Не молчи

Надежда Лустина, 2019

Что ждёт жертву травли? Психологическая травма? Ком в горле на всю жизнь? Жертва молча сносит все обиды: оскорбления бывших друзей, придирки родителей, учителей и полное равнодушие остальных. А если человек окончательно загнан в угол, на что он пойдёт в попытке выжить? Книга «Не молчи» перевернёт ваше сознание. Она о жизни, без прикрас и вранья. Вам откроется мир подростковых джунглей с главным вопросом: поддержать изгоя или присоединиться к cтае, жаждущей расправы?

В толпе людей увидеть свет…

Кто скажет травле слово «нет»?

Тот, кто слабак или силен?

Нет — тот, кто светом наделен!

Фофанова Ксения@mfksenichka.ru

Папа, я сделала плохую вещь…

Марина Дирёмова @mari_homewriter

«Папа, я сделала плохую вещь, прости», — девочка старательно выводила слова в записке. Перед Олей лежала коробка с лекарствами — теми, что остались после смерти мамы. Отец наивно полагал, что надёжно их припрятал.

Всё зашло слишком далеко, и теперь выход только один — уйти туда, где сейчас мама. Но сначала нужно сделать кое-что для отца…

Она услышала возню в прихожей. Суетливо запихала коробочку в стол. Маленький листочек с признанием скользнул в щель между столом и комодом. Дверь открылась в тот момент, когда Оля захлопнула ноутбук.

— Ты чего тут? Поехали, подвезу!⠀

Её отец — громкий лохматый гигант. Когда он где-то появляется, то сразу заполняет собой всё пространство. Странно, но тесно при этом не становится. Становится тепло. Он как огромное одеяло, немножко щекотное, но очень уютное. Смеётся в голос и говорит басом: «Выплывем, дочь! Я рядом!»

Оля хотела бы быть похожей на хрупкую маму, но фигурой пошла в отца — высокая, крупная. Ей всего двенадцать лет, а выглядит на шестнадцать, не меньше. Рост — объект для насмешек одноклассников, так же как прыщи. Но проблемы в школе — это мелочь по сравнению с тем, что происходит в её жизни сейчас.

***⠀

Это началось в прошлом месяце. Она сидела в соцсети и смотрела разные картинки. Под одной — очень неприличной — оставила комментарий. Типа «Зачем люди это делают». Ей неожиданно написал какой-то парень: «Не видела, как трахаются?» Она ответила: «Отвали, идиот» и отправила смайл со средним пальцем.

«Ок, сама напросилась», — написал он.

Через некоторое время монитор вдруг погас. Вирус поймала… Девочка успела огорчиться, но экран засветился вновь. Появилось окошко для разговора, и начали возникать слова: «Я заблокировал твой профиль».

В животе всё сжалось в маленький тугой узел. Рука потянулась к мышке, но тут же застыла. «НЕ ВЫКЛЮЧАЙ!!!» — мигало на экране.

Она в страхе оглянулась. Он что, видит её?

«Веб-камера, дура!»

Надпись внезапно исчезла, и она увидела худощавого парня лет двадцати пяти.

— Приветик!

Оля замерла, не в силах пошевелиться. Ощущение, что это какое-то страшное кино, не покидало.

— Ну, что ты глазами лупаешь, Оля? Девочка, которая любит конфеты «Ласточка» и группу «Звери», а ещё мечтает о мопсе.

Он наслаждался смесью её ужаса и интереса.

— Вот что я тебе скажу, милая Олечка. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не хами человеку в сети. За это можно поплатиться!

Незнакомец расплылся в широкой улыбке. Он был даже симпатичным, но тон и манера говорить отталкивали.

— Что тебе от меня надо?

— Сиськи покажи.

Он сказал это буднично, как будто не в первый раз.

— Да пошёл ты!

— А твои однокласснички в курсе, что ты про них пишешь стихи?

Она почти не дышала. Оля действительно писала. На закрытой странице! Никто не мог этого знать!

⠀ — Димке наверняка бы понравилось. Твои серые глаза совсем не смотрят на меня… Я о тебе мечтаю, ночью засыпая… — парень противно захихикал. — Миленько. А вот Катьку Белую, как я вижу, ты недолюбливаешь. В общем, это останется между нами. Маленькая услуга, и никто не узнает о твоих талантах. Покажи мне свои кругляшики.

— Не надо… пожалуйста… — губы девочки задрожали. — Я больше не буду…

— Конечно, ты больше не будешь. Это урок тебе на будущее. Не хами дяде Феде! Всё! — его тон резко стал жёстким. — Не долбай мне мозг своими соплями. Задирай грёбаную футболку. ⠀

Слёзы струились по щекам. Она закрыла глаза и обнажила грудь.

