Достать дракона, поймать корону

Надежда Мамаева, 2023

Если двум странам нужно заключить союз и скрепить его браком, а с обеих сторон одни принцы – не беда! Императрица может сказать, что ее фрейлины ей как дочери: выбирай, драконий князь, любую. Только не вот эту – она титулом не вышла. А у этой низкий дар – каких наследников она родит? И не эту. А вот ту… Да-да… Крайнюю в дальнем ряду девицу. Она согласна? Конечно! А если нет, у нас глава тайной канцелярии – отличная сваха! Любую замуж ушантажирует. В смысле, уговорит. Все бы ничего, вот только той крайней в драконьем отборе оказалась я. И это была только первая моя проблема…

© Надежда Мамаева, 2023

Глава 1

Пышное подвенечное платье, кружевная фата, которая тянулась за мной по мраморному полу на несколько футов. Взволнованные шепотки фрейлин. Приветливая улыбка императрицы, что восседала среди приглашенных гостей в первом ряду.

А еще щелчки чарокамер новостников, которые теснились у входной стены храма, не смея перешагнуть ограждение под бдительными взглядами охраны.

Я подняла голову и увидела его. Того, кто стоял у алтаря в ожидании меня. Он всегда выделялся среди остальных, как скала: гордая осанка, собранные в пучок темные волосы, разворот широких плеч, волевой подбородок, цепкий, проницательный взгляд. «Идеал» — так нарекли его светские дамы.

Когда я впервые увидела его на нашей помолвке, подумала: вот он! Тот самый мужчина, который загонит меня в могилу!

Не знаю, что подумал Владыка драконов в свою очередь в тот день, но навряд ли что-то особо лестное. Оно и понятно: договорной брак между двумя государствами, а ему подсунули даже не великую княжну, а фрейлину ее величества.

Все потому, что в императорской семье на девиц случился неурожай. А я была хоть и из обедневшего, но древнего рода, такая, которую не стыдно предъявить в качестве невинной девы для Владыки закатных земель. Эх, знала бы я, по каким критериям отбирали супругу для этого дракона, озаботилась бы тем, чтобы перстень, который тогда надели на мой палец, вспыхнул алым, как у всех приличных (точнее, неприлично любвеобильных) дам из свиты императрицы. Но тогда я этого не знала, а потом… Потом было поздно.

Невеста против? Что ж…

Из главы тайной канцелярии вышла бы отличная сваха. Он убедил меня в два счета пересмотреть мою позицию по этому вопросу. Просто поставил перед выбором, в котором было аж три варианта: яд, пожизненная каторга или дракон. Первый спас бы мою честь, но не жизнь. Второй — жизнь, но не честь. И я выбрала третий. И сейчас шагала вдоль храмовых рядов.

Удар набойки моего высокого каблука о мраморный пол. А по ощущениям — молотка, что заколачивал гвоздь в крышку гроба.

Вспышка камеры. За спиной — суета и толкотня репортеров.

Звуки музыки свадебного марша, что плыли по храму.

Еще один шаг. Шуршание тяжелой парчовой ткани платья. Оно, по ощущениям, весило едва ли не больше меня самой.

Я сглотнула. Сердце гулко и тревожно забилось. Время словно растянулось липкой кисельной каплей, которая никак не может определиться: упасть ей с края ложки или остаться.

А я шла и шла. По этому бесконечно длинному проходу к дракону.

И тут раздался крик

— Сдохни, каменный гад!

Я обернулась и увидела, как с одного из задних рядов вскочил мужчина. Его взгляд был безумен. Но главное не это, а то, что в руке он держал разрывное проклятье. Чары, налившиеся алым, пульсировали.

Короткий замах — и заклинание полетело в мою сторону. Я выставила руку, пытаясь сотворить щит и понимая: не успею. И даже если создам каким-то чудом — его просто сметет взрывной волной: слишком неравны силы.

Наперерез безумцу бросились агенты. Императора с супругой тут же накрыли собой телохранители. Дамы завизжали. Кто-то из магов, как и я, попытался применить чары, и в этот момент проклятие рвануло.

В долю секунды, когда зародившаяся взрывная волна начала шириться, грозя смять, разорвать всех в зале, какая-то сила схватила меня за руку, рванул назад, и закинула за широкую мужскую спину, едва не выдернув плечо из сустава.

Я вцепилась в ткань мундира, пытаясь удержаться, и увидела, как дракон, вскинув руку, швырнул льдистое плетение в набиравшее силу смертельное заклинание.

Иссиня-снежная сфера окутала алое проклятье, приняв на себя основной удар, а затем с оглушительным звоном разлетелась в стороны осколками.

Я зажмурилась и сгруппировалась, готовясь к откату взрывной волны. Вовремя. Грохот и поток воздуха одновременно ударили по барабанным перепонкам и телу. На несколько мгновений я оглохла и ослепла. Наверняка бы упала, потеряв равновесие, если бы не держалась за живой щит, что стоял между мной и остатками разрывного проклятья.

Когда же открыла глаза, то увидела опрокинутые стулья и гостей, облака пышных юбок — с воздетыми к люстре ножками в чулках, выбитый мозаичный витраж, через который лился беспощадный в своей радости солнечный свет. Клубы пыли от осыпавшихся с потолка фресок в его лучах танцевали свой причудливый танец.

Весенний ветер ворвался в храм через дыру в высоком стрельчатом окне, подхватил фату, раздув ее, как парус фрегата. Вместе с ней трепетали и выбившиеся из помявшейся прически мои светлые, словно лен, локоны. Я ошарашенно смотрела на зал, который еще минуту назад был помпезным и торжественным, а ныне напоминал поле боя.

