Ангелина – принцесса сказок

Надежда Викторовна Малинкина, 2007

Главная героиня попадает в мир сказок, где обретает настоящих друзей. Жанр – православное фэнтези. Для семейного чтения. С книгой знакомились друзья-священники из Владимирской области в 2007 году. Долгое время рукопись лежала в столе.

Часть третья

В поисках тоскующих пеликанов

1.

Весь день на занятиях Ангелина была сама не своя. Девочка думала только о Германе. Облик мальчика стал для неё настоящим вдохновением. Она на занятиях любовалась на живые фотографии Германа Петрова. Его тёмные прямые волосы, очки, улыбка, умное лицо заставляли сладостно до боли сжиматься её сердце. Что-то неизведанное ранее полонило все думы принцессы.

— Госпожа Ангелина! — строго воскликнула учительница биомагии мадам Лилия Нарциссовна. — Что с вами? Вы сегодня какая-то не такая!

— Простите меня, госпожа учительница, я постараюсь сконцентрировать своё внимание на биомагии! — пообещала девочка.

— Да уж — будьте так любезны: от рассеянного мага толка мало! — сделала строгий выговор биомаг, а затем продолжила. — Итак, ученики, почему цветок Бегония имеет столь странное название?

Класс молчал, знал, как всегда, Герман Петров:

— Потому что эти цветы ведут кочующий образ жизни: они перебегают с одного места на другое!

— Герман, только вы меня в этом классе можете порадовать! — похвалила учительница. — А всех я попрошу запомнить, что бегония созревает тогда, когда перестаёт бегать, а выкапывает себе своим корневищем норку и поселяется уже в ней навсегда. Такая одомашненная бегония полезна для заживления именно магических ран, то есть порезов, нанесённых волшебниками! Молодую же бегонию удержать на одном месте не возможно: надо ждать пока она не перебесится. Единственное, как можно заманить этих непослушных созданий, — это современная шумная музыка, особенно тяжёлый рок!

В классе стоял гул, пока учительница демонстрировала новый предмет изучения. Юные маги шалили, как могли. Розалина смастерила скользящую мерцающую звезду и кинула её на других девочек. Все успели вовремя увернуться, не успела только светловолосая девочка в сереньком платьице — Лиза Елисеева. Звезда ей упала прямо на ладонь, сильно поранив руку воспитанницы. Девочка заплакала. Розалина была чрезвычайно счастлива: она знала, что наказание ей не последует, ведь пострадала всего лишь одна из серых мышек!

— Не плачьте, Лиза, а подойдите ко мне! — строго сказала учительница. — И почему вы всегда распускаете свои руки? И зачем было ловить всякую гадость? Зато мы узнаем действие бегонии на примере.

Учительница стала искать одомашненную бегонию. Юные бегонии разбегались по классу, и лишь одна сидела спокойно у ног Ангелины.

— Госпожа Ангелина, полечите Елисееву! — приказала Лилия Нарциссовна.

Принцесса заботливо, как ребёнка, подняла с пола старушку-бегонию и оторвала от неё алый цветок.

— Протяни мне, пожалуйста, свою ладонь, — вежливо попросила Ангелина, и девочка в сером с крайним удивлением от такого хорошего обращения с ней протянула дрожащую руку. Принцесса приложила цветок. Тот превратился в губы и выпил сочившуюся из раны кровь, порезы мгновенно зажили. Класс зааплодировал. Девочка заулыбалась Ангелине:

— Принцесса, вы — мой кумир!

Весь этот день от Ангелины не отходила Лиза Елисеева. После занятий она без умолку щебетала комплименты. И было видно, что они искренни! Лине понравилась Лиза. Принцесса полюбопытствовала:

— А почему тебя так не любит Розалина?

— А она разве кого-нибудь, кроме себя, любит? — с горечью сказала Лиза. — Она же сейчас в бешенстве: вы, госпожа Ангелина, составляете в своём лице ей конкуренцию, и Ваша популярность в школе стремительно растёт. Вы — правнучка великого Светозара! Вы затмили всех. А такого Розалина не потерпит. Хотя к нам, серым мышкам, одинаково плохо относятся и чёрные, и белые маги. А по секрету Вам скажу, что Розалина влюблена в Германа Петрова. В добавок дед Розалины и Гордея — злой волшебник Черномор, который убил родителей Германа, а ему самому оставил страшную метку на руке.

Лина с удивлением смотрела на свою новую знакомую. Принцесса воскликнула:

— Как же у вас в магическом мире всё наворочено: все — родня!

— Нет, не все. Я — безродная. Серые мышки все безродные, — Лиза говорила это с огромной печалью. — А как порой хочется надеть платье другого цвета!

Ангелина взмахнула палочкой, и на Лизе оказалось красивое бальное платье зелёного цвета.

— Госпожа Ангелина, что вы наделали! Господин Живовлас будет недоволен! — Лиза страшно испугалась. — Это же — переворот в школе магии, почти революция!

— Я его не боюсь! — уверенно произнесла принцесса.

Лиза наклонилась и прошептала:

— Есть ещё одна тайна: ваш прадед Светозар не умер — он ушёл к людям.

— Почему? — также шёпотом спросила Ангелина.

— Это мне неизвестно… — тихо ответила Лиза.

Девушки сидели в этот момент у школьного фонтана и щебетали, как ранние птички. Вдруг они увидели разъярённого Живовласа, который спешил к ним. Лиза вся затряслась от страха. Великан — маг подошёл и прорычал:

— Лиза Елисеева, как вы посмели нарушить своим внешним видом устав школы?

Лиза униженно плакала:

— Простите меня, господин директор.

Ангелина закрыла собой девочку:

— Многоуважаемый господин Живовлас, я Вас прошу о снисхождении! Иначе я покину Вашу дурацкую школу! И потом — это моя вина, Лиза здесь ни при чём!

Лицо Живовласа стало бешено менять выражение. Наконец, главный маг выдавил сияющую безглазую улыбку:

— Простите мою поспешность, госпожа Ангелина! Что ж, правнучка Светозара может внести оживление в мою школу. Более того, завтра будет пир, на котором я представлю Вас всему сказочному миру. Я вас прошу сделать две вещи: написать весёлую песню о нашем королевстве, чтобы развлечь гостей, и нарядить всех учеников школы по своему усмотрению! Это традиция: сначала даётся предварительный пир, как бы спрашивается мнение гостей: достойна ли та или иная девушка стать принцессой солнечной магии, а уже потом, через несколько дней, происходит долгожданная коронация.

Видно было, что Живовлас всеми усилиями души пытается загладить неприятное впечатление, которое он произвёл на госпожу Ангелину. Принцесса пообещала всё сделать. Она была счастлива своей победой, однако какая-то горечь была в этой победе. Лина начинала задумываться.

А за углом школы пряталась Розалина. Чёрная леди была в бешенстве: её наговор директору на девочек не принёс никаких желаемых результатов — наоборот, директор ради Ангелины — этой девчонки Ангелины! — пошёл на уступки впервые в своей жизни! Лицо чёрной красавицы исказила судорога зависти. И красавица на время стала очень безобразной девицей.

2.

Оставшись поздно вечером наедине в своей комнатке, Ангелина задумалась: «Кто же я? И кто это мой загадочный прадед Светозар?». Ей очень захотелось узнать, почему Светозар ушёл к людям. Девочка взмахнула волшебной палочкой:

— Хочу ещё почитать дневник Светозара!

Книжица снова была у неё в руках.

— Как же с тобой, прадед, поговорить? — недоумевала она, а потом догадалась.

Ангелина направила палочку концом в дневник и задала вопрос:

— Почему ты ушёл к людям?

Мигом на листке появилась надпись: «Магия не может сделать людей счастливыми».

— Странно, а я счастлива, — не очень уверенно произнесла принцесса.

— Это пока, — гласила новая надпись.

И Лина стала с наслаждением думать о завтрашнем дне. Завтра она покорит всех! Песня! О чём бы написать? Герман там, на озере, рассказывал, что путь в наше королевство лежит через никогда не замерзающее таёжное озеро с гротом-пещерой, в пещере — заветный портал. Может, об этом и написать? А может, взмахнуть волшебной палочкой и не надо мучаться? Нет, так не интересно.

— А где озеро тоскующих пеликанов? — спросила снова Лина у дневника.

