Флешбэк мечты

Морин Гу (2023)

Старшеклассница Сэм — твердая хорошистка и не стремится быть лучшей в школе. Но строгая мать-кореянка Присцилла ожидает от нее гораздо большего и давит на Сэм, не обращая внимания на ее чувства. После очередной семейной ссоры Сэм едет в школу, но вместо этого, к своему ужасу, попадает в прошлое… и оказывается в одном классе с семнадцатилетней мамой. Теcперь Сэм придется подружиться с Присциллой и придумать, как помочь ей стать королевой школьного бала, иначе она рискует застрять в прошлом навсегда. Почему, общаясь с мамой, я всегда становлюсь хуже, чем есть на самом деле? Рейтинги и премии • An ABA April 2023 Kids’ Indie Next Pick • A Junior Library Guild Selection • 2024 Rise Honoree • Amazon Best YA Books of 2023 • Kirkus Best YA Books of 2023 • Barnes & Noble Most Anticipated Read • Seventeen Book Club Pick • Book Riot Great Books to Read in 2023 • Boston Globe Best New Books of 2023 • Epic Reads Most Anticipated • Goodreads Top Reader-Recommended Young Adult Books • PopSugar Best YA Books of 2023 Зачем читать • Прочитать увлекательную книгу о старшекласснице, которая случайно попадает в прошлое и оказывается в одном классе со своей семнадцатилетней мамой. • Погрузиться в историю взаимоотношений между тремя поколениями женщин в семье. • Понаблюдать за развитием романтических отношений, судьба которых не ясна до последних страниц. У меня наконец-то появилось пространство, в котором можно определиться с тем, кто я такая на самом деле… И чувства прекраснее я не испытывала еще никогда. Для кого • Для подростков 18+ • Для поклонников романов с элементами фантастики • Для любителей фильмов о дружбе и путешествиях во времени, «Чумовая пятница», «Из 13 в 30», «Папе снова 17», «Дрянные девчонки», «Эффект бабочки» • Для тех, кому понравились книги Николы Юн, Морган Мэтсон, Мэри Х. К. Чой

глава 2

В тот же вечер в гостиной у нас орал телевизор, а родители готовили ужин. До меня, пока я шла от душа до кухни, долетали обрывки местных новостей.

«Самый сильный дождь в Лос-Анджелесе за несколько десятилетий… В последний раз подобная гроза бушевала в Лос-Анджелесе в 1995 году, тогда несколько человек погибли в результате затоплений и оползней».

Мама стояла ко мне спиной, жарила лосося на плите — тот громко удовлетворенно шкворчал. Папа резал фенхель на угловом столике, он поднял на меня глаза, глянул хмуро. Видимо, чтобы я сразу поняла, в каком мама настроении.

Я добралась до шкафа, взяла кружку, наполнила водой из-под крана, сунула в микроволновку.

— А чайник тебе на что? — Мама прижала филе лосося лопаточкой.

Я прислонилась к холодной мраморной столешнице — она врезалась мне в спину.

— Мам. Ну сколько раз говорить, что от микроволновок рака не бывает? Меньше слушай эту фигню из телевизора.

Она слегка улыбнулась, махнула лопаточкой в мою сторону.

— Гвинет она нравится.

— Если Гвинет скажет тебе засунуть нефритовое яйцо в…

— Сэм! — заорал папа.

Мы с мамой расхохотались, я осталась довольна. В последнее время заставить маму смеяться — дело нелегкое. Короткая пауза, а потом я решила вывести ее на чистую воду:

— Ну давай, говори уже.

— О чем говорить? — Мама убавила огонь под глубокой чугунной сковородкой, включила вытяжку — мне пришлось едва ли не орать.

— Я же знаю, что ты злишься из-за этого собеседования.

Она наконец взглянула на меня, вытерла руки о полосатый передник.

— Да нет, не злюсь. Просто…

— Давай угадаю! Ты мною недовольна.

— Слушай, ты дашь мне слово сказать? — Голос звучал запальчиво.

— Ладно, говори.

— Ну, ты уже слышала. Нет, я не злюсь. Просто хотелось бы, чтобы ты не так откровенно демонстрировала свое пренебрежение к тому, что для меня однозначно важно.

