убыточный, неблагодарный, гадкий бизнес. А занимаются они им исключительно из душевного благородства, милосердия и альтруизма…

А если всё-таки тронут — из-под овечьей шкурки сверкнёт угрожающий оскал. Дескать, хотите остаться без жизненно необходимых препаратов? Соскучились по пустым полкам и обозлённым очередям? Устроим.

Слушайте, я где-то даже начинаю понимать Ленина, распорядившегося расстреливать спекулянтов-саботажников. Ну, так, для наглядного примера, чтобы не сильно борзели.

А мы-то, покупатели, тоже хороши (сужу по себе). Подвержены фармакологическому гипнозу с исступленной, прямо-таки мазохистской страстью.

С готовностью поведёмся на тысячу и один способ сравнительно честного отъёма денег у населения. Упаковать блистеры какого-нибудь цитрамона или мукалтина в глянцевую коробочку — и вот они уже подорожали втрое. Глянец нынче дорог.

Обычные витамины вылепить в форме сердечек, динозавриков и медвежат — дороже в пять раз. Растворить копеечный корень солодки в розовом сахарном сиропе со вкусом клубники — и повесить четырёхзначный ценник. Смешать аспирин с углекислотой и красителем, расфасовать в красивые хрустящие пакетики — пациенты одурачены на кругленькую сумму и чрезвычайно счастливы.

Остаётся придумать сиропам, порошкам и таблеткам новое завлекательное название. Скажем, заменить «Стопхворь» на «Хворинет». Сопроводить бодрой, жизнерадостной рекламой…

Каждый год, при приближении сезона холодов и простуд, я даю себе слово не поддаваться на телевизионную рекламу. Но когда кашель упорно не проходит (а бронхитный кашель и не может быстро проходить, по словам моего лечащего врача Ольги Петровны), я всё внимательнее вслушиваюсь в складные бодрые рекламные слоганы. Всё пристальнее всматриваюсь в лица счастливых излеченных на экране.

У актёров только что были: температура 39, 9, воспалённые слезящиеся глаза, сопливый нос, надсадное, рвущее грудь «кха-кха», уныние и безнадёга, тупик лабиринта…

И вот через одну рекламную секунду, как по мановению волшебной палочки — ты здоров, весел и румян. Подбрасываешь ладошкой бабочек на цветущем лугу или несёшься на лыжах, с развевающимся красивым шарфом за спиной, или покоряешь Эверест, или безбоязненно, без страха заразить, целуешься с мужем (женой). Память смутно подсказывает мне, что всё это уже было, было…

Но я внимаю вкрадчивым сладкоречивым рекламным сиренам — и тянусь на их зов, как Одиссей, которому не залепили уши воском. Плыву в аптеку как сомнамбула, тащусь как зачарованный крысёнок за дудочкой.

А цены такие солидные, округлые, четырёхзначные — значит, точно поможет! И упаковка оптимистичная, яркая, убедительная — не может быть, чтобы не помогло. Врачи называют это эффектом плацебо. Жаль только, что плацебо есть, а эффекта нет.

Подруга, при мне ища какое-то лекарство, распахнула настенный шкафчик. Да это же целая дежурная аптека на дому, домашний арсенал по оказанию медпомощи! Куда ей столько?!

— В том-то и дело, что некуда, — пожаловалась подруга. — Врач выписывает и выписывает, а мне не помогает и не помогает. Вот на эти таблетки вообще аллергия оказалась. Эти — индивидуальная непереносимость. Эти — совершенно обратный эффект. Начала пить как антидепрессант — а у меня с них чёрная депрессия.

— Почему бы не ввести пробники лекарств, как это принято с французскими духами? — сетует она. — Или выпускать в маленькой упаковке? Или хотя бы для начала продавать по блистеру? А то изволь сразу 60 таблеток. Или 120. Или 240. Фармацевты любят повышать числа скачкообразно.

Действительно. Если не подойдёт одежда или обувь, их можно сдать или обменять. Если не подойдёт лекарство — только похоронить в братской могиле шкафчика.

