Измена. Я хочу помнить

Мэри Ройс (2024)

— Ты совсем слепая что ли? Твой муж изменяет тебе и уже давно! Я лишь кривлю губы в усталой улыбке. — И с кем же? — Много с кем. Тяжело сглатываю, прежде чем коллега добавляет: — Просто проверь его телефон, если не веришь. — Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь? Она пожимает плечами: — Потому что я думала, что он изменяет тебе только со мной.

Глава 6

После пробежки я принимаю быстрый контрастный душ, затем на ходу запихиваю в себя банан и закидываюсь обезболами.

Я немного опаздываю, и Лена уже ждет меня во дворе, поэтому, когда выхожу из дома, сразу натыкаюсь на взгляд строгой училки.

По физре.

Ее волосы собраны в высокий хвост, тело обтягивает розовый спортивный костюм: длинный топ, скрытый джинсовкой, и леггинсы с геометрическими линиями, еще больше подчеркивающими ее аппетитные бедра. Если бы она сейчас любезно повернулась и продемонстрировала мне свою сочную задницу…

Черт.

Нужно успокаивать свое либидо. Ехать со стояком до зала не по кайфу.

— Гуд монинг, — салютую ей, стараясь разрядить обстановку, но не очень-то получается.

Лена складывает руки на груди, демонстрируя свое хмурое настроение. Хотя чему я удивляюсь? С самого утра из их спальни слышалась только ругань. Неужели Тарас не может занять этот прекрасный рот более полезными вещами?

— Ты опаздываешь, Глеб. У меня вообще-то еще работа сегодня.

Лена нервничает. Вижу это по тому, как она трогает шею, ключицы и поправляет хвост, будто не знает, куда деть руки.

— Виноват, — вскидываю руки, направляясь к пассажирской двери. — Больше не смею задерживать.

— Ты уверен, что тренировка сейчас уместна?

Лена обводит меня скептическим взглядом, но я игнорирую его и, по-хозяйски открыв заднюю дверь, закидываю сумку на сиденье.

— Не переживай. Со мной случались и похуже ситуации.

Подмигнув ей, забираюсь в салон машины на переднее пассажирское и поправляю пах. Немного морщусь от дискомфорта в боку, но Лена этого не видит. Она медлит. Однако через минуту все же открывает водительскую дверь и с порывом ветра садится на свое место.

Мне требуется секунда. Одна гребаная секунда, прежде чем цветочно-фруктовый аромат ее духов попадает в мои ноздри.

Бля-я-ядь.

Ничего не могу с собой поделать. Прикрываю глаза и медленно втягиваю этот запах, охуевая от того, как меня накрывает, когда на языке появляется нежный вкус ванили.

Щелчок разбивает туман моего наслаждения, а затем я слышу ее строгий голос:

— Пристегнись.

Прищурившись, поворачиваю голову в ее сторону. Лена на меня не смотрит. Зато я на нее смотрю, как заядлый наркоман на пакетик с коксом. И ничего не могу поделать с тем, что мои глаза опускаются ниже. На эти пышные мягкие сиськи. А я уверен, они именно такие. То, как ремень разделяет их, вызывает во мне извращенное чувство возбуждения, и, черт подери, у меня встает. Отлично, блядь.

Мы трогаемся с места, а я, как придурок, продолжаю изучать ее профиль. И убранные в хвост густые волосы позволяют мне сполна насладиться видом.

Длинные ресницы. Изящные брови. Аккуратный прямой нос и эти большие пухлые губы, мать его. Это еще одно место, которое плохо влияет на мою эрекцию. Плохо в контексте того, что я не должен представлять, какими они окажутся на вкус, будут мягкими или упругими, или как они будут смотреться вокруг моего члена, особенно с красной помадой.

Взгляд падает ниже, на ее округлые бедра. Уверен, они тоже мягкие. Если судить по тому, как она ерзает на месте и шевелит ими. На ней слишком обтягивающие леггинсы, и это позволяет мне изучить каждый изгиб ее красивых ног.

— Глеб, я бы хотела с тобой поговорить, — наконец произносит она немного взволнованно. На светофоре красный, и мы тормозим. — Я бы, конечно, предпочла, чтобы об этом с тобой поговорил мой муж, но, видимо, придется мне.

Я молчу. А Лена воспринимает это как знак согласия и продолжает, снова трогаясь с места.

— Мне не нравится, что ты много себе позволяешь. Во-первых, я жена твоего брата. А во-вторых, старше тебя и заслуживаю уважительного отношения.

Не пойму, с чего она завелась?

Хмыкаю, потирая пальцами подбородок.

— И в чем же заключается мое неуважение?

— В том, что ты слишком фривольно общаешься со мной.

Хмыкаю, качая головой. Затем снова бросаю на нее взгляд, желая прямо сейчас увидеть ее глаза, в которых, я уверен, плещется ложь. Но Лена не смотрит. Пойдем другим путем.

— Фривольно, потому что тебя смутил вид моего обнаженного торса?

Она несколько раз беззвучно открывает и закрывает рот, прежде чем продолжить строить из себя строгую училку.

— Не только, Глеб. Прекрати ерничать, ты понимаешь, о чем я.

Пожимаю плечами.

— Нет. Не понимаю.

Лена поворачивает голову в мою сторону, и я, наконец, вижу ее расширенные зрачки и то, как взволнованно она облизывает губы, после чего с них слетает:

— Ты флиртуешь со мной.

Ну, флирт — это самое безобидное, милая. Знала бы ты, сколько спермы вытекло из моего члена при фантазиях о тебе, то и в машину бы со мной не села.

Но, прочистив горло, я говорю совершенно другое:

— То, что ты воспринимаешь хорошее общение за флирт, твои проблемы. Тебе так не кажется?

Снова красный, но на этот раз Лена тормозит резче, настолько, что мы дергаемся вперед, и мне приходится упереть руку в торпеду, чтобы найти опору: я ведь так и не выполнил ее указание — не пристегнулся. Урок усвоен.

— Нет, мне так не кажется, Глеб. Я еще способна найти разницу между попыткой смутить и хорошим общением, — заявляет со всей своей чопорностью и впивается руками в руль, монотонно отбивая по нему ритм изящными пальцами.

Усмехаюсь, трогая языком уголок рта. А потом откидываюсь на спинку и перевожу взгляд на дорогу. Загорается зеленый, и мы опять трогаемся. Но меня не оставляют в покое ее слова. Лена явно злится. И меня начинает раздражать, что она решила использовать меня в качестве груши для битья. Может, Тарасу стоит получше ее трахать, чтобы она не устраивала истерик от вида моего голого торса? Кого она обмануть-то хочет, черт подери?

Меня — не получится.

Хотя, возможно, я действительно мог где-то переборщить и смутить ее. Но что мне делать, если я не в силах это контролировать? Или просто не хочу. Сам еще не понял.

В ленивой манере я снова поворачиваю голову в ее сторону.

— Раз уж ты завела такой разговор, — нарушаю задумчивую тишину между нами и замечаю, как плечи Лены снова напрягаются, — давай будем на чистоту. Тебе нравилось то, что ты видела, и смущалась лишь только потому, что твоя фантазия провоцировала в тебе желание. — Секунда и ее щеки вспыхивают тем самым, блядь, румянцем. — Ничего страшного. У меня точно так же…

— Так, ну все, хватит.

Лена шумно втягивает воздух через нос и резко сворачивает, притормаживая на обочине.

Хмуро наблюдаю, как она сжимает и разжимает пальцы на руле, а потом выдыхает как-то глухо:

— Выметайся.

Вскидываю брови, не ожидая ничего подобного.

— Ты серьезно?

Она поворачивается ко мне с раскрасневшимся лицом.

— Абсолютно. Тебе осталось пройти три квартала и повернуть налево. Надеюсь, вывеску с названием клуба ты в силах прочитать сам. Хорошего дня, Глеб.

Она натягивает неестественную улыбку, которая гаснет, когда я остаюсь сидеть на месте.

— Выйди из машины, — требует четко и с расстановкой.

Клянусь, этот дикий взгляд ее больших глаз провоцирует во мне не самую мою лучшую сторону. Но, кажется, сегодня у нее действительно нет настроения на споры со мной.

Разозлившись на мое бездействие, она отстегивается и рывком подается в мою сторону, чтобы распахнуть мою дверцу, но что-то идет не по плану.

Лена теряет равновесие, и в следующее мгновение ее ладонь ложится на мой твердый член, и это не мягкое прикосновение, поэтому я не в силах сдержать шипящий стон.

Твою мать.

Ахнув, она тут же отшатывается на свое место. А я, забив на правила приличия, поправляю свой пострадавший стояк и поворачиваю голову в сторону Лены. Она краснеет всеми оттенками красного, а ее глаза испуганно распахнуты, точно так же, как и пухлые губы.

Она растерянно хватает ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова, а я тянусь на заднее сиденье за сумкой, но прежде, чем вылезти, останавливаюсь в непосредственной близости от ее лица и произношу ровным тоном:

— Теперь ты знаешь, что я говорил правду. Ты моя больная фантазия, Лена. Но мне начинает это нравиться.