Благословение небожителей. Том 5

Мосян Тунсю (2017)

Путешествие к Медной Печи становится всё более непредсказуемым. По дороге к вулкану Се Лянь узнаёт шокирующую правду о Хуа Чэне, но герои даже не успевают объясниться, ведь Поднебесной грозит страшная опасность — Безликий Бай вернулся! Се Ляню предстоит разгадать тайну личности демона и отразить новую волну поветрия ликов, но перед этим он столкнётся с призраками прошлого… Что произошло с наследным принцем после первого низвержения? Как он всё потерял и опустился на самое дно? Какие страдания выпали на его долю? Кто заставил его блуждать во тьме, а кто помог обратиться к свету? В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 165

Смятение в сердце знаменует рождение святого

Часть первая

Пэй Мин и остальные топтались в каком-то дворе — вероятно, зашли туда в поисках колодца.

— На этой улице все дома такие огромные, — оглядевшись по сторонам, отметил принц.

— Медная Печь находится в самом центре запретного города, отсюда до неё рукой подать. Две тысячи лет назад этот район примыкал ко дворцу, здесь проживали чиновники, знать и богатые семьи — разумеется, и здания строили соответствующие, — пояснил Хуа Чэн.

Колодец во дворе имелся, но выглядел жутко: вокруг него ничком лежали полдюжины человек — словно, страдая от жажды, они добрались досюда и испустили дух. Се Лянь подошёл чуть ближе и опешил:

— Они больше похожи на статуи!

Действительно: присмотревшись, он увидел, что на земле развалились не живые люди, не трупы и не скелеты, а грубо вытесанные из серого камня скульптуры.

Се Лянь потянулся к ним, но поймал на себе взгляд Хуа Чэна и вспомнил об их недавнем соглашении — не прикасаться к опасным вещам. Принц отдёрнул руку и погрузился в размышления. Кому могло понадобиться столько статуй? Должно быть, прежде это всё-таки были люди, но по неизвестной причине они стали такими.

Двери дома были распахнуты, и Се Лянь заглянул внутрь: на полу, сжимая друг друга в объятиях, лежали ещё двое. Лица их были размыты — черты не разглядеть, однако по позе было понятно, какой ужас они испытали. Между сплетённых тел принц рассмотрел маленький свёрток. Младенец! Картина прояснилась.

— Те, кто снаружи, — прислуга, а внутри хозяйская семья из трёх человек, — заключил Се Лянь.

— Верно. После извержения вулкана вода в реке Уюн сменилась бурлящей лавой. Живущие на возвышенности не сгорели заживо в кипящем потоке, но их настиг вулканический пепел, и они задохнулись.

Заслонивший небо и покрывший землю пепел окутал тела людей, запечатав последние мгновения их жизни и обратив статуями. За секунду до смерти члены этой семьи прижались друг к другу и навек остались единым целым.

Пересохший колодец не представлял для Пэй Мина интереса, к покойникам он тоже был равнодушен и поэтому, закинув Пэй Су на плечо, отправился дальше на поиски воды. Се Лянь же вошёл в дом и присел на корточки возле мертвецов: нечто привлекло его внимание.

— Ты что-то заметил? — спросил Хуа Чэн, тоже приблизившись.

— Просто их поза показалась мне странной, — нахмурился Се Лянь. — Взрослые одной рукой обнимают друг друга, а другой…

Оба прижимали нечто к груди.

— Хочешь узнать, что это?

Се Лянь кивнул, и князь демонов тут же стукнул ладонью по статуе.

— Подожди! — заволновался принц. — По отношению к ним это как-то…

Однако Хуа Чэн уже разбил скульптуру на части несколькими быстрыми ударами.

— Не переживай по этому поводу. Они давно мертвы, даже тел не осталось!

В этой груде камней и правда не было человеческих останков: заключённые внутри трупы давно сгнили и разложились. Живые исчезли, а то, что живым никогда не было, осталось навечно.

Се Лянь нашёл несколько истлевших кусков ткани и украшения покойных: кольца, серьги, ожерелья. Рассудив, что вряд ли супружеская пара перед смертью стала бы хвататься за драгоценности, он продолжил перебирать обломки. Хуа Чэн поднял что-то с земли и протянул Се Ляню.

— Что это? — спросил принц.

— То, что они крепко сжимали в руках.

Это была подвеска из сияющих золотых пластин и чего-то похожего на кость. Се Лянь аккуратно стёр с поверхности пепел и присмотрелся к узору.

— Смятение в сердце?

