Статуэтка. Чётки бессмертия

Михаил Соболев, 2019

Если прикасаешься к древним тайнам, всегда есть выбор: отказаться или попытаться разгадать. Каждый шаг к разгадке – новый враг, новые силы и люди, которым мешаешь. Технологии древних цивилизаций спрятаны, чтобы однажды увидеть свет. От того, кто первый получит к ним доступ, будет зависеть жизнь искателей сокровищ, судьба его страны, всего человечества. Герою, волею судеб ставшему Хранителем древних тайн, предстоит пройти нелёгкий путь, чтобы узнать истину. Каждый новый ответ уводит всё дальше от дома, от прошлого. Новая отгадка порождает загадки, которые никогда не закончатся. По пятам идут спецслужбы разных стран и бойцы тайных обществ. Им нужно то, что знает Хранитель. Где скрываются сокровища чжурчжэней? Где спрятано описание древних технологий? Где лабиринты, ведущие к тайным входам в Шамбалу? Неважно, что ответов нет. Главное – есть Хранитель, а ответы – «можно вытрясти».

Ловец жемчуга

Журналистка

— Предлагаю отправиться в тур, по следам Дианы, — говорит Журналистка на одном из рабочих совещаний.

— Что, позагорать захотелось? — ехидничает Джига. — Я бы щас тоже у моря теплого полежал.

— Да, устала от вас, мальчики, — сладко потягивается девушка, выставляя на обозрение аппетитную грудь и обнаженный животик. — Хочу от вас отдохнуть.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно. Диана прячется в одной из теплых стран. Думаю, на какой-нибудь вилле или в бунгало.

— Почему это? — хмыкает Джига.

— Когда ты в бегах с двумя маленькими детьми, женщина в первую очередь будет думать о безопасности детей, о комфортных бытовых условиях. Это главные критерии отбора стран и недвижимости.

— А поточнее, о бытовых условиях? — не унимается Хакер.

— Женщине, особенно такой избалованной, как Диана, нужна горячая вода, нужно наличие грамотного врачебного персонала поблизости. Она — дитя цивилизации. Если бы у неё не было столько денег, выбрала бы другой путь и образ жизни. Но зачем менять образ жизни, если денег достаточно? Она любит активный образ жизни. Сидеть взаперти не сможет и не захочет.

— Что будешь искать? — уточняет Аналитик, смирившись с тем, что Журналистка сама будет осуществлять поиски.

— Дома, скупленные иностранцами или где живут русские…

— Это может занять месяцы или годы, — бормочет Хакер, осознав, что любимая скоро уедет.

— Думаю, меньше, — улыбается Журналистка. — У меня есть план поиска. Не совсем логичный и упорядоченный, как у шефа, но рабочий. Мне нужны: согласие руководства, оплата туристического маршрута, деньги на карманные расходы.

— А визы не нужны? — уточняет Ловец, понимая, что не сможет её не отпустить.

— Нужны, конечно. Ещё нужны деньги на роуминг в сети. Там буду покупать местные симки, чтоб сэкономить.

— Не надо экономить! — резко возражает Ловец. — Телефон для экстренной связи должен быть всегда рядом. Связь каждый день утром или вечером. Должна сообщать: куда пошла, что нашла. Любые мелочи. Ежедневные отчеты.

— Фи, какой зануда, — капризно поджимает губки девушка. — А если ночью буду занята сексуальными оргиями, видеоотчет присылать?

— Присылай, что сочтешь нужным, — сухо возражает Аналитик, желая дать ремня за непослушание.

— А что будет, когда найдешь? — спрашивает Джига. — Что будешь делать?

— Пытать! — рявкает Аня. — Она всё расскажет! Лишь бы её детей не тронула!

— Ты — страшный «пчеловек», — пытается шутить Хакер.

— Заткнись ты, компьютерный задротыш! — рявкает Журналистка. — Вместо того, чтобы дрочить на монитор, сделай базу данных возможных мест, где искать.

— Хорошо, хорошо, — испуганно бормочет программист, услышав скрытую угрозу в голосе. — А что забивать в параметры?

— Виллы на берегу моря. Подальше от людских мест и толп людей. По всему её маршруту. С ценами на покупку и аренду недвижимости.

— А почему аренды? — не понимает Джига.

— В некоторых азиатских странах иностранец может только арендовать жилье, — отвечает Аналитик. — Какую ещё нужно собрать информацию?

— Прожиточный минимум в каждой стране. Медицинское обслуживание для детей. Требования к иностранцам и иностранкам.

— В смысле иностранкам? — опять не понимает компьютерщик.

— Как женщина себя будет обеспечивать в этой стране? — как для тупого, объясняет девушка. — Кем и где будет работать? Если легальной работы нет, то только проституция остается. У них местных путан хватает. Им конкуренция лишняя не нужна.

— Надо согласовать твою поездку с шефом, — говорит Аналитик.

— Сама согласую! — взвизгивает Журналистка, громко цокая каблуками, уходит из офиса.

— Что это с ней? — удивлённо спрашивает Хакер.

— Не знаю, — пожимает плечами Ловец. — Может, не в настроении или ПМС. Может, заболела. Женщины — существа загадочные.

* * *

Журналистка убеждает сына Ворона в необходимости поездки. Готовит аналитическую записку, где подробно описывает, что и как будет искать.

— Хорошо, — соглашается хозяин кабинета. — Устрой отдых, совмещенный с работой. Гонорар устраивает?

— Вполне, — кивает девушка, привычно лезет под стол.

* * *

Через две недели, после того, как в ускоренном порядке ей делают визы по всему маршруту Дианы, Аня вылетает из аэропорта Кневичи в Харбин. Сразу обращается в солидное охранное агентство. Даёт фотографии объектов поиска, платит аванс.

— А зачем они вам? — интересуются для приличия в агентстве на хорошо поставленном русском языке.

— А вам не всё равно? — хмыкает девушка. — Денег должны. Хорошим людям.

— Проверим все гостиницы и мотели, — заверяют.