Да уж… Я, конечно, просила богиню-заступницу Эви помочь мне избежать этого брака, но особых надежд на вышнее вмешательство не питала, потому подготовила свой собственный план. Но по размаху он был куда скромнее, чем нынешнее стечение обстоятельств.

Я выдохнула. В душе моей боролись облегчение и тревога. Первое — слабый отголосок радости, что на сегодня все отменяется и что фиал с зельем в эту ночь не понадобится. Второе — следствие переживания за тех, кто пострадал.

К счастью, как выяснилось чуть позже, из гостей почти никого особо серьезно не ранило. Больше всего, как по мне, досталось венценосной чете: на них разом навалилось столько телохранителей… Общий вес доблестных стражей наверняка тянул на надгробную плиту с памятником. Но главное — никто не умер. Погибшие нервные клетки и репутации не в счет.

На заднем ряду агенты, задержавшие нападавшего, успели его не только обезвредить (как оказалось, в запасе у проклятийника была еще пара убийственных плетений), но и заковать в антимагические кандалы. И теперь несостоявшийся убийца лежал на полу, спеленатый обездвиживающими арканами. Этот псих, вывернув голову так, что еще немного — и свихнет шею, посмотрел на дракона и выкрикнул:

— Ты все равно сдохнешь! — И столько ненависти было во взгляде этого безумца.

Этому сумасшедшему тут же в рот запихнули кляп и споро потащили к выходу. А я поняла, что первый выкрик «каменный гад» был адресован не мне, а дракону. Не дойдя пары шагов до алтаря, я просто оказалась между ним и его несостоявшимся убийцей. Вместе с этой мыслью пришло и осознание: я стою за спиной своего жениха, вцепившись в его мундир. Да что там вцепившись! Так крепко впившись в плотную, добротную ткань ногтями, что она вот-вот готова была превратиться в ленты под моими пальцами безо всяких заклинаний.

Кстати, о плетениях. Я задалась вопросом: а что за плетение применил дракон? Такой мощи я не только не видела ни разу в жизни, но даже и упоминаний не встречала… Хотя навряд ли кто-то из присутствующих знал больше моего.

Все же закрытая древняя раса, которая несколько столетий считалась вымершей, обращенной в камень. Ныне крылатые пробудились от вечного сна, но не спешили делиться древними секретами, как и пускать в свою страну чужаков.

И люди, в свою очередь, к сынам неба относились… по-разному. Сегодня я поняла, что были и фанатики, считавшие, что пробужденным не место в современном мире. Дескать, пройдет время — и ящеры перестанут довольствоваться тем клочком земли, что ныне занимают. Поэтому нужно их превентивно…

Я судорожно сглотнула. Меня наконец догнала подзапоздавшая истерика. Тело начала бить крупная дрожь.

— Сейчас не время и не место, — через плечо бросил дракон, словно почувствовав мое состояние.

— Хорошо. Если вы так настаиваете, дорогой жених, я отложу нервный срыв и перенесу его на завтра. Поставлю в график на десять утра. Устроит? — последнее я произнесла уже с едкой иронией, чувствуя, как страх уступает место злости.

Меня едва не убили. Всех чуть не убили, а я должна делать вид, что ничего не произошло. Бесит! Особенно от понимания того, что дракон, провалиться мне в Грани, прав. Отныне каждое мое слово, каждый жест будут иметь последствия. И об этом нужно помнить. Как и держать лицо, удар и эмоции под контролем. Быть невозмутимой, даже если внутри клокочет ярость.

Именно благодаря последней мои пальцы и разжались сами собой, выпуская ткань. Спина выпрямилась, а подбородок вздернулся выше.

И когда дракон обернулся ко мне, его встречала не испуганная девчонка, а невеста, готовая собственноручно задушить следующего, кто посмеет испортить ей настроение в этот день.

— Дорогая, — галантно предложив руку, произнес мой нареченный. И в его голосе, несмотря на светскую мягкость, послышалась сталь.

Мне не оставалось ничего иного, как ответить дракону полуулыбкой и положить свою ладонь на его согнутый локоть. А затем мы вместе развернулись к алтарю.

— Преподобный, вы готовы начинать церемонию? — невозмутимо обратился дракон к святому отцу, который пугливо вставал с четверенек, отряхивая рясу.

Судя по выражению лица духовника, этот вопрос он ожидал сейчас услышать меньше всего. Да и я, признаться, тоже. А как же отложить церемонию? Перенести тожество? Хотя бы от панических атак дам излечить, новое платье невесте пошить, зал отреставрировать, расследование провести…

Утихнувшая было злость вновь начала набирать силу. Ну, дорогой, раз тебе так не терпится стать моим супругом… Сам виноват. А я в этом браке на выживание задерживаться не намерена. И с этой мыслью поправила капсулу с эликсиром, что была надежно спрятана под пышным рукавом. А затем приветливо улыбнулась ни о чем не подозревавшему дракону.

Храмовник, как мне показалось, воровато оглянулся на императора, которого достали из-под завала тел охранников. Видимо, Владыка дал духовнику какой-то знак, потому как преподобный, суетливо поправив на себе одеяние, дрожащими руками поднял с пола молитвенник и, заикаясь, начал:

— Мы собрались здесь в этот радостный час…

Дракон выразительно кашлянул, намекнув, что вступление можно слегка и подсократить, так сказать, приблизив к реалиям.