Очевидно, здесь была изображена карта звёздного неба: звёзды из агатов образовывали на золотом небосводе явление, называемое «Смятение в сердце» — Инхо в созвездии Синь^[4]. Испокон веков Инхо считалась планетой войн и смертей, а такое её положение — дурным предзнаменованием, особенно для государя и власть имущих. Зачем чеканить его на украшениях?

Значит, это не безделушка. Се Лянь ещё немного покопался в обломках и вытащил две точь-в-точь такие же подвески — вероятно, у каждого члена семьи было по одной.

— Может, это защитный амулет?

Только амулет люди станут сжимать в руках перед смертью, возлагая на него последние надежды и отчаянно взывая к Небесам.

— Верно, — согласился Хуа Чэн. — Я лично откапывал часть этого города, и у многих «статуй» были при себе такие.

Се Лянь задумался:

— Народ Уюна верил в своего наследного принца — должно быть, это его талисман. Но при чём тут планета Инхо в созвездии Синь?

— Так выглядело небо в день рождения его высочества.

— Откуда ты знаешь?

Хуа Чэн перевернул пластину и улыбнулся:

— Здесь написано.

Действительно, на обратной стороне был выгравирован ряд символов. Князь демонов указал пальцем и прочитал:

— «Смятение в сердце знаменует рождение святого». Сейчас мы считаем это явление дурным предзнаменованием, а две тысячи лет назад всё могло быть иначе.

Се Лянь провёл кончиками пальцев по пластине и почувствовал, как быстро колотится сердце: в день его собственного рождения планета Инхо тоже пребывала в созвездии Синь! Не слишком ли странное совпадение?

— Возможно, мы узнаем больше в храме Уюна. — Принц поднялся на ноги.

Бок о бок они двинулись дальше по главной улице, а за ними последовали Пэй Мин и остальные, которым пока так и не удалось найти ничего полезного. На дороге часто встречались повозки: некоторые стояли на обочине, другие опрокинулись на землю. Тут и там лежали окаменевшие люди — большинство укрылось в своих жилищах, а снаружи остались нищие, не имевшие крыши над головой, или прохожие, что не успели вернуться домой. Их лица замерли в вечной агонии, последний крик застыл на устах. Пока путники шли через это причудливое скопление фигур, Хуа Чэн показывал принцу, где находились резиденции богатых купцов, где — места для празднеств.

— Саньлан, государство Уюн сгинуло больше двух тысяч лет назад, не осталось никого, кто владел бы местной письменностью. Как ты её изучил? — не удержался от вопроса Се Лянь.

Нельзя же сделать это по щелчку пальцев, должен быть какой-то метод.

— Это не так уж сложно. Гэгэ, обрати внимание: некоторые символы напоминают современные.

— Да, «у» и «юн» действительно очень похожи.

— Их я выучил первыми. Есть ещё несколько подобных, и, когда они стоят в предложении, можно угадать смысл соседних слов. Какие-то похожи по форме, но отличаются по значению — таких мало. — Се Лянь кивнул, и Хуа Чэн продолжил: — Некоторые символы используются чаще других, например, эти два. — Он указал на пару зданий возле дороги. — Сразу понятно, что за заведения. Вывески начинаются по-разному, но заканчиваются одинаково: последние два символа означают трактир. Есть ещё много способов; если тебе будет интересно, как-нибудь на досуге обязательно поделюсь.

Се Лянь искренне восхитился остротой ума князя демонов: в одиночку, безо всякой помощи разобраться со столь сложной наукой!

Храм Уюна снова оказался самым высоким зданием в городе. У входа Пэй Мин вдруг спросил:

— Что это за звук?

Какой-то писк раздавался вдали.

— Крысы? — предположил принц.

— Это не простые крысы, — ответил Хуа Чэн. — Но, раз они здесь водятся, значит поблизости есть вода.

Путники вошли в храм: на этот раз стены не были выжжены. Их украшали огромные красочные фрески — не одна, а целых три: слева, справа и по центру, на каждой стене.

Все приблизились к первой картине и задрали головы: среди облаков парил наследный принц Уюна, тело его излучало золотистое сияние, однако лицо было мрачно. В левой руке он держал светящийся шар, внутри которого виднелась гора, изрыгающая пламя, а ладонь правой руки принц выставил вперёд. Ниже расположился дворец, где собралось более десятка человек в парадных одеждах. Люди застыли в разных позах: один развёл руки, другой натянул тетиву лука, третий с взволнованным видом указывал куда-то…

Картина пестрела мелкими деталями, определённо, в ней был заложен глубокий смысл. Се Лянь некоторое время смотрел на изображение, а затем повернулся со словами:

— Давайте попробуем угадать, что здесь нарисовано. В светящемся шаре извергается вулкан — значит, его высочество рассказал подданным о своём сне. А правую руку он держит так, словно отказывается от чего-то…

— Интересно, от чего? — спросил Пэй Мин.

