Любовь на осколках измены

Надежда Волгина (2024)

Еще не открыв дверь в кабинет мужа, я расслышала какие-то звуки — ритмичные удары. Не сразу сообразила, что это. Распахнула дверь и обмерла. Стас стоял спиной ко мне и методично вбивался в хозяйку ног в красных туфлях на высокой шпильке. Перед глазами все плыло. Мне пришлось вцепиться в дверной косяк. Секретарша Вероника выглянула из-за плеча Стаса, взвизгнула и оттолкнула его от себя. Краем глаза видела, как она судорожно одергивает узкую юбку… А муж с невозмутимым видом застегивал ширинку. На его лице читалась только досада от моего внезапного прихода. Угрызений совести в его холодном взгляде я не заметила.

Глава 7

Марину Николаевну я нашла в ее кабинете. Но сначала перебросилась парой слов с Глебом, который топтался возле окна в рекреации. Заметила я и Филиппова — у другого окна. Следы побоев на лицах обоих были заметны — у сына под глазом уже налился солидный фингал и под вторым глазом тоже наметился.

— Глеб, может скажешь, почему ты подрался?

— Делать мне больше нечего, — фыркнул мой сын и бросил быстрый взгляд на одноклассника. Я же успела подметить предупреждение-угрозу в глазах Филиппова. — Это не твое дело?

— А почему ты грубишь? — вздохнула я. Сил не осталось, даже чтобы разозлиться на сына. — Что мне говорить Марине Николаевне?

— Что хочешь, то и говори, — пожал Глеб плечами и отвернулся к окну.

Больше я ему вопросов задавать не стала — смысл? Молча развернулась и отправилась в кабинет русского языка и литературы.

— Добрый день! — поприветствовала я отца Филиппова, который сидел за первой партой напротив учительского стола. Он лишь молча кивнул мне, а Марина Николаевна улыбнулась и проговорила:

— Присаживайтесь, Алёна Игоревна, мы вас уже заждались.

— Прошу прощения за задержку — в городе пробки, — неловко оправдалась я.

Я, действительно, сразу же после звонка классной руководительницы сына выехала в гимназию, но в этот час-пик времени на дорогу потратила вдвое больше, простаивая на каждом светофоре.

— В общем, конфликт, конечно, мы уладили, — положила Марина Николаевна руки на стол, сцепив в замок пальцы, — но драка произошла на перемене, на глазах у многих. И больше всего меня в ней поразила жестокость мальчиков, — печально закончила она, глядя на нас с отцом Филиппова по очереди. — Они так набрасывались друг на друга, с такой жестокостью, словно хотели… убить…

— Обычная драка, — пожал плечами Максим Геннадьевич — отец Филиппова. Его имя я узнала только что, когда Марина Николаевна представила нас друг другу. До этого я видела его однажды, пару лет назад, когда они с женой вместе приходили на родительское собрание. — Пацаны, чего вы хотите? Я в школе тоже дрался, — усмехнулся он.

Еще тогда, когда видела его впервые, я удивилась, насколько они разные с женой. Максим Геннадьевич спокойный, вдумчивый, неразговорчивый. Жена же у него… мягко говоря, склочная. На том собрании она умудрилась рассориться со всеми родителями, утверждая, что занавески на окнах лучше, чем жалюзи, на которые мы как раз собирали деньги, что они создадут в классе домашнюю атмосферу, в отличие от офисного налета с жалюзи. Спор вышел глупый и беспочвенный, потому что все остальные родители были за жалюзи. Ну и замолчала мать Филиппова, только когда муж ей что-то строго сказал.