Духовник, поняв намек и свою оплошность, решил, что если уж заниматься редактурой, то на полную. Он лихо срезал четверть часа вступительной речи, которая была тщательно подготовлена, отрепетирована и содержала важную игру смыслов. В общем, выкинул ее всю. И практически сразу перешел к вопросам:

— Перед лицом богов ответь, Дьярвирон-Йордрин Пробужденный, эйр Закатных утесов, герой Багровой битвы, герцог Торийский, Владыка Иелимейской долины, король Рагнадира, берешь ли ты в законные жены Шэйлу, урожденную графиню о’Тогрин? Клянешься оберегать ее, любить и почитать, пока смерть не разлучит вас?

Гулкое уверенное «да» было подобно рокоту грома. Мой ответ по сравнению с ним был куда тише. И едва он отзвучал, тут же застрекотали затворы объективов журналистов. Последние не только успели отойти от испуга, но и сами сейчас готовы были напугать своим горящим от предвкушения сенсации взглядом слабонервных.

Супруг же — теперь уже супруг! — откинул фату с моего лица, обозначил поцелуй, и мы двинулись к выходу. Жаль, не столь быстро, как хотелось бы.

Невозмутимость дракона и императорской четы задали тон: ничего особенного не произошло. Власть по-прежнему нерушима. А случившееся — лишь недоразумение.

К вечеру новостные листки пестрели заголовками о произошедшем, а статьи под ними рассказывали об отваге дракона, а еще о его столь безграничной любви к своей невесте, что даже покушение не смогло сорвать свадьбу — так сильно Владыка Рагнадира желал воссоединиться с избранницей. В общем, это была сказка для простых граждан, которая на самом деле совсем не сказка.

А то и вовсе кошмар. Что касалось брачной ночи — так точно. Но приближение последней было неумолимо. И наступил тот момент, когда мы остались в спальне с супругом вдвоем.

Я посмотрела на запотевшую бутылку игристого вина, что была в ведерке со льдом, и на два бокала, что стояли рядом. На них у меня были особые надежды. Только бы получилось усыпить… И бдительность дракона, и его самого. А дальше… Отбытие в далекий Рагнадир, дорога в который долгая. И всякое по пути может случиться. Например, молодая супруга погибнет во цвете лет, случайно сорвавшись со скалы. С молодыми впечатлительными особами это порой случается. Особенно пифиями, как я: накрыло видение, почувствовала что-то и пошла прямиком в туман, а там упс… Пропасть. Но до собственной смерти еще дожить надо. А пока прямо по курсу были одни долги: и отцовские, из-за которых мне пришлось дать императору клятву стать женой дракона, и супружеский, перед этим самым драконом непосредственно.

Я закусила губу. От понимания того, что сейчас должно произойти, меня потряхивало. Бросив взгляд на супруга, поняла, что и его тоже. Или… Да, дракона трясло. И, похоже, вовсе не от эмоций.

Крылатый вдруг схватился за стол, пытаясь удержаться, но тщетно. Его тело качнулось, пальцы соскользнули со столешницы, и он начал заваливаться.

Я действовала не думая: подскочила, подставила плечо, желая его удержать. Куда там… Муженек был куда крупнее и выше меня. Мы оба, изображая двух мастеров по фигурному шатанию, сделали несколько шагов вперед.

«Он же не брал в рот ни капли спиртного», — вспомнила я сегодняшний вечер. Тогда с чего…

— Кажется, с первой брачной ночью придется повременить, — хрипло выдохнул крылатый. — Я сегодня слегка не в форме…

Я же увидела, как рассеивается морок и на белом парадном мундире дракона проступает кровавое пятно.

— Не в форме? Да твоя форма дырявая! — потрясенно выдохнула я, глядя на рану в правом боку, в районе нижних ребер. — И ты сам тоже!

— Тебя это расстроило? — на грани серьезного спросил дракон.

Причем сказал он это таким ироничным тоном, что оставалось только гадать, что муженек имел в виду: огорчение, оттого что брачная ночь не состоится, или, собственно, его ранение, а то и вовсе мои сожаления, что не удалось быстренько стать вдовой, минуя статус супруги?

Мне не нравился ни один из вариантов, но еще больше — взгляд крылатого, каким он обжег меня на долю мига. Так смотрит не умирающий, а… арх его подери, проверяющий!

Вот ведь манипулятор! Сам кровью того и гляди истечет, но не преминул воспользоваться ситуацией. Ведь сейчас, когда я испугана, ошарашена происходящим, самое то вывести меня на настоящие, а не приличествующие этикетом эмоции и мысли.

Только ничего у этого гада крылатого не получится! За те полгода, что пробыла фрейлиной, больше всего меня раздражал витавший в воздухе дворца запах интриг. Он буквально пропитывал все вокруг, проникал под кожу. И волей-неволей пришлось учиться выживать в этом мире недомолвок и экивоков. И сейчас эта наука пригодилась.

— Ненавижу эти полунамеки, если ты понимаешь, о чем я, — сухо отозвалась, помогая муженьку добраться до постели и лечь. А затем, порывисто вскочив с кровати, безапелляционно добавила: — Тебе нужен лекарь. И я сейчас его позову.

— Нет! — прозвучал негромкий, но решительный… рык. Потому как такие звуки не могло родить обычное человеческое горло.

— Нет?! — Не знаю, чего во мне было сейчас больше: удивления или негодования. — Да ты сейчас…

— Так за меня переживаешь? — криво усмехнулся супруг, перебив меня.

— И за тебя, и за себя.

