Дом в Карпинке

Надежда Горлова (2024)

Семья вселяется в дом, Евдокия привозит своих многочисленных родственников. Рождается брат Риты Вася. Сосед пчеловода по дому, садовник, пытается «выжить» семью пчеловода и устроить на его место своего родственника. Ему это удается, но ненадолго. Евдокия озабочена тем, чтобы пристроить своих братьев и сестер, вынудить их создать свои семьи и покинуть ее дом. В результате почти все они оказываются в несчастливых браках. Евдокия изменяет мужу, уходит от него, но возвращается. Взрослея, Рита сталкивается с непониманием матери, ее окружают пьющие и склонные к агрессии мужчины. Она уезжает учиться в город, ничего ее в Карпинке не держит — и все-таки воспоминание о красоте места, в котором живут несчастные и жестокие люди, остается с ней навсегда.

2

Мать Евдокии Федосья оказалась женщиной необыкновенной красоты. Такая же темноликая, как и старшая дочь, она словно сошла с иконы. Она была моложе Ивана Васильевича, и носила косу толщиной в шею. Если же запрокидывала голову, ей с большим трудом удавалось опять смотреть вперёд. Во время войны Федосья была контужена, говорила только по-белорусски и вела себя странно.

Иван Васильевич успокоился, убедившись, что у тёщи повреждён рассудок — когда он впервые увидел её, сходящую с поезда в платке, не обрамляющем лицо, а лежащем на волосах как омофор, его душа задрожала — это была та женщина, образ которой когда-то разбился, как зеркало, и крупные осколки его разобрали себе мать, первая жена и Евдокия.

Федосья весь Дом считала своим, заходила на половину Корнея Ивановича и занималась там тем же, чем и на своей половине — принималась штопать, мести, засыпала на чужой кровати.

Старший из братьев Евдокии, Иван, вернулся с войны с сохнущей рукой. Иван Васильевич впервые услышал его голос на третий день жизни юноши в Доме. До этого он взглядами разговаривал с братьями и сёстрами. Иван сказал, что присмотрел место для землянки и попросил лопату.

У Петра был самый большой нос изо всех, что Ивану Васильевичу приходилось видеть. В первый же вечер Пётр пошёл на мотанье в совхоз. Он играл на баяне, пел, резал по дереву и через три месяца женился на Нюрке, известной хохотушке с мордочкой грызуна. Они получили квартиру в совхозе, дружно жили, работали на новом свинарнике, пили вместе, воровали поросят и комбикорм, нажили четверых детей, спились, и все их дети спились на этом же свинарнике, обветшавшем за полвека. Перед смертью Петра свиньи поросились в лужах дождя, а крыша, обваливаясь, давила поросят.

Сестра Катя не была красивой девушкой, но делала вид, что красива. В её облике была отточенность. Она наводила кудри и подкладывала тряпочки в лиф. В ней было польское, как и в Иване и в Любке, остальные дети Федосьи по виду были цыгане или евреи, в оккупации им приходилось прятаться вместе с евреями.

Яша был красив, чёрен, кудряв и глуп. Ему покупали красные рубашки, его обманывали почём зря, женщины чесали ему кудри, подпаивали его и воровали у мужей табак для Яшеньки. Яша продолжал оставаться девственником, кормил лошадь хлебом изо рта в рот и ходил с мужьями на охоту.

Любке было двенадцать лет, у неё не заживали локти и колени, она сама себе ножницами стригла волосы, её звали Курпинский Чёрт, и многие считали её мальчиком.