Микроволновка дзынькнула, но я не стала отвлекаться.

— Мне трудно понять, что для кого-то важно вступить в клуб. Ты сама понимаешь, что в современную эпоху это выглядит бредово.

— На самом деле, не понимаю. — Мама включила духовку. — Не все столь же нетерпимы, как ты, Саманта.

Я чуть не задохнулась. И она еще смеет такое говорить!

Мама продолжила:

— А еще мне было очень жалко этого паренька Тейта, когда ты задавала ему все эти неподобающие вопросы.

Я резко развернулась, вытащила из микроволновки кружку, все еще горячую.

— Неподобающе они звучат только в таких расфуфыренных учреждениях, как клубы. А еще у них поле для гольфа! Ты хоть знаешь, сколько воды тратится на содержание этих полей в Южной Калифорнии?

Мама бросила лопаточку в раковину.

— Хотя я очень ценю твою заботу об окружающей среде…

— Ну еще бы! Я же живу здесь, не где-то, у меня просто нет выбора! — оборвала ее я.

— Но не могу не задать вопрос: если у тебя столько энергии, почему не вступить в экологический клуб? Это тебе зачтется при поступлении в колледж.

— Чтобы ты знала: не все в этой жизни нужно делать ради красивой строчки в заявлении в колледж. — Я дотянулась до пакетика с ромашковым чаем, положила его в чашку. — А можно я заведу себе какое-нибудь хобби, которое не будут использовать, чтобы делать из меня добросовестного гражданина-потребителя?

Папа тихонько свистнул:

— А вот это уже грубость, Сэм.

Я покраснела:

— Прости, я не хотела…

–…оскорблять нас столь беспардонно? — закончила мама ровным голосом.

На кухне повисло неловкое молчание. Папа возился с чем-то в холодильнике.

— Я же в общем смысле говорю, — объяснила я. — В мире и так слишком много потребительства.

Мама рассмеялась:

— Ладно. Поживи в лесу в какой-нибудь коммуне.

— Мам. Отказаться от потребительства — не значит жить в экстремальных условиях. Существует золотая середина.

Ответить она не успела — загудел ее телефон, она нахмурилась, посмотрела на экран.

— И почему вопросы, которые нужно обсудить подробно, мой сыночек всегда задает в сообщениях?

— Потому что он предпочитает, чтобы за него говорили машины, а сам он поменьше общался с людьми? — сухо предположила я.

Во время локдауна Джулиан просто расцвел, в отличие от всех прочих обитателей планеты Земля.

Мама покачала головой, ткнула пальцем в экран. Телефон ее звякнул на всю кухню — фейстайм.

— Алло? — раздался спокойный голос Джулиана.

Мамино лицо расплылось в улыбке.

— Джулиан! Ну и что там с оплатой за следующий семестр?

Они заговорили о чем-то, связанном с деньгами, я засунула голову в кадр у мамы за спиной и скорчила рожу.

Джулиан прищурился:

— Привет, Сэм.

— Привет, Джулиан, — ответила я, вглядываясь в его лицо.

Странный переход — когда сперва ты видишь человека ежедневно, а потом раз в несколько недель, причем на экране. Что интересно, Джулиан на каждом звонке оказывался немножко другим. Сегодня у него на подбородке виднелась легкая щетина. Любопытно. И щеки впали сильнее обычного. При этом изменения всегда были почти незаметными — а в целом он оставался Джулианом. Короткая аккуратная стрижка — всегда одна и та же, как и темные серьезные глаза под прямыми серьезными бровями. Джулиану явно суждено было рано или поздно влюбиться в какую-нибудь порывистую творческую личность, потому что сам он играл роль строгого импозантного ученого, который все-таки не откажется немножко пожить.

Исследование его лица прервала какая-то яркая вспышка на заднем плане.

— Ты что… играешь в Breath of the Wild? — спросила я.

Телефон дернулся — Джулиан поспешно куда-то потянулся. Экран у него за спиной потух.

— Да. Решил сегодня вечером отдохнуть от учебы.