Я искоса глянула на мужа. Он лежал на белой простыне, лицо его было бледным. На висках выступили капли холодного пота и затейливая вязь чешуек. Хриплое дыхание вырывалось из мужской груди.

Кем был этот дракон? Интриган — однозначно! Диктатор — похоже на то. А еще, судя по всему, матерый комбинатор и прожженный (и наверняка прожигавший врагов своим ядреным пламенем), расчетливый стратег. Другой просто не смог бы использовать любую ситуацию, даже собственное ранение, в свою пользу. Такой же привык к маскам и отлично разбирается в оттенках лжи. А это значит, что оглушить его можно только правдой.

— За себя? — меж тем вопросил дракон.

— Конечно. — Я ничуть не смутилась и потянулась за одной из льняных салфеток, что лежали рядом с ведерком, наполненным ледяным крошевом. Зачерпнула горсть последнего, положила в ткань и приложила компресс к ране. И только затем под выжидательным взглядом муженька соизволила пояснить: — Супруг умирает после первой брачной ночи. Кто первый подозреваемый в убийстве? Та, кто с ним эту ночь разделила. Так что я вызову лекаря. Даже если ты против. Хотя бы затем, чтобы спасти себя.

С этими словами я решительно поднялась с края кровати, на котором сидела. И тут же была схвачена за руку. Крепко так схвачена — не вырваться.

— Присядь, — твердо произнес дракон. И, рвано выдохнув, добавил: — Никто не должен знать, что я ранен. Правитель силен, пока его считают неуязвимым.

Последняя фраза подействовала на меня не хуже сковывающего заклинания. Я сглотнула, осознавая, сколько жизней, судеб может зависеть порой от пары слов. Например, от того, станет ли известно императорскому двору о том, что дракона можно ранить, как простого смертного.

Для кого-то эти знания могут оказаться большим, просто-таки непреодолимым искушением. И к чему это приведет? Как минимум к попытке переворота. А максимум…

Ведь для сопредельников возродившийся Рагнадир как бельмо на глазу. Хотя ныне он был, по сути, скорее княжеством, чем страной. Небольшая территория, на которой жили драконы, располагалась рядом с морем, в краю Закатных Утесов, и граничила и с нашей обширной империей, и с государством альвов, и даже немного с цвергами. Но это сейчас.

А судя по летописям, до эпохи окаменения драконья держава простиралась почти до Эйлы — нынешней столицы человеческих земель. И кто знает, не захотят ли крылатые возродить былое величие своего царства? Не лучше ли сделать так, чтобы они об этом не помышляли. Совсем. А не мыслят лишь мертвые…

И один из драконов таковым мог стать сейчас прямо у меня на руках. Из-за своего упрямства.

— Одно — дело не показывать слабость, другое — недооценивать опасность, — возразила я запальчиво и осекалась, напоровшись, как на острый нож, на хищный оскал дракона.

Секунда молчания, наполненная тишиной и напряжением, которое, казалось, проскакивало в воздухе, как магические разряды.

Как-то сразу вспомнилось, что передо мной один из представителей древней, в прошлом могущественной расы. И тот, кто сейчас лежал на постели, стал правителем не просто так. В играх за власть либо побеждаешь, либо умираешь. Промежуточного варианта нет. И если Дьярвирон-Йордрин сумел заполучить корону и выжить, значит, он оказался самым опасным из противников…

И следующие слова дракона это подтвердили:

— Что в капсуле? Яд?

Внутри меня все похолодело. Я только сейчас поняла, что пальцы супруга сжимают мое предплечье как раз в том месте, где была закреплена ампула с сонным зельем.

Лихорадочно перевела взгляд чуть в сторону и увидела, как в другой ладони дракона загорается атакующее плетение высшего порядка. Да этот умирающий сам кого угодно отправит в могилу! Причем, как вежливый челов… в смысле дракон, пропустит перед собой.

Я шумно выдохнула. Попалась. Теперь придется быть не просто честной, а честной до самого конца. Обычно для меня это заканчивалось обретением новых врагов. Но в данной ситуации, если я солгу или промолчу, стану и вовсе обладательницей симпатичного однокомнатного склепа.

— Всего лишь сонное зелье.

— Для меня? — педантично уточнил дракон, как будто сомневался в вариантах.

Хотя, может, решил, что я, как влюбленная дева из преданий, которую выдали замуж насильно за другого, предпочту смерть участи супруги. В общем, буду полной идиоткой, которая только и может, что трагичненько умереть.

М-да… Так меня еще не оскорбляли.

— Естественно, — холодно отчеканила я и, как оказалось, тем сама оскорбила крылатого.

— Это даже обидно, что меня хотят всего лишь усыпить, — хмыкнул он. — Раньше бы непременно попытались убить. Что за времена — никакого уважения к противнику.

Захотелось ответить, что, если супруга столь ранит мое непочтение, я могу проявить почтение и уважить его кочергой по темечку. Благо та стояла в углу камина. Всего в паре шагов от кровати. Слова уже были готовы сорваться с языка, но я успела в последний момент прикусить кончик оного. Все же опасно язвить с тем, у кого на руках есть убийственные аргументы. Например, атакующий аркан в ладонях, готовый вот-вот сорваться в свой смертельный полет.

Но, хотя я ничего не сказала, дракон не иначе как что-то почувствовал, потому что произнес всего одно слово:

— Пей!

— Руку отпусти, — в ответ потребовала я.

