Пешки. Любовь и борьба

Надежда Игоревна Соколова, 2019

Часто ли нас спрашивают, чего мы хотим? Вот и их не спросили. Пешки. Всего лишь. В игре богов. Но и пешка может стать ферзем. Собираясь на учёбу, Зоя и подумать не могла, что уже через минуту переместится в другой мир, туда, где нужно будет играть по правилам непонятных богов, принудительно выйти замуж и постараться выжить несмотря ни на что.

Глава 1

А еще говорят: «Не верьте снам». Угу, как же. Когда такое приснится, во что угодно поверишь…

— Зойка, что ты там застряла? — моя подруга, с которой мы вместе снимали квартиру, была на низком старте, я же всё ещё одевалась, пытаясь прийти в себя после сна. Джинсы, свитер, кроссы… Провела расчёской по волосам, посмотрела в зеркало. Брюнетка, в теле, глаза зелёные, сонные. Нос пятачком… — Снова на пары опоздаем. Зойка!

— Иду, — я решительно тряхнула головой и обернулась. — Слушай, Ленка, а к чему снится, когда у тебя прощения просят?

— Это кто ж? — прищурилась девушка.

— Если б я знала, — последние приготовления, и можно выходить. — Парень какой-то непонятный. Высокий, худющий, как прут, и грустный такой. Посмотрел на меня так пристально, аж до мурашек пробрало. Глаза у него странные: цвета спелых оливок, светятся в темноте. «Прости», — говорит, ну я и проснулась.

— Вечно тебе всякая дурь снится, — фыркнула любимая подруга. — Пошли уже. Мымра не простит, если мы и на семинаре поздно появимся.

— Ладно, заводи свой драндулет, — кивнула я, оглядываясь. — Я сейчас. Мобильник снова куда-то запропастился.

Подруга вышла, я, наконец-то найдя пропажу, захлопнула входную дверь, подошла к ступенькам. Сзади ослышался грохот. Что-то опалило спину. В уши ввинтился истеричный крик Ленки: «Зойка!!!» И темнота.

— Что за… Ванька, это твои выходки? И где здесь камеры? Куда махать? Как мы вообще здесь очутились? Что ты мне вколол? Ванька!

— Серый, я… Я клянусь… Я… Не знаю…

Голоса противно гудели где-то над головой, мешая спать. Ленка совсем с дуба рухнула? Мы же договаривались: никаких вечеринок. А если хозяйка нагрянет? Что тогда? Искать новое жилье? В очередной раз? Только обжились здесь…

Глаза слипались, будто во время сессии, когда всю ночь сидишь над конспектами и вспоминаешь о желанной подушке только под утро, за час-два до очередного важного экзамена.

Кое-как подняв непослушные веки, я уставилась на сидевших напротив меня парней. Один, высокий и худой брюнет с непослушной буйной шевелюрой, постоянно лезшей ему в глаза челкой и перебитым носом, чуть постарше, лет тридцати, наверное, выговаривал другому, растерянному рыжему пареньку, на пару-тройку лет старше меня. Заметив мой интерес, старший оборвал речь на полуслове и с недовольным выражением на лице уставился на меня:

— Ты еще кто такая? И что тебе надо? Ванька, отвечай, за каким лешим ты ее сюда притащил.

Какой вежливый. Я недовольно передернула плечами:

— Нужны вы мне. Я вас обоих первый раз вижу. А кстати, где мы?

Парни фыркнули разом и мгновенно утратили ко мне интерес. Ну и пожалуйста. Не больно-то и хотелось. Так, что тут у нас? Ой, как интересно… «Степь да степь кругом»¹. И коконы размером с человека. Шевелящиеся, кстати. А вокруг меня — какие-то странные веревки… Шиза косит наши ряды… Ну не может же это быть правдой… Вот как я здесь очутилась, а? И где Ленка? Мы же собирались на пары?

Взрыв. Крик. Обожженная спина, которая уже не болит. Я почувствовала, как к горлу подкатил ком.

Следующие несколько минут я послушно отдавала невысокой траве все содержимое своего желудка, а парни, сразу же замолчав, с интересом наблюдали за мной. Закончив, я отдышалась и краем глаза заметила движение.

