Любовь на осколках измены

Надежда Волгина (2024)

Еще не открыв дверь в кабинет мужа, я расслышала какие-то звуки — ритмичные удары. Не сразу сообразила, что это. Распахнула дверь и обмерла. Стас стоял спиной ко мне и методично вбивался в хозяйку ног в красных туфлях на высокой шпильке. Перед глазами все плыло. Мне пришлось вцепиться в дверной косяк. Секретарша Вероника выглянула из-за плеча Стаса, взвизгнула и оттолкнула его от себя. Краем глаза видела, как она судорожно одергивает узкую юбку… А муж с невозмутимым видом застегивал ширинку. На его лице читалась только досада от моего внезапного прихода. Угрызений совести в его холодном взгляде я не заметила.

Глава 2

В груди пусто и холодно. В голове только одна мысль. Стас изменил. Изменил пошло, отвратительно, грязно. Как и положено бизнесмену — со своей секретаршей. Это уже традиция — босс и подчиненная.

Боль стучала в висках, отдавалась в затылке.

Чудо, что доехала до дома, не попав в аварию. Пару раз мне зло сигналили сзади. Но меня это не волновало. Что делать, что делать? — звенело в голове.

Машинально вынула пакеты с продуктами из багажника. Так же машинально вошла в подъезд. Консьержка поздоровалась и с интересом посмотрела на меня.

С трудом смогла попасть ключом в замочную скважину. Руки дрожали. То ли от тяжести пакетов, то ли от возмущения и злости на Стаса. Оставила продукты в прихожей и вошла в ванную. Увидела свое отражение в зеркале и ужаснулась. Опухшее лицо, красные веки.

Умывалась холодной водой долго. Но это не принесло облегчения.

Прошла в зал и без сил упала на диван. Часы в кабинете Стаса пробили три. Скоро должен прийти из гимназии Глеб. Начала судорожно набирать его номер.

— Мама, я немного задержусь, — радостно выпалил сын. — У нас подготовка к вечеру.

— Хорошо, — перевела я дух. — И потом поезжай к бабушке. Я или отец тебя заберем.

— Почему к бабушке? — недовольно спросил сын. — Что мне там делать?

— Просто езжай к ней. Потом поговорим.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего особенного, — постаралась я придать голосу беззаботности. Не надо сыну быть свидетелем скандала. А он неизбежен.

Как же мне сейчас не хватало моих родителей. Таких понимающих, заботливых, чутких.

Они погибли в автокатастрофе девять лет назад. Трагическая случайность унесла две дорогих мне жизни.

Слезы снова рекой потекли из глаз. Мир рушился на глазах, погребая под своими обломками меня и мои иллюзии. Ведь я догадывалась, что Стас изменяет мне. Уже года полтора как он стал раздражительным, недовольным, колючим. Я упорно закрывала на это глаза, списывала на то, что он много работает и устает. Делала все, чтобы дома Стаса окружали любовь и уют. Только это, как оказалось, ему не надо.

От Стаса последнее время пахло дорогими духами. На его рубашке я как-то заметила следы от помады. Он всегда находил простое объяснение и каждый раз насмешливо добавлял, что у меня паранойя.

И вот все встало на свои места. Простить я не могу. И не хочу. Снова перед глазами возникло лицо Стаса. В его глазах я видела только досаду. И ни капли сожаления.

Развод. Ужасное, пугающее слово. Как объяснить, что происходит, сыну? Глеб вступил в переходный возраст.

И где нам с сыном жить? Тут я не хочу оставаться ни дня. А идти мне некуда. Деньги от квартиры родителей я отдала Стасу. Верила ему безраздельно, хотела внести свой вклад в нашу семью. Внесла и осталась на бобах…

Мысли метались в голове как загнанные кони. Стас давно охладел ко мне. Близость была нечастой. И какой-то обыденной. Он словно отбывал повинность.

Последнее время Стас вообще отдалился, ссылаясь на усталость на работе.

А я, люблю ли я его? После увиденного не знаю. Мир перевернулся, все встало с ног на голову. Единственное, что я понимала — прошлое ушло навсегда. И любви между нами больше нет. Я не могу любить Стаса как раньше. Я не хочу быть рядом с ним. Ни при каких условиях.

Сегодня Стас вернулся с работы вовремя. Давно такого не было. Он приходил ближе к одиннадцати, порой вообще за полночь. И каждый раз недовольно морщился, когда я пыталась узнать, как у него дела на работе.

От щелчка входного замка я вздрогнула как от выстрела. Слышала, как он моет руки в ванной. Потом прошел в спальню, переоделся.

— Чего сидишь? Давай ужинать. Нечего обижаться. Ты сама во всем виновата.

— Я?

— Не я же, — хмыкнула Стас. — Где Глеб?

— Отправила его к твоей маме. Не надо ему знать, что произошло.

— Хоть иногда можешь соображать. Чего сидишь как в гостях? Я устал и голодный, — от нарочитой грубости Стаса мне стало еще больнее.

— Стас, ты издеваешься? — поднялась я с дивана. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты сама все видела. И если не полная дура, то поняла — как женщина ты меня давно не устраиваешь. Я терпел тебя рядом с собой только ради сына. Так что, хватит изображать оскорбленную жену. Иди на кухню и займись выполнением своих обязанностей.

— Стас, я ничего не буду делать для тебя. Завтра же я подаю на развод.

— Отлично. Можешь проваливать хоть сейчас. Только два вопроса. Где ты жить будешь? И на что? Ты же ни хрена работать не умеешь.

Он не спросил про сына. И сердце у меня похолодело и остановилось. Он не отдаст мне Глеба.

— Стас, так нельзя, — попыталась возразить я. — Я продала родительскую квартиру и отдала деньги тебе. Верни мне их.

— С какой стати? Это где-то зафиксировано? Нет. Так чего ты от меня хочешь? Можешь обращаться в суд. Не думал, если честно, что ты такая расчетливая. Денег тебе хочется? Не получишь. Может, еще и сына попытаешься забрать?

— Ему будет лучше со мной.

— С такой клушей, как ты? Что ты можешь ему дать? Ты даже за учебу сегодня заплатить не могла.

Это была правда. И возразить мне было нечего.

— Молчишь? Правильно. Короче, так. Или ты остаешься моей женой, выполняешь свои обязанности и не лезешь в мои дела. Или выметайся отсюда. Обещаю, я превращу твою жизнь в ад. Ты станешь бомжихой. Глеба не увидишь. А он узнает, какая у него нерадивая мать. Я постараюсь объяснить ему это доходчиво. И вряд ли он примет твою сторону.

У меня подкосились ноги, и я схватилась за край стола. Все поплыло перед глазами. Голос Стаса раздавался откуда-то издалека. Монотонный, холодный. Я без сил опустилась на стул.