Хватка на моем предплечье разжалась. А я, принимая неизбежное, достала фиал, откупорила его и уже поднесла к губам, когда меня остановил все тот же властный голос:

— Достаточно.

— Убедился, что не лгу? — Я холодно посмотрела на дракона.

— Что как минимум у тебя есть с собой противоядие, — прозвучал ответ, от которого мне захотелось взвыть. Да, терпение всегда было моим оружием, но жаль, что не огнестрельным! А его драконье величество, словно не замечая моего состояния, невозмутимо продолжил: — Так зачем ты хотела меня… усыпить, — последнее слово он выделил так, что стало ясно: ни арха он мне не поверил.

— Не горела желанием отдавать супружеский долг, — тоном «что тут непонятного» отчеканила я.

— Хотела, чтобы на него набежали проценты побольше? — продолжая бесить меня, светски поинтересовался дракон.

— Мне хватает процентов по долгам отца! — выпалила я и только тут поняла, зачем муженек меня так планомерно выводил из себя. Ему просто нужна была жена в предельно злом состоянии, когда язык работает быстрее мозга. И он своего добился.

— А вот с этого момента поподробнее… — произнес крылатый тем особым тоном, от которого веяло ледяным сквозняком опасности.

Понимая, что терять уже нечего, я закупорила фиал и, поставив его на тумбу в изголовье кровати, произнесла:

— Порой долги, в отличие от людей, не умирают.

— Клятва рода? — деловито уточнил дракон, втягивая в ладонь аркан.

— Она самая. — Я кивнула. — Мой отец был человеком азартным. И, как-то сев за игральный стол, умудрился спустить остатки состояния, но на этом не остановился. И взял в долг, дав зарок, что если сам не выплатит все по распискам, то это за него сделают дети, внуки, правнуки… А наутро его нашли мертвым. Выловили из Кейши.

Я горько усмехнулась, возвращаясь в тот день, когда ночью меня посетило видение смерти отца, а затем наутро узнала и о том, что он скончался, и о долгах… Выходом тогда, по словам дяди, была бы выгодная для меня партия. И он даже нашел такую. Старик, разменявший седьмой десяток и схоронивший уже пять жен. Я бы пошла работать, но кому нужна пифия пусть с сильным, но не особо контролируемым даром? Я не могла пророчить по заказу. Мои видения часто были яркими, четкими, но спонтанными. Одним словом, не слишком-то востребованная была у меня специальность. Не целитель, не некромант, да даже не иллюзорник, который может найти работу в театре.

Отбор на должность фрейлины показался мне тогда спасением: щедрое жалование, должность, которая не уронила бы чести древнего рода (хотя на эту самую честь мне было в тот момент плевать), возможность продолжить пусть заочное, но обучение в академии…

Лет через пятнадцать я смогла бы погасить основной долг отца. И тут вдруг свалившийся на мою голову дракон, которому срочно затребовалась невеста… Как будто ему дракониц не хватало. Пусть последнего я не сказала, лишь подумала, но супруг все понял по моему взгляду.

— Я бы мог жениться на дочери неба. И она бы устроила совет старейшин куда больше тебя, но… Рагнадир мал, и драконам сейчас как никогда нужны союзники. А люди — самая многочисленная раса. Потому наш брак — залог добрососедских отношений, которые мой младший брат едва не разрушил своей выходкой.

Я посмотрела на того, кого еще недавно ненавидела, по-новому. Мы оба были заложниками долгов: я — карточных, он — присяги на верность своей стране, и мы оба — чести.

— Рад, что мы наконец-то поговорили по душам, — произнес дракон. Я перевела мысленно: «Выяснил о тебе все, что мне требовалось». А затем крылатый добавил: — А теперь, дорогая супруга, мне пора заняться исцелением. А оно быстрее всего происходит в моем истинном облике.

С этими словами этот… лицедей несчастный начал подниматься с постели. Сам! Глядя на это, я поняла: просто так сбежать мне не удастся. Слишком проницателен мой против… супруг. Сумел-таки воспользоваться ситуацией, чтобы вытащить из меня всю правду безо всяких артефактов истины или…

На долю мига показавшийся на запястье из-под манжеты браслет, блеснувший зеленым, навел на мысли, что зря я поторопилась исключить допросные артефакты. Гад! Все просчитал!

Я поймала себя на том, что мы женаты еще только пару часов, а мне бы хотелось попрощаться и с замужеством в целом, и с драконом в частности навсегда. Но, похоже, придется сказать «до свидания» не Дьярвирону-Йордрину Пробужденному, а моему психическому здоровью и инстинкту самосохранения.

Меж тем супруг, не подозревая о моих мыслях, дошел, пошатываясь, до балконной двери и распахнул ее. Судя по тому, что он уже дышал гораздо ровнее, да и бледность ушла, умирать он не собирался. Во всяком случае — сегодня, да и…

Мужское тело вдруг резко перевалилось через перила. Я метнулась к балкону, уже понимая, что не поймаю супруга за портки, и тут… снизу взмыл черный дракон.

Несокрушимый, наполненный мистической мощью и безграничной силой. Его тело покрывали чешуйки, словно кольчуга, что непроницаема для любых видов атак. Внушительные крылья напоминали грозовые облака из тех, внутри которых зарождались смертельные бури.

Крылатый на миг завис в воздухе, глядя на меня своим изумрудным глазом, в глубине которого полыхало пламя, хитро усмехнулся и взмыл в небо. Причем грудь его была абсолютно цела!

Просчитал. Он все просчитал: от своего «не в форме» до «пора заняться исцелением». Провел искусный допрос и в лучших традициях нашего главы тайной канцелярии смылся!