Судя по выражению его лица, Джулиан считал, что играть в видеоигры в своей комнате в общаге — это предел разврата. Это был полный улет, если вспомнить, что видеоигры — единственное, что нас объединяло в детстве. Мы никогда не обсуждали свои чувства, зато, играя, просидели бок о бок сотни, а то и тысячи часов. А поскольку понятия «ненавязчивое хобби» для Джулиана не существовало, его интерес к видеоиграм не сводился к тому, чтобы только играть. Он превратился в заядлого коллекционера антикварных игр — собрал все консоли Nintendo, начиная с первой Nintendo Entertainment System. Его старая спальня напоминала ностальгическую гробницу бывшего ботана из поколения X.

Мама бросила на меня косой взгляд:

— Джулиан имеет право на отдых, Саманта!

— Да я ж его не критикую! — воскликнула я.

Джулиан коротко рассмеялся:

— Видела бы, как я играю, критиковала бы. Я почему-то не смог пройти первый тайник Клана Йига. Инстинкт мне подсказывает все свалить на мультипликационные техники искусственного интеллекта, но на самом деле, наверное, дело не в этом.

Я покачала головой:

— Не ищи сложных объяснений, дружище. Клан Йига — действительно для продвинутых. Там на прорыв не пойдешь — нужна ловкость. И наблюдательность. В этой игре каждый проигрыш — шаг к пониманию. — Джулиан, что неудивительно, слишком тщательно анализировал компьютерные игры, препарировал их в уме, пытался вникнуть, что и как работает. — Я целые выходные сидела у себя безвылазно, пока не разобралась. — Я посмотрела на маму. — Мам, ты этого не слышала. Зато ведь здорово, да? Сюжет отличный, такой не забудешь.

— С наблюдательностью у меня не очень, — сознался Джулиан.

Папа пролез между нами, чтобы и его было видно:

— Привет, сын. Как там с биохимией? Такая же жесть, как в мои времена?

Я сделала шаг назад — меня, по сути, выпихнули из кадра.

Ответ Джулиана прервал громкий стук в стеклянную кухонную дверь. Снаружи в мокром плаще стояла моя тетя Грейс. Встретившись с нами взглядом, она махнула рукой.

Я открыла дверь — кухню заполнил шум ливня, а тетя Грейс проскользнула внутрь, вытерев ботинки о коврик у порога.

— Ух ты, ну и льет! — воскликнула она. — Я своими глазами видела, как на Второй улице машину взяло и смыло! Прямо библейский потоп!

— Ну да, все делают вид, что настал конец света. — Я взяла у нее плащ. — А я не знала, что ты к нам собираешься.

Она сняла ботинки, поставила на пол сумку с вещами для ночевки.

— Я же тебе сообщение послала!

— Что? — Я посмотрела на телефон. Разрядился. — Ой, прости. У меня аккумулятор в последнее время часа два жив — и все. Даже если не разговаривать. Как такое вообще бывает?

Мама цокнула языком:

— Ты так новый и не купила? Джулиан же дал тебе подарочный сертификат.

— А ты его так и не использовала? — поинтересовался бестелесный голос Джулиана.

— Привет, Джулиан, — поздоровалась Грейс.

Папа передвинул телефон, чтобы ее было видно.

— Привет, тетя Грейс, — сказал Джулиан.

Она помахала ему, ухмыльнулась:

— Надо же, щетина у него. Настоящий мужчина.

На миг повисло неловкое молчание — Джулиан ответил не сразу. Потом натянуто усмехнулся:

— Угу.

Тетю Грейс это не смутило — она привыкла к Джулиану.

— Впрочем, быть мужчиной не так важно. Во всех смыслах. Главное быть собой.

Я хохотала, пока Джулиан холодно отвечал:

— Спасибо.

Мама забрала телефон и отключила фейстайм; тетя Грейс принюхалась:

— М-м, у вас вкусно пахнет. Что готовим, ребята?

— Лосося с поджаренным фенхелем, — доложил папа. — Ты выпить не принесла?

Тетя Грейс показала ему холщовый мешок из хипстерского винного магазина на Ист-Сайд.

— Ты за кого меня принимаешь? — Она подошла к холодильнику, сунула туда бутылку, по дороге чмокнула меня в макушку. — Как же здорово оказаться в этом вашем теплом сухом пригородном доме.