— Если ваши спецслужбы заинтересуются мной, то скажите, что это террористы, готовящие серию террористических актов на территории Китая и сопредельных стран.

— Точная информация? — напрягается директор охранного агентства, по совместительству сотрудничающий с китайской службой безопасности.

— Если информация абсолютно точная, то наше правительство сообщает по своим каналам вашему. У нас пока оперативная информация. Не подтвержденная. Не проверенная. Но эти люди опасны. Могу дать флэшку с более подробной информацией о преступниках. Там есть образцы голоса. Фото. Видео. Всё, что может понадобиться для поиска.

— Сделаем всё, что в наших силах.

— И самое главное, — девушка хищно улыбается, — особый приз тому, кто первым сообщит точную информацию о местонахождении. Десять тысяч долларов в эквиваленте вашей валюты. Ваша фирма выступит гарантом приза.

— Для этого деньги должны быть на счету нашей фирмы.

— Готовьте инвойс, — улыбается Журналистка. — Деньги переведут безналом с условием снятия, если введу специальный код.

— А если вас какие-нибудь хулиганы похитят, деньги начнут вымогать? — хитро щурится директор конторы.

— Код мне сообщат по телефону, когда покажете видеозапись объектов, — пожимает плечами девушка. — Всякие ложные звонки, что кому-то что-то где-то показалось, никого не интересуют. Только видео наружного наблюдения. Объекты нужно найти, установить за ними слежку. Кто найдет и установит — того и приз.

— А если это будут наши сотрудники? — вкрадчиво интересуется хозяин детективного агентства.

— Плевать! — резко отвечает. — Не жадничайте. Поделитесь деньгами с братвой. Они найдут.

— С кем поделиться? — не понимает собеседник.

— С вашими якудзой или триадой, не знаю, — пожимает Журналистка плечами. — Нам они живые нужны. За мёртвых никто платить не будет. Сработаете в убыток.

— А если вдруг несчастный случай? — торгуется собеседник.

— В лучшем случае — покроем расходы, а в худшем — предъявим счёт за помощь террористам.

— В моей родной стране?! — опешивает от наглости директор.

— В вашей, вашей, — улыбается заказчица. — У нас же неофициальное пока расследование, значит, методы используем неофициальные. А исполнители могут и не понять приказ, кого и за что наказать. Сами понимаете.

— Не боитесь? — вкрадчиво интересуется китаец. — Молодая, красивая девушка. Одна. В чужой стране. Не страшно?

— Почему решили, что я действую одна? — улыбается та. — За мной стоят такие люди, с которыми лучше сотрудничать, чем воевать. Доказать или обойдёмся без доказательств?

— С вами очень приятно вести переговоры! — улыбается директор фирмы, пересчитывая хрустящие банкноты.

— И мне тоже, — учтиво отвечает, прощаясь.

Со следующего дня девушка замечает, что её «пасут». Это не беспокоит. Больше заботит то, что в многомиллиардной стране в каждой гостинице проверят следы беглецов. А триада проверит нелегальные гостиницы и ночлежки.

— Мы проверили. Их нет в Китае, — докладывает ей хозяин детективного агентства, через неделю. — Список гостиниц, в которых они останавливались в разное время. Распечатанные маршруты передвижения. Копии отметок пересечения границы в пекинском аэропорту.

— Куда улетели?

— В аэропорт Сеула, дальше во Вьетнам. Город Нячанг. Дальше не отслеживали.

— Гарантируете, что их нет в Китае?

— Да, — веско отвечает хозяин кабинета.

Девушка набирает номер Аналитика, записывает код перевода на бумажке. Протягивает директору фирмы.

— Спасибо за взаимовыгодное сотрудничество, — улыбается тот, вводя пароль для перевода средств на личный счет. — Предлагаю отметить удачную сделку в лучшем ресторане Пекина.

— Некогда. Вылетаю во Вьетнам, — сухо сообщает девушка. — Закажите авиабилеты на ближайший рейс.

— Я провожу вас, — говорит китаец, идёт с ней к офисному лифту. Пока спускаются к парковке, тихо шепчет ей: — За вами следят люди из триады. Один из тех, кого ищите, очень им нужен. Даже от денег отказались за поиски. Не знаете, что за история?

— Лучше не знать, — доверительно шепчет. — Глупо потерять всё из-за лишнего любопытства.

— Шофёр отвезёт вас в гостиницу и в аэропорт, — кланяется директор фирмы. — С вами приятно вести дела.

* * *

Во Вьетнаме девушка путешествует неделю. След ведёт дальше. Аня посещает Индию, Шри-Ланку, Таиланд, Северную и Южную Корею, Лаос, Камбоджи и еще с десяток государств, где проезжала в своё время Диана. Но беглянка не находится. И Журналистка теряет веру в то, что найдет Объект. Если раньше Журналистка ежедневно пишет отчеты, делает звонки по телефону, чтобы доложить о ситуации, то спустя месяц поисков позволяет не звонить, не писать по нескольку дней. Ничего не меняется. Результатов нет. А писать пустой отчет не хочется. Но упорно отрабатывает маршрут. В каждом новом пункте остановки Дианы Журналистка берёт машину, с гидами обследует прибрежные территории в поисках виллы беглянки. Отмечает понравившиеся ей места, показывает фотографии беглецов, оставляет свои контакты.

Однажды на телефон ей звонят с неизвестного номера.

— Зэ гёл юре лукинг фо, ай фаунд хе, — на ломаном английском говорит голос в трубке, диктует адрес встречи. — Девушку, которую ищешь, я нашёл.

— Веа? (англ.) — уточняет. — Где?

— Таиланд. Кол ми вэн ю гет зеа (англ.), — Таиланд. Доберёшься — звони.

Журналистка собирает небольшой чемодан, вылетает первым же рейсом в Бангкок. Из-за смены часовых поясов, перелетов и постоянного движения накатывает неимоверная усталость. Добравшись до гостиничного номера, в третьем часу ночи, принимает душ, заваливается спать.

Утром звонит по оставленному номеру.

