Хранители Беловодья. Ожившая легенда

Михаил Сергеевич Кузнецов, 2020

Какое время года самое лучшее? Особенно если тебе двенадцать? Конечно, лето. Никаких уроков, никакого будильника. Три месяца, которых ждут с нетерпением, потому что это время тепла, отдыха и приключений. Василиса, как и ровесники, наслаждалась каникулами, пока в один прекрасный момент её жизнь не перевернулась, познакомив с царством, которого нет ни на одной карте.

Глава 8

Автомобиль с дерзким скрипом тормозов наматывал уже третий круг по парковке Ладожского вокзала. Водитель такси, чертыхаясь и проклиная пятничный вечер за дороги, переполненные людьми, желающими покинуть любимый город, наконец, нашёл место, куда можно втиснуть свою колымагу. И после непродолжительной искромётной перепалки на нескольких языках с водителем другого такси, изъявившего явное намерение влезть на то же самое место, всё-таки остановился и заглушил двигатель. Молчаливый темноволосый пассажир сверкнул своими зелёными глазами сквозь зеркало заднего вида, отсчитал необходимую сумму и покинул машину.

Его черная рубашка и такие же брюки немного не соответствовали ласковому летнему вечеру. Но с другой стороны летние вечера в Питере настолько загадочные, что порой приходится из шкафа срочно доставать осеннее пальто. Мужчина неспешным уверенным шагом направился в сторону вокзала с высоченными окнами в два этажа, сквозь которые пробивались алыми пятнами закатные лучи. Вот мимо пронеслась шумная семейка с двумя непослушными детьми, которым срочно понадобилось в туалет, о чём они громко вещали окружающим. Следом тянулась целая вереница студентов с огромными рюкзаками за спиной и стратегическим запасом кур-гриль в руках. А вот и дачники ручьём потекли в сторону электричек, цепляясь друг за друга садовыми инструментами.

Радостный женский голос возвестил о начале посадки на поезд до Петрозаводска и Казимир направился к указанной ей платформе. Он никогда не приезжал на вокзал заранее, потому как терпеть не мог залы ожидания, пропитанные запахом чебуреков и картошки фри. Ещё больше он не любил долгие бессмысленные разговоры ни о чём с незнакомцами, на которых ему плевать. По этой причине он всегда покупал билет в одиночное купе с повышенным комфортом. Наверное, поэтому он любил путешествовать на поезде. Долгое монотонное покачивание и равномерное постукивание колёс позволяли спокойно обдумать текущие проблемы и найти необходимые ответы. А путешествовать ему приходилось много, даже очень. Порой, возвращаясь из одного места в свою квартиру на Невском, он не успевал даже пыль смахнуть с тумбы в прихожей, как снова покидал жилище. Но он не испытывал неудобств по этому поводу. Вот и сейчас он направлялся к своему вагону, думая лишь о цели этой поездки, о таинственных вещах, происходящих в Петрозаводске, и своих действиях для достижения результата.

Разместившись в купе, Казимир умылся, убрал чемодан с вещами на место для багажа, что-то шепнул и достал из материализовавшейся за спиной небольшой кожаной сумки книгу. Хотя книгой в привычном для нас смысле её нельзя было назвать. Толстый кожаный переплёт местами обгорел и истёрся. Центральная часть была покрыта глубокими царапинами, будто кто-то пытался вырвать сей бесценный образчик из лап свирепого хищника. Грибок и плесень изрядно подпортили качество страниц, окрасив их жёлтыми, зелёными и коричневыми пятнами.

С осторожностью и заботой Казимир держал в руках бесценный фолиант. Этот кладезь знаний был официально уничтожен несколько веков назад. Но, несмотря на сей печальный факт, книга лежала на столике перед ним. И никому в мире не известно о её существовании. Только ему, Казимиру, который в очередной раз в своей жизни добился поставленной цели. Теперь ему доступны знания, которыми владеют Лютомор и ещё десяток близких к нему чародеев. А значит, мечта об Этерньеле стала чуточку ближе к исполнению. Он откинулся на мягкую спинку кресла, предавшись воспоминаниям о своей пятидесятилетней жизни, наполненной борьбой, отказом от имени Витя, данном ему родителями при рождении, поисками утерянных, забытых предметов и знаний — обо всём, что привело его к этой поездке и чтению «Исследований смерти» Флориана.