— Взгляните на людей. Очевидно, они находятся во дворце — судя по роскошному убранству, во дворце государя. Наверняка это знатные особы Уюна. Тот, что развёл руки, как будто говорит о расширении… Но чего? Взгляните на предмет в его руке!

Все присмотрелись и увидели карту. Пэй Мин сразу же догадался:

— О расширении территории!

— Верно. Эти генералы уже облачились в доспехи и приготовились к бою. Рядом с ними люди, которые указывают направление: «Отправляйтесь туда, атакуйте здесь».

Если подытожить, картина рассказывала о том, как наследный принц Уюна поведал о своём вещем сне высокопоставленным чинам во дворце. Извержение вулкана грозило обернуться для страны катастрофой: расположенный в самом её центре, он уничтожит многие крупные города. Что можно было предпринять в такой ситуации?

— Они решили захватить чужие земли, — предположил Хуа Чэн.

— Именно! Потому министры посоветовали напасть на соседние государства. Однако принц Уюна был против — об этом свидетельствует его жест.

Разобравшись с первой фреской, компания переместилась ко второй. Цвета здесь были гораздо мрачнее — возможно, потому что изображалось сражение.

Солдаты сошлись в жестокой схватке, и кровь лилась рекой. Се Лянь смог опознать армию Уюна по доспехам — таким же, как у генералов с прошлой картины. Воины Уюна были поистине свирепы: они топтались на головах противников, насаживали их тела на остриё цзи^[5], рубили врагов так, что куски плоти летели во все стороны. Захватчики злобно ухмылялись и тянули руки к сбившимся в кучу женщинам и детям. Картина демонстрировала все ужасы войны без прикрас.

Над полем брани нависли свинцовые тучи, сквозь которые пробивался тонкий луч белого света. Из-за облаков выглядывал наследный принц Уюна — он смотрел на сражающихся, и лицо его казалось сердитым. По руке принца струилось и изливалось на землю золотое сияние, в котором солдаты Уюна поднимались к небесам.

Здесь всё было ещё очевиднее. Се Лянь некоторое время смотрел на изображение, а затем тихо сказал:

— Похоже, генералы и чиновники не послушались его высочества и всё же послали войска в атаку на соседей. Солдаты убивали врагов с особой жестокостью, издевались над стариками, женщинами и детьми. Наследный принц, увидев это, разозлился и вмешался, чтобы остановить зверства.

— Как трогательно, — холодно отозвался Пэй Мин. — Честно говоря, я не вижу ничего дурного в том, чтобы попытаться спасти свою родину от грозящих ей бедствий. Войска Уюна разбили противника и разгневали наследного принца тем, что не сгинули в бою. Вот уж не хотелось бы мне сражаться за такого правителя.

— Ох, генерал Пэй, отчасти вы правы… — вздохнул Се Лянь.

Хуа Чэн холодно улыбнулся.

— Итак, вот-вот должно было случиться извержение вулкана… Что собирался делать его высочество? — спросил Пэй Мин. — Он же не мог обречь свой народ на верную смерть.

— Давайте взглянем на третью фреску, вероятно, ответ кроется в ней.

Наконец все подошли к последней картине. Она резко отличалась от предыдущей: была написана яркими красками и наполнена божественным сиянием. Се Лянь бросил на неё взгляд и затрепетал.

— О Небеса, неужели это и есть план наследного принца Уюна? — воскликнул Пэй Мин. — Ха, а смелости ему не занимать! Я восхищён!

На третьей фреске изображалось государство Уюн, по земле извивалась река. Были там и наследный принц в белых одеждах, и четыре духа-защитника, однако взгляд зрителя в первую очередь притягивал мост — огромный, сияющий белым светом. Его высочество с помощниками удерживали мост на своих плечах, и люди с улыбками поднимались по нему.

Наследный принц построил его, чтобы поднять людей на Небеса!

Примечания

4

В древнекитайской астрологии Инхо называли планету Марс. Также это слово переводится как «вводить в заблуждение». Синь — Сердце, одно из двадцати восьми китайских созвездий. Сочетание этих иероглифов может означать «смятение в сердце».

5

Цзи — гибрид копья с древковым оружием. Представляет собой длинную рукоять с топоровидным лезвием и заострённым наконечником.