Жажду утоли огнем

Михаил Серегин, 2008

Мирный российский городок сотрясает ряд чудовищных терактов. На воздух взлетает поликлиника, свадебная церемония. Очередной взрыв, прогремевший в роддоме, погружает местных жителей в шок. Кто способен на столь бесчеловечные преступления? Что движет кровавым террористом-одиночкой? Религиозный фанатизм? Политические пристрастия? Психическое отклонение?.. Федеральная группа спасателей МЧС устраняет последствия ужасных трагедий. Расследование приводит их к скромному и безобидному с виду дому в деревне. Но не стоило приближаться к нему слишком близко…

Глава вторая

Знала бы я, что буквально через пять минут сама окажусь на месте своего знакомого майора Нестерова, над которым только что иронизировала, и буду думать о нем уже как о коллеге…

Принять участие в разборе завала мне так и не удалось. Народа там было много, и народа — очень грамотного и опытного в такого рода делах… Но это меня не остановило бы, я все равно полезла бы в первые ряды и в самые узкие щели, такой уж характер… Чужую беду я воспринимаю как свою собственную. Наверное, поэтому и в спасатели попала…

Возможность поработать в завале мне не дало неожиданное появление Григория Абрамовича, которого, честно говоря, мы не ждали раньше чем дня через три. Но он тем не менее стоял во дворе роддома и что-то резко выговаривал Кавээну, который разводил руками и явно оправдывался. Я поспешила узнать, что случилось…

Еще не дойдя нескольких шагов до нашего командира, я почувствовала, что зол он чрезвычайно… И на Кавээна накинулся, наверное, просто потому, что тот под руку попался… Что-то мне подсказывало, что наверняка сейчас и мне достанется…

— Ну что, экстремальный психолог второго разряда, дня не проходит, чтобы вы в какие-то контакты с ФСБ не вступили?..

Уже по первому столь ехидному вопросу Григория Абрамовича мне стало абсолютно ясно — так и есть, пришла моя очередь.

— Григорий Абрамович… — начала я недоумевающим тоном, но продолжить мне он не дал.

Если уж Грэг тебя перебивает, да еще не называет ни по фамилии, ни по имени, да еще на «вы» к тебе обращается, значит, он не просто зол, а зол просто-таки чрезвычайно… Интересное дело… Что бы это могло его так здорово разозлить?..

— Обращайтесь по форме, — раздраженно оборвал меня Григорий Абрамович, — мы с вами не на посиделках в сельском в клубе, в конце концов, или, как это сейчас называется… не на дискотеке!

Он даже покраснел весь и все протирал платочком вспотевшую лысину…

— Товарищ подполковник…

Но он снова меня перебил.

— Товарищи в советской России остались, а такой страны больше не существует…

— Господин подполковник… — начала я и невольно улыбнулась.

Какой из него господин! Ну не вяжется это слово с Григорием Абрамовичем и все тут! Он больше на школьного учителя истории похож, причем истории именно той страны, которой, как он только что сказал, не существует, — советской истории…

— Что вы смеетесь надо мной, Николаева? — возмутился Григорий Абрамович. — Это возмутительное неуставное отношение к своему командиру! Распоясались тут, стоило мне только уехать ненадолго. У нас в группе безобразное отношение к дисциплине!

«Зря вы так, Григорий Абрамович, — подумала я. — Я ведь и обидеться могу, в конце концов! Мало ли за что вы там от своего начальства нагоняй получили, а мы-то с ребятами тут при чем?»

