Разборки
Дракончики, обладавшие присущим всем драконам сильнейшим слухом, услышали шум по ту сторону водопада, и радостно запрыгали. Они уже успели соскучиться по отцу, фениксенку и няне. Правда, скучать им дядька не давал. Просто…даже играя, они помнили о своих близких, да ещё отправившихся куда-то, где могла быть опасность.
Услышав шум, они потянули дядьку ко входу.
А потому всех вошедших, и некоторых влетевших, встретила торжественная делегация, выстроившаяся в ряд для встречи.
Ареська с Чаром впились взглядами в лицо дядьки. Но на его лице не было ни следа усталости или тревоги.
Скорее оно сияло довольством, и Ареське показалось, даже немного помолодело от радости.
Чар и Ареська дружно и довольно шумно выдохнули, заставив остальных удивленно оглянуться на них.
Дядьке явно хотелось чем-то поделиться. Но рассмотрев более чем серьезные лица всех явившихся, он понял, что пока его рассказ не к месту, и скромно отправился кормить детвору, чтобы потом уложить спать.
Драконята сопротивлялись, но увидев, как устал фениксенок, прониклись, и сдались на милость старшего по званию.
Все, кроме дядьки с воспитанниками, прошли в гостиную.
Тетку посадили в угол, чтоб даже не пыталась сбегать. Так-то, бежать особо было некуда, из пещеры без разрешения хозяина не выйдешь, но отлавливай её потом по всем помещениям. Оно надо?!
А родители первым делом стали расспрашивать Ареську о том, как она жила без них.
Сначала девушка мялась, ей не очень хотелось всё вспоминать. Но наводящие вопросы отца и мамы, раскачали разговор.
И чем больше девушка рассказывала, тем больше темнели лица родителей, и тем сильнее съеживалась тетушка.
Наконец мать Ареськи не выдержала, и гневно повернулась к сестрице:
— И как это понимать?! — её голос дрожал от гнева, — мы оставили дочери такое содержание, что если бы ты вела дела честно, то хватило бы и на неё и на твоих детей! Как ты смела так нахально обирать нашу дочь?! Как ты смела её держать впроголодь, да ещё в таких условиях?! Как у тебя совести хватило?!
Тетка что-то пыталась вякнуть, мол, подкинули лишний рот, на что отец Ареськи обрезал её сразу:
— Этот, как ты выразилась, лишний рот, богаче тебя во сто раз! Вела бы себя честно, всем бы всего хватало! И мы бы сейчас и слова не сказали! Мы никогда не были жадными. Уж тебе ли этого не знать?! Сколько раз до всех этих событий, ты прибегала ко мне за деньгами? И я ни разу не попросил отдачи! А ты так с нашей дочерью…
Его голос пресекся, и на лицо набежало такое выражение, что тетка даже не попыталась что-то возразить.
— Ты давал ей деньги? — поразилась его жена.
— Да…не хотел тебя расстраивать. Она всё жаловалась на тяжкую долю…
— А вот это очень на неё похоже, — пока шел печальный рассказ, дядька успел уложить детвору, и присоединился ко всем, — что, что, а жаловаться и просить она очень умеет. А ещё потыкать всеми, кто в её власти.
— Так, где деньги, сестрица?! — строго и жестко спросила мама Ареськи.
Тетка молчала, как рыба. Ну, не пытать же вы меня станете, читалось на её лице.
— А вот на это, наверное, я могу вам ответить, — прозвучал спокойный дядькин голос, — она же меня за человека не считала, особо и не пряталась. Она, — тут он посмотрел на ошарашенную супружницу, не ожидавшую от дурачка, которым она всю жизнь считала мужа, такого. А он не был дурачком, ни разу, просто не любил конфликты. И потому, сдавался в ссорах, лишь бы жена поменьше орала, — все деньги забирала из банка, якобы на содержание девочки. А когда приходили проверяющие, наряжала её и грозилась, что если та будет жаловаться, то она с неё потом семь шкур спустит. Вот её и верили.
Так вот, она забирала деньги, ежемесячное содержание, выпрашивала на дополнительные расходы, типа, детка приболела, или надо её на экскурсию свозить, — дядька печально, и немного зло хмыкнул, злился он сейчас больше на себя, что не смог защитить племянницу, — а потом, как стала Ареська совершеннолетней, потребовала, чтобы та перевела всё, что осталось на её имя, на женушки моей имечко. А куда девочке деваться?!
И ещё, у нее, по-моему, поверенный в деле. Вы с ним осторожней.
А, да, на все деньги она золото покупала. И закрывала его в сейф. В подвале. А вот осталось ли что в банке, не ведаю.
Тетка, фиолетово свекольного цвета, раздуваясь от злобы, смотрела на того, кого всю жизнь считала ничтожеством.
А он,…он просто не любил конфликтов.
— Ладно, с золотом после разберемся. А сейчас станем решать, что же нам с ней делать?
— А я знаю, — усмехнулась Ареська, — разрешите мне решить этот вопрос?
— Конечно! — ответили все хором.
А мама добавила:
— Ты же больше всех пострадала от неё.
— А вот пусть она теперь дядьке помогает, — Ареська широко и добро улыбнулась, ну…как добро, почему-то у тетки по спине побежал морозец, — горшки за детками выносит, убирает, всё, что они наломают. Ну, и так далее, что дядька прикажет. А? Как вам?
Тетка облегченно выдохнула. Подумаешь, с детками возиться. Ерунда какая!
Она не знала, что это такое вообще. Со своими всегда занимался дядька, а потом Ареська. И она видела их сытыми, довольными, чистенькими.
Так что…А учитывая некоторые обстоятельства…
Чар расхохотался:
— Замечательно! — и он подмигнул тем, кто был не в курсе характера его милых дракошек и фениксенка.
