Ловец жемчуга
Постановка задачи
г. Владивосток
— Прошу знакомиться, — референт представляет гостя мужчине, сидящему в уголке ресторана «Zuma» на втором этаже. — Это тот, кто вам нужен.
— Как определили? Чем уникален? — уточняет организатор встречи, отрываясь от разглядывания в окне детских аттракционов, рассматривает молодого человека.
— Сам расскажет, — улыбается референт, уходит.
— Меня называют «Ловец жемчуга», — улыбается молодой человек. — Умею добывать по крупицам нужную информацию, создавать нужные факты.
— Я ищу человека, укравшего очень важную вещь… — медленно говорит инициатор встречи.
— Лучше говорите правду, — перебивает собеседник. — Я проходил специальные курсы. Вижу, когда врут. У вас никто ничего не крал. Если хотите найти человека, дайте правдивую информацию об истинных вещах.
— А вы готовы узнать правду? Не боитесь, что тайна, с которой столкнетесь, поглотит вас, изменит жизнь? Что станете проклинать день, когда согласились участвовать в этом проекте?
— Для офицера органов безопасности вы слишком эмоционально относитесь к объекту поиска, — спокойно рассуждает «Ловец жемчуга». — Значит, не профессиональный интерес. Есть очень личное. Какое-то глубинное чувство потери. Этот человек принес горе в семью? Вряд ли неразделенная любовь. На пальце нет обручального кольца. Возможно, уязвленное самолюбие. Но вряд ли. Сколько лет вашему отцу?
— Хм, — выдавливает собеседник. — Отец пропал без вести несколько месяцев назад. В какой-то период времени с ним рядом находился объект поиска. Что-то произошло. Отец исчез, а объект обнаружен в коме. Я не успел с ним поговорить. Объект похитили прямо из больницы. После этого «как в воду канули». И объект, и похитители. Сложно быть беспристрастным.
— Что вы от меня хотите? — уточняет Ловец. — У вас такие связи, возможности, ресурсы. Почему обратились ко мне?
— Стандартные методы поиска объекта ни к чему не привели. Стандартные подходы не дали результатов. Точнее, дали стандартные результаты, но не приблизили к разгадке.
— Какие у меня будут полномочия и ресурсы?
— Получите статус внештатного сотрудника аналитического отдела с допуском к материалам и архивам. Понятно, что подпишете документ о неразглашении гостайн. У вас будут в подчинении работать люди, которых сами подберёте. Цель одна — найти Объект.
— А что делать, когда найду? — тихо уточняет молодой человек, внимательно изучая лицо сверстника, облечённого властью.
— Сообщите мне, — жесткий ответ. — Дальше моя забота!
— Вы его убьёте? — тихое уточнение.
— Почему такой вывод?
— Думаю, ваш отец мёртв, — вздыхает Ловец. — Вы это поняли, когда узнали, что обнаружен Объект в коме. Не говорите, что ваш отец из спецслужб. Не хотите, чтобы я знал истинные причины и мотивы. Хотите использовать «втемную». Мне не нравится так работать. Я не буду искать Объект.
Наступает тишина, давящая на собеседников.
— А если расскажу правду, всё по-настоящему, как есть, будете искать? — чуть слышно, по-детски, с надеждой в голосе, уточняет молодой капитан ФСБ. Протягивает собеседнику фотографию отца, полковника ФСБ, которого окрестили «Вороном».
— Вы его убьете? Я повторяю вопрос…
— Не знаю… Не знаю, что произошло. Не думаю, что Объект его убил. Можно буду звать тебя Аналитиком?
— Можно. Как к вам обращаться?
— Капитан. Ты найдешь его?
— Найду, — обещает Аналитик.
Собеседник протягивает документы о неразглашении информации.
— Жду вас завтра на работе. Адрес и ключи в конверте, — говорит сын Ворона, пожимая на прощание руку Аналитика. Пальцы собеседника кажутся ему холодными, как лапы лягушки. Когда «Ловец жемчуга» уходит, хозяин встречи брезгливо вытирает руку салфеткой, с досадой бросает на пол.
Встреча Заказчику не нравится. Аналитик легко просчитывает истинные мотивы. Значит, это могут сделать и другие люди. А это показатель низкого профессионализма.