Мама взяла бутылку в руки, посмотрела на этикетку.

— Нужно заставить твоего домохозяина ликвидировать эту протечку.

Тетя Грейс цапнула со стола кусок хлеба, засунула в рот.

— Пора, пожалуй, пустить в ход твои юридические уловки и как следует припугнуть этого сукиного сына.

Мама покачала головой и отодвинула тарелку с нарезанным хлебом подальше от тети Грейс.

— Не волнуйся, я уже составила черновик письма. Но, мне кажется, тебе правильнее будет вообще оттуда съехать. Ты отравишься этой черной плесенью.

— Онни, не каждый в Лос-Анджелесе может вот так вот раз — и переехать, — вздохнув, произнесла тетя Грейс. — Местоположение — пальчики оближешь, я ни за что не найду другой квартиры в Сильвер-Лейк с фиксированной арендной платой за те же деньги.

— Так, может, тебе и работу пора поменять? — намекнула мама, поворачиваясь посмотреть, как там лосось.

Тетя Грейс опустилась на стул в кухонном уголке и провела рукой по обесцвеченным волосам длиной до плеч. В ушах у нее болтались огромные неоновые кольца — довольно неожиданное дополнение к спортивному костюму сливового цвета.

— Прежде чем мы в тысячный раз вернемся к этой теме, можно я напьюсь?

Мама старше тети Грейс на одиннадцать лет и ведет себя скорее как ее мать, чем как старшая сестра. А оттого, что характеры у них совершенно противоположные, контраст только ярче. Тетя Грейс работала веб-дизайнером в кризисном центре для женщин. Мама тоже занималась благотворительностью, но при этом любила повторять, что скорее сдохнет, чем пойдет работать в НКО и будет жить от зарплаты до зарплаты.

Словом, в семье у нас это была очень больная тема. И мы с тетей Грейс понимали друг друга.

— Сэм, поможешь мне поставить это в духовку? — громко спросил папа, пытаясь прервать дискуссию, которой страшно боялся.

Я взяла у него противень с фенхелем.

— Кстати, тетя Грейс. А что ты думаешь про загородные клубы?

Родители хором застонали. Я бросила на них свирепый взгляд:

— Чего?

Тетя Грейс, прежде чем ответить, отхлебнула вина.

— А что, в наши дни кого-то еще интересуют загородные клубы?

Я с победоносной решимостью захлопнула духовку.

— Ха! Вот так-то.

— По-моему, это не совсем честно, ты так не считаешь, Сэм? — В голосе папы прозвучало скрытое предупреждение. Он налил вина в бокал, передал его маме, она оперлась на разделочный стол, поза напряженная. Мама всегда делала стойку, когда мы с тетей Грейс в чем-то объединялись.

— А что? Что случилось? — поинтересовалась тетя Грейс.

Кухню заполнил изумительный аромат оливкового масла и размякающего в духовке фенхеля. Мама начала мыть в раковине кастрюли — с громким неприятным звуком.

— У нас сегодня было собеседование в «Оаквуде». И кто бы мог подумать? Саманта не одобряет наше стремление туда вступить.

Тетя Грейс встретилась со мной взглядом — мы обменялись тайным сообщением. Бе-е. Потом, впрочем, она подалась вперед, навалилась на стол, задумчиво посмотрела на свой бокал:

— А знаешь что? Помню я этот загородный клуб. Твоя подруженька там праздновала свой шестнадцатый день рождения, праздник назывался «Я уже взрослая», верно? Как там звали эту сучку?

Я поперхнулась:

— Мама дорогая.

— Уж простите. — Тетя Грейс ухмыльнулась — ей совсем не было стыдно. — Была у тебя эта жуткая подруженция…

— Дейдре Бьюкенан, — вставила мама, усмехнувшись через силу. — Да, праздновала она именно там.

— «Я уже взрослая»? — Я скривилась. — Да уж, ну и времена были в вашей молодости.

— Да, классные были времена, — хихикнула тетя Грейс. — Загородные клубы, котильоны, а я увлеклась Аделой Брикстон.

Мама улыбнулась:

— Я про нее уже и забыла.