А я осталась на балконе. Посреди весенней ночи, полной жизненной силы и магии. В темном небе звезды сверкали яркими огнями, словно алмазы, разбросанные по черной бархатной ткани. Вокруг был слышен щебет птиц. Ароматы цветов заполняли воздух, смешивались с прохладным ветерком, который периодически пронизывал кожу. Первая, старшая из лун уже выкатилась над горизонтом, раскрывая свой белый свет, который расплывается по всей округе. И на ее фоне я увидела крылатый силуэт.

Губы сами собой сжались в одну линию. А я едва удержалась от того, чтобы не погрозить кулаком одной наглой ящерице. Что ж… Сегодня я получила первый урок супружеской жизни: не доверять дракону! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Даже если он труп!

С этими мыслями решительно захлопнула балконную дверь и только после этого почувствовала, что я подмерзла. Все же весенний ветер бывает коварным.

Зайдя в спальню, я зябко обхватила себя руками, растирая плечи. И пока я согревалась, мне жутко захотелось совершить еженощный обряд наполнения тела энергией. Правда, в нем фигурировали не черная мантия, алтарь и жертвоприношения. А халат, холодильный шкаф, бутерброд. Первое, правда, сегодня заменял фривольный пеньюар, второе — столик, на котором царствовало ведерко со льдом и игристым, а третье — горка аппетитных пирожных, что возвышалась с ним рядом.

Спустя какое-то время голод исчез, а вот сон ему на смену приходить и не думал. Я лежала на кровати и таращилась в темноту, точно сова. Час. Второй… Чувствуя, что могу так и до утра прободрствовать, я задумчиво глянула на фиал с сонным зельем… Не пропадать же добру! И отхлебнула. Совсем чуть-чуть. И тут же провалилась в сон, чтобы вынырнуть из него ровно посередине допроса…

Вот только понять, кто на этом допросе законник, а кто подозреваемый, оказалось сложно. Тяжелее только было определиться: это я с утра просто не выспалась или действительно всех ненавижу?

Разбудили меня, к слову, прикосновения к шее мужских пальцев. Причем оными тип даже не пытался полноценно меня задушить. Так, всего лишь пережать сонную артерию, судя по ощущениям. Ну, точно я труп, который решили потыкать веточкой, чтобы убедиться: мертва ли я до самого конца? Но пульс обнаружился, и наглая рука отдернулась прежде, чем я проявила не только признаки жизни, но и бодрствования.

Столь оригинальный способ побудки был для меня новым и весьма захватывающим. Он захватил в заложники пару мотков моих нервных клеток и внимание. Все, сразу и целиком. А также немножко совести, воспитания и щепетильности, которые обычно мешают такому увлекательному занятию, как подслушивание.

Я чуть-чуть приоткрыла глаза, так, чтобы из-под тени от длинных густых ресниц можно было незаметно для всех наблюдать за происходящим.

— Живая… — с легким оттенком удивления констатировал знакомый до зубовного скрежета голос. Он принадлежал главе тайной канцелярии, верховному карателю и по совместительству королевской свахе — Его Высочеству ненаследному принцу Арнсгару, который невесть что здесь забыл. — И даже пока не думает умирать…

Верховный каратель отошел от моей постели, так что теперь мне были видны и он, и дракон, уже успевший вернуться из загул… залет… тьфу, лечения и принять человеческую ипостась, облаченную в одни только штаны.

— И где ты был, когда твою жену травили?! — уже без обиняков спросил тот, кто, собственно, и выпихнул меня в этот брак, еще и ускорения придав под пятую точку.

— Не травили, а усыпляли, — раздраженно ответил супруг и поднял с пола злополучную склянку. Видимо, пузырек укатился, когда выпал из моей руки. Меж тем муженек принюхался к остаткам содержимого и задумчиво, скорее для себя, чем для карателя, добавил: — Убить вытяжкой из корня валерианы, грезника и сновидицы весьма проблематично. К тому же я уверен, что содержимое выпила она сама, добровольно…

— И добровольно стала похожа на образцовый труп, у которого кожа белее полотна, а грудная клетка недвижима? — придирчиво уточнил Арнсгар.

— Да, сама. Во всяком случае, мой охранный контур был не тронут ровно до того момента, как ты его не взломал пару минут назад. И теперь у меня вопрос к тебе, вашество: зачем? — ехидно осведомился дракон тем особым тоном, который без слов дает понять, что эти двое давно знакомы. Причем каждый раз, когда встречаются, обязательно пьют. Кровь друг у друга.

— Это часть моей работы… — процедил Арнсгар.

— Вламываться в будуары чужих жен?

— Предотвращать скандалы, — парировал каратель. А затем добавил: — К слову, о последних: где вас, дорогой Дьярвирон-Йордрин Пробужденный, лорд Закатных утесов, герой Багровой битвы, герцог Торийский, Владыка Иелимейской долины, король Рагнадира, этой ночью носило?

Судя по тому, как перекосило муженька, того знатно подбешивало его полное имя. И верховный каратель это преотлично знал.

— Разгребал то, что ты не смог предотвратить, — явно намекнув на взрыв в храме, произнес дракон. А затем поставил пустой фиал на стол и, подхватив со спинки стула чистую рубашку, нырнул в ее горловину.

— Вот почему, когда ты разгребаешь, я после этого закапываю трупы? — философски поинтересовался Арнсгар, явно что-то припомнив.

— На этот раз я действовал аккуратно, — возразил дракон.

