В оврагах слишком много лебеды…

Надежда Викторовна Малинкина, 2011

Рассказы, сказки и притчи, написанные в разные годы (2005 – 2011). Часть из них ранее публиковалась на страницах всероссийских православных журналов и газет, другая часть никогда не печаталась. В основе многих рассказов лежат реальные истории. Надеюсь, рассказы найдут живой отклик у читателя. Семейное чтение.На обложке фотография, сделанная автором.

Тихие молитвы

Каждая монашеская обитель имеет свой благодатный святой «источник». Есть такое место и в нашем монастыре. Это келья святителя — основателя обители. Сюда старается как можно чаще прийти любой из паломников. Любят посещать это место и сестры — насельницы. Особо любимым оно было для матери Евдокии (в миру — Екатерины). Именно здесь молодая монахиня возносила молитвы ко Творцу за всех воинов земли Русской. Как ни старалась она скрыть свой духовный подвиг, всё же многие в обители знали об этом. Никому не отказывала в своих молитвах мать Евдокия: ни матерям, приезжавшим просить за своих воюющих сыновей, ни жёнам, ни невестам солдат — все находили утешение в её молитвах. Хоть и велика была сила её обращения к Богу, любила она молиться тихо, в тайне. Приезжавшие искали встречи с ней, искали её «тихих» молитв. Молва об усердной молитвеннице распространилась далеко за пределами близлежащих деревень.

Ей было всего двадцать пять. Приходивших мирян удивлял контраст между её земной красотой и строгими монашескими правилами. Её русская внешность не могла оставить никого равнодушным — круглолица, с красивыми «бархатными» глазами, стройная, как берёзка, но больше всего окружающих поражала её внутренняя красота — её чуткость, отзывчивость. Люди тянулись к ней со своим горем. Но никто не знал, почему она молилась за воинов.

Оставалось всего два дня до великого церковного Праздника — Успения Пресвятой Богородицы. Монастырь и его смиренные обитательницы готовились к нему своими горячими молитвами. И мать Евдокия возносила свою чистую молитву к Господу: она стояла на коленях в келье святого подвижника перед образами и горько плакала. Это был самый грустный день в её жизни. В такой день ей было очень трудно сосредоточиться на молитве — она никак не могла отрешиться от воспоминаний о мирской жизни.

Она вспомнила своё венчание. Тогда она была несказанно счастлива: рядом с ней был её любимый человек, её Андрей. Но их семейное счастье было слишком хрупким: буквально через пару месяцев её мужа забрали в армию. И ровно пять лет назад пришла ей похоронка на мужа. «Чечня, смерть, вдова в 20 лет!» — словно калёное железо, эти слова выжигались у неё на израненном печалями сердце. Ей не хотелось жить. Она потеряла со смертью мужа всё — смысл жизни, мечты, надежду, даже веру. «Если Бог есть, зачем Он это попустил?» — не раз задавалась она вопросом. И вот в таком состоянии она решила съездить в монастырь, поклониться мощам праведников.

Тихой странницей она молилась у раки святого монаха. А рядом красивый голубоглазый монах чудесным баритоном пел «Акафист Тихону Задонскому». И вдруг сердце Екатерины распахнулось, начало словно оттаивать и душа стала вслушиваться в чудесное молитвенное песнопение, каждое слово живительной росой наполняло её иссушенное болью сердце. И Катя вдруг ощутила счастье молитвы. И льдины превращались в горячие слёзы. «Господи, благодарю Тебя за моё чудесное исцеление!» — благоговейно шептала юная женщина.

Но вновь — шумный город, вновь тоска стала разъедать её сердце. И ощущение счастья, полёта пропало. Уныние, безнадёжность, ропот снова поселились в её душе. И тогда Катя снова поехала в монастырь, и сказал ей один монах:

— Тогда просись послушницей в соседний женский монастырь.

Так Катя стала сначала послушницей, а потом и матерью Евдокией. Она надеялась, что помогает людям своими молитвами, она жила их удачей, их болью, их счастьем. Жила для Бога и для людей.

О чём она вспоминала? О том, как они с Андреем познакомились. Она ждала автобус на остановке, а он к ней подошёл и просто поздоровался. Целый день они бродили по парку. Смеялись, шутили.

— У нас будет девять детей: трое — для монастыря, трое будут священниками, а трое — мирянами, — мечтал Андрей.

Она с ним не спорила, а только звонко смеялась и шутила:

— Хорошо, будем делить всё поровну: четверых я рожу, а остальных — ты!

— А первой у нас будет дочка Катя — мамина помощница и для остальных наших деток нянюшка! — говорил Андрей.

— Ну уж нет, хватит тебе и одной Кати — меня! — девушка забавно сердилась.

Она так сильно любила своего мужа, что не представляла жизни без него. И вот теперь она должна научиться жить без него. Нет, время не залечило её боль, она просто сроднилась со своей болью, привыкла к ней.

— Мать Евдокия, к Вам посетитель приехал! — сказала зашедшая в келью послушница. — Он вас в беседке ожидает!

«Наверное, где-то опять война началась», — думала монахиня, спускаясь по ступеням в монастырский сквер.

На улице уже стоял аромат приближающейся осени. Кое-где лёгкая желтизна уже тронула нежную крону берёзок. Дышалось как-то особенно легко, по-осеннему. Ещё пока тёплый ветерок весело подбрасывал и кружил в воздухе кружевные паутинки. Небо поражало своей первозданной голубизной. Согретые поздним солнышком малые птахи весело кружились в бирюзовой выси.

«Как же красиво!» — невольно подумалось матери Евдокии. И вдруг она опустила свой взгляд вниз — и упала в обморок со словами: «Боже! Этого не может быть!».

Очнулась она в сквере, на лавке. Перед ней склонились испуганные монахини и послушницы и… её Андрей. Он очень изменился, похудел, постарел, но это был всё же её муж. Не веря своим глазам, она спросила:

— Андрей, неужели это ты?

— Да, любимая, это я, твой муж, — улыбнулся Андрей — правда, только глазами.

— Но как ты уцелел, ведь мне пять лет назад прислали похоронку? — воскликнула с удивлением монахиня.

— Наверное, это ты за меня сильно молилась, вот я и вернулся из плена.

Она была счастлива как никогда. Он хотел её поцеловать в губы, но она нежно оттолкнула его:

— Нет, любимый, не надо, мне нельзя, ведь я теперь невеста Христа.

— Милая! Ты же любишь жизнь! Зачем же ты себя похоронила в монастыре? Я думал, что ты обзавелась новой семьёй, но этого я никак от тебя не ожидал!

Конец ознакомительного фрагмента.