Нацарапанные от руки на коробочках суммы внушительны, с тремя нулями. И впрямь по цене как французские духи. Но на духи существуют пробники. Сколько здесь похоронено пенсий и надежд на выздоровление?

Бойкий врач не унывает, действует методом проб и ошибок. Методом тыка. Вон, его пробами и ошибками шкафчик забит под завязку, вываливаются с полок.

Врач пишет рекомендации по лечению на обратной стороне блестящего квадратика-флаера с названием модного лекарства. Название подозрительно часто мелькает в рекламных паузах и медицинских телешоу. Врачи и ведущие шоу тоже имеют свой циммес в разбойничьей цепочке.

Подруге не повезло с врачом, как мне повезло с Ольгой Петровной.

Аптека — это такой магазин игрушек, «Детский мир» для взрослых. Скляночки, баночки, цветные флакончики, коробочки, лялечки, цацочки, пупусечки. Хрупкое, кукольное волшебное царство. Пахнущая утешительным аптечным дурманом «Утоли моя печали».

Здесь всё антипод районной поликлиники. Там бедность — здесь изобилие. Там жиденький, калечно трясущийся, мертвенный свет гудящих под потолком дешёвых ламп. Здесь нарядно, уютно, тепло подсвеченные, сверкающие, как в ювелирном магазине, витрины.

Там под ногами полувековой рваный линолеум, о который того гляди споткнёшься, грохнешься и пополнишь очередь к травматологу. Здесь сияющая узорчатая плитка под мрамор, на которую совестно ступать из осенней слякоти. Там уборщица рявкнет — а здесь «проходите, проходите».

Там мешковатые мятые медицинские робы — здесь модные, ушитые по фигурке розовые и голубые халатики, как в ролевых играх. Там грубый ор очереди — здесь тишина, нарушаемая деликатным позвякиванием медицинских пузырьков.

Там раздражённые, усталые лица — здесь приветливость и улыбочки. Там «вас много, а я один» — здесь «чем вам помочь?» Потому что каждый клиент — это долгожданный кошелёк на двух ножках.

В прошлом году на борьбу с кашлем я безуспешно потратила семь тысяч рублей. Выкинула на ветер.

Хватит быть кошельком! Уж нынче ни за что не поддамся на их фармацевтическую истерию, на аптечные провокации. На устрашающие, как сводки с фронтов, вести об особо опасном вирусе, который буквально выкашивает и усеивает трупами…

Десятки тысяч заболевших, сотни закрытых школ и садиков. Всюду тревожно муссируются слова «эпидемия» и «пандемия», повергающие граждан в уважительный трепет. Ну, журналисты подсуетятся, сравнят с чумой XXI века и прочим ужасом… Птичка по зёрнышку клюёт, а сыта. Каждый кормится, как может.

«Откуда такая паника? Обычный сезонный грипп, — пожимают плечами врачи. — А карантины каждый год объявляют, как профилактическую меру».

В прошлый раз аптеки сами оказались не готовы к такому успеху на «бис». Подогретый народ, и я в том числе, ломанулись за жаропонижающими, медицинскими масками, «оксолинкой»…

А вот фигушки. Не рассчитали возможностей. Не было ни в продаже, ни на складах. Товар копеечный, невыгодный.

Нынче кампания по запугиванию населения стартовала задолго до привычного гриппозного времени. Запорхали пущенные в эфир первые ласточки. Чувствуется, окрылённые прошлогодними барышами шустрые ребята-маркетологи серьёзно, ответственно, профессионально подойдут к созданию ажиотажа «грипп-2017».

Опустите мне веки, залепите мне уши воском!

И я повторяю как мантру: «Клюква, мёд, свежий воздух, крепкий сон, избегание людных скоплений…» Господи, укрепи мой измученный дух, мою слабую суть в неравной борьбе с этой мафией, этой ласковой Коза Ностра в белых халатах, стригущей деньги со старых, малых и болящих.

А уж о своей плоти я сама позабочусь. Клюква, мёд, крепкий сон, свежий воздух…