— Ай кэйм (англ.), — говорит девушка невидимому собеседнику. — Я приехала. Гостиница «Millennium Hilton Bangkok».

— Пока занят, — короткий ответ. — Подъеду через пару часов. Не беспокойтесь о безопасности. Встретимся в ресторане или в фойе вашей гостиницы.

— Хоу до ай рекогнайз ю? (англ.) — Как я вас узнаю?

— Айл кол (англ.), — Я вам позвоню.

Спустя два часа девушка встречается в фойе гостиницы с тайцем.

— Сколько готова заплатить, чтобы узнать адрес? — спрашивает по-английски таец. Протягивает распечатку фотографии Дианы. Ту, которую Журналистка раздавала разным людям.

— А как проверить, что не врёшь? (англ.)

— Покажу дом, где её видел, — невозмутимо пожимает тот плечами. — Она выходит в одно и то же время, чтобы походить по магазинам. Через час будет выходить. Времени осталось мало. Отвезу бесплатно, но, как только её увидишь, отдашь деньги. Договорились? (англ.)

— Эррэнжед (англ.), — легко соглашается Журналистка, стремительно идёт к выходу из гостиницы. — Договорились.

— Да, это она, — подтверждает Аня, увидев выходящую из двухэтажного дома Диану, делает пару снимков на смартфон. — Знаешь, в какой магазин идёт? (англ.)

— Конечно, — улыбается таец, принимает, но не пересчитывает деньги. — Здесь рядом Торговый центр (англ.).

— Андэстуд (англ.), — кивает девушка, выходит из машины, чтобы проследить за жертвой. — Поняла.

Следующий час, соблюдая правила конспирации, Журналистка ходит по магазинам, наблюдая за Дианой. В какой-то период времени упускает её из виду. Запаниковав, начинает метаться между бутиками, сталкивается с ней в дверях. От боли в ушибленной руке и неожиданности Журналистка непроизвольно матерится.

— Приятно слышать русскую народную речь в этом месте, — улыбается Диана и доверительно шепчет: — Теперь вас никуда не отпущу, пока не выпьете со мной чашечку чая или кофе. Хочется пообщаться на русском. Составите мне компанию?

Через несколько минут болтают в кафе, обсуждая общие темы.

— Приглашаю в гости, — улыбается Диана. — У меня дома отличное вино и шансон. Хочется оттянуться в компании с какой-нибудь оторвой, вроде тебя. Ты же меня не боишься, да?

— А чего мне бояться? — удивляется Журналистка. — Ты вроде адекватная.

— Пойдем, здесь недалеко мой дом. Выбирала самый лучший.

На выходе ловит такси, чтобы не тащить сумки с одеждами. Такси везёт к дому. Диана идёт вперёд, открывает дверь. Журналистка лихорадочно думает, что предпринять. В дверях по привычке оборачивается. С удивлением замечает, что такси никуда не уезжает, а таксист пристально смотрит на неё. Что-то в его облике кажется ей смутно знакомым. В тело бьёт разряд электрошокера, девушка теряет сознание.

Таксист-таец быстро идёт к дому, помогает Диане дотащить бесчувственное тело до подвала, усадить на стул, плотно привязать к стулу.

— Можешь пока идти, — приказывает Диана, раскладывает на столе инструменты для допроса. Никакого садизма в виде клещей и кусачек. Шприц и ампулы.

— Очнулась, ищейка? — спрашивает пришедшую в сознание Журналистку. — Давно меня ищешь, Аня?

— Да, Диана, давно. Полгода, наверное.

— Сама или как?

— Или как…

— Значит, по-хорошему рассказать не хочешь, да? — как бы на всякий случай уточняет Диана, собирая волосы на голове, делая хвостик.

— Как меня нашла? — спрашивает Журналистка.

— Ты везде оставила свои контакты, — пожимает плечами Объект поиска. — Я заплатила, чтобы тебе сказали, что здесь живу. Зачем искала?

— Профессора ищу, — улыбается. — Или думаешь, что он только с тобой роман крутил и детишек стругал. Кстати, как дети переносят тайский климат?

— Нормально, — холодно улыбается Диана. — Врать ты мастачка, сразу поняла. Чтобы не затягивать время, вколю пару уколов. Чтобы не врала.

— Ау, ой, — пищит жертва, когда в вену входит игла с химией, подавляющей силу воли. Во вторую вену шприц выдавливает галлюциноген. Диана заклеивает рот жертве скотчем. Засекает время. Приносит видеокамеру. Тряпку и ведро. Усаживается в кресло.

Через несколько минут, когда препараты начинают действовать, Диана включает камеру, срывает скотч, задаёт неудобные вопросы.

Журналистка рассказывает всё, что знала, и даже больше. В воспалённом галлюциногенами мозгу царит ангел, задающий вопросы. Она не может ему не ответить.

Рассказывает про поисковую группу, про Заказчика, про методы и способы, пароли и явки. Как пытала, мучила коллег, какие показания дал Объект-двойник. Как её насиловали в детстве. Как использовала тело, чтобы добиться нужных результатов.

По мере того, как «сыворотка правды» теряет силу, голос жертвы становится тише, пока совсем не затихает. Журналистка обессиленно засыпает.

Диана встаёт из мягкого кресла, выключает камеру, набирает номер на сотовом.

— Зайди, — короткий приказ. Через несколько минут в подвал спускается таец, приведший Журналистку прямо в капкан.

— Сейчас ночь, — тихо говорит дочь Жреца. — Отвези её в публичный дом. Скажешь хозяину давать ей каждый день эти два препарата. Заставлять выпить или колоть. Через три дня — вернуть в гостиницу.

— Зачем? Почему жестока с ней? — удивляется обычно невозмутимый таец. — Ты же добрая.

— Она собиралась пытать детей, чтобы узнать, где прячутся друзья! — свистящим шепотом произносит Диана. — Моих детей! Собиралась ломать им хрупкие пальчики! Собиралась раздирать мою плоть щипцами! Лишь бы узнать! Чтобы заработать гонорар! И ты говоришь о жестокости?!