Пронзительный ветер с залива, смешиваясь с каплями измороси, пробирал до костей. Серое шерстяное пальто, местами сильно потёртое и явно не по размеру, начало промокать. Сейчас Витя был даже рад тому, что в сентябре ему выдали именно его, несмотря на заметно больший размер. Зато длинные рукава отлично прикрывали руки от мелкого, холодного и до безумия противного дождя. Лучшим решением было бы вернуться обратно в интернат. Да, у него там нет друзей. Да, он постоянно получает от ребят постарше, которые насмехаются над ним, за его «баронскую» походку, худобу и горделивый взгляд, не признающий авторитетов. Но зато там есть крыша над головой, горячая еда и сухая постель.

Сегодня в очередной раз он подрался с тринадцатилетним Сашкой. Дракой это, конечно, сложно назвать, потому что били, в основном, его. Во-первых, Саша старше и сильнее, во-вторых, был не один. Поэтому у Вити не было ни единого шанса. Но это не могло его остановить, когда тот в очередной раз сказал что-то обидное про его родителей. Они были выходцами из Германии, оставшиеся сиротами в годы войны. Командование Красной армии решило переместить их на воспитание в детский дом в Калининграде, где они и познакомились. Прежде чем погибнуть в автокатастрофе, появившегося в их семье мальчика, они успели отдать на воспитание и обучение в военный интернат для детей.

Витю часто упрекали местом рождения его родителей. Обычно он старался сдерживать себя, понимая, что это всего лишь провокации. Но не в этот раз. И он ответил ударом в пах. В ответ его повалили на землю и несколько раз больно ударили в живот и по голове, прежде чем прибежал старшина. Тот, естественно долго и вдохновенно читал им нравоучения и наказал уборкой территории. За проведённые в интернате годы Витя отлично изучил все лазейки и дыры в заборах. Дождавшись сумерек, он оделся потеплее и удрал, решив, что никогда обратно не вернётся. Лучше помрёт на улице от голода и холода, но не вернётся.

Несколько часов блужданий под постоянно моросящим дождём и пронизывающим ветром заметно убавили энтузиазма. И, хотя настрой Вити никуда не исчез, где-то на краешке сознания еле значимым огоньком возникала мысль: «Может вернуться?». Но всякий раз это проявление слабости жёстко подавлялось. «Я не хочу обратно к этим заносчивым, самовлюблённым мерзавцам!»

В поисках укрытия Витя пришёл на территорию заброшенной фабрики на окраине городка и разместился в одном из полуразрушенных зданий. Это место было достаточно далеко от детского дома. Здесь его не должны найти. А завтра побег будет продолжен.

Хотелось есть. Сильно. А ещё было холодно. Но найти сейчас сухие дрова для костра было невозможно. Поэтому Витя просто нашёл местечко среди развалин, которое не продувалось холодным балтийским ветром, и, закутавшись поглубже в своё пальто, постарался уснуть.

Среди ночи его разбудили звуки снующих по развалинам людей. Они ходили, переговаривались, словно искали что-то или кого-то. Голосов было много. Шпионы? Милиция? Может это его ищут? Пальто ещё сильней надвинулось на лицо, чтобы стать ещё менее заметным в развалинах, которые стали ночлегом. Через минут двадцать голоса стихли. А ещё минут через десять Витя решился выйти из своего убежища, чтоб разведать обстановку. Он вышел из здания, пробрался в кусты, выходящие на центральный пустырь и пригляделся. Было тихо. Люди ушли. Но куда? На пустыре стояло четыре машины. Да не просто москвичи или запорожцы, а волги. Внутри автомобилей никого не было. И рядом тоже. Будто исчезли. Зато из-под развалин метрах в двухстах едва заметное освещение привлекло внимание беспризорника.

Осторожно продвигаясь сквозь кусты и остатки развалин, Витя вплотную подошёл к цели. Теперь уже не было сомнений, куда делись владельцы автомобилей. Из подвальных помещений разрушенного здания явно приглядывалось освещение, которого здесь не должно быть. Ведь здания разрушены во время войны. А после здесь работ никаких не велось. Однако сомнений не было: свет там точно есть.

Любопытство полностью вытеснило все страхи и заставляло идти вперёд. Обойдя здание по периметру, Витя обнаружил вход в подвал. Однако он был заперт изнутри и воспользоваться им не получилось. Пришлось искать другие варианты. Тщательный осмотр показал наличие нескольких разбитых окон цокольного этажа. Они были довольно узкими, с заострёнными остатками стекла. Но ведь Коля последние одиннадцать лет своей жизни регулярно недоедал и сохранил завидную стройность. Будто готовился к этому трудновыполнимому заданию.