— Ничего не нашел? — вопросительно приподнял бровь каратель.

Супруг ничего не сказал, но так посмотрел, что стало понятно: Арнсгар угадал.

— Только место, где изготовили то разрывное проклятье, — нехотя признался супруг.

— Что ж, мои агенты нашли куда больше. И мастера, изготовившего проклятье, и логово группы ренегатов. Ночью были произведены аресты. Сейчас всех допрашивают. Заговорщиков было пятеро, действовали сами. Но, судя по изъятым документам, у них был информатор из дворца: точный план рассадки гостей, хронометраж церемонии, даже вес шлейфа платья невесты… Все это хоть и не строжайший секрет, но и на каждом столбе подобные объявления не висят.

— Полагаешь, возможны еще покушения? — холодно спросил дракон, а я почувствовала разлившееся в воздухе напряжение. Оно было почти осязаемым и настолько густым, что его можно было резать ножом.

— Уверен. Впрочем, ты сам можешь ознакомиться. — И с этими словами каратель протянул дракону папку с документами. — Так что мой совет: улетайте как можно быстрее. Мне легче поймать ренегатов, если я буду уверен, что не нужно никого прикрывать.

— Я тебя услышал, — беря бумаги, произнес супруг.

Каратель коротко кивнул и направился к выходу. И, уже дойдя до двери и взявшись за ручку, он обернулся и бросил:

— И да, совет на будущее: если в супружеской спальне тихо, как в склепе, то туда могут ворваться и некроманты, и инквизиция, и даже верховный каратель, чтобы проверить, не завелись ли там трупы…

— Я это учту, — отозвался крылатый тоном «когда же ты сдохнешь, дорогой друг».

Едва дверь за незваным гостем закрылась, как в спальне раздалось:

— Дорогая жена, ты все услышала или мне нужно что-то пересказать?

— Как догадался? — недовольно приоткрыв один глаз, поинтересовалась я.

— Ты начала дышать очень заинтересованно. Думаю, что и Арнс это заметил. Все же у него уникальный опыт и в плане супружества, и в области трупов. Так что его речь скорее для тебя. Чтобы ты как следует прониклась опасностью и испугалась.

— И как сильно надо бояться? — уточнила я.

— На уровне между «никак» и «еще как», — просветил меня муженек и пояснил: — Нужно быть осторожной, но не поддаваться страху. Потому что в первую очередь тебя убивает он, а не твои враги. А сейчас приведи себя в порядок, через полчаса нас придут будить, так что мы должны будем проснуться счастливой влюбленной парой… Я приду минут через двадцать. — И с этими словами он вышел в смежную комнату, деликатно прикрыв за собой дверь.

А я смогла выдохнуть и тут же почувствовала сильную жажду. Встала с постели, чтобы дойти до стола, где еще со вчера нас ждал романтический ужин, в базовую комплектацию которого входил и графин с водой.

Но дойти я не смогла, на третьем шаге покачнулась и провалилась в неконтролируемое видение.

Все вокруг было отчетливым и реальным, осязаемым. И острые камни под босыми ступнями, что резали кожу, и скалы с бородой из облаков, и пронизывающее дыхание стылого ветра, который рвал подол моего платья. А я держала в руках клинок и бежала, пытаясь спастись. Казалось, что нет ничего важнее, чем не выпустить его из рук.

И голос, что шептал со всех сторон, будто проникая прямо под кожу:

— Я найду тебя…

Но я упрямо бежала вперед, и тут… передо мной возникла морда дракона, которая в следующий миг раззявила гигантскую пасть, и оттуда вырвалось пламя. Оно охватило меня. Я заорала, понимая, что умираю и…

Очнулась на руках у обеспокоенного дракона. И заорала еще раз, задергалась, пытаясь высвободиться из мужских объятий.

И тут дверь распахнулась, явив на пороге и стражу, и прислугу, и придворных, и Арнсгара собственной персоной. Видимо, последний не успел далеко уйти. И столько укора было во взгляде карателя: дескать, я, конечно, советовал вам подавать признаки жизни и любви из-за двери спальни, но не настолько же…

А я, понимая, что ни за что не скажу сейчас о видении, в котором какой-то дракон (возможно, даже Йордрин) меня убил, сглотнула и произнесла первое, что пришло на ум:

— Там была мышь! — И ткнула дрожащим пальцем в самый дальний угол.

Удивительно, но в самое идиотское из объяснений поверили легче всего. Во всяком случае, придворные дамы, среди которых были и две драконицы, едва только поняли, что ничего серьезного не произошло, каким-то немыслимым образом испарились из коридора, конденсировались в спальню, кристаллизовались в районе кровати и с умным видом начали изучать то самое место, куда вчера упал раненый Йордрин.

Драконица постарше, как мне показалось, одобрительно кивнула, а та, что была помоложе, скривилась. И только когда я увидела алое пятно на простыне, поняла, что стало предметом столь пристального внимания.

Прошлой ночью нам с мужем было как-то не до супружеского долга, а вот всему императорскому двору до него был самый что ни на есть живейший интерес. Впрочем, усмирить пыл оного помог лишь один взгляд дракона, после которого всех любопытных как ветром сдуло. И у меня создалось впечатление, что дракон просто позволил придворным увидеть то, что ему было нужно.

Когда же мы остались вновь одни, он спросил:

— И что за мышь это была?

Меня же терзал совершенно другой вопрос: как мне поскорее выбраться из этого брака на выживание? Ведь, судя по видению, меня в оном должны прикончить… И с учетом того, насколько быстрым, четким и ярким было вхождение в пророчество, — прикончить в весьма скором будущем.