— Прости, не знал, — кланяется таец. — Дети — это святое. Прослежу, чтобы всё исполнили.

Через несколько часов связанную Журналистку привозят в один из тайных борделей, для особой публики. Раздевают, привязывают к кровати, заставляют выпить галлюциноген и возбудитель. Дальше начинается ад на земле. Каждые полчаса к ней приходит новый клиент и насилует. Обостренная чувственность от возбудителей причиняет связанной жертве невыносимо сладостную боль. Сначала девушка кричит, потом стонет, позже только хрипит. Галлюциноген искажает восприятие. Ей кажется, что её насилуют рогатые и чешуйчатые грубые монстры.

Каждые полчаса — новый голодный сексуальный партнер. Узнав, что есть возможность полакомиться белой женщиной, очередь выстраивается на несколько дней вперед. Молодое тело не может выдержать тройной удар: по телу, нервам и мозгам. Пелена непрерывной сладостной боли через сутки ставит рассудок на грань возможного. На вторые сутки непрерывного насилия Журналистка сходит с ума.

Когда дергающееся тело тайно доставляют ночью к гостинице, девушка полностью теряет связь с реальным миром. Мозг не выдерживает, наглухо блокирует остатки сознания от боли, проникающей в глубину нервных окончаний. Лежа на лавочке возле отеля, Аня вздрагивает от каждого шороха и звука, но не может кричать.

Когда её находят утром, сначала вызывают полицию, потом психиатров. Те с трудом скручивают взбесившуюся девушку, увозят в психбольницу. Там вкалывают убойную дозу успокоительного. Журналистка проваливается в черную темноту, навстречу миллиардам звезд. Впервые засыпает. Сквозь сон вздрагивает от звуков за стенкой.

* * *

— С Аней беда! Она пропала! — кричит Джига Аналитику, по телефону.

— Почему ты так решил?

— Неделю не выходит на связь.

— Ну и что? Несколько месяцев путешествует, отчётностью не блещет, — парирует собеседник.

— Говорю, с ней беда! — орёт Джига. — В Интернете её фото! Она в психушке!

— Где?

— В психушке! В Бангкоке! — лает в трубку Хакер. Аналитик с неудовольствием отмечает, что подчиненный на него орет.

— Встречаемся в офисе, — цедит Ловец.

В офисе поговорить не получается. Встречает растревоженный, как улей, многоэтажный дом, в котором вспыхнул пожар. Эпицентр пожара — их офис.

В толпе зевак Аналитик видит голову Хакера, вызванивает по телефону.

— Что удалось узнать? — спрашивает у помощника, сидя в кафе недалеко от бывшего офиса.

— Если верить репортерам, пожар вспыхнул около четырех утра. Очаг возгорания — наша рабочая комната. Полыхало, как будто канистры с бензином стояли. Пожарным пришлось эвакуировать жильцов среди ночи.

— Когда уходил, всё выключил?

— Шеф, обижаешь, — сопит Хакер. — У нас же система автоматического отключения, если скачки напряжения. Наш заказчик специально установил правила.

— Значит, короткое замыкание исключается.

— Конечно. Всё выгорело еще до приезда пожарных. Подчистую.

— Думаешь, поджог?

— Однозначно.

— Думаешь, пожар и новость о Журналистке совпадение?

— Нет. Не знаю… — смущается Джига. — Хочу кое-что показать. Поехали ко мне. Это важно.

Через час заходят в холостяцкую берлогу Хакера.

— Не обращай внимания на мусор, — бормочет компьютерщик, переобувшись, идёт к компьютеру.

Аналитик с удивлением и неприятным чувством самца рассматривает фотографии Журналистки, развешанные по комнате.

— Что за хрень? Ты — маньяк? — спрашивает, показывая пальцами на фотки.

— Любовь, — вздыхает Джига. — Я в неё втрескался по уши, шеф.

— А ты с ней?..

— Было, — виновато пожимает плечами тот. — Не смог устоять перед искушением.

— И для чего эта исповедь? — хмурится Аналитик.

— Неразделенная любовь порой принимает извращенные формы, — еще тяжелее вздыхает хозяин квартиры. — Стал подсматривать за ней через камеру в её телефоне.

— Ну это не новость, — вздыхает теперь начальник. — У тебя на рабочем компе целая папка записей её была. Видел файлы. Сейчас бы посмотреть их за последние сутки. Да сгорело всё.

— Я же говорю, что неразделенная любовь порождает извращения, — бубнит Джига. — Данные с её ноутбука и смартфона копировались на облачный сервис. Данные сохранились. Я начал смотреть. Короче, я в шоке.

— Показывай, — говорит Аналитик, усаживаясь возле монитора.

— Вот записи последних дней. Какой-то мужик в публичном доме ходит с её телефоном, а Аньки нигде нет.

— А на несколько дней назад сможем просмотреть?

— Да. Придётся подождать, пока видео подгрузится.

— Что за хрень? — вырывается у Аналитика, когда видит перед собой лицо Дианы, сосредоточенно просматривающей содержимое смартфона.

— Это последняя запись с участием Ани, дальше идут записи с тайским мужиком.

— Качай записи. Будем смотреть.

* * *

— Значит, наша Журналистка самостоятельно нашла Диану, самовольно пошла с ней на контакт?! И вам не сообщила?! Я ничего не перепутал?! — свистящим шепотом уточняет сын Ворона в своём кабинете. Напарники Журналистки сидят, понурив головы.

— Содержание разговора Дианы и Анны свидетельствует о том, что ваша коллега подверглась допросу с применением специальных химических препаратов. И всё рассказала о нас тому, кого искала, да?!

— Да, — хором отвечают мужчины.

— После этого разговора наша девочка в психушке, её телефон — в борделе, а ваш офис со всеми наработками сгорел, так?!

— Так, — соглашаются поисковики.

— Хотите сказать, что деньги на вашу группу потрачены зря?! — орёт сын Ворона. — Что зря получали гонорар?! Я напрасно тратил ресурсы?!

