Волчья Ягодка

Мию Логинова (2024)

Я хотела миллион подписчиков и стать амбассадором крутого ночного клуба, а оказалась в магическом мире. И ладно бы за мной ухлёстывал тёмный властелин, как пишут в любовных романах. Но нет. Никаких шикарных замков со слугами, ванной с пеной и гардеробной с мою столичную квартиру. Подозрительная глухая деревушка, доверху наполненная красавчиками, и мужчина, утверждающий, что он — мой суженый.Совсем офонарели! Я хочу домой!И нет, никакой свадьбы.

Глава 16

Сладко замирает, от этого его “через плечо перекину”. Ну в самом деле, кто в здравом уме, откажется от таких сильных рук и плечей?

Хочу на эти ручки, но вместо этого, прикусив губу, протягиваю ему ладонь, и млею, когда горячая, сильная захватывает в плен мою.

“Черт возьми!” Ну в самом деле, не возможно расплыватся лужицей от одного прикосновения.

— Сережа… — тихо тяну его имя, а у самой все волоски на теле становяться дыбом от одного его имени из собственных уст. — Я…

Что я там вообще хотела спросить?! Наверняка какую-то глупость.

— Да? — он словно крейсер, рассекающий травяное поле, как воды. А ведь трава мои ноги путала, цеплялась, сейчас же как ковер стелится.

"Боже, как я умудрилась сюда вообще дойти и не клюнуть носом?"

— Это ведь черта поселения, но и лес рядом. А она, — разворачиваю голову назад, проверить, не увязалась ли собака следом, — одна.

— Кто одна? — переспрашивает он, как будто вообще и не было только что рычащего пса.

— Собака. Та, здоровенная Хаски, почти что в лесу. А вдруг там волки? — округяю в ужасе глаза. — Знаешь, я же вообще о них не думала, когда выходила.

— А зачем вообще пошла?

"Потому что…" — даже от мыслей, что только что между нами было, щеки, уверена, покрываются предательским румянцем.

— Мне… надо было подышать воздухом. — выдаю в ответ.

— А как же собака — друг человека? — Неужели даже в детстве пса не хотелось завести?

— Покажите мне ребенка, которые не хотел собаку, — спотыкаюсь о какую-то корягу, опираясь сильнее на его руку.

— Не бойся: упаду, но все равно поймаю, — Мой Мужчина переплетает наши пальцы в замок.

Вздыхаю, успокаивая колотящееся сердце:

— Ну а о собаке, — возвращаюсь к беседе, — летние каникулы я часто проводила на даче. У соседей как раз была собака. Как сейчас ее помню — громадная, черная с белым “галстучком” на грудине… Дорога к речке вела как раз через их участок и, каждый раз, когда я проходила мимо, она срывалась на меня оглушительным лаем. А потом и вовсе, начала пролезать в дыру у ворот и пыталась цапнуть за ноги… до сих пор помню этот рык звериный и скалящуюся пасть, полную острых зубов. С тех пор я очень боюсь собак… и петухов.

— А эти чем не угодили? — удивлённо изогнув бровь, прищурившись изучает пристальным взглядом, но насмешки в нем нет. Неужели правда интересно?

— У бабушки был петух, красивый такой: сам коричневый, а хвост изумрудно — зеленый и шпоры эти на лапках, и гребень… Короче, он тоже все время караулил…

— Что бы что?

— Клюнуть за зад.

Бросаю взгляд на идущего рядом Сережу, приметив, что он улыбается.

— Знаешь, тут я на стороне собаки и петуха. Сам бы тоже не удержался. И укусил бы, и клюнул, — хриплый, тихий смешок смешивается с шелестом дождя в траве.

— Эй! Совсем не смешно! Зато, — многозначительно играю бровями, — они все научили меня быстро бегать.

— Есть еще что-то, чего ты боишься до дрожи?

— М — м — м, пожалуй, насекомые и змеи. О, сороконожки! Это ужас как стрёмно. И гусеницы, вот те зеленые и пушистые. Кошмар! Пауки эти ещё…

“Так, Машка, остановись. Они в лесу живут, для них вот это вот всё — реалии и обыденность”.

— Ладно, пожалуй, закончим перечисление моих фобий. А чего боишься ты? Я поняла, что ни волков, ни собак, — улыбнулась, вспоминая, как он встал между мной и зверем нерушимой стеной. — Но ведь есть же что-то? Страх, он присущ всем.

Мой Мужчина меняется на глазах, превращаясь в того самого председателя дачного кооператива. Нет, он все так же крепко держит за руку, всё так же ведет к дому, но на мой вопрос не отвечает, а в глазах горячий огонь как будто кто вмиг погасил.

— Вот здесь осторожнее, перешагивай, — он прекрасно ориентируется между расставленных строительных материалов, огибает внушительную кучу песка.

“Боже, я этого вообще ничего не видела, когда убегала! Совем чердак потек, Маня!”

Мы вновь подходим к дому. Сердце, которое уж точно слушать не надо, отстукивает в рёбра какую-то романтическую чушь.

“Ты хочешь видить то, что недополучила в детстве, то, от чего бежала в юности, то что недопускаешь сейчас. Остановись и вруби голову, дурочка. Пусть сегодня в город не вернуться, но завтра уж точно. Этот мужчина либо на одну ночь, либо вообще больше никогда и второе для тебя предпочтительнее. Потому что не нужны тебе эти… сложности. Нет ТВОЕГО мужчины здесь. Все, помечтали и хватит”.

— Идём? — погрузилась в свои мысли настолько, что не заметила как Сережа открыл дверь.

— Да, спасибо, — высвободила ладонь, спеша войти в дом и отойти от него на приличное расстояние. Ладонь, там где он только что ее касался, горит огнем и я тру ею вторую руку, пытаясь передеать ускользающее тепло всему телу.

“Холодно, блин”.