— Какие сладкие карамельки, ммм… Ладно, крошка, на сегодня я тебя прощаю. Завтра включишь компьютер в это же время.

На следующий день Федя показал девочке вчерашнее видео.

— Знаешь, я всё-таки решил, что ты недостаточно наказана. Хамство в сети нужно душить в зародыше. К тому же, ты мне понравилась. Давай ещё немножко побалуемся.

— Вы же обещали…

— Ну, глупышка, ты же не хочешь, чтобы это видео посмотрел папочка? Или, может, отправить твоему Димке?

— Нет… — Оля теребила край футболки, щёки и уши полыхали огнём.

⠀Теперь это повторялось каждый день. Сначала она просто показывала грудь, потом Феде стало этого мало.

— Погладь себя, — потребовал он.

Она захлёбывалась слезами, но его только забавляло. Этот человек отныне завладел Олиной душой и мыслями. И даже её тело, пусть и на расстоянии, принадлежало ему. Она не могла есть, спать, думать.

Отец, вернувшись с родительского собрания, выглядел удивлённым.

— Татьяна Ивановна чёт ругалась, — басил он со смехом. — Говорит, ты на тройки скатилась. Ты уж там поднажми, Олюсь. А вообще тройки — это просто цифры. У меня их миллион было! Ничего, дочь, выплывем!

Она постаралась улыбнуться.

Через две недели безропотного повиновения у её мучителя появилась новая идея. Он назвал Оле адрес и велел прийти.

— Не бойся. Я только поглажу. И обещаю, это первый и последний раз! — горячо заверил он. — Только не вздумай чудить!

Оля думала всю ночь и поняла, что из этой паутины выхода нет. Ей придётся пойти. Но сначала…

— Ты чего тут? Поехали, подвезу! — басил отец.

Ей пришлось согласиться. Но едва выехали со двора, отец хлопнул себя по лбу.

— Документы забыл, балда! Беги, давай на остановку, а то опоздаешь!

Оля подождала, пока машина скроется за углом, и побежала в другую сторону.

Вернувшись домой, Степан сразу прошёл в комнату дочки. Нашёл таблетки, записку… Открыл ноутбук. В нём увидел незавершенный видеочат. Услышал звуки по ту сторону экрана и тут же неслышной тенью выскользнул из комнаты.

В подъезде набрал номер.

— Виталь, выуди всю инфу с моего домашнего компа. Выясни, откуда трансляция и вообще всё, что сможешь.

Друг перезвонил быстро. От услышанного в глазах Степана потемнело, невольно сжались кулаки.

— Я своих ребят отправил, Стёп! Адрес…

***

— Поклянись сердцем своей мамы, что всё удалишь!

— Да-да, — руки его тряслись.

— Прямо сейчас! — твёрдо сказала она.

Он демонстративно удалил записи из своего ноутбука, и даже из корзины. Оля проследила. Он снял видеокамеру, и она проверила всю комнату на наличие другой. Он поклялся своим здоровьем, что не делал копии. Никто не узнает, какая она отвратительная. Отец не будет опозорен.

Оля закрыла глаза. Он уложил её на кровать, раздев догола. Холодные тонкие пальцы шарили по телу, нервно щупали девичьи, едва оформившиеся округлости. Потом парень лёг сверху и нелепо заёрзал всем телом. Воздух застыл в её лёгких, не позволяя вырваться крику. Она тонула, падая на самое дно. Скоро всё закончится, и она уйдёт навсегда из этой жизни…

Вдруг дышать стало легче. Оля на секунду оглохла от внезапного грохота и изо всех сил зажмурилась. Судя по звуку, тощее тельце несостоявшегося насильника швырнули на стоящий в углу комнаты стеклянный столик.

Огромные тёплые руки подняли девушку, вырвав из вязкого, опутавшего её гнилостного ила. Бережно завернули в простыню, подхватили с лёгкостью, словно она крошечная. Оля, казалось, парила в воздухе, не решаясь открыть глаза. Затуманенное сознание подсказало знакомый запах одеколона. Мама говорила, что он способен отпугнуть всех комаров на свете.

— Родная…

Оля почувствовала, как на губы упала солёная капля.

— Побудь здесь, милая, — он уложил её на заднее сидение машины.

В подъезд ему не дал зайти Виталий.

— Без тебя разберутся. Уезжай!

Степан стиснул зубы. Вернулся в машину, завёл.

— Выплывем, дочь! Я рядом… Я всегда буду рядом, слышишь!