— Советской России, и правда, больше не существует, — сказала я. — Но люди, которые в ней выросли, остались. И она из них иногда лезет наружу, как язвы у больного проказой…

Я смотрела Грэгу прямо в глаза, и он смутился… Он, наверное, все же сумел увидеть себя со стороны, чего я и добивалась своей фразой. Я знаю, что Грэг — хороший командир и просто так, ради собственного удовольствия, никогда не станет выплескивать на своих друзей собственное раздражение. Я искренне считаю и его, и Кавээна с Игорьком своими друзьями… В конце концов, мы спасатели, а не армия и не ФСБ, и это очень многое значит. Я не умею служить, то есть формально подчиняться уставу и выполнять свои обязанности, я умею, хочу и могу работать, помогать, спасать. Поэтому я сейчас здесь, поэтому я — спасатель. И я не понимаю, в чем меня сейчас упрекают…

Григорий Абрамович, как мне показалось, прекрасно все понял, что я подумала, но в слух не произнесла. Он аккуратно свернул свой платочек, сунул его в задний карман комбинезона, и, жестом позвав нас за собой, направился к нашей машине.

«А почему, собственно, он в комбинезоне? — задала я себе вопрос и тут же на него ответила: — Значит, он успел заехать в управление. Нас там, естественно, не застал. Переоделся… И что же могло там-то случиться, что его так разозлило?..»

— Григорий Абрамович, а разве что-нибудь случилось? — спросила я, сделав наивное выражение лица. — Мы же выполняем свои прямые обязанности…

— Нет, Оленька, не выполняете, — ответил Грэг, уже взяв себя в руки и разговаривая своим обычным спокойным и убедительным тоном. — Кроме ЧП есть еще и повседневная текущая работа, которую тоже кому-то нужно делать… Это для вас она повседневная и, может быть, даже скучная, может быть, даже смешная, несерьезная по сравнению с взрывами, катастрофами, врезавшимися в мосты теплоходами и слетевшими в реку поездами. Для человека, который попал в безвыходную, по его мнению, ситуацию, — это трагедия. И помочь ему, показать, что выход есть и достаточно сделать шаг в нужную сторону, чтобы спастись…

Он замолчал, и я подумала:

«Это все правильно, но — это мы и сами прекрасно знаем. Зачем об этом сейчас говорить?.. Это же прописные истины…»

Григорий Абрамович выдержал многозначительную паузу и продолжил:

— Я и в самом деле был не прав, когда позволил себе упрекать вас в том, чего вы скорее всего не совершали… Вы тут, конечно, ни при чем, наши, я имею в виду МЧС, отношения с ФСБ сложились без вашего участия. Отношения эти мне, например, очень не нравятся, но мнение мое имеет, к сожалению, слишком малый вес для людей, принимающих кардинальные решения…

Видя недоумение, отчетливо отразившееся на наших лицах, Григорий Абрамович поспешил продолжить, уводя нас от странной темы его взаимоотношений с высшим руководством нашего министерства.

— Объясню сразу и раскрою карты, потому что все козыри — не мои, я предпочел бы в эту игру вообще не играть… Наше руководство всерьез собирается создавать из наших спасательских подразделений структуру, которая могла бы в случае необходимости заменить собой другие силовые структуры — будь то армия, или ФСБ, или МВД, или Служба безопасности президента… Зачем это делается, я не могу вам объяснить, сам я этого не понимаю и не принимаю… Но приказ этот я должен выполнять, хотя он мне и не по нутру… Хотя и не настолько, чтобы из-за этого подавать в отставку. На «зимние квартиры» мы всегда успеем, как сказал как-то Михаил Юрьевич…

— Кто? — переспросил Кавээн.

— Да служил в южном округе один такой младший офицер. Давно, еще до того, как МЧС организовали… Умный был человек…

Григорий Абрамович вздохнул и вновь полез в карман за своим платочком.

— Новые звания получать, конечно, приятно, но активность в булгаковских событиях сослужила нам не очень, на мой взгляд, хорошую службу… Нам вменяется в обязанность проводить постоянную профилактическую работу, направленную на то, чтобы снизить число чрезвычайных происшествий на нашей территории…

— Это что же — успокаивать ураганный ветер, укрощать смерчи, предотвращать наводнения и засухи, проверять состояние газо — и нефтепроводов, ловить падающие самолеты? — попытался сострить Игорек.