Пять минут мучений, постоянных задержек дыхания, несколько порезов на пальто, и он забрался внутрь. Теперь осталось только найти помещение, в котором происходит что-то неизвестное. Несколько минут блужданий между остатков труб и стен по сырым помещениям, и он наткнулся на небольшое отверстие в стене, сквозь которое прорывались лучи света. Пролезть через это отверстие вряд ли получилось бы, но просунуть голову, чтоб взглянуть поближе вполне возможно. Витя осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, подкрался к проёму и заглянул внутрь. Если б он знал, как сильно изменится жизнь после посещения этого подвала.

В тускло освещённом помещении размером пятнадцать на пятнадцать метров собралось больше десяти человек. Они стояли в проёмах между колоннами, которые с четырёх сторон от центра в направлении углов создавали внутренний периметр метров пять на пять. Все собравшиеся неотрывно смотрели в центр. А там происходило нечто, чему Витя не мог найти никакого разумного объяснения. Двое мужчин с собаками на поводке с разных сторон вошли во внутренний участок. Обе собаки вели себя агрессивно, пытаясь вырваться и броситься вперёд. Но дальше произошло ещё более невообразимое. Хозяева собак подошли к своим питомцам, сняли ошейники, и те в одно мгновение сменили облик. Белый пудель превратился в огромного белого волка с блестящей, словно стальная кольчуга, шерстью, немыслимо огромными клыками размером в палец и бешеной яростью во взгляде. Он сделал шаг вперёд и оставил на бетонном полу следы от выпущенных острых, как лезвие сабли, когтей. Чёрный пёс неизвестной породы тоже преобразился. Витя не сразу разобрал зверя, в которого он превратился. Это был монстр с двумя ещё более массивными клыками, торчащими вперёд и в стороны из верхней челюсти, небольшим, но острым рогом чуть выше глаз и неправдоподобно мускулистым телом, словно покрытым каменной бронёй. Его взгляд тоже не сулил ничего хорошего тому безумцу, что решит встать на его пути. Только спустя секунд тридцать Коля распознал в этом существе некое подобие кабана.

В зале поднялся шум, в котором смешались крики людей с остервенелым рёвом животных. Оба зверя кинулись в атаку, желая вонзить остриё своих орудий в плоть противника. На мощные и напористые атаки кабана волк отвечал гибкостью и ловкостью своего тела. Рассмотреть в деталях поединок за постоянно скачущими в разные стороны людьми не было возможности. Коля видел лишь изредка взмывающее вверх окровавленное тело волка. Алые пятна легко различались на светлой шерсти. Ожесточённая схватка продолжалась около пяти минут. За это время оба зверя иногда издавали истошные вопли, возвещавшие об успешных атаках соперника. По взмаху рукой вверх мужчины в чёрной мантии владельцы растащили по углам своих питомцев. Как только ошейники были надеты, кабан и волк вновь превратились в двух безобидных собачек. Правда теперь их тела были изранены. Хозяева тут же достали какие-то флаконы и принялись заливать раны нераспознанной жидкостью. Кровотечения в миг останавливались, а разорванная шкура срасталась.

Пока в комнате ничего не происходило, Витя осмотрел помещение и нашёл источники света. Под потолком в нескольких местах висели светящиеся шары. Рассмотреть в подробностях не удалось, поскольку яркий свет бил по глазам. Понятно было только одно — лампочек такой формы в своей жизни он ещё не встречал. «Возможно импортные,» — возникла догадка. В Калининградской области иногда встречались товары из соседней Германии. А с учётом дорогих автомобилей, оставленных на пустыре, эта версия была более чем правдоподобной. В остальном, подвал декором и убранством от многих других подвалов не отличался: обшарпанные стены, отваливающаяся штукатурка, пятнами с квадратным узором открывающая кирпичную кладку. Единственное — он был ухожен, будто убираются регулярно. Паутины практически нет, мусора, разбросанного по полу тоже. Даже плиткой центральная часть выложена, что заметно стало только сейчас, когда зрители разошлись в стороны.

Неизвестный в чёрной мантии что-то скомандовал и все вновь заняли свои места на внутреннем периметре по сторонам от центра между колоннами. Ещё двое мужчин вышли вперёд. Спаниель превратился в огромного чёрного кота полметра в холке. Его мощное, гибкое тело с огромными клыками, острыми когтями заканчивалось тонким подвижным хвостом, на конце которого красовалась игла, сверкнувшая металлическим блеском. Напротив, переливаясь радужным блеском чешуи стояло неизвестное науке чудовище. Ростом чуть выше колена оно отдалённо напоминало ящерицу. Только вот лапы росли не в бок, а вниз, как у кошки или собаки. Всё тело покрывала изумрудна чешуя, которая на шее и лице переливалась всеми оттенками синего, красного и зелёного, создавая неповторимые переливы. На голове был мощный костный нарост, предназначенный для нанесения мощных ударов по туