Мой любимый шпион

Мэри Джо Патни, 2019

Вступая в брак, измотанный годами трудной службы в военной разведке Симон Дюваль и молодая вдова его кузена, французская аристократка Сюзанна де Шамброн, всего лишь мечтали о покое и «тихой гавани». Но понемногу их дружба, забота друг о друге и взаимопонимание стали превращаться в куда более нежное чувство… Однако счастье супругов оказалось недолгим – Симона внезапно отозвали из почетной отставки. И тогда Сюзанна решила стать партнером и помощницей любимого мужа в смертельно опасной схватке с наполеоновскими шпионами…

Глава 4

Благодаря умению Сюзанны освежать и переделывать давно не новые наряды, переливчатое зеленое платье, выбранное ею для ужина с друзьями Симона, побудило его склонить голову в знак восхищения, когда он заехал за ней в пансион.

— Вы великолепны, миледи. Это зеленое платье придает вашим глазам дивный изумрудный оттенок.

Состроив веселую гримаску, Сюзанна взяла его под руку, и они покинули пансион. Вечер был сырой и пронизывающе холодный, но, к счастью, поношенная накидка, которую Сюзанна отыскала в лавке старьевщика, приятно согревала ее. Со временем она рассчитывала обшить ее тесьмой и украсить медными пуговицами, а пока что предпочитала удобство красоте.

— Вероятно, именно мои изумрудные глаза спасли мне жизнь. Моему хозяину Гюркану нравилось иметь в гареме рабынь экзотической внешности. Таких глаз, как мои, он еще никогда не видел и был настолько заинтригован, что пощадил меня.

Симон поморщился и, помогая своей спутнице сесть в экипаж, пробормотал:

— Трудно даже вообразить какие опасности грозят женщинам в гареме.

— Я слышала, что многие гаремы довольно-таки приятные места, где юные красавицы обретают шанс на лучшую жизнь, — проговорила Сюзанна, усевшись и запахнув накидку на груди. — Но Гюркан был безумцем. И злодеем. С ним случались припадки убийственной ярости. Никому ни разу не удавалось покинуть его гарем и не поплатиться за это — до тех пор пока оттуда не сбежали мы.

Симон подобрал поводья, и экипаж тронулся с места.

— Вы так спокойно рассказываете об этом. Значит, невозмутимость и помогла вам сохранить рассудок?

Сюзанна пожала плечами.

— Упав духом, я бы ничего не добилась. Мне помогла выжить лишь холодная отчужденность и полное осознание своего положения: меня в любой момент могли убить.

— Из вас получился бы превосходный тайный агент, — в задумчивости пробормотал Симон.

— И я, пожалуй, радовалась бы этой роли гораздо больше, чем положению рабыни в гареме. — Сюзанна окинула его взглядом, когда они проезжали мимо фонаря у какого-то дома, и снова залюбовалась его строгим и красивым профилем. — Но, увы, выбор у женщин небогат.

— И поэтому вам не хочется снова попадать в зависимость от мужчины, — заключил Симон, поворачивая на другую улицу, более широкую. — Я вас понимаю, хотя и надеюсь, что вы передумаете.

Сюзанна уже склонялась к этому, но сообщать ему об этом не стала.

— Давайте сменим тему, — сказала она. — Расскажите о той ночи в Португалии, о том, с кем вы бежали и с кем мы будем ужинать сегодня.

— Эта безумная ночь случилась в тысяча восемьсот девятом году, когда французы вторглись на север Португалии. Они достигли Порту, и отступающая португальская армия разрушила мост через реку Дору, отделяющую Порту от Гаи на противоположном берегу. Португальцы стремились замедлить наступление французов, но при этом лишили мирное население возможности бежать от французской армии.

Представив себе все это, Сюзанна вздохнула.

— Настоящая катастрофа, правда?

Симон кивнул.

— Подобие временного моста все же соорудили, связав вместе небольшие лодки, так чтобы по ним можно было перебраться с одного берега на другой. В отчаянии люди хлынули на этот мост, несмотря на всю его шаткость и ненадежность. И тут мост из лодок распался, и беженцы с криками рухнули в воду, а течение там очень быстрое. Я был в числе тех, кто вытаскивал людей из воды.

Сюзанну передернуло при мысли о реке с тонущими в ней отчаянно вопящими людьми.

— Однажды я тоже упала в реку, и намокшие юбки сразу потащили меня на дно. Я утонула бы, если бы меня не вытащил слуга.

— Среди беженцев было много женщин и детей, — помрачнев, продолжал Симон. — А мы — нас было пятеро — спасали монахинь, сопровождавших девочек-школьниц. Несколько вырвавшихся английских фраз привлекли внимание полковника-француза, и тот взял нас под стражу, объявил английскими шпионами и запер в сыром подвале дома, где расположился его штаб. Остальные пленники, то есть все, кроме меня, были британцы.

— А как вы оказались в Португалии?

— Я, как офицер разведки, наблюдал за вторжением, но был в штатском, так что считался шпионом.

— Как много зависит от формы! А остальные четверо почему находились в таком опасном месте?

— Об этом мы не говорили, но позднее я узнал, что среди нас был еще один офицер британской армии. — Симон криво усмехнулся. — Впрочем, выглядели мы все как шайка разбойников. В ожидании рассвета и расстрела мы пили дрянной бренди, который принесли стражники-французы, считавшие, что нехорошо умирать трезвыми.

— Истинно французский взгляд на вещи! — воскликнула Сюзанна. — Жаль только, что у них не нашлось бренди получше. А о чем принято говорить в такую ночь?

— Мы рассуждали в основном о том, чем искупили бы грехи всей своей нечестивой жизни, если бы сбежали. К счастью, сбежать нам удалось.

Сюзанна издала краткий смешок.

— Оказывается, неминуемая смерть пробуждает в некоторых праведные устремления. Вы и впрямь столько нагрешили?

— Ручаться за остальных не стану, но кому из людей не в чем раскаиваться?

— Да, верно… — Сюзанна тихонько вздохнула, и, помолчав, спросила: — А кто будет сегодня на ужине?

— Хокинс и его дама, разумеется; Мастерсон — еще один армейский офицер; некто Гордон, — возможно, наемник. Киркланд говорил, приглашенные будут с женами, так что, возможно, они остепенились и теперь ведут тихую и скромную жизнь.

— Вместе с вами получается четверо из пленников. А пятый? Он выжил на войне?

— Не знаю. Этот человек назвался Чантри, но все мы понимали, что пользоваться нашими подлинными именами необязательно. Мы условились посылать письма через книжный магазин Хатчерза, чтобы держать друг друга в курсе наших дел, но я до сих пор так и не собрался заехать туда и выяснить, нет ли писем на мое имя.

— Похоже, всего нескольких часов хватило, чтобы связать вас прочными узами, — заметила Сюзанна. — Встреча обещает быть любопытной.

— Между нами нет ничего общего, кроме той ужасной ночи, когда мы едва не погибли. Воспоминания об этом действительно связали нас, но их слишком мало, чтобы мы стали настоящими друзьями. Однако, как вы сказали, предстоит действительно любопытная встреча.

— Вы виделись с тех пор с кем-нибудь из них, кроме Хокинса?

— После отречения императора я встречался с Мастерсоном в Испании. И отправил его с заданием, при выполнении которого он едва не погиб. — Симон усмехнулся и добавил: — Позднее он написал мне письмо с благодарностью.

Сюзанна в растерянности заморгала.

— С благодарностью? Но почему?

— Видимо, он решил, что преимущества перевесили опасность. — Выехав на улицу с внушительными особняками среди обширных парков, Симон пояснил: — Это Беркли-сквер, а Киркланд-Хаус прямо напротив кондитерской Гантера, которая славится своим мороженым. Когда потеплеет, я буду рад сводить вас туда.

Сюзанна поплотнее завернулась в свою поношенную накидку.

— Ох, до этого еще далеко…

— Рано или поздно весна все равно придет. А сейчас погода здесь не хуже, чем в Париже.

— Но и не лучше, — заметила Сюзанна, хотя в любом случае предпочла бы дождь и холод палящему солнцу Константинополя.

Входя в Киркланд-Хаус, Сюзанна придала лицу выражение вежливой благожелательности. И было ясно: если среди присутствующих будут Хокинс и Рори, то она не окажется совсем одна среди незнакомых людей.

Дворецкий принял ее поношенную накидку почтительно и услужливо, глумливой усмешки на его лице Сюзанна не заметила.

— Гости собираются в гостиной, — сообщил он, впуская новоприбывших в просторную комнату слева от холла.

Хозяева дома вышли навстречу им. Темноволосый красавец лорд Киркланд держался по-светски невозмутимо, хотя его приветствие было вполне дружеским. Его очаровательная жена-блондинка излучала тепло и добродушие; от ее улыбки Сюзанна сразу почувствовала себя свободнее.

Леди Киркланд как раз знакомила ее с уже собравшимися гостями, как вдруг от двери раздался возглас:

— Сюзанна!

Обернувшись, Сюзанна очутилась в порывистых благоухающих розами объятиях.

— Как я рада вас видеть! — ликовала леди Аврора Лоуренс. Сияющая и оживленная, как всегда, Рори на шаг отступила и внимательно оглядела подругу; ее радость была неподдельна. — Когда «Зефир» прибыл в Лондон, встреча с родными так взволновала меня, что я не попрощалась с вами как следует, а потом поняла, что у меня нет даже вашего адреса.

— Этой встречей мы обе обязаны джентльменам из португальского подвала, — с улыбкой пояснила Сюзанна. — А ваша кузина и ее муж все еще в Англии?

— Нет, Констанс и Джейсон отплыли в Мэриленд почти сразу же, чтобы опередить худшие из зимних штормов. Но не далее как вчера я получила от них письмо. Констанс прямо-таки влюбилась в Америку, а родные Джейсона — в саму Констанс. Судя по тому, что она пишет, она безмерно счастлива.

— Как отрадно слышать это, — сказала Сюзанна. — Но вы, должно быть, очень скучаете друг по другу.

— Да, ужасно. Но у нас обеих есть волшебное «зато». Рори лукаво взглянула на Хокинса, стоявшего рядом, и тот ответил ей быстрой и такой интимной улыбкой, что Сюзанна ощутила укол зависти. Загорелый, основательный и надежный, как сама земля, Хокинс казался таким умиротворенным, каким Сюзанна еще никогда его не видела.

— Хорошо, что Дюваль разыскал вас, Сюзанна, — сказал он, отвечая на ее приветствия. — Насколько я понимаю, он ваш родственник по мужу?

— Да, — подтвердил Симон, легко придерживая ее за талию. — Кроме того, я ухаживаю за ней, но в исходе пока не уверен.

Сюзанна невольно вспыхнула, нисколько не сомневаясь, что залилась краской до самых корней волос. Подошедшая к ним рослая женщина с усмешкой заметила:

— Имейте в виду, полковник Дюваль, лобовые атаки хороши в бою, однако это не лучший способ ухаживать за дамой. — Она подала руку Сюзанне. Не будучи красавицей, эта женщина держалась весьма уверенно. — Я Афина Мастерсон. Рада познакомиться с вами. Поскольку до ужина еще не меньше получаса, может быть, мы уединимся, чтобы выпить бутылочку-другую кларета в дамском кругу и познакомимся поближе, пока мужчины делятся рассказами о войне?

— Прекрасная мысль! — воскликнула особа с умопомрачительной красоты рыжевато-золотистыми волосами. — Нам вы сможете сказать, как намерены ответить полковнику — «да», «нет» или «может быть». Мы поддержим вас в любом решении. — Она протянула Сюзанне руку. — Я Калли, а вон тот видный блондин с подозрительным выражением лица — мой супруг.

«Видный блондин» усмехнулся, ничуть не обидевшись, и Сюзанна поняла, что вечер пройдет удачнее, чем можно было рассчитывать.

— Ведите меня прямиком к кларету, дамы, и будем друзьями! — воскликнула она.

Улыбаясь, леди Киркланд указала им на уютные кресла, расставленные полукругом возле камина. Расторопный дворецкий тут же подоспел с кларетом и бокалами.

Удобно устроившись в своем кресле, Сюзанна проговорила:

— Женская компания отделилась от мужской, пожалуй, рановато, но я уверена «спасенным грешникам» необходимо побыть в своем кругу. Надеюсь, лорду Киркланду не будет одиноко среди них.

Услышав о «спасенных гешниках», леди Киркланд весело рассмеялась.

— Киркланд учился в школе вместе с двумя из этих «грешников». К тому же люди возбуждают в нем неистребимое любопытство, поэтому о нем не стоит беспокоиться. — Она взглянула на Сюзанну. — Вы давно знакомы с полковником Дювалем?

— Мы познакомились, когда были еще очень молоды. Я как раз собиралась замуж, а Симон приходился моему жениху троюродным братом. Мы подружились, но с тех пор и до вчерашнего дня я с ним не виделась. Так что мы знакомы давно, но отнюдь не близко, — добавила Сюзанна.

— Если вы сейчас сомневаетесь в этом человеке, то я готова аттестовать его самым положительным образом, — заверила Афина. — Я познакомилась с полковником Дювалем в Сан-Габриэле — крохотной стране, затерянной в горах между Португалией и Испанией. Сан-Габриэль была разграблена французами, и Дюваль сыграл решающую роль при ее восстановлении.

— Симон говорил, что отправил Мастерсона с заданием, при выполнении которого тот чуть не погиб. И якобы Мастерсон написал ему благодарственное письмо… — Сюзанна вопросительно взглянула на собеседницу.

Афина рассмеялась.

— Про благодарственное письмо я не знала, но Уилл и впрямь побывал на волосок от гибели. К счастью, он выжил и был посвящен в рыцари ордена святой Деолинды, покровительницы Сан-Габриэля. Кроме того, он получил роскошный блестящий медальон — такой большой, что может служить щитом от пуль. У полковника Дюваля такой же.

— Чем же Симон заслужил такую честь? — спросила Сюзанна.

— Долго рассказывать. Спросите лучше его самого, — отозвалась Афина. — Но уверяю вас, он действовал, неизменно проявляя ум, сострадание и благородство.

Сюзанна так и думала, но слова собеседницы все же очень ее порадовали. Она обвела взглядом остальных дам и с улыбкой сказала:

— Полагаю, ни за кем из вас не ухаживали так, как это обычно принято. Ваша история, Рори, мне известна: отчасти я стала ее свидетельницей, — а как насчет остальных? Я была бы не прочь узнать, как вы познакомились со своими «грешниками».

Калли усмехнулась.

— Что ж, хорошо. Но имейте в виду, вы еще пожалеете о том, что спросили. Впрочем, я с удовольствием расскажу вам свою историю — так подробно, как только вы пожелаете.

— Но для этого понадобится побольше кларета, — со смехом проговорила леди Киркланд. — Какая удача, что винный погреб Киркланда настолько вместителен!