— Нет, не зря, — заикаясь, выдавливает Джига. — Основные результаты сохранены в облачных сервисах, чтобы не потерялись.

— Да, знаю, — отмахивается собеседник. — Толку-то что? Результат где?

— Ну мы же нашли… — понуро опускает голову компьютерщик.

— Ну и где они? — язвит хозяин кабинета. — Не вижу их здесь. Переиграли вас. Как котят мелких. Поимели, куда могли и как могли! И меня вместе с вами! Информация о пожаре во всех СМИ. Директора фирмы, арендовавшего вам офис, в прокуратуре и ментовке прессуют. Понятно, что ничего не скажет, его втёмную использовали. Но размотают след, если захотят.

— Знать бы, кто поджёг? — вздыхает Аналитик. — Может быть, прояснилось.

— Уже прояснилось, — зло бурчит сын Ворона. — Гастролёры из Артема приехали. Им заказ сделали на фирму конкурента. Бабок заплатили, чтоб спалили всё нахрен.

— А на заказчиков не вышли? — с надеждой спросил Джига.

— Вышли, конечно, — усмехается хозяин кабинета. — Заказ пришел на электронную почту вместе с авансом. Сейчас же Интернет везде рулит. Бандиты тоже компьютерные технологии осваивают. Голос искажен транскрибатором. Ваш адрес указали точно. Ещё и написали для верности в письме.

— Можно проследить, откуда пришло, — оживляется компьютерщик.

— Зря радуешься. Кафе Бангкока, где есть общедоступный Wifi.

— Все следы ведут в Бангкок, — задумчиво говорит Аналитик. — Всё на нём сходится. Нужно туда ехать, Аню из психушки выручать.

— Придется подождать немного, пока документы на вас оформляются, — бурчит сын Ворона. — Оформляем документы на перевод пациента в российскую спецлечебницу. С вами группа прикрытия поедет. На всякий случай.

— А что нам теперь делать? — тихо спрашивает Джига.

— Маршрут восстанавливайте. Контакты. Ищите любые зацепки. С кем говорила. Куда ходила. Где была. С кем спала. Всё, что накопаете.

— А как быть с поисками других объектов? — уточняет Аналитик.

— Вашу работу пока продолжит резервная группа, — нехотя признаётся хозяин кабинета. — Ваши разработки в специальном резервном месте.

— А где? — наивно интересуется Хакер.

— Хочешь об этом рассказать, когда пытать будут? — ехидничает сын Ворона. — Меньше знаешь — крепче спишь. Резервная группа по-прежнему контролирует аэропорты, таможню, вокзалы. Ваша цель — вернуть Журналистку домой и начать поиски по другим алгоритмам.

— А если найдем Диану? — тихо спрашивает Джига.

— Думаешь, она сидит там и ждет вас? — усмехается капитан. — Узнать бы, как нашу Журналистку сломала. Вроде бы крепкий орешек была…

— Узнаем на месте, — обещает Аналитик, решительно встаёт.

* * *

Через несколько дней Аналитик разговаривает с лечащим врачом Журналистки. Показав поддельные документы о браке, через переводчика распрашивает врача о болезни «супруги».

— Ваша жена подверглась насилию. Она пережила сильный стресс, — с сочувствием говорит врач. — Её очень долго насиловали. Характер микротрещин и разрывов говорит о многократном изнасиловании. Но страшнее то, что сделали с психикой. Её накачали сильнодействующими галлюциногенами, вызывающими первобытный страх у человека. Страшная разработка. Если бы верил в магию, сказал бы, что это дьявольское зелье, превращающее личность человека в испуганное животное. Сделали ей полное переливание крови, но мозг уже выстроил собственную защиту от боли.

— Что это значит?

— Ваша жена сейчас живет в собственном мире постоянных ужасов. Все изображения преобразуются в картины ужасов. Даже безобидные цветы и солнышко вызывают дикий страх. Словно в аду живет. Понятно объясняю?

— Да, понятно, — кивает Аналитик. — А есть шансы, что поправится?

— Не хотел бы вас обнадеживать, — вздыхает врач. — Стресс запустил необратимые процессы в сознании. Если восстановит психическое состояние — это будет чудо. Исключение из правил. Вероятность — два сотых процента. Почти безнадежно.

— Я могу её увидеть?

— Да, — кивает доктор, нажимает на кнопку на клавиатуре. На дисплее высвечивается одиночная палата, где на кровати лежит Журналистка.

— А почему она в смирительной рубашке? — удивляется Аналитик.

— От ужаса пытается убить себя или выцарапать глаза. У неё острая фаза безумия. Представляет угрозу для окружающих и для себя самой.

— Её можно транспортировать?

— Под наркозом или под воздействием успокоительных. Голова должна быть изолирована от шума. Иначе — очередной приступ.

* * *

— Что будем делать? — спрашивает Джига, когда Аналитик пересказывает информацию доктора.

— Отвезем домой, — мрачно говорит Ловец, вспоминая обезумевшие глаза девушки. — Но сначала надо навестить хозяина борделя, у которого нашли смартфон нашей напарницы. Пригласим на «дружеский разговор».

Хозяин публичного дома, в котором насиловали Журналистку, катается по песку, харкая кровью. Его выдёргивают из машины у собственного дома, накинув на голову вонючий мешок с рыбьей требухой, засовывают в багажник. Куда-то везут. Молча бьют. По-настоящему, с русскими матами. С головы стаскивают мешок.

— Откуда у тебя этот телефон? — перевод на тайский. И точный удар в зубы кроссовком. Несмотря на жару, те, кто бьёт, обуты в специальную обувь с шипами.

— Одна клиентка потеряла, — врёт сутенер, орёт от боли в хрустнувших пальцах.

— Нам сказали, что недавно в твоём борделе была акция на русскую девушку, — говорит Аналитик, а переводчик переводит, добавляя от души короткий удар в живот.

— Да, да, было, — причитает хозяин борделя. — Поступил звонок от посредника. Предложил краткосрочный товар на три дня.

— Номер телефона посредника? — новый вопрос.

Джига сравнивает номера.

— Совпадают, — кивает Джига напарнику. — С этого номера звонили Ане.

— Пробить сможешь?

— Попробую.

— Какие условия сделки? — задаёт очередной вопрос Аналитик.

— Девушку нельзя избивать, наносить раны на теле. Количество одновременных партнеров не больше двух. Обязательная видеосъемка и запись на диск. Диски — отдать в порносалон, чтобы выложить записи на сайты для взрослых.

— Номер абонента недоступен, — сообщает Джига и обращается к стонущему на песке: — Ты к ней прикасался?

— Да, несколько раз, — стонет избитый сутенер. — Велели её мыть после каждого клиента, чтобы сохранить товарный вид. Где надо припудрить, смазать сухую кожу, чтоб не лопнула от нагрузки. Это возбуждает, не сдержался.

— Тот, кто звонил, таец? — зло спрашивает Аналитик.

— Да. Сказал, что хочет встретиться для сделки. Показал письмо и сжёг после того, как я прочитал условия сделки. Открыл багажник, переложил завернутое тело девушки в мою машину.

— Его самого или номер машины запомнил? — уточняет Ловец.

— На его лице маска была, а номер замазан, — тихо говорит хозяин борделя, сплевывая кровь с разбитых губ. — Помню, что это такси.

— Что ещё помнишь?

— Сказали, что если допущу смерть девушки, то живьём закопают или убьют ритуальным способом.

— Это как? — уточняет Джига.

— Особым ритуальным ножом живот вспорят, — отвечает боевик из группы обеспечения. — У них тут такое бывает.

— Больше ничего не говорил, не предупреждал? — уточняет Ловец, размышляя, что делать дальше.

— Сказал, чтобы выбросил телефон девушки в канализацию, — вздыхает жертва.

— Почему не выбросил?

— Дорогой. Красивый. Беленький. Многофункциональный, — шепчет хозяин притона. — Пожадничал.

— Что делать будем с этим уродом? — спрашивает Джига.

— Надо видеозаписи найти и уничтожить, — жестко говорит Аналитик. — Поехали в гребаный порносалон.

* * *

Хозяин порносалона, получив по чувствительным местам шипованными кроссовками, быстро показывает архив порнозаписей с Журналисткой.

Удалить самостоятельно файлы не может, специалист по сайту ушёл домой.

— Хакнуть сможешь? — с надеждой спрашивает у Джиги Аналитик.

— Попробую.

Через пятнадцать минут Хакер взламывает пароль, входит на порносайт, как администратор.

— Ролики скачали сотни пользователей, — изумленно бормочет компьютерщик. — Особенно один пользуется особой популярностью.

— Что там?

— Сейчас открою.

На экране монитора Журналистку со знанием дела насилует татуированный азиат, улыбаясь от того, как хрипит жертва.

— Судя по записи, насиловал полтора часа, — шепчет Джига, быстро промотав до конца запись.

— Он много заплатил, — стонет хозяин борделя. — Я не мог ему отказать. Мог бы вообще ничего не заплатить.

— Кто это?

— Местный мафиози. Любит жёсткую порнушку и молоденьких девочек. Эта белая девушка после сеанса с ним с катушек слетела. Помешалась от боли.

— Знаешь, где живет?

— Знаю. Лично привожу ему новинки.

— Джига, всё удалил?

— Да.

— «Завали» им сервер, чтоб знали твари, что за наших женщин мстим.

— С удовольствием! — зло бурчит Хакер, загружая смертоносные программы на сервер. — Теперь тем, кто скачает видео с сайта, придётся компы менять. Моя разработка. Программка «триппер». Заболел сам — зарази другого.

* * *

Хозяина борделя и порносалона утром находят задушенным в квартире мафиози. Сам мафиози был ещё жив, когда утром прислуга его обнаружила. Кости раздроблены. Кастрирован, оскоплён. Истечь кровью ему не дают, обработав кровоточащие раны специальными порошками. До больницы довезти живым не могут. Позвоночник раздроблен с ювелирной точностью, причиняя адскую боль от любого движения. Пока придумали, как транспортировать больного, тот умер от болевого шока.

Ночью сгорают порносалон и злосчастный бордель. Полиция никак не может связать три смерти в одну логическую схему. Поскольку смерть забирает не самых лучших представителей тайского общества, дела списывают в архив, как нераскрытые.

Почти все позабыли об этих случаях. Почти все…

* * *

— Что будем дальше делать? — спрашивает Джига, когда добрались после расправы над мафиози в гостиничный номер, под утро.

— Диану искать, — бурчит устало Аналитик. — Её и его сообщника, что нашу напарницу ума лишил.

— А зацепки есть?

— Есть. Архив записей со смартфона. Будем просматривать по нескольку раз, чтобы ничего не пропустить. Ни одной детали.

Следующие сутки просматривают, слушают записи со смартфона Журналистки. Джига давно установил тайком на телефон возлюбленной специальную программу, превращающую обычный смартфон в инструмент слежки за владельцем. Если камера не видела, то микрофон улавливал все звуки. Оба, по нескольку раз, прослушивают запись разговора Журналистки с Дианой. Отслеживают, по геолокации, подробный маршрут передвижений коллеги. Сужая круг поисков, выходят на дом, где Журналистку взяли в плен, допросили. Дверь дома заперта. Поисковики уходят, несолоно хлебавши. Аналитику кажется, что кто-то смотрит в спину, но никак не может определить слежку.

— Да это мы вас «пасём», — успокаивает команда прикрытия. — Смотрим, чтобы на вас никто не покушался.

Когда поиски заходят в тупик, Аналитик оставляет Джигу в номере, а сам идёт побродить по берегу, чтобы собраться с мыслями. «Наружку» просит за ним не идти, те с радостью соглашаются. Им не особо хочется вылазить из прохладного номера, где работает кондиционер, во влажную липкую атмосферу улиц.

Побродив по берегу, покидав камушки в воду, Ловец заказывает банановый охлажденный сок, с удовольствием пьёт, ложится на один из свободных шезлонгов. Закрывает глаза, пытается найти новые идеи.