Повисшая пауза начала затягиваться. Сначала элегантным галстуком на моей шее, а затем совсем неэлегантной удавкой. Я понимала, что ответить нужно. Как показал опыт супружеской жизни, Йордрин не отступит, пока не добьется своего. В данном случае — правды.

— Шэйла? — вкрадчиво напомнило о себе его дракошество, выразительно приподняв бровь. Мол, я все еще тут. И жду. И нет, даже не надейся: не испарюсь, не сгорю и не самоликвидируюсь, как бы тебе, моя дорогая супруга, этого ни хотелось.

Я посмотрела в темно-зеленые, как морская бездна, глаза дракона и почувствовала, как по спине бегут мурашки. Мой мозг начал лихорадочно соображать: чего бы такого солгать, чтобы быть честной. Наверняка, как и вчера, у этого дракона припрятан какой-нибудь амулет истины или еще какая пакость, с которой совершенно невозможно быть идеальной женой.

И тут я вспомнила об одном своем зачетном предсказании. В смысле, я сдавала по нему зачет курсе на третьем. Правда, за него мне влепили «Приемлемо» с двумя такими длиннющими минусами, что набережная Кеши и то была короче. Потому как задание было напророчить, кто из близких родственников сильнее всего повлияет на ваше будущее.

Все приличные адепты увидели кто родителей, кто братьев-сестер-дядей-бабушек, а я — совершенно незнакомую темноволосую девицу с арбалетом, которая в моем видении еще и умерла на кладбище от заклятия Илроя: ее тело пронзили сотни прозрачных, словно стекло, игл. Черты ее лица я, к слову, не запомнила совершенно.

В общем, она не была мне родней ни разу, я ее видела впервые, да и вообще: как труп может на что-то повлиять? Ну, кроме судебного решения, если тебя с ножом в руках нашли склонившимся над мертвецом. Именно так рассудил преподаватель по прорицаниям. Но все же поставил оценку, убедившись, что мой транс все же был подлинным, а не плодом актерской игры и фантазии. Сомнения магистра Пруфа, к слову, являлись небезосновательными: порой студиозусы такого могли напридумывать… Да и в целом адепты ради зачетов на что только не шли, даже на сам зачет!

Вот так… Напророчила я качественно, но совсем не то, что нужно. И сейчас это «не то» было именно тем, что надо!

— Я увидела смерть…

Едва муж это услышал, как замер, обратившись в слух. Другой бы на его месте перебил меня, начал расспрашивать, но мне попался выдержанный дракон. Во всех смыслах выдержанный. И нервами, и временем — столько веков пробыть каменной статуей!

А я, про себя выдохнув, начала рассказ, чувствуя, что каждое мое слово — будто шаг по вешнему льду, который в любой миг может треснуть, и я с головой уйду в полынью. Говорила медленно, размеренно, старательно описывая свое кладбищенское видение и стараясь строить предложения так, чтобы один внимательный ящер не догадался, что пророчество было не свеженькое, а слегка с истекшим сроком годности.

Старалась я не только для, собственно, дракона, но и для его браслета истины, который наверняка был при нем. И случись вдруг даже не солгать, просто усомниться в собственных словах — артефакт тут же наябедничает об обмане хозяину.

— Ты так испугалась смерти незнакомой девушки? — под конец моего рассказа уточнил Йордрин.

— Видение было внезапным. После больших доз грезника такое случается… — Я скосила взгляд на архов фиал со снотворным, про себя вычеркнув из списка вариантов побега пункты семь, двадцать и сорок три. Те, где так или иначе были замешаны алхимические снадобья. Мне с ними явно не везло. Да и зелье варить я сама не умела. Только покупать. И то, как выясняется, не очень.

Вот уж не думала, что алхимик, которому я заказывала снотворное, добавит туда вытяжку, которой пользовались прорицатели для вхождения в глубокий транс. И как я сразу не почувствовала этот сладковатый привкус в эликсире?..

— Учту, — сухо отозвался муж, и мне показалось, что он тоже сделал про себя какие-то пометки. Мысленно. Этак в четвертом томе ежедневника. А может, и в пятом.

Потому как чем выше титул, тем более насыщенное расписание. Сегодня, например, в оном у нашей молодой семьи значились завтрак с венценосной четой, прием поздравлений от придворных, встреча с репортерами… Вечером — посещение оперы… А до нее супруг должен подписать соглашение об упрощении таможенных пошлин между Рагнадиром и человеческой империей.

Видимо, Йордрин тоже прикинул, что нас сегодня ждет, я бы даже сказала, поджидает в засаде дня, и, напомнив, что времени до завтрака осталось не так много, посоветовал вызвать прислугу и покинул спальню.

Чтобы через час встретить меня на пороге наших покоев в мундире с таким видом, словно не было вчера ни покушения, ни ранения, ни допроса… В общем, ничего такого, что навевает усталость и желание всех проклинать.

Посмотрела на дракона, который выглядел вполне себе отдохнувшим, и мне захотелось не только одарить его чернословием, но и лично сжечь на костре. Два раза.

Вот как это у него получается? Спала я, а бодрый он? Впрочем, едва мы спустились в столовую, пришлось натягивать на лицо маску радушия. С ней же я и принимала поздравления. И только один подарок заставил меня нервно дернуть глазом. И кто бы сомневался, что преподнесла его Тайрин — моя бывшая «коллега» по фрейлинскому цеху, а ныне жена Арнсгара.