— Мальчики, по ходу, у нас гости…

Девчонка была высокой и невероятно худой. Даже Ленка, жутко желавшая стать моделью и постоянно изнурявшая себя разнообразными диетами, рядом с этой куклой казалась разжиревшей коровой, что уж говорить обо мне, 'в меру упитанной', а по словам подруги, просто толстой. Рядом раздался слаженный вздох Серого и Ваньки. Ну да, смазливое личико, пухлые губки, большие глазки, два полушария чуть ниже шеи и ноги от ушей — что еще мужикам надо… Вон, стоят, слюни пускают… Собаки мужского пола…

— Мальчики, вы кто? — 'мисс Вселенная' решительно игнорировала меня и вовсю строила глазки сидевшим рядом парням.

— Ну… Я — Серега, он — Ванька. А ты?

— Эриотарана.

Ребята поперхнулись.

— Это типа погоняло? Тут что, ролевики собрались? А в жизни ты кто?

В ответ — кристально чистый взгляд голубых глаз, без малейшего проблеска мысли. Девчонка, похоже, или не поняла ответ, или по жизни полная дура.

— Что здесь происходит? — зычный голос рявкнувшего над ухом непонятного типа заставил подпрыгнуть всех нас. Приземлившись обратно на пятую точку, я громко и смачно выругалась, вспомнив дворника Лёху, чем заслужила одобрительные взгляды парней и презрительный — красавицы. Которая, впрочем, мгновенно переключилась на существо, прервавшее наше своеобразное уединение. Человеком назвать 'это' у меня язык не поворачивался: среднего роста, с длинными серыми волосами, собранными в хвост, шириной в три меня, как говорили прадеды, косая сажень в плечах, серо-коричневого цвета, весь голый, не считая какой-то набедренной тряпки, он стоял напротив нас и пристально смотрел на нашу компанию своими огромными черными глазами. Бр-р-р. Не глаза, а плошки.

— Что здесь происходит? — раздраженно повторил 'нечто'. — Какого сатрана вы здесь потеряли?

— Мы? — тот, кого звали Сергеем, подскочил и недовольно уставился на подошедшего. — А не пошел бы ты. Сначала…

Что 'сначала', никто так не узнал, так как существо сделало странный жест, и высокий брюнет в следующую секунду скрючился на земле, воя от боли.

— Я — полководец Императора, ты понял, гниль? Никто не смеет меня оскорблять.

Ой. Вот подсказывает мне моя чуйка, что вляпалась я во что-то очень нехорошее. Причем вляпалась по-крупному.

— Отпусти его.

Упс. Это сейчас я сказала, да? Самоубийца… Этот злобный колдун оторвался от парня (тот сразу перестал выть) и повернулся ко мне. Глаза… Нет, они не чёрные. Они тёмно-синие. Манящие, как омуты…

— Кто ты?

Я? Действительно, кто…

— Человек.

В глазах непонятное недоумение, потом:

— Лжешь. Люди меня боятся. Здесь, на Ранире, мы все…

— Где???

Нет, теперь уже не я. И кто же тут такой головой ушибленный, чтобы перебивать этого психа? А, та самая… Тарана, кажется. Или Таранка. А что на лице такой ужас? 'Гоблин', как я про себя окрестила злого колдуна, отвлекся теперь на нее, поморщившись от женского визга.

— Не ори, женщина. Ты…

— Как — на Ранире??? Это же проклятая планета! Я же с Орисана! Я… Я хочу домой! Слышишь, ты, грон, верни меня назад, немедленно!!!

У кого-то, похоже, истерика… Нет, я не буду думать о непонятных названиях. Нет, я не буду оборачиваться, чтобы посмотреть на того рыжего паренька, что сейчас горько всхлипывает сбоку от меня. Что-то этот серо-коричневый подозрительно долго молчит… Девчонка, кстати, тоже замолчала. Стоят и играют в гляделки друг с другом.

— Грон, эльфа, кто-то, напоминающий людей… Весело…

О, глядите-ка, новенькие. Мужик метра под два ростом, широкоплечий качок. Как-то он бесшумно подошел.

— Мы ведь удостоились чести, грон? Мы — Пешки?

А сколько яда в голосе. Отравиться можно.

— Увы.

Девчонка, услышав слова новенького, вздрогнула, отвела глаза от гоблина и побелела:

— Нет… Не хочу… Пожалуйста, не надо… Я ведь… Я… Не хочу!!!

Примерно через полчаса-час мы все собрались в одном месте: семеро мужчин и три женщины. Гоблин и трое его вояк, стремившихся не бросать начальство без присмотра, мы с парнями (Серый до сих пор морщился от боли), Тарана, широкоплечий качок и женщина средних лет и среднего же веса, тихая и молчаливая — все мы, как я поняла из разговоров, взволнованных и унылых лиц, злобных и отчаянных взглядов, умудрились попасть в руки местных богов, которые любили изредка устроить себе нечто вроде шахматного поля. Только фигурки были живыми и мыслящими. И в большинстве своем у этих самых фигурок имелись семьи, ну или те, кому 'пешки' были дороги. Впрочем, богов это не интересовало.