— Ты должен стать профессионалом, сынок, — воспитывал отец. — Придётся научиться скрывать эмоции, чтобы никто не мог догадаться, что хочешь сделать, чего хочешь добиться. Чем сложнее просчитать, тем больше шансов на успех. А в нашем деле, сынок, успех крайне важен. Ты — особой крови! Мы должны быть впереди противников на несколько шагов.
* * *
Сын Ворона стремится быть таким, как отец, и превзойти. Когда ему исполняется 16 лет, посвящается в фамильные секреты. С этого момента будущее юноши предопределено. После школы учеба в Москве. Изучение нескольких восточных языков. Благодаря протеже отца — работа в спецслужбе. Направление на Дальний Восток. Работа в Магадане, на Сахалине, в Хабаровске. Перевод во Владивосток, к отцу. Направление — археология. Закамуфлировано всё под работу с Китаем и Японией. Среди дел в сейфе лежат папки с грифом «ОВ» (особой важности), к которым имеет доступ только отец. Дисциплина в отделе царит железная. Никому никаких поблажек. Когда речь идёт об особых поручениях, связанных с действием «общества Воронов», в кабинете включается «глушилка». Узнать, о чём говорят отец и сын, не могут даже коллеги из Управления внутренней безопасности.
Перед поездкой в Арсеньев отец срочно вызывает сына, проводит тщательный инструктаж, словно знает, что не вернется.
— Инструкция простая, но лучше не нарушать, — начинает полковник. — Времени мало, слушай внимательно. Еду в Арсеньев. Профессор с группой вышли на древний тайник чжурчжэней.
— Уверен, что не блефует?
— Уверен. Не зря девок своих попрятал. Хитрый попался противник. Мы его за лоха считали, а он входит в контакт с Шаманом и Жрецом, через дочерей. Тайну статуэтки раскрывает…
— Прям Джеймс Бонд арсеньевский, — хмыкает сын. — Владеет языком и телом…
— Ты бы не хмыкал, — сурово хмурится отец. — На вид Профессор — интеллигент занюханный, а в рукопашке бойцов валит. И мозги у него работают как надо, если тайну статуэтки разгадал.
— Да повезло ему…
— Ага, повезло, — кривится полковник. — Наши лучшие аналитики бились над шифрами и посланием, а этот уникум — щёлк-щёлк и открыл замочек.
— В смысле открыл замочек?
— В том смысле, что наш Профессор завтра утром идет за сокровищами чжурчжэней.
— Может, блефует?
— Наружка отследила — готовится к походу. И друзья готовятся. Плюс Жрец вылез из «гнезда», едет в Арсеньев. Блеф или нет, выясню завтра.
— А может, там западня? Приедете, а там вас ждут, — озвучивает опасения сын.
— Маловероятно. Уже направил туда группу разведки. Отслеживают подходы. Сюрпризы если и будут, то контролируемые.
— Что беспокоит? Если всё под контролем, почему переживаешь?
— Что, всё-таки видно, да? — вздыхает. — Интуиция расшалилась. Знаешь, какое-то чувство тревоги необъяснимое. Не могу объяснить логикой и фактами. Знаешь, как будто в затылок кто-то холодом дышит.
— Может, не поедешь? Пошлешь вместо себя кого-нибудь?
— Да некого послать, кроме тебя. Сам поеду. А если что…
— Если что, отец?
— Если вдруг погибну, — полковник спотыкается на слове, тряхнув головой, продолжает: — ты продолжишь фамильное дело.
— Какой план легализации действий?
— Учения. Поступила оперативная информация о контрабанде антикварных вещей. Возможно, задействована международная вооруженная группировка. Бойцы спецподразделения идут в сопровождении в полной комплектации.
— Документы подготовлены?
— Да, заявление от секстота принято, оформлено, как положено.
— Сколько часов ждать?
— Сутки.
— А потом?
— Берёшь бразды правления на себя, — спокойно отвечает Ворон. — Чистишь хвосты. Делаешь дубликаты материалов на тот случай, если будут изымать во время служебной проверки. Материалы дела по статуэтке в нашем Хранилище. Пароль и место знаешь.
— Может быть, всё будет отлично, найдешь заветные свитки, — неуверенно говорит сын Ворона. Впервые видит нерешительность и скрытый страх отца. Беспокойство передаётся и ему.