— Если ты, Игорь, покажешь на деле, что все это умеешь, — не принял Грэг его шутки, — то не сомневайся, что и это со временем станет твоей обязанностью. К моему сожалению, мы уже показали, что кое-что умеем… И теперь нам поручают расследовать дело о причинах взрыва Второго тарасовского роддома.

Мы все потеряли дар речи.

— А мы-то при чем? — пробормотал Кавээн. — Мы это… людей спасаем…

— Вот чтобы некого было спасать в следующий раз, — терпеливо объяснял Грэг, — мы должны найти того, кто этот взрыв устроил…

И он показал рукой на центральную часть здания, к которой подогнали подъемный кран и снимали плиты перекрытия между третьим и вторым этажами, которые держались на честном слове и в любую минуту грозили обрушиться и увеличить число жертв, прибавив к ним кого-нибудь из особо рьяных и неосторожных спасателей.

— Так они же ищут террориста… — сказала я, вспомнив разговор с Нестеровым. — Мы, значит, тоже должны его искать — параллельно с ними. Кто первый найдет — так, что ли?.. Соревноваться нам с ними, что ли, придется? А зачем нам это нужно?

— С кем с ними, Оля? — быстро спросил Грэг. — Кто собирал там спасателей и какую-то информацию хотел от них получить?

Я пожала плечами.

— Следователь областной прокуратуры майор Нестеров, — ответила я. — Он очень осторожно, деликатно пытался выяснить, не заметил ли кто-нибудь посторонних людей на территории роддома…

Пока я говорила, Грэг кивал, а потом неожиданно уточнил:

— Все так, кроме одного. Майор Нестеров уже полгода, как работает в службе безопасности, а не в областной прокуратуре, руководит опергруппой, занимающейся особо важными преступлениями…

Лицо мое вытянулось.

— А зачем же тогда он столько болтал в разговоре со мной, — спросила я, — выкладывал информацию, которая у него есть?..

— Думаю, он хотел тебя проверить, убедиться — какой информацией обладаешь ты… Или вообще не обладаешь… — предположил Грэг. — Ты ему что-нибудь сообщила из того, что он хотел узнать?

Я покачала головой.

— Нет. И никто из спасателей пока не сообщил, но он дал всем свои координаты… Кто-то из спасателей к нему обязательно придет и расскажет, что вспомнил… И мы не сможем этому воспрепятствовать. Не можем же мы объяснять каждому из спасателей, что Нестеров не тот, за кого себя выдает, и не нужно давать ему никакую информацию… Хотя, конечно, из наших никто ФСБ не любит…

— Мы просто не сможем этого сделать, — согласился Грэг. — У нас нет оснований просить людей не общаться с ним. А Нестеров, между тем, фактически добился одной из своих истинных целей — перехватил у нас столь обширный источник информации, как спасатели. Ход наглый, но очень в духе ФСБ. Нужно приготовиться к тому, что это негласное соревнование они и дальше будут продолжать в том же направлении. Их истинная цель, как я подозреваю, — не столько найти этого полумифического-полуреального террориста, сколько дискредитировать наши способности к оперативно-разыскной работе. А шире — показать неспособность МЧС выступить в качестве альтернативы ФСБ… Вот так-то, дорогие мои… Ни больше и ни меньше.

— Ядрена-матрена! — суммировал, как умел, по-своему наши общие впечатления Кавээн. — Опять нам с этими… с этими, блин…

— Саша, спокойнее! — вставил Грэг.

Кавээн быстро взглянул на него и решил обойтись без эпитета.

–…Опять кулаками махаться! То-то у меня руки чешутся…

— И чтобы без всяких там кулаков! — с ясно ощутимым металлом в голосе приказал Григорий Абрамович. — Даже если будут провоцировать. Мало вам того, что Игоря в Булгакове ранили… — Он нахмурился и добавил: — Полковник Краевский, кстати, вышел сухим из воды. Его причастность к запутыванию расследования причин булгаковской катастрофы не доказана. Можно сказать — сухим из воды вышел, или специально его кто-то вывел, хотя временно он от дел отстранен. Но чувствую я, нам с ним еще придется встретиться…

— Я вообще не понимаю теперь, — подал голос Игорек, — мы спасатели или детективы?