Чтобы разнообразить «игру», существа каждый раз брались из разных миров, с разным уровнем подготовки и знаний. Главное, чтобы они могли мыслить и общаться между собой (на время очередной «игры» языковые различия стирались). Ну и, как в шахматах, каждый сам за себя. Выиграет та «пешка», что сможет стать ферзем. Весело, в общем. А самое веселое заключалось в месте проведения игры. Этот мир, по мнению всех, кто когда-либо слышал о нём, не мог быть населенным никем. Что-то тут было неправильное, что не позволяло разумным существам постоянно жить на этой планете. Максимальный срок пребывания — несколько месяцев. Всё. Потом существа погибали окончательно. Те редкие победители, которым удавалось стать ферзями, забирались богами в их мир и становились их преданными слугами до скончания дней своих. Веселая перспективка, нечего сказать…

На нас с парнями остальные «пешки» смотрели косо и неприязненно. Моим словам о нашей расе почему-то никто не поверил. Мне, в принципе, было глубоко все равно, кто и кем нас считает. Единственное, что меня действительно заботило, так это невозможность вернуться назад, в родной мир, к маме, отчиму, братьям…

— Слышь, ты.

— Зоя.

— Да мне по барабану, как тебя кличут. Где тут камеры, а? И когда эта байда закончится?

Старший из парней, похоже, так до сих пор и не поверил в реальность происходивших событий. Что он там себе навоображал? Что кто-то его разыгрывает? Его персонально? Ради этого сюда и подогнали этих непонятных типов? Вот тот, что помладше, рыженький, уже давно все сообразил и теперь отстраненно глядел перед собой, не пытаясь вступать в беседу. То ли молился, то ли варианты просчитывал. Знаю я таких тихонь. Вроде мальчики-одуванчики, а отвернешься и сразу нож под ребра получишь. Пусть и фигурально выражаясь. Спасибо Стасу. Научил в свое время.

— Эй, не спи.

— А? — вздрогнула я, выныривая из мыслей. — Не знаю я, где здесь камеры.

— А кто знает?

И правда, кто. Боги, наверное, которые нас сюда вытащили.

— Понятия не имею. Вон у того гоблина спроси.

Спрашивать у негласного вождя нашего небольшого отряда мой собеседник почему-то не захотел. Видно, до сих пор помнил устроенную ему трепку. Недовольно поморщившись, парень попытался что-то спросить, но вместо этого с изумленным видом уставился на кого-то, стоявшего сзади меня. И кто это там? И почему вдруг вокруг установилась такая жуткая тишина?

Оборачиваюсь. И что я вижу? Недалеко от нашего сборища стоит, расставив ноги и сложив на груди руки, мужчина. Высокий. Миловидный. В непонятном светящемся ореоле.

Я почувствовала, что задыхаюсь от «букета» чувств, засхлестнувших меня.

— Ты! — плохо соображая, что делаю, я подскочила к нашему визитеру. — Ты!

— Здравствуй, Зоя, — снисходительно улыбнулись мне. — Давай знакомиться. Я…

В следующий миг я ударила в солнечное сплетение. Так, как когда-то учил меня Алёшка.

Мужчина согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. А сзади меня пронзительно завизжали.

— Ты! Да как ты могла! — ко мне подлетела Таранка. Девчонку почему-то била сильная дрожь. — Это же БОГ!!! БОГ, дура ты деревенская!!! Он же теперь тебя…

— Девушка, вы в своем уме? — о! А это тот широкоплечий качок. Тоже объявился на поле боя. И что ему в тылу не сидится? — Вы понимаете, что вас теперь могут уничтожить? И…

Вставший рядом с богом грон ничего не говорил. Только смотрел. Очень внимательно. От его взгляда по коже промаршировала армия мурашек. Лучше б убил, честное слово!

Повелительно вскинутая вверх рука, и качок с Таранкой мгновенно замолкают, преданно поедая глазами пострадавшее божество. А разогнувшийся мужик поворачивается ко мне как ни в чём не бывало и почему-то весело улыбается:

— Я не ошибся в тебе. Ты действительно боевая. Достойная Пешка.

Примечания

1

Русская народная песня с одноименным названием.