— Что, не знаешь, как меня искать? — раздаётся рядом женский голос на русском. Ловец узнаёт этот голос из тысячи. Открывает глаза, смотрит на Диану.

Девушка в топике и шортиках кокетливо лежит на соседнем шезлонге, смотрит на него сквозь солнцезащитные очки.

— Ага, — буркает Аналитик первое, что приходит на ум.

— Считай, что нашёл, — улыбается девушка. — Что дальше? Пытать будешь? В Россию потащишь к Заказчику?

— Не уверен, — бормочет Аналитик, лихорадочно соображая, что предпринять.

— Только не дергайся, ладно? Мой человек держит тебя на мушке. У него приказ: если поднимешься с шезлонга раньше, чем встану я, — прострелить тебе башку. Андестенд? Фернштейн?

— Да понял я, понял, — недовольно бурчит Аналитик, поворачиваясь со спину на бок, устраиваясь поудобнее.

— Спрашивай, раз нашел, — улыбается девушка. — Только вопросы правильные задавай.

— Почему так с Аней поступила? — тихо спрашивает и сам удивляется, что спрашивает именно об этом.

— Хотела пытать моих детей, — жёстко отвечает Диана. — Она — страшный человек, готовая перешагнуть через людскую кровь, страдания, трупы. Лишь бы получить кусочек «золотого тельца». Ты — другой. Охотник. Тебе важно одержать чистую победу над врагом. Живёшь поиском. Проживаешь жизнь во имя чужих целей. Тебя нанял сын Ворона?

— Да, — соглашается Ловец. — Что плохого в поисках отца?

— Его отец погиб во время экспедиции. Никто не выжил, — тихо говорит девушка. — Мой отец тоже погиб.

— Откуда знаешь об этом? — уточняет Аналитик. — Ведь никто не видел тел.

— Почему же никто, — усмехается горько собеседница. — Профессор видел. Видел, как умерли. Обоих погубила жадность. Ворон очень хотел найти свитки и нашёл. Это оказалось ловушкой. Его раздавило плитой. А мой отец выпил напиток бессмертия, но умер, шагая по ступенькам перевернутой пирамиды.

— Бред какой-то, — бурчит Ловец. — Сама себя слышишь? Ловушка. Плита. Пирамида. Ау! Ты в своём уме?

— Ты задал вопрос, я ответила, — смеётся девушка. — Не обещала, что ответ понравится.

— Значит, золото чжурчжэней не вымысел?

— Нет, не вымысел, — очередная улыбка.

— Зачем подошла ко мне?

— Чтобы определить твою судьбу. Определить, что с тобой делать дальше.

— А от чего зависит?

— Будешь ли продолжать поиски, когда вернешься домой. Продолжишь поиски или уволишься?

— Даже если уволюсь, будет искать другая группа. Наши наработки передали ей. Поиски продолжатся.

— Жаль, — вздыхает собеседница. — Из-за этого золота предков столько смертей. И не видно окончания числа жертв. Поиск отца — прикрытие основной цели. Сын хочет завершить дело отца. Хочет обрести могущество. Яблоко от яблони недалеко падает.

— Как нашла меня?

— В смартфоне вашей напарницы нашла фотки, где пиццу едите. Знала, что её не бросите, приедете забрать.

— Она поправится?

— Нет, — вздыхает Диана. — Разозлила сильно, когда про детей моих стала говорить. Вот и решила наказать за жестокость.

— А где сейчас Профессор?

— Странствует… — задумчиво отвечает. — Исполняет миссию…

— А что за миссия?

— Охранять тайну предков. Прятать артефакты, способные уничтожить человеческий род.

— Почему так со мной откровенна?

— Ты — достойный соперник. Разговаривая с тобой, проявляю уважение. Перед достойной смертью.

— Чьей смертью?

— Твоих людей. Когда ты ушел из гостиницы, в номера доставили пиццу с мясом и сок. Еда отравлена. Яд сделал своё дело.

— Как? — пытается встать Ловец, тут же получает жесткий удар ногой в ухо. Ошеломленно мотает головой. Руку скручивают в жёстком захвате. Чувствует боль от профессионального захвата, как больно колят ладонь её перстни на руках.

— Сказала — не скакать, — свистящий шепот. — Не будешь?

— Не буду, — обещает.

— Если больше нет вопросов, я пошла.

— Пожар — твоих рук дело?

— Нет, но заказала я.

— Данные дублировались. Всё сохранилось на сервере, — улыбается Аналитик.

— Ожидаемо. Захотелось разозлить, выманить противника из логова.

— Зачем?

— Чтобы передал послание сыну Ворона.

— Что за послание? — удивляется Ловец.

— То, что ищет. Ключи от пещеры. Отдам их, но в обмен договоримся о цене свободы.

— Он не будет договариваться.

— Пусть сам решает, — улыбается девушка. — Думаю, согласится, когда сообщишь о смерти группы и о моём предложении.

— Как с тобой связаться?

— Здесь буду. Даю три дня на то, чтобы он приехал.

— А если не приедет?

— Ты умрёшь, — тихо отвечает Диана, вставая с шезлонга. — Я тебя уколола. Про перстень Борджиа с ядом слышал? Яд начал действовать. Противоядие только у меня. Прощай, Ловец. Жду твоего шефа на этом месте в течение трех дней.

— А когда можно будет встать с шезлонга? — побелевшими губами шепчет Аналитик, просчитав и осознав безысходность ситуации.

— Через пятнадцать минут. Возможно, ещё успеешь проститься с напарником.

— Зачем убивать нас?

— Вы — пешки в этой партии. Идёт борьба за господство. Одна или десяток жизней ничто по сравнению с миллиардами человек на планете. Ты ввязался в историю, которую до конца не осознал. У тебя — 72 часа.

* * *

Добравшись до номера, Аналитик находит корчившегося на полу Джигу. Посиневшими губами Хакер шепчет пароль от ноутбука, бьётся в конвульсиях, как и группа прикрытия в соседнем номере.