— Жди сутки, — повторяет Ворон. — И переходи на самостоятельные поиски. Помни: твои главные цели — Шаманы. Носители древних тайн. Найдешь их — найдешь всё остальное. Остальное на пути — средства к достижению наших целей. Разменная монета. Понял?
— Понял, — коротко выдыхает сын, обнимая на прощание отца. Как всегда перед ответственной командировкой или походом.
На следующее утро по закрытому каналу приходит сообщение от отца: «Иду в пещеру за сокровищами. Сутки». Позже приходят шифрованные сообщения от бойцов спецподразделения о боестолкновении, о раненых и эвакуации. Тревожное ожидание. Сутки, ещё одни, и ещё отца ждёт аварийная группа эвакуации. Но отец не появляется. Никто из тех, кто ушел в тайгу за сокровищами, не возвращается. Почти никто. Находят Профессора. Одного. В коме. В лесу. С окровавленным удостоверением в кармане.
Расспросить Профессора о том, что произошло, сын Ворона не успевает. Профессор выходит из комы, с помощью сообщников скрывается из больницы. И все — «как в воду канут». Ни слуху ни духу, как говорится.
В зарубежных фильмах доблестные сотрудники спецслужб одним щелчком мыши получают фотографии с камер наружного наблюдения, быстро ловят преступников. В провинциальном городе, в местной поликлинике не то, что камер наблюдения нет, но и четко отлаженной пропускной системы. Единственное, что удалось сделать, — составить фоторобот одного из похитителей, журналиста-фрилансера. Второй похититель есть, но не конкретный. Охранники помнят: размеры женских прелестей, цвет кожи, жёсткие удары по болевым точкам. Лицо, скрытое медицинской маской. Никаких примет или подсказок.
Стандартные оперативно-розыскные мероприятия дают много и ничего: фотографии, видео — и аудиозаписи, образец голоса, ДНК, распечатка телефонных звонков, круг друзей и знакомых Профессора и Журналиста, но не приближают к разгадке.
«Что произошло? Как погиб отец? Нашел ли заветные свитки?» — вопросы крутятся постоянно в голове у сына Ворона, но ответов нет.
Специальная комиссия, прибывшая во Владивосток из Москвы, проведя стандартные процедуры, заходит в тупик. Опрос свидетелей и участников событий приводит к неожиданным выводам, с неудобными формулировками.
«Полковник органов безопасности в сопровождении гражданских лиц проникает внутрь горы», — утверждает личный охранник отца, последним видевшим его живым. Не может точно указать место, где вход в пещеру. Точнее указывает, но сдвинуть камни с места не удаётся. Значит, врёт. Значит, придумал, что-то скрывает. Вывод — должен быть наказан. А как ещё комиссии объяснить исчезновение секретоносителя? Если введён особый режим на госгранице, чтобы «ни одна мышь не проскочила». А если полковник ФСБ решил на сторону врага перейти и за границу сбежать с секретами Родины? Шум стоит негромкий, но волны спецмероприятий расходятся по стране в самых неожиданных направлениях.
Спецмероприятия ничего не дают. Отец исчез. «Пропал без вести». Никто не хочет верить в рассказы о сокровищах. Почти никто. В одном из кабинетов в Москве седовласый мужчина, представившись, говорит тихо сыну Ворона: «Продолжай дело отца. Теперь есть личная заинтересованность в результате. У тебя будут необходимые полномочия. Об истинных результатах докладывай лично».
Вернувшись из Москвы, сын занимает кабинет отца. Но личная заинтересованность не даёт работать профессионально. Всё взвесив и оценив, решает пригласить для работы профессионала. Отбор кандидатов кропотливый и взвешенный. Референт тщательно сортирует базу кандидатов с аналитическим складом ума. Тестирование и анализ результатов кандидатов выявляют пять ключевых кандидатур. Кандидат под номером три, по кличке «Ловец жемчуга», соответствует всем критериям. Плюс одно дополнительное качество: фанатизм в работе. Все задания выполняются. Ни одно не брошено на полпути. Именно на нём останавливает выбор сын Ворона.
Аналитик должен найти иголку в стоге сена. Найти Профессора и его сообщников.