— Знаете, я уже давно заметила, что Дима и Глеб конфликтуют. А ведь раньше они дружили, были не разлей вода… Между ними явно что-то произошло, и хотелось бы знать, что…

Я слушала Марину Николаевну, но думала о своем. Вот она сказала, что мой сын раньше дружил с Димой Филипповым. А ведь я об этом даже не знала. Да, у Глеба довольно скрытный характер — он не любит делиться со мной чем-то личным, мы вообще редко разговариваем с ним по душам. Но сын ли в этом виноват? Или, все же, я? Только сейчас я начинала осознавать, что уделяю Глебу непозволительно мало внимания. Своей главной заботой я всегда считала, чтобы сын был накормлен и хорошо одет. Следила, чтобы не пропускал он школу, чтобы вежливо разговаривал, не ругался матом… Но когда я последний раз интересовалась его делами, помимо учебы? Господи! Как же мне стыдно!..

— Не удивлюсь, если тут замешана женщина, — с усмешкой отозвался Максим Геннадьевич. — Ну то есть, девочка, — тут же поправился он. Но сказал он это с таким видом, мол, во всех бедах виноваты женщины. Отчего-то стало очень неприятно — ведь он, действительно, так думал, считал. Возможно, точно так же рассуждает и Стас, наказывая меня за что-то изменой. — Вы ничего такого не замечали?

Марина Николаевна задумалась…

— А ведь вы правы, — с интересом посмотрела она на отца Филиппова. — Им обоим нравится Лена Завьялова. Но… у нее своя компания. Вместе я их никогда не видела, хоть и замечала, что мальчики оказывают ей знаки внимания.

— Что и следовало доказать, — кивнул Максим Геннадьевич.

— Но все равно… так драться из-за девочки… — с сомнением протянула Марина Николаевна.

— Еще и не так дерутся… — хмыкнул отец Филиппова. — Раньше вон убивали друг друга на дуэлях…

И снова этот тон и соответствующее выражения лица, как будто именно женщины — вселенское зло. Что-то он мне нравится всё меньше и меньше.

— Хорошо, этот вопрос я попытаюсь выяснить. А вас очень прошу поговорить с мальчиками серьезно. Просто… Ирина Васильевна в курсе и предупредила меня, что подобного терпеть не будет, что если драка повторится, то она будет ставить вопрос об исключении ваших детей из гимназии. Извините, что говорю вам всё это…

— Поговорю, — встал отец Филиппова из-за стола. — Я могу быть свободен? — посмотрел он на часы, явно куда-то опаздывая, судя по досаде, проступившей на его лице.

— Да, конечно, — кивнула Марина Николаевна, и мужчина покинул кабинет. — Алёна Игоревна, не могли бы вы задержаться ненадолго?

— Мой сын натворил что-то еще? — испугалась я.

— Нет-нет, просто… его учеба в этом году началась не очень хорошо. За короткое время он успел нахватать плохих оценок, почти по всем предметам. А ведь прошлый год он закончил без троек. И Глеб стал прогуливать уроки…

— Да? Я не знала.

А что я знала? Уже октябрь заканчивается, а я даже не задумывалась об успеваемости сына. И не спросила у него об этом ни разу. Снова мне стало стыдно и тоскливо.

— Вы поговорите с ним об этом, пожалуйста.

— Обязательно поговорю, — решительно пообещала я.

С Мариной Николаевной мы простились на оптимистичной ноте. Глеб дожидался меня в рекреации. Филипповых уже не было.

— Поехали домой, — только и сказала я.

В машине я вдруг поняла, что меньше всего мне хочется возвращаться домой, что ничего хорошего меня там не ждет. А еще и с Глебом предстоит серьезный разговор, который не хотелось заводить прямо сейчас, но и откладывать в долгий ящик тоже нельзя. Как ни крути, а сделать это придется сегодня вечером.

Ну и мне предстояла встреча с мужем. Дома он не ночевал, но почему-то я не сомневалась, что сегодня вечером он вернется. И как мы с ним встретимся, я понятия не имела.

Не успели мы с Глебом вернуться домой, как позвонила Дина.

— Алёш, подъезжай завтра к девяти в наш офис — я договорилась с директором о встрече. Только, постарайся не опоздать — больше всего он ценит в людях пунктуальность.

— Дин, буду ко времени! Спасибо тебе огромное! — обрадовалась я.

Звонок подруги был первым, что подарило мне положительные эмоции за сегодня.