— Мы, Игорек, спасатели, — ответил ему Григорий Абрамович. — Но поручено нам найти этого гада, который людей взрывает. И обезвредить его, чтобы ни одного взрыва больше не было. Это даже не поручение, это приказ нашего командования…

Грэг достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги, в котором нетрудно было угадать факс, развернул его, но Игорю в руки не дал, а прочитал сам, чего обычно не делал. Он никогда не скрывал от нас содержание приказов, которые получала группа, чтобы не подрывать доверие, установившееся в нашем маленьком коллективе. Грэг даже гордился этим доверием.

— Командиру ФГС-1 подполковнику Воротникову, — прочитал Грег, близоруко щурясь на лист бумаги. — Приказываю обеспечить проведение группой оперативно-разыскных мероприятий, направленных на установление личности и поимку преступника, организовавшего взрывы поликлиники и роддома в Тарасове, мединститута в Волгограде, убийство профессора математики Тарасовского госуниверситета Мартыненко и покушения на убийство аспиранта политехнического института Гусева. Материалы по данному делу получить у майора ФСБ Нестерова. О ходе расследования докладывать с периодичностью в три дня мне…

Я обратила внимание, что Грэг будто проглотил фамилию, готовую сорваться с его языка. Не знаю, что меня толкнуло, но я заглянула через его плечо в бумагу, которую он читал, и прежде, чем он сложил лист бумаги, успела заметить фамилию человека, который подписал приказ. К моему большому удивлению, это оказался не генерал Кольцов и не начальник штаба Медведев, а… Чугунков. Тот самый Чугунков, который чуть не арестовал меня в Булгакове и который потом сам предлагал мне перейти в спецразведку МЧС, в которой, судя по всему, занимал не последнюю должность…

Но больше всего меня поразило его звание. В Булгакове на его форме не было знаков различия, когда он разговаривал со мной по телефону, он тоже мне своего звания не сообщил. Теперь же я своими глазами увидела подпись под приказом — «генерал Чугунков»! Вот это да! Чугунок, который гонял нас по полосе препятствий на сборах в спецлагере, — генерал! С ума сойти можно!

Вопрос уже готов был сорваться с моих уст, но Грэг заметил мой взгляд на бумагу в его руках и так посмотрел на меня, что всякое желание задавать вопросы у меня пропало… А через секунду я уже забыла об этой странности, так как Грэг, оказывается, еще не закончил перечисление наших неприятностей…

— Теперь о дисциплине, — сказал он, и по его тону было понятно, что ничего обнадеживающего о ее состоянии в нашей группе мы не услышим. — Александр Васильевич уже знал мое мнение об офицерах МЧС, которые оставляют вверенный им пост и устремляются как рядовые спасатели на место происшествия, забывая, что их главная обязанность — руководить, а не стремиться в первые ряды, где народу и без них хватает… Вместо того, чтобы, оценив ситуацию, оставить капитана Николаеву на своем месте в управлении продолжать оперативное дежурство, майор Масляков снял всю группу и направился во главе ее на объект… Да еще сам, фактически, направил ее на беседу с представителем ФСБ, который очень внимательно следит за нами и собирает информацию о наших действиях… Ну да ладно, с этим мы уже разобрались… Главная его ошибка привела к тому, что группа не смогла, по сути дела, выполнить свои обязанности…

Наши лица в очередной раз вытянулись…

— Но… — замычал Кавээн, — мы же работали тут…

— Я и не говорил, что вы тут отдыхали, — ответил Григорий Абрамович. — Но через десять минут после вашего выезда из управления поступил звонок из городского управления коммунального хозяйства… Глупейшая ситуация — женщина застряла в лифте.

Конец ознакомительного фрагмента.