— А я нет. — Тетя Грейс сделала вид, что падает в обморок. — Она вечно собирала волосы в умопомрачительный хвост.

Папа прокашлялся:

— Ладно, я пойду переоденусь к ужину.

Когда он проходил мимо тети Грейс, она похлопала его по руке:

— Да уж, попроси лакея достать твой сюртук.

Он игриво потрепал ее по затылку:

— Шутница.

— А расскажи-ка мне про Аделу Брикстон, — попросила я, усаживаясь на табуретку и отхлебывая чай.

— Ах, Адела. Капитан команды по софтболу и вообще умереть-не-встать.

Я засмеялась:

— Да, рано ты определилась со своими предпочтениями.

Тетя Грейс поставила бокал, он проскреб по мраморной столешнице.

— Точно. — Она пошевелила бровями. — Вот только Аделе удалось от меня улизнуть.

Я ухмыльнулась:

— Как я люблю твои байки про школу!

— Эй. — Тетя Грейс ткнула в меня своим бокалом. — Только хальмони не рассказывай. А то запишешь ей в голосовом сообщении.

Я перестала улыбаться. Мама посмотрела в зазор между нами:

— Каком еще сообщении?

— А ты про них откуда знаешь? — спросила я, забыв про маму.

— Я тут зашла к ней на днях, она как раз одно из них слушала. — Тетя Грейс замолчала, встревоженно нахмурившись. — Но сама я ничего не уловила, если тебя это смущает.

Я покачала головой:

— Ну ладно, неважно. Хотя да… это очень личные вещи.

— Какие сообщения? — сурово осведомилась мама.

— Да ерунда всякая, — ответила я, проводя пальцем по бортику кружки. — Просто… я ей отправляю сообщения, чтобы она их потом прослушала.

— А просто позвонить нельзя? — спросила мама. Судя по голосу, она здорово рассердилась.

— Я ей звоню, — ответила я. — А это так, развлекуха. Хальмони нравится.

Маму что, в кои-то веки заинтересовали мои слова?

Она вскинула руки — тут как раз запищал таймер.

— Ну, если это очередное погружение в историю бананов, мне лишь остается порадоваться, что ты грузишь этим хальмони, а не меня.

Ну, понеслось.

Тетя Грейс допила вино.

— А как там у тебя с Кареном? — спросила она, явно желая сменить тему.

Мама открыла духовку, вытащила противень с фенхелем, сопровождая этот процесс непрерывным дурацким дребезгом металла. Хорошо придумала.

— Все нормально, — ответила я. — Мы почти доделали его фильм!

— Ух ты! А мне покажете? Ты ведь там в главной роли? — поддразнила меня тетя Грейс.

Я со всей дури пихнула кусок хлеба в чай.

— Ага, держи карман шире.

— Ты ему столько помогала, ты там точно второй режиссер, — заметила мама, перекладывая фенхель на блюдо.

— Не так уж и много я ему помогала.

Я потянулась за куском фенхеля, но мама шлепнула меня по руке.

— Да ты почти все лето убила на этот фильм, вместо того чтобы… — Она умолкла.

— Вместо чего? — поинтересовалась я, все-таки схватив кусок фенхеля.

Мама вздохнула. Ей, видимо, прежде чем со мной заговорить, необходимо было как следует успокоить нервы.

— Мне кажется, тебе стоило бы и о себе подумать. О том, как ты сама будешь поступать в университет, а не только Карен.

Она все разговоры переводила на эту тему. Я вздохнула:

— Ну а я, получается, просто провела лето как хотела. Какой ужас.

Тут комически — и космически — дом содрогнулся от раската грома. Мы все вскинули глаза к потолку, потом я снова посмотрела на маму — она взяла себя в руки. Никакого раздражения, лицо совершенно нейтральное. Это она хорошо умела — все неприятное соскальзывало с нее, точно экологичное кокосовое масло холодного отжима, не нарушая красоты безупречного фасада.

— Ужин готов.

Я встала с табуретки и пошла накрывать на стол. И тут на меня обрушилось странное чувство. Я впервые в жизни ощутила, что жду не дождусь того дня, когда на столе будет на один прибор меньше.