— Не отвлекайся — пиши песню! — прочитала она новую надпись там. — Всему своё время!

3.

Перед ним раскинулись просторы страны безвременья. Поразила страшная тишина. «Словно в запечатанной банке оказался», — сам себя попытался развеселить Никтошка. Облака стояли, травы не шевелились. Чего-то явно не хватало! Ветра! Значит, время — это ветер? Ветер подгоняет время…

И вот он увидел два огромных столба, к которым были привязаны огромными цепями Единорог и Крылатая Пеги. Никтошке стало очень жаль бедных животных, ведь и его совсем недавно держали в рабстве, в плену.

— Кто это вас так? — сочувственно спросил он.

— Злой волшебник Черномор, — застонала Пеги.

— Неужели и вы, как и я, стали у него на дороге? — заметил Никтошка.

— Единорог — сын Мифа, а я — дочь Пегаса, властелина вдохновения и поэзии, если мы сольёмся с ним в браке, то родится существо, которое очень боится Черномор! Вот он нас и держит на расстоянии! — плакала кобылица.

Никтошка залюбовался сказочными животными: так они были прекрасны! Пеги была рыжевато — пегого цвета с розовыми крыльями, а Единорог оказался белым конеподобным оленем со спиралевидно скрученным рогом на лбу. Никтошка воскликнул:

— Я знаю человека, который может помочь всем животным на свете!

Пеги и Единорог недоверчиво и с надеждой посмотрели на незнакомца.

— О, это, наверное, великий колдун, раз может одолеть могущественного волшебника Черномора! — радостно сказала кобыла.

— Нет, это простая русская девочка!

Животные засмеялись:

— Незнакомец, ты сошёл с ума! Как может простая маленькая девочка нам помочь?

— Эта девочка обладает самым добрым на земле человеческим сердцем, но скоро её коронуют в принцессы солнечной магии, и тогда родник её души засорится песком и грязью магии! — Никтошка говорил от всего сердца.

— Неужели простого движения человеческого сердца хватит, чтобы разрушить такое могущественное колдовство? — недоумевали животные.

— Поверьте мне, пожалуйста, время идёт — это у вас его здесь нет! — Никтошка молитвенно сложил копытца.

— Но кто нас освободит?

И Никтошка стал что есть мочи грызть железные цепи. Он и раньше, в дороге, научился грызть железные просфоры, так что теперь ему пригодилось это умение. Вскоре животные почувствовали свободу. Пеги и Единорог подошли царственно друг к другу и поцеловались. Пеги, счастливая, положила голову на плечо своего мужа.

— Спасибо, незнакомец, — важно изрёк Единорог. — За нашу свободу мы дарим тебе дитя нашей любви. Это — Единопегарус!

Никтошка к своему восторгу увидел парящего невдалеке белоснежного крылатого конька с розовыми крыльями и со спиралевидным рогом на лбу. Он низко поклонился животным:

— Спасибо. Может, пойдёте со мной?

— Нет, в ту страну нам дороги пока нет! — грустно ответила Пеги.

Малыш подошёл к Никтошке и нежно его лизнул в мордочку. Никтошка весело засмеялся:

— Как же мне тебя, малыш, назвать? Назову тебя — Дипи. «Ди» — от Единорога, «пи» — от Пеги.

Жеребёнок радостно заржал, а бесёнок легко запрыгнул ему на спину, и они легко взвились в воздух.

Единорог и Пеги долго провожали их глазами.

— А мир всё страдает! — грустно вздохнула Пеги. — И сможет ли дитя мифа и поэзии уменьшить страдание живой твари?

Единорог ничего не ответил жене, он просто радостно втянул ноздрями благоухающий запах от гривы своей возлюбленной. Это был единственный аромат в стране безвременья и единственный ветерок, созданный дыханием животных.

4.

— Пир, торопитесь на пир! — вороны трубили повсеместно в стране сказок.

— Пир! Пир! — трещали неугомонные сороки.

— Пир в КАР — ролевстве! — каркали вороны и воронята.

— ТР-Тр-тролли и ТР-ТР-другие ТР-ТР-друзья вечной магии! — снова трещали сороки. — Явитесь сегодня во ТР-ТР-дворец! ТР-ТР-Требуйте хлеба и зрелищ!

И гости стали собираться на званный пир.

Ангелина была уже готова их принимать. Для банкета она надела платье, что ей любезно подарили Герман с Гордеем в её первый день пребывания в школе магии. Она подошла к зеркалам и с удовольствием убедилась, что сказочно хороша. Она покрутилась перед своим отражением ещё минут пять и, довольная, спустилась вниз к гостям в тронный зал.

В зале были уже все ученики. На этот раз они были все наряжены сказочно хорошо: Ангелина постаралась от души. Все были в жизнерадостных одеяниях, лишь Розалина выделялась чернотой своего наряда.

— Словно ворона! — весело перешёптывались о ней ученики.

Ангелина в их глазах стала просто богиней, не побоявшейся нарушить порядки школы.

Герман и Гордей были наряжены в блестящие костюмы, Герман — в золотой, а Гордей — в серебряный.

На сцену вышел сияющий Живовлас. Он радостно забасил в микрофон:

— Дамы и господа! Разрешите Вам представить Ангелину — будущую принцессу солнечной магии!

Толпа радостно загудела. Яркий сноп света осветил сцену. И на сцену вышла — ОНА! Все ахнули от красоты девушки. Чудесное платье её нисколько не затмевало: цветы расцветали, бабочки порхали, колибри щебетала, а девушка была невиданно хороша собой. Но ещё прекраснее она стала, когда улыбнулась гостям. Всем показалось, что до этого они жили в темноте и вот сегодня им раскрыли обман, показав настоящее солнышко. А солнышко звонко и чарующе запело:

Есть на озере зыбком

Грот-пещера одна.

Золотистые рыбки,

Где же эта страна?

Вы скажите, кораллы,

Окуньки в серебре:

Как принцессой я стала

В этой чудной стране?

Вдруг занавес за спиной девушки раздвинулся и все увидели огромный аквариум. Сноп света перебежал на него. И золотые рыбки с серебряными окуньками в танце стали напевать незамысловатый мотивчик:

Край этот сказок любимых

Спрятан под зыбкой водой.

Ты, госпожа Ангелина,

Очень прекрасна собой.

Ты освети всех улыбкой —

Весь сказочный мир большой.

Мы, золотистые рыбки,

Счастливы спеть с госпожой.

Свет снова упал на девушку. Девушка сказочно улыбнулась и снова запела:

И страны нет чудесней,

Чем волшебный наш край.

Ангелине — принцессе

Ну-ка, скат, отвечай:

Разве чудный мир детства —

Лишь пустые мечты?

Свет снова перешёл на аквариум, где показался огромный электрический скат и басом пропел:

Не пустые, принцесса.

Как же сказочна ты!

Зрители не могли сдержать своего восторга от представления. Все стали подпевать золотым рыбкам и пританцовывать:

Край этот сказок любимых

Спрятан под зыбкой водой.

Ты, госпожа Ангелина,

Очень прекрасна собой.

Артисты дружно поклонились, зрители рукоплескали, весь тронный зал просто утонул в овациях.

— Браво! — неслось со всех сторон.

Так счастливо начался пир на весь мир! Концерт продолжался: пели все звёзды и не звёзды школы, но так, как Ангелина, потрясти, пленить зал не смог никто, как ни старался, беспрерывно взмахивая своими волшебными палочками. Песня Ангелины стала хитом в королевстве и целых три недели продержалась на первом месте в хит-парадах. А это потруднее, чем Запад покорять! С волшебными палочками любой может строчки связать в песню! Это достижение принцессы сразу же попало в «Книгу рекордов богинеса Живовласа». Правда, эта магия Ангелины так и осталась загадкой даже для самого директора школы.

5.

— Ты сегодня хороша, как никогда! — сделал комплимент Герман Петров.

— Это я для тебя стараюсь! — светло улыбнулась девушка.

— Теперь тебе надо идти к гостям. Разрешишь мне быть твоим кавалером? — предложил рыцарь в сияющих доспехах.

— Конечно, мой герой, — радостно согласилась Ангелина.

Сегодня она была царицей! И её любимый мальчик принадлежал только ей! Гости кланялись Ангелине и помпезно целовали её руку, а Герман их потихонечку представлял:

— Ирод I Великий — мастер по избиению младенцев! — человек со злыми глазами склонился в театральном поклоне перед девушкой.

— Юлиан Отступник — реформатор языческой мысли! — римский император поцеловал руку девушки холодными губами, от чего она вздрогнула.

— Император Нерон, Клавдий Цезарь — тоже римский император, профессионал высокой мерзости по издевательству над матерями и жёнами!

— Антонио Сальери — король завистников творческой мысли!

— Иуда — король предателей!

Вид всех этих людей был сказочно неприятен Ангелине. Она вздохнула с облегчением, когда к её руке стали подходить просто сказочные существа: тролли, феи, сатиры, водяные, русалки, Баба-Яга, Змей Горыныч, кикиморы болотные, лешие. Видя всю эту пёструю толпу, она уже засомневалась в своём творческом успехе: неужели этих уродов она так старалась очаровать? Но рядом стоял её Герман. Именно его присутствие спасало и без того упавшее настроение Ангелины.

Ангелине понравилась только одна гостья — госпожа Элпис.

— Сказительница и хранительница всемирной библиотеки сказок! — пояснил ей на ухо Герман при виде женщины среднего возраста в шляпке мухомора и в длинном алом платье в белый горошек.

На сцену вышел Живовлас:

— Дорогие гости, после концерта выслушайте мою торжественную речь! Время не терпит! Или мир сказок выживет или нет! Вы помните, что я создал школу магии, чтобы зло стало просвещённым и не распространялось бы со стремительной, угрожающей быстротой!

— Помним, помним! — загудела толпа.

— И вот теперь зло хочет сделать всё, чтобы закрыть мою школу.

— Не дадим, — дружно отозвались гости.

— И единственный шанс победить зло — это найти реку крови, чтобы принцесса Ангелина познала её вкус и стала самой могущественной волшебницей на свете. Тогда она сможет стать на нашу сторону и одолеть зло!

— Одолеть зло! — ревели чудовища.

— И наступит тихое, спокойное существование всей ранее страждущей твари! — выкрикивал маг.

— Наступит, — вторили ему все.

— Познаем же силу света!

— Познаем! — радовались странные существа.

— Познаем! — как зачарованная, повторила за ними Ангелина.

«Я обязательно найду озеро тоскующих пеликанов. Я хочу победить зло», — твёрдо решила девочка.

— Но в стране зреет заговор! Зло его готовит!

— Заговор! — в страхе выдохнула толпа.

— Где заговорщики? — грозно закричал весёлый Змей Горыныч и дохнул нечаянно на хозяев бала, но вместо огня подула вьюга.

— Сколько раз тебе говорить: береги горло, — пожурила наставительно госпожа Элпис. — Опять мороженого объелся!

— Виноват, — сконфуженно прохрипел Змей Горыныч.

— Да и не твоя это война — не твоя сказка! — учила сказительница, пока Живовлас и Герман согревались после «горынычева» дыхания «морозной свежести». Только Ангелине всё было ни по чём: девушка привыкла к любым сибирским морозам. Этот инцидент её позабавил, даже невольно подумалось: а если бы их сибирская 50 — градусная зима пришла бы во Францию, Англию, Германию, Италию…, то, наверное, вся Европа стала бы одной большой Россией! И они, европейцы, нас считают отсталыми! Что бы они делали в своих картонных домиках в Сибири? А русские ничего — живут. Неплохой военный план — и совсем без магии!

— Что ещё хочет мой народ? — зычно спросил Живовлас.

— Хлеба и зрелищ! Хлеба и зрелищ! Хлеба и зрелищ! — заскандировали гости.

— Введите сюда Морену! — громогласно выкрикнул Живовлас.

— Морену! Морену! Морену! — радовалась толпа.

И ученики ввели огромную моль на толстых титановых цепях. Морена ощерила пасть. Ей под лапы стали кидать небольшие комочки шерсти. Вдруг комочки зашевелились. Ангелина вздрогнула: она думала, что чудовище кормят неживой материей.

— Это ленивцы — любимое лакомство Морены, — спокойно пояснил Герман.

А моль ловила маленькие существа и с наслаждением их пережёвывала. Ленивцы жалобно пищали, пытались убежать от монстра, но их судьба уже была предрешена.

Ангелине впервые в школе магии стало по-настоящему противно, и она вышла на свежий воздух.

Бал был окончен!

6.

Все были на балу, когда ученица школы магии Лиза Елисеева пришла на поющие луга, она была снова в своём обычном сереньком платьице. Она пришла сюда изучать биомагию. На природе это у неё получалось намного лучше. Цветы прекрасно пели, и Лиза с удовольствием им подпевала. Только здесь она не чувствовала себя изгоем школы магии, безродным существом, здесь радовалась её душа. Вдруг её внимание привлекла летящая вдали белая фигурка. «Наверное, опоздавший на бал гость», — подумала Лиза.

Никтошка слез с Дипи и почтительно раскланялся перед незнакомкой.

— Меня зовут Никтошкой — 367, — представился он.

— Лиза Елисеева, — девочка грациозно присела в реверансе.

Никтошке очень понравились манеры девочки.

— Я друг принцессы Ангелины, — отрекомендовался он.

Лиза вся просияла от счастья:

— Ангелина — и моя лучшая подруга! Она — самая добрая на свете!

— Я знаю, госпожа Лиза…

— Но Вы уже опоздали на бал! — сочувственно сказала девочка.

— Я на него и не собирался. А почему не пошли Вы?

— Я не люблю смотреть, как Морена ест ленивцев. Мне всегда было жалко этих несчастных, беззащитных существ! — тихо сказала она. — Только об этом никто не должен знать, а то меня ещё больше засмеют в школе.

— Как — и Вы, являетесь чужой для всех? — с удивлением воскликнул Никтошка.

Лиза пожала худенькими плечиками:

— Выходит, что так!

— А я думал, что в мире светлой магии нет неприязни! — зашептал заговорщически бесёнок.

— Есть — и ещё какая! — вздохнула собеседница.

— Скажите, а обо мне Ангелина не вспоминала?

— Нет, она ничего не помнит: её поят дурной травой! — прошептала Лиза.

Никтошка навострил свои поросячьи ушки и весь превратился во внимание:

— А лекарство от этого есть?

— Есть. Единственное противоядие — это вырастить плачущие лилии из слёз скорбящей матери.

— А где же найти эту мать?

Лиза испугалась, что проговорилась незнакомцу, она потупилась вниз и замолчала, машинально перебирая различные соцветия рукой. Никтошка жалостливо всхлипнул:

— Если не пробудить Лину вовремя, то весь мир погибнет!

Девочка испуганно огляделась по сторонам. Вокруг никого не было. Она знала, что там, у замка, разъезжаются по своим норам гости, там — шум. Здесь же стояла поющая тишина. И Лиза рассказала Никтошке всё, что знала:

— Эти лилии цветут на рассвете, и тот, кто услышит их пение, пробудится от сна сознания. Где-то на территории замка живёт призрак — Душа помешанной от горя рыдающей матери, которая вечно тоскует о погибшем сыне. Надо найти потаённое жилище несчастной сумасшедшей!

— Госпожа Лиза, помогите мне найти это место! — стало умолять существо. — Ради принцессы Ангелины!

Лиза села с Никтошкой на Дипи, и они легко перелетели бескрайние поющие луга. На дворе замка, на самом деле, была толчея. Много гостей уже покинуло радушных хозяев, многие прощались.

Рядом с Ангелиной стояла смертельно бледная женщина, она постоянно спрашивала:

— Почему ты ко мне не приходишь в мой каменный цветок?

Принцесса не знала, что ответить больной женщине, девочка устала, и сил на бессмысленный разговор с ненормальной дамой у неё не было. Женщина вздохнула и исчезла.

Никтошка с Лизой ещё издали увидели призрак женщины, они подбежали к Лине слишком поздно.

— Что она тебе сказала? — спросила Лиза.

Принцесса с досадой пожала плечиками:

— Ничего особенного! Чепуху какую-то!

— Что именно! — настаивала на своём Лиза.

— «Почему ты ко мне не приходишь в мой каменный цветок»?

Лиза обернулась к Никтошке:

— Я не представляю, где может быть в нашем замке каменный цветок!

Тут к Никтошке подошла его старая знакомая — госпожа Элпис, помолодевшая сразу лет на сорок. Никтошка с удивлением на неё смотрел: если бы не шляпка — мухомор, он бы ни за что не узнал сказительницу. Она поняла его удивление и объяснила:

— Я молодею, когда пишется хорошая, добрая сказка, а западные ужастики меня убивают, сводят с ума! Не поклонница я Морен!

— Нет, без Морен сейчас сказку никто не будет читать, — уверенно возразил Никтошка.

— То-то и оно: люди упиваются или магией, или компьютером, или ужастиками, — вздохнула Элпис. — А душа должна хранить в себе добрую сказку! Да, люди уже совсем не те стали!

— Они станут теми — только попозже! Они обязательно станут! — прошептал бесёнок.

— Кстати, после твоего ухода, я кое-что проверила по своим биографическим каталогам: Светозар, Живовлас и Черномор — родные братья. Они все трое одновременно родились, но вряд ли тебе это поможет. И ещё одно: если бы я хотела что-нибудь спрятать от Живовласа, я бы спрятала у него под носом! — с этими словами госпожа Элпис села в карету, и стая птиц легко подняла её в воздух.

7.

Гости разъехались, двор печально опустел. Ночь накрыла мир своим звёздным покрывалом. Таинственно застрекотали сверчки, а светлячки стали развешивать в травах свои изумрудные фонарики.

Лиза с Никтошкой подошли к Ангелине, которая в это время задумчиво сидела на скамеечке у фонтана. Струи воды с гулом летели вверх и падали в озеро, разбиваясь на брызги, сверкающие от звезд. Никтошка робко коснулся руки девушки:

— Госпожа Ангелина, вы меня не помните?

— Я ничего вообще не помню! — девушка горько плакала.

К ней подошёл Дипи и ласково лизнул её руку.

— Кто это? — вздрогнула принцесса

— Единопегарус, — ответил Никтошка.

Дипи поклонился и сам представился:

— Меня зовут Дипи. Я — сын Единорога и крылатой Пеги, дочери Пегаса!

— Странно, — тихо ответила принцесса. — Что-то знакомое из другого сна…

— Какого сна? Расскажи нам, — попросил Никтошка.

— Какая-то старая женщина стоя читает: «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня»…

— Это же из Псалма Давида! — радостно закивал бесёнок. — И это как раз не сон, ты вспомнила свою бабушку Надю!

— Нет, это не про моего отца идёт речь! — пояснил Дипи. — Там древнееврейское слово «re”em» означает буквально «лютый зверь», а речь скорее всего идёт о диком буйволобыке — родственнике моего отца. Кстати, на детёнышах этого чудовища разъезжает Черномор.

— Может, и про меня вспомнишь? — с надеждой спросил Никтошка.

— Она всё вспомнит лет через пять, если пить отраву не будет, — объяснила Лиза.

Но Ангелина была упорно занята своими мыслями:

— Как же найти тоскующих пеликанов? Как? Как спасти мир?

В это время появился бледный призрак матери:

— Дитя, ты тоже печалишься о тоскующих пеликанах! Мой сыночек превратился в этих ужасных гранитных пеликанов! Он тоскует со мной.

Ангелина оживилась:

— Может, вы оговорились? Вы хотели сказать «великанов»?

— Нет, это рыдающие, как и я, птицы. Они навсегда окаменели здесь! Им не хватает музы и движения! — призрак матери растворился в воздухе.

— Спрятать на виду! Вот что хотела сказать госпожа Элпис! — Никтошка радостно подпрыгнул в воздухе.

— Тише, не разбуди Живовласа! — попросила Лиза. — Значит, мы близки к разгадке!

8.

— Надо спешить: сегодня очень удачная ночь, все устали после бала! — зашептала Ангелина, она беспокойно оглядела спящий замок. — Другого такого случая может не представиться! Давайте вместе подумаем, как открыть потайную комнату.

— Надо сделать так, чтобы пеликаны ожили и улетели! — сказал Никтошка.

— Это и так понятно! — возразила ему Лиза. — Но как это сделать?

— Вспомните, что сказала мать? — попросила всех Ангелина.

— Что-то о музе и движении! — напомнил Дипи.

— Не что-то, а то, что пеликанам не хватает музы и движения! — поправила животное принцесса. — Итак, что такое движение?

— Я когда лез по канату в страну безвременья, то как раз рассуждал об этом, — заговорил Никтошка. — Движение — это время, а время — ветер.

— Точно! Молодец, Никтошка! — похвалила особа королевской крови. — Как мы создадим ветер?

— Я буду летать над фонтаном кругами! — предложил Дипи.

— Хорошо. А теперь о музе. Что это такое? — спросила Лина.

— Муза — это творчество, миф с поэзией, слитые воедино в гармонию. Но нужен ещё третий компонент, а его у меня нет — значит, мы не найдём заветную комнату! — заплакал Дипи.

— А что это за третье составляющее? — с интересом спросила Ангелина.

— Это гений человеческой мысли! — пояснил Дипи.

— А где его, этот гений найти? — в свою очередь заинтересовалась Лиза.

Дипи уже рыдал вовсю и сквозь всхлипы пожаловался:

— Я не знаю. Мне мама об этом не рассказывала, а папа Никтошка вообще со мной мало занимается!

Девочки заулыбались и заговорщицки подмигнули Никтошке, пятачок которого очень густо покраснел.

— Подожди, не плачь, малыш, — Лина ласково погладила длинную гриву Дипи. — У меня родилась хорошая идея! Ты — сын мифа и поэзии. Ты — и есть полёт фантазии, значит, твоя сила заключена в твоих крыльях!

— Я догадался, что вы, госпожа Ангелина, придумали! — радостно воскликнул крылатый конёк. Он весело встряхнул крыльями, и маленькие розовые пёрышки легли у ног девочек. Девочки собрали их в мешочки. Ангелина и Никтошка сели на Дипи.

— Я тоже хочу пойти с вами! — расстроенно сказала Лиза.

— У нас всего два места! — объяснил Никтошка.

— Лиза, охраняй фонтан от магов! — попросила Лина.

И Дипи взвился в воздух. Он стал летать кругами над фонтаном, а Лина с Никтошкой кидали горстями его пёрышки из мешочков. Перья розовым звездопадом весело закружились над водой. Когда какое-нибудь перо попадало на каменного пеликана, птица оживала, расправляла свои огромные крыла и улетала. Постепенно все пеликаны улетели. И вдруг озеро начало медленно вращаться вокруг своей оси: значит, именно тоскующие пеликаны, окаменев, много веков не давали ему двигаться! Водяные струи постепенно ослабли, и, в конце концов, фонтан замер. Только теперь все с удивлением увидели, что эти водяные струи били из бутона огромного каменного цветка! Дипи мягко опустился в центр озера. Лина с удивлением отметила про себя, что цветок был сделан из очень редкого материала: алого малахита.

— Но как нам открыть это каменное соцветие? — с недоумением спросил Никтошка.

— Я, кажется, знаю! — радостно воскликнул Дипи.

Он обошёл бутон вокруг.

— Что ты ищешь? — спросила у него Ангелина.

— Здесь должно быть какое-нибудь круглое отверстие! — Дипи был весь в поиске.

— Да вот же оно! — Никтошка указывал на кончик малахитового стебля.

Дипи нагнулся и вставил свой спиралевидный рог в отверстие. Рог начал чудесным образом вращаться, а цветок постепенно раскрывал своё соцветие, его лепестки дорожками протянулись до берегов озера. Все были очарованы красотой и изяществом выдумки автора фонтана.

— Наверное, его создал гений человеческой мысли! — зачарованно выдохнул Дипи. И все молча были с ним согласны.

А по дорожке к ним уже спешила Лиза.

9.

Искатели приключений на свою голову с испугом заглянули во мрак таинственного помещения, но там было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. В лица им пахнула сырость подземелья. От неприятного ощущения Лина немного поёжилась, всем стало не по себе. Принцесса взмахнула волшебной палочкой, и в её руке оказался зажжённый факел. Они увидели старые разбитые ступени, ведущие в неведомую темноту. Принцесса стала осторожно спускаться первой, остальные последовали за ней. И вот ступени закончились. Ангелина увидела на стене, покрытой плесенью от сырости, старый канделябр со свечами. Она поднесла факел и зажгла свечи. И вмиг огонь пробежал по тонкой невидимой нити к другим висячим канделябрам. И комната наполнилась светом. Все радостно вздохнули и стали осматривать потайную комнату.

Незваные гости ожидали в ней увидеть каких-то особых чудовищ, что-то страшно интересное, но их ждало разочарование: в комнате ничего, кроме плесени не было, правда, посередине стоял один странный предмет: огромная чаша из того же алого малахита, из которого был сделан каменный цветок. От чаши отходил желоб. Дипи подошёл к ней и с интересом заглянул вовнутрь.

— Пусто! — сказал он с разочарованием.

— Столько искать и ничего не найти! — расстроилась принцесса. — А я так надеялась победить зло!

— Бедное дитя, разве ты ничего здесь не видишь? — вдруг услышали они странный голос.

Все от неожиданности вздрогнули.

Перед ними витал бледный призрак.

— Кто ты? — испугался Никтошка.

— Я — скорбящая душа помешанной от горя рыдающей матери, которая уже не помнит ничего, кроме того, что её сын стал отступником от Него! И озеро тоскующих пеликанов — это мои материнские слёзы, — плакал призрак. — Говорят, материнские слёзы и молитвы могут вытянуть ребёнка из любой бездны! Но где мой сыночек? Почему вы, принцесса, так долго ко мне не приходили? Почти двадцать веков я — хранительница тайной комнаты. Но когда придёт господин Светозар и поможет мне? Неужели он забыл обо мне?

— Господин Светозар навсегда ушёл к людям! — робко ответил Дипи. — И что было здесь особенного хранить?

— Жертвенную чашу, — синими губами прошептала тоскующая материнская душа.

— А что в ней такого особенного? — спросила Лиза.

— Я не знаю, — ответил призрак. — Но великий смысл всего открывается не сразу!

Никтошка в этот момент с интересом рассматривал чашу. Он подпрыгнул и крикнул в чашу: «О-го-го».

— О-го-го! — громогласно ответила чаша.

Все от неожиданности вздрогнули. Лина строго посмотрела на шалуна и погрозила ему своим изящным пальчиком, а Лиза тихо прошептала:

— Тсс, не разбуди замок магов.

Никтошка виновато потупился в земляной пол.

— А мы тебе можем как-нибудь помочь? — спросила принцесса.

— Мне уже никто не поможет — разве может кто-либо найти моего сыночка? — скорбела мать. — Самый страшный материнский грех — это непослушные дети. Я не смогла из сына воспитать истинного христианина. Теперь моя душа вечно обречена на скорби! И нет мне покоя, пока не будет моим сыном искуплен его страшный грех.

— А что такого ужасного совершил ваш сын? — с интересом спросил Дипи.

— Он бросил камень в самого чистого Праведника на свете! — рыдала мать.

При этих словах материнской души Никтошка вздрогнул. Неужели это голубое рыдающее свечение — душа его мамы? Прежних черт дорого лица было не узнать: глаза матери были уже давно слепы от бесконечных слёз о своём погибшем ребёнке.

— Мамочка! — страшный комок подкатил к горлу Никтошки, он не мог больше ни говорить, ни видеть. Слёзы градом покатились по лохматым щекам существа.

Мать прислушалась, сердце её радостно сжалось. Она ничего не видела, но голос. Этот голос! Голос её мальчика!

— Петенька! — выдохнула она голубыми губами. — Петенька!

И снова шкура Никтошки начала рваться. И все увидели счастливого семилетнего мальчика.

— Мамочка прости меня! Прости меня: я обрёк тебя на такие ужасные мучения! — рыдал Петя.

Впервые за двадцать веков Скорбящая Душа матери рыдала от счастья. И эти слёзы падали на земляной пол золотистыми, изумрудными, бирюзовыми сапфирами. Лиза бережно собрала драгоценные камни, вырыла руками лунку и посадила заветные семена, затем она обернулась к своим друзьям:

— Теперь надо ждать рассвета: именно на заре расцветают поющие цветы. Скоро принцесса всё вспомнит!

10.

— Она уже ничего не вспомнит! Солнце уже никогда не взойдёт! — все услышали сзади чужой голос, голос смеялся, голос ликовал и смаковал свою победу. — Глупцы! Вы открыли то, что Светозар так долго прятал от нас!

Ни мать, ни Петя, ни Дипи не узнали входящего мальчика. Зато его знали девочки.

— Герман! — радостно воскликнула принцесса. — Любимый, неужели ты пришёл мне помочь?

Герман Петров заливался своим истерическим хохотом. Его очки зловеще переливались в свете свечей. Порой казалось, что у этого мальчика совсем нет глаз.

Герман ликовал, он обратился к Пете:

— Вижу: ты меня не узнаёшь! Зато я хорошо знаю тебя! Это я тебя превратил в ничтожное существо! Я обрёк тебя и твою мать на великие страдания! Ты никогда в душе не был нашим, но кинув камень в Него, ты сразу же подпал под наше влияние. Мы тебя околдовали в отместку Ему. Ведь Он тогда дал людям против нас самое сильное оружие — Свои кровь и тело, то есть причастие. Своей искупительной жертвой Он посрамил ад! И тогда мы забрали к себе тех, кто стал тенью, кто кричал: «Распни». Но ты, Петя, стал для нас самым лакомым кусочком. Тени они и так наши, а вот ты — другое дело! За совращённые чистые души мы получаем особые ордена и звания. Так я стал Чёрным Принцем магии! Твой грех потянул во ад и чистую душу твой матери! А теперь все Вы помогли нам одержать нашу победу! Теперь я стану Королём тьмы!

— Я тебе не дам этого! — горько воскликнул Петя.

— А что ты мне можешь сделать? Ты — ничто, слабак, а принцесса Ангелина никогда не выйдет из магического забвения! Промысел Божий истёк, теперь наступит царство своеволия! — с презрением говорил Герман.

11.

В подземелье стали спускаться маги. Живовлас и Черномор шли рядом, друг за другом! Злейшие враги! Ангелина ничего не понимала! Но с ней был её любимый мальчик, и она ему верила, верила своим любящим сердцем! Или наваждением?

— О, все участники коронации уже собрались! — со злой радостью воскликнул Черномор. — Пора совершить искупительную жертву!

С этими словами Черномор направил свой чёрный посох в Дипи. Из посоха вырвались шипы и вонзились в единопегаруса. Бедное животное упало на желоб чаши, истекая кровью. Чаша стала наполняться.

— Придите, придите на тайную вечерю тьмы! — властно закричал Черномор. — Отведайте крови Музы!

— Коронация! Коронация! — стал вторить брату Живовлас.

— Коронация! — смеялся Гордей Вельзевульский, ведя за руку пленённую госпожу Элпис.

Дипи дышал тяжело-тяжело. Лизе стало его очень жалко. Девочка внимательно оглядела подземелье и с радостью заметила растущую в углу бегонию. Она нарвала чудесных цветков и подбежала к Дипи. Лиза стала прикладывать соцветия к ранам, раны затягивались мгновенно, но кровь бедного животного была уже в чаше. Дипи умирал. Лиза заплакала горькими слезами:

— Потерпи, Дипи! Потерпи, ты нам очень нужен! — Лиза обняла остывающее животное.

Герман Петров со злобой посмотрел на «серую мышку», осмелившуюся бросить вызов магам, он направил свою волшебную палочку на девочку, сноп ледяного света ударил по Лизе. Герман засмеялся:

— Так мы караем предателей!

Живовлас жёстко поглядел на Петю и Душу матери, он направил свой корявый посох на мальчика, шипы полетели в Петю и приковали его к стене. А мать ничего не могла сделать для своего ребёнка: она была беспомощно слепа.

— Глупцы! Неужели вы нам думали бросить вызов? — засмеялся Черномор. Он направил зло в сторону госпожи Элпис, женщина упала к ногам Гордея. Гордей её презрительно пнул ногой. Элпис умирала последней.

— А теперь — Великая коронация! — скомандовал Живовлас. Он направил свой посох в сторону Ангелины, которая ничего не замечала, а только смотрела влюблёнными глазами на Германа. И вмиг чудесное розовое платье превратилось в белоснежный наряд, расшитый летящими в облаках голубями.

— День пришёл на коронацию! — воскликнул Живовлас.

— Ночь, приди! — властно крикнул Черномор.

— Теперь мой выход! — принцесса лунного света Розалина мягкой походкой спускалась в подземелье, все перед ней с почтением расступались, а она царственно, словно пантера, шла в платье ночи, расшитом холодными мерцающими звёздами. Чёрная принцесса торжественно подошла к чаше, вынула из своих волос бриллиантового скорпиона. Волосы черным щёлком заструились по ночному платью, а скорпион ожил и вонзил своё жало в палец Розалины. Капля чёрной крови упала в чашу. Кровь в чаше закипела.

— Как капля святой воды освящает реки, так капля чёрной крови убивает кровь поэзии! — громогласно изрёк Черномор.

Колдун сотворил с помощью волшебства рубиновый кубок. С ним он подошёл к чаше и зачерпнул оттуда чёрную жижу. Затем он подошёл к Ангелине:

— Пей, день, насыщайся злом ночи! — Черномор протянул кубок Ангелине.

— Нет, госпожа Ангелина, — заплакал прикованный шипами к стене Петя. — Не пейте. Я понял страшный замысел магов! Если день сольётся с ночью, белое с чёрным, светлая поэзия с мрачной прозой, то весь мир станет серым окончательно. Души людей станут серыми, не будет полёта фантазии, талантливых людей — сказочников. Гений человеческой мысли умрёт! И тогда маги будут писать угодные им сказки, воспевающие их магию и лишающие детей реальности! Наступит торжество мистики! Люди забудут о Боге, так как солнечных душ не будет! Не было никакого заговора Черномора против Живовласа! Это они вас ввели в заблуждение! Белая и чёрная магия не враждовали: они всегда всё мирно делили между собой: власть, сказочные просторы, людские души. А теперь им мира сказки мало! Теперь они хотят захватить всю землю и поделить между собой детские души! Они хотят захватить сознание детей, чтобы в будущем вырастить из них монстров! Много детей, упивающихся мистериями Запада и магическими песнями, уже впали в летаргические сны!

— Принцесса, не слушайте этого глупца, пейте, пейте божественный напиток, — умолял Живовлас. — Только добровольно его выпив, вы сможете стать королевой Магмой! И тогда вы спасёте всех: и госпожу Элпис, и Дипи, и Лизу! Вы прекратите вечную войну между добром и злом! Разве это не заманчиво?

— Да, я хочу всех спасти! — прошептала холодными устами Ангелина.

— Нет, госпожа Ангелина, — умолял Петя, истекая кровью. — Королева Магма — это духовная смерть сознания всех людей! Став ей, вы уже никого не сможете спасти. Разве вы не помните, что вам написал ваш прадед Светозар? Магия не сможет сделать людей счастливыми! Мир магии притягателен. Взмахнул волшебной палочкой — и никакого труда души. Магия расхолаживает людей, превращает их в ленивцев, а потом этих ленивцев скармливают монстрам, типа той гигантской моли Морены, что вы видели на балу! Принцесса, вспомните свою прежнюю жизнь! Вспомните!

— Довольно, глупец! Ты уже пропел себе реквием! — засмеялся Черномор и направил на мальчика чёрный луч из осколков погасших звёзд.

— Сыночек, Петенька! — застонала Душа матери.

Вдруг из земляного пола появились ростки поющих цветов. Разноцветные соцветия лилий раскрылись навстречу поднимающейся заре и запели. Они пели о мире людей, пели о том, как человеку хорошо жить рядом с другим человеком, как приятна забота родных и близких, как приятно любить самому. Пели о том, что люди ходят в церковь и вместе воссылают свои чистые молитвы Богу.

— Пей же, пей! — шептал Ангелине Черномор чёрными губами. — Спаси же мир!

А Ангелина уже зачарованно слушала пение материнских слёз. Девочка заплакала:

— Разве я, слабый человек, могу спасти мир? Нет, только с Богом человек обретает силу!

И она вспомнила. Вспомнила всё.

12.

В этот день ей исполнилось тринадцать лет. Бабушка Надя очень хотела порадовать свою внучку. Она приготовила праздничный обед и после школы пригласила одноклассников Ангелины в гости. Но внучка не была счастлива за столом. Вечером гости разошлись. А Ангелина была по-прежнему мрачной. У девочки наступал переходный возраст, она стала очень капризной, что-то её всё время мучило.

— Что с тобой, ягодка? — бабушка ласково прижала внучку к себе.

— Я никому не нужна! Я не нужна ей! — воскликнула мрачно девочка.

— Кому? — не поняла бабушка.

— Моей матери! — Ангелина разрыдалась на груди пожилой женщины. — Почему она меня бросила?

— Она тебя никогда не бросала, — бабушка нежно гладила Ангелину по голове. — Во всём есть Божий промысел, Ангелинушка! Ты же знаешь, что твоя мама умерла при родах, умер и твой новорожденный братик!

— Почему это случилось именно со мной? Почему у всех детей в нашем селе есть мамы, а у меня мамы нет? — плакала девочка. — Я ей не нужна! Она меня бросила! Это мой брат убил её! Я его ненавижу!

— Нет, она тебя любила и любит сейчас. Просто она в ином мире, но часть её материнского сердца — всегда вместе с нами, — сказала со вздохом бабушка. — А братик твой — тоже страдалец, не черни его светлую память!

— Бабушка, если бы люди придумали небесную почту или звонки на небо! Как было бы здорово хоть один раз в году позвонить туда и поговорить со своей мамочкой!

— Зачем?

— Чтобы знать, что она тебя по-прежнему любит! Чтобы услышать мамин голос! — Ангелина закрыла лицо руками. — А как узнать, помнит ли она обо мне? Мамин голос — хотя бы мамин голос! И жить потом целый год одними звуками этого голоса, и ждать нового разговора! Нет, я никому не нужна! Она забыла обо мне! Значит, мамин крестик мне больше не нужен!

С этими словами девушка сняла мамин крестик с шеи и бросила его в ночь, в распахнутое окно. А потом со страхом осознала то, что наделала. И они с бабушкой побежали шарить в траве. Но сколько они не искали, крестик найти не смогли. Днём его тоже нигде не было. Ангелина вбежала в дом, упала лицом в подушку и разрыдалась. Бабушка присела рядышком и стала утешать внучку:

— А ведь такая небесная почта есть, Ангелинушка!

— Бабушка, я тебе не верю.

— Пошли — поговорим с мамой!

Девочка недоверчиво посмотрела на бабу Надю, а та нежно взяла её за руку и подвела к красному углу в избе. И полились дивные молитвы. Бабушка пела и крестилась. Ангелина тоже старалась ей подпевать и крестилась. А свет лампадки мягко освящал образ Пресвятой Богородицы.

13.

— Пейте же, принцесса! — сладко шептал Герман Петров. — Пейте.

Ангелина посмотрела на него уже иными глазами. Она стала обычной, слабой девочкой, но какая-то неведомая сила уже прорастала в её душе. И она запела, запела, подражая пению бабы Нади: «Отче наш! Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Аминь».

И вдруг подземелье осветилось иным светом. Это был уже не свет от свечей. И какая-то неведомая теплота разлилась по телу. «Что со мной? Неужели я умерла?» — к своему удивлению спокойно подумала девочка. Свечение было настолько сильным, что глаза ничего не могли видеть. Время словно остановилось. «Откуда такой ослепительный свет? — думала принцесса. — А где все? Где Петя, скорбящая душа матери, Дипи, Лиза, госпожа Элпис? Где мои друзья? Неужели их больше нет со мной?». Сердце Ангелины больно сжалось от такой печальной мысли. «Разве это печально? Это так чудесно — умереть и раствориться в этой теплоте, в этой любви! Как тепло! Словно моя мама меня снова обнимает. Так хорошо мне было только в детстве! Мамочка! А это совсем не грустно. Душе так светло! Неужели я снова маленькая девочка?» — умиротворение, светлый покой посетили душу Ангелины.

И тогда в душе девочки родилась музыка, подобная звону ливня по весенним ярко-зелёным листьям, по духовитым травам и хрупким цветам. И сама душа открылась навстречу красоте Божьего мира, а поэзия сладостно побежала по артериям и нервам в чуткое сердце и в мозг, проникла в каждую клеточку её существа. Она это осознала слишком ясно. Так бывает, когда человек внезапно чихнёт и сознание на мгновение увидит предметы особым чутьём, внутренним зрением. Вот оно — творчество — бессловесная увертюра слов, то, что «перед», всего лишь вступление. Но нет, не к опере и балету. А вступление в озарение, в новую жизнь, и эта новая жизнь уже не мыслится без Его присутствия. «С нами — Бог. И мы с Ним — в музе вдохновенной», — пела её душа. Нет, это не простой майский дождь, висящий разноцветными сапфирами на изумрудных травах и янтарных ветвях сада. Это было очищение и преображение человеческой души. А духовой оркестр вовсю разрывал гулкую тишину нарождающегося дня своей особой тихой гармонией. Музыка звучала. Вот оно — поэтическое созидание!