Не вызывая полицию, Аналитик набирает экстренный номер сына Ворона. Трубку берут, но ничего не говорят. Ловец впервые в жизни тараторит, пытаясь сказать всё одновременно.

— Я приеду, — отвечает голос, искаженный специальной звуковой программой.

После этого Аналитик вызывает местную полицию.

* * *

Освободившись от представителей полиции и медицинских работников, через несколько часов Аналитик добирается в номер, запускает ноутбук Хакера. Вводит пароль. На картинке бегут цифры и графики моделирования. Джига закончил свою работу. Математическая модель, которую создавал вместе со статистом, даёт первые результаты. На карте Приморского края компьютерная программа выделяет девять потенциальных мест, где может скрываться Шаман. В зависимости от вероятности совпадения каждое место выделяется разными цветами. Квадрат в Анучинском районе, в районе села Ясная Поляна, горит красным цветом. Компьютер подтверждает гипотезу Аналитика. Этот район — идеальное место для убежища.

Осененный идеей, как найти Объекты, Ловец начинает быстро составлять программу поиска. Глубокой ночью достраивает чёткую схему поиска, выключает перегревшийся в жаре ноутбук.

На следующее утро Аналитик с трудом встаёт с кровати. Словно ему «стукнуло» лет девяносто. Едва дойдя до туалета, с трудом справляет нужду, кое-как приводит себя в порядок. Слабость в теле. Ломота. Одышка и ещё с десяток симптомов, что смертельно болен. Улегшись на кровать, Ловец включает ноутбук, за которым работал вчера всю ночь. Вводит пароль, но безрезультатно. Вчерашний пароль не действует, а тайна создания ежедневных паролей исчезает вместе со смертью Джиги. После десяти неудачных попыток ноутбук обиженно сообщает, что пользователь исчерпал лимит попыток для запуска и что система даст ему второй шанс через сутки. Признав поражение перед техникой, Аналитик откладывает на прикроватную тумбочку бесполезную электронику. Сил нет, чтобы поесть. Лежит, тупо уставившись в потолок гостиничного номера, размышляя о жизни, с трудом вставая, чтобы сходить в туалет.

На третьи сутки, когда стучат в дверь номера, у него не остаётся сил, чтобы встать и открыть. Сын Ворона стремительно входит в номер после того, как охранники открыли дверь, проверили безопасность.

— Долго летели, — хрипло бормочет Аналитик. — Я почти умер. У вас осталось четыре часа, чтобы принести противоядие.

— Думаешь, пойду, чтобы спасти твою жизнь? — серьезно спрашивает гость.

— Да, — слабо кивает Аналитик. — Потому что знаю, где прячется Шаман. Ответ в этом компьютере. Я знаю пароль от него и от программы поиска. Советую поторопиться. Схему, куда идти к Диане, нарисовал сразу, как вернулся в номер после полиции.

Сын Ворона стремительными шагами идёт к пляжу. Видит Диану издалека. Девушка машет ему рукой, снова ложится на шезлонг. Охранники Ворона быстро окружают её, но никаких действий без команды не предпринимают.

— Возьми, — улыбается девушка, протянув мужчине листок бумаги.

— Что это? — настороженно уточняет, с опаской принимая в руки листок бумаги, аккуратно разворачивая.

— Точные координаты входа в пещеру, — грустная улыбка. — Там находится могила твоего отца. И моего.

— А где подвох? — настороженно спрашивает сын Ворона.

— Если не заключим сделку, то не скажу главного.

— А если применю силу?

— Снайпер перестреляет вас, как куропаток. Проверять слова будете или обойдёмся без трупов на пляже?

— Обойдёмся, — бурчит гость, отпуская охрану.

— Вы больше не ищите нас! — требует девушка. — Никого больше не ищите!

— А если нарушу слово?

— Тогда не найдёте то, что упорно искали наши отцы. Мы всё перепрячем. Потом — никаких сделок.

— Хорошо. Даю слово, — бурчит сын Ворона.

— Что, ритуал забыл?! Забыл, как надо клясться?! Боишься занести инфекцию?! Давай, как положено, потомок египтян!

Сын Ворона злобно закатывает рукав, быстро делает разрез на руке. Пока капает кровь, говорит слова клятвы на языке египетских жрецов.

— Можешь идти, — лениво машет рукой от себя Диана. — Через двенадцать лет вход в пещеру будет снова открыт для внешнего мира. Сейчас — заблокирован часовым механизмом изнутри.

— Так вот почему не смогли снаружи сдвинуть камни! Ты знала, что придётся ждать двенадцать лет?! — кричит взбешенный мужчина, но выпадов не делает, помня о снайпере.

— Я дала то, что ищешь. Ты — дал обещание. Мы заключили сделку. Ты дал клятву «братства Воронов», наших союзников. Чего ещё надо?!

— Но почему ждать 12 лет?! — с отчаянием взмаливается молодой мужчина.

— Почему? Разве не знаешь? — искренне удивляется. — Разве отец не говорил, что в пещере есть часовой механизм, запирающий её изнутри на полный цикл? Никто не может после этого войти в пещеру.

— Кроме Хранителя, — возражает упрямо сын Ворона.

— Ты поклялся, — напоминает девушка. — Нарушишь клятву — кровь сверну! В прямом и переносном смысле. Пошёл отсюда! Возьми противоядие для твоего человека.

Не кричит, но в голосе чувствуется столько силы и власти, что мужчина пятится назад.

Вернувшись в номер, протягивает флакон с бесцветной жидкостью Аналитику, но слишком поздно. На руках сына Ворона остаются координаты входа в заветную пещеру и запароленный ноутбук с местонахождением Шамана. Плюс трупы бывших подчиненных и сумасшедшая в местной психбольнице. Группа зачистки тайно хоронит поисковую группу и вывезенную (по ложным документам) Журналистку.

— Ничего, — зло бормочет невидимому собеседнику сын Ворона. — Этот раунд я проиграл. Но не сдамся! Всё равно добьюсь своего!