Ослеплённые маги с удивлением замерли. Живовлас в испуге прошептал:

— Что это за магия?

— Глупые маги, — воскликнула скорбящая душа матери. — Здесь нет и тени магии! Это — тайна человеческого сердца, полного веры, надежды и любви!

Постепенно глаза принцессы стали привыкать к сильному свечению. И она увидела магов, которые застыли, словно восковые фигурки. А в центре подземелья стоял прекрасный шестикрылый юноша. «Неужели это Серафим, о котором мне в детстве рассказывала бабушка Надя?» — удивлялась Лина. Лицо юноши было по-настоящему счастливо. И девочке тоже передалось это счастье, она светло улыбнулась Ангелу и низко, до земли поклонилась небожителю. И вдруг откуда-то сверху раздался зов небесных труб.

— Коронация! Коронация! — раздалось чарующее пение. Сонмы пёстрых бабочек наполнили некогда тёмное подземелье и превратились в светлых крылатых юношей.

Серафим обратился к Ангелине:

— Как хорошо, что ты вовремя поняла силу человеческого разума. Она — в Боге!

— Мне это помогли сделать мои друзья! — скромно потупилась девочка.

А Серафим продолжал:

— Седьмой день творения продолжается! И каждый человек должен стремиться к творчеству, но творчество это должно быть созидающим! Оно должно стать молитвенным прозрением для человека. И тогда смогут родиться добрые сказки и мир детства будет спасён! Раба Божия Ангелина, сегодня будут исполнены три твоих самых заветных желания! Говори!

Девочка вся засветилась от счастья и, не задумываясь, воскликнула:

— Я хочу, чтобы мои друзья были живы!

Лина с удивлением увидела, что Ангел держит в руке прекрасную каплю воды. Капля светилась, переливалась всеми цветами радуги. Серафим подошёл к жертвенной чаше, и радужная капля упала в чёрную жижу зла. Ангелина испугалась за каплю, вздрогнула, а Серафим ей ласково улыбнулся:

— Как капля чёрной крови может превратить чистую кровь в навозную жижу, так капля святой воды освятит любой, даже самый замутнённый источник!

Ангелина с интересом заглянула в чашу. К её удивлению там бил родник кристально чистой воды. Ангел протянул девочке маленькую деревянную чашу:

— Наполни её, и обмой раны своих друзей святой водой.

Девочка с радостью подбежала к Пете и старательно промыла его раны. Затем подбежала к госпоже Элпис и к Лизе. Святая вода творила поистине чудеса. Люди оживали. Ангелина промыла раны Дипи. И вот Дипи тоже задышал и ласково лизнул её ладонь. Девочка обвела глазами комнату: всем ли она помогла? Она увидела душу скорбящей матери. Подошла к призраку и промыла святой водой матери глаза. Мать прозрела и вся засветилась от счастья, увидев своего живого сыночка.

— Какое будет второе желание? — спросил Серафим.

— Я хочу увидеть мою мамочку! — робко произнесла девочка.

Перед ней была душа её мамы. Ангелина вся затрепетала, увидев светлый образ дорогого человека после столь долгой разлуки.

— Прости меня, мамочка! Я не хотела тебя обидеть!

— Я знаю, доченька! Знай, что я всегда с тобой! Всегда! Мама и её дети не расстаются никогда!

Лина подбежала к матери и обвила её шею своими худенькими ручками, а мама её ласково гладила по голове. Она столько мечтала об этой встрече! Столько ей хотелось рассказать своей матери! И вот сейчас она — рядом, а говорить почему-то не хочется! Хочется просто стоять и обнимать дорогого человека. Простые человеческие слова вдруг утратили для неё всякий смысл, и осталась только одна горячая молитва. То, что она сейчас чувствовала, было выше всяких слов, это было иное СЛОВО! Этой встречи теперь Ангелине хватит на всю её жизнь. Теперь она не одинока! Боже, какое это счастье чувствовать себя не одиноким!

— Твоё третье желание! — воскликнул Серафим.

И Ангелина стала размышлять: «Может, попросить у Ангела красивое платье на рождественскую ёлку в школе? Или здоровья для бабушки? Или чтобы у меня появился ещё какой-нибудь родной человек? Или чтобы я стала самой умной и красивой на свете?».

Девочка испытывающее посмотрела на юношу, и ей показалось, что тень печали скользнула по лицу Ангела.

— Своё третье желание я отдаю Пете! — твёрдо решила девочка. Серафим был светел по-прежнему.

— Госпожа Ангелина, неужели Вы отдадите мне своё третье желание? — воскликнул поражённый Петя, а Ангел повернулся лицом к Пете и ждал.

— Я хочу стать навсегда человеком! Хочу обрести семью, чтобы больше не знать ледяного одиночества!

— Разве тебе не вернули человеческий облик? — Ангел выжидательно смотрел на мальчика.

— Я боюсь его снова потерять! — воскликнул Петя.

— А ты и не теряй — просто не греши! — посоветовал Серафим. — А если согрешишь, беги в Церковь каяться и причащаться!

Петя низко поклонился Ангелу, а затем робко спросил:

— А семья?

Юноша улыбнулся и обернулся к Ангелине:

— Ангелина, скажи то, что сейчас родилось в твоём сердце!

Девочка подошла к Пете:

— Петя, на Руси была особая традиция братания. Люди так спасались от одиночества и сиротства! Будь моим братом, Петя, и иди со мной по жизни!

Петя оторопел:

— Принцесса, неужели Вы хотите стать моей сестрой? Ведь я — ничтожное существо!

— Для меня это будет честью! — с этими словами сестра троекратно расцеловала своего названного брата в щёки. Петя просиял. О большем он и не мог мечтать!

— А теперь, принцесса сказок, коронация! — Серафим и другие Ангелы весело затрубили в небесные трубы.

— Нет, я не достойна! Я не могу! — воскликнула девочка.

Серафим молчал, и она поняла, что должна будет сказать это:

— Я хочу жить в реальном мире! И ещё: кто будет ухаживать за моей старенькой бабушкой Надей? Это мой христианский долг!

— Всё-таки ты — настоящая принцесса! — Серафим на время задумался. — А кто же будет тогда принцессой сказок? Кто будет охранять этот мир? Кого ты назначишь?

Девочка посмотрела на Петю, и тот, всё поняв, кивнул ей головой в знак согласия.

— Пусть королевой будет Крылатая Пеги — дочь Поэзии!

Ангелина увидела Крылатую Пеги и Единорога. Королевская чета низко поклонилась девочке.

— А что будет с магами? — поинтересовалась девочка.

— Они превратились в соляные столбы! — ответил юноша, и, помолчав, добавил. — Раба Божия Ангелина, прими от нас ещё один подарок!

Девочка с удивлением заглянула в протянутую ладонь Ангела. Сердце её сладко сжалось. Ангел протягивал ей МАМИН КРЕСТИК!

Принцесса с невыразимой радостью и благоговением надела подарок себе на шею:

— Теперь я его никогда не потеряю! Я никогда, никогда не сниму его с шеи!

И вдруг Ангелина исчезла, а на её месте осталась лежать небольшая книжица в серебряном переплёте. Петя испугался за сестру, но Ангел ему объяснил:

— Петя, ты забыл: Ангелина сейчас — в летаргическом сне! Её должен из небытия позвать в реальность родной человек! Когда вернёшься в мир людей, позови свою сестру всем своим любящим сердцем!

Петя низко поклонился небожителям.

Серафим обратился ко всем:

— Помните: для победы над злом хватает молитв, сочувствия, движения человеческого сердца!

Госпожа Элпис, тоже поклонившись Ангелу, спросила:

— А окончательная ли это победа?

— Нет, — Серафим грустно покачал головой. — Это вечная борьба между добром и злом, Богом и дьяволом, христианством и язычеством! Сказка — это мир детства, мир, как и мир сна, лежащий за пределом сознания. Пока в мире есть хоть один ребёнок, воины Христа будут бороться за добрые сказки, конечно, с помощью детей! И ещё!

Ангел снова посмотрел на Петю:

— Ты своим духовным подвигом искупил не только свой грех, но и грех своей матери. Дети своими молитвами и поступками могут тоже спасать взрослых из любой адовой бездны! А теперь я прошу вас всех покинуть подземелье! Ибо землетрясение снова сокроет это потайное место!

И все с низким поклоном стали выходить на свежий воздух: Петя, госпожа Элпис, Лиза, Дипи, счастливая мать, Крылатая Пеги и Единорог.

Рассвет уже давно занялся. Оказывается, пока они были в подземелье, прошёл дождь. И теперь разноцветные капли хрустальной стеной свисали с деревьев сада, с трав и цветов. Всё искрилось и переливалось. И какая-то лесная прохлада разливалась в воздухе. Сверкали и небеса, и радуга, и тёплое весеннее светило. «В стране сказок чаще всего — весна», — невольно подумалось сказительнице. Все с нескрываемой радостью устремили свой взор на солнце: оно было уже высоко над землёй. Люди и животные встречали новый день вместе! Каменный цветок с грохотом начал закрываться. Началось землетрясение, и замок разрушился, завалив огромными валунами опасное место. Петя забрался на развалины, Дипи тоже с интересом подлетел к нему.

— Смотрите, родник! — сообщил мальчик весело. И все тоже забрались на гору валунов и стали с наслаждением пить ключевую воду.

14.

Вдруг Петя увидел мальчика в оборванной, когда-то золотой одежде.

«Рыцарь в сияющих доспехах! — с иронией подумал Петя. — И этого мальчика сестра принимала за героя?».

Герман Петров униженно ему кланялся, а его волшебная палочка была испорчена и жалко болталась в руке юного мага, словно поломанное копьё:

— Господин Петя, дайте мне, пожалуйста, справку, что я был у вас в плену, а то мне директор школы магии по поведению «неуд» поставит за неявку!

Герман словно не замечал развалин школы.

Госпожа Элпис дала Пете клочок бумаги, а Пеги — перо. Петя присел на огромный булыжник и стал писать:

«Справка

выдана неблагоразумному разбойнику Герману Петрову в том, что он пропустил занятие мага Живовласа по уважительным причинам:

1. Отсутствие на занятиях самого учителя — мага Живовласа: господин директор, столько соли есть вредно!

2. г. Герман был болен на всю волшебную палочку, а без волшебства он ценности не представляет.

3. У г. Германа нет не только мозгов, но и смелости. Может быть, мозги и смелость где-то и есть, но там, где они есть, г. Герман никогда рядом не пролетал: наверное, сломалась не только волшебная палочка, но и метла».

Петя особенно старательно выводил букву «Г» перед словом «Герман». Что он имел в виду, он никому не сказал, потому что был воспитанным мальчиком, однако все и так всё поняли. Петя дописал до точки, Дипи помазюкал копыто в грязи и поставил на справку «печать», а Пеги нацарапала автограф: «Каралевская асоба Крылатая Пеги».

«Г» униженно поклонилось честной компании и побрело в сторону поющих лугов.

15.

И тут Петя случайно в кармане брюк нащупал книжицу, что он машинально подобрал в потайной комнате. Это был Дневник Светозара. Мальчик его с интересом открыл. Его спутники тоже с любопытством туда заглянули, но ничего не увидели: для них записная книга Светозара была пуста.

— Что там? — спросила заинтригованная госпожа Элпис, выражая всеобщий интерес.

— Там — всего лишь стихотворение, что родилось в душе принцессы Ангелины в подземелье, — ответил Петя, правнук Светозара.

— Прочитай нам его, пожалуйста, — умоляюще попросил Дипи.

Петя внимательно оглядел своих друзей и начал с выражением читать.

Утром после дождя

Навзрыд наплакавшись за день,

Затихла слёзная соната,

И капель разрыдалась звень

С зелёных прядей винограда.

А свежесть мирно разлилась.

И так душе незябко стало,

Что я подпала вдруг под власть

Не знающего смерть начала.

И тлен, и миг, и боль эпох

Побеждены красой нетленной.

И стало ясно: с нами — Бог.

И мы с Ним — в музе вдохновенной.

А капли падали звеня

В траву, где пряный ландыш мая,

И звали ласково меня

К земле прильнуть всё принимая.

Полей дымилась гладь и ширь

Туманным сном с лесной прохладой.

И плакал первозданный мир

С рыдающим в сапфирах садом.

Все зачарованно слушали и любовались красотой мира вокруг. Когда Петя читал про майский ландыш, люди и животные в траве увидели этот белоснежный цветок. И неодолимое желание слиться с миром и поклониться ему родилось в душе каждого: все нежно прикоснулись к ландышу и вдохнули в себя его пьянящий сладковатый аромат. Петя дочитал стихотворение, но никто не хотел ничего говорить, потому что молчание и было особым пониманием услышанного.

«После дождя трава особенно вкусная и сочная», — подумал Дипи.

«Поэзия выше смерти», — решила госпожа Элпис.

«Пока живы вдохновенная муза и человеческий гений в молитвенном горении перед Богом, мир сказок будет процветать», — думалось Крылатой Пеги.

«Дождь — это очищение природы. Искупление — очищение души. Значит, дождь и искупление — явления родственные, созвучные», — таковы были мысли Лизы.

«Как мир страждет от человеческих грехов, так он открывается своей красотой навстречу красоте человеческой души. Всё взаимосвязано: каждый лепесток соцветия увязан в венок мироздания», — размышляла Душа матери.

«Эта радуга сияет ярче моего золотистого рога!» — печалился господин Единорог.

А Петя предавался размышлениям о человеческой душе: «Душа — это хрупкая арфа, поющая о красоте мира поэтическими словесами, арфа с тонкими струнами, настолько тонкими, что лишь персты Божьи могут их коснуться безболезненно, коснуться — и не порвать, а дать миру чудесную музыку. Руки же и мысли человека слишком жёсткие для этого: струны рвутся, и красота Божьего мира остаётся без должного воспевания. Или рождается дисгармония, хаос. А Божье слово любит тихую музыку».

Время, хоть и сказочное, бежало, мальчик вспомнил, что где-то там, в мире людей, страдают дети, впавшие в колдовские сны.

— Ну вот, нам пора прощаться, — грустно сказал Петя. — Может, кто-нибудь со мной отправится в мир людей? Может, Лиза?

— Нет, Петя, — девочка отрицательно покачала головой. — Нам с госпожой Элпис ещё столько надо сделать! Она уже старенькая, и я должна стать её опорой в жизни! Я хочу освоить профессию сказительницы!

— А ты, мамочка? — Петя смотрел на мать с надеждой.

— Нет, сыночек, мой грех прощён: и радуга — это мостик в небо, там уже ждут меня! Мне просто дали немного времени попрощаться с тобой! — улыбнулась Душа матери. Петя ласково обнял дорогого человека — вернее солнечное свечение Души.

— Дипи, а ты? — неуверенно спросил Петя. — Хотя, нет, ты нужен своим родителям!

— Я, конечно, поеду с тобой! — воскликнул Дипи. — Мои родители меня отпускают в ваш мир, ведь они когда-то меня тебе уже подарили! К тому же без меня ты не сможешь вернуться к людям: из страны сказок надо возвращаться по воздуху, через грот-пещеру на незамерзающем таёжном озере. Только я стану в мире людей обычной лошадью. Волшебство сказки закончится, лишь мы минуем таёжное озеро!

Тут к удивлению Пети их окружили животные: медведи, олени, белки на роликовых коньках из грецких орехов в белых панталончиках… Весь добрый сказочный мир пришёл прощаться с мальчиком.

— Петя, передавай принцессе от всех нас поклон! — сказала крылатая Пеги, выражая всеобщее мнение. И сказочный мир поклонился мальчику до земли, даже поющие цветы на лугах и то торжественно наклонили свои бутончики.

— И ещё, — Пеги протянула волшебное перо из своих крыльев. — Возьми его на память о нас, правда, в мире людей оно станет обычной шариковой авторучкой. Но всё же! От королевы поэзии!

Петя взял подарок и сел на Дипи, они полетели.

— Прощайте, — кричал Петя в воздухе дорогим существам.

— До свидания, Петя! — госпожа Элпис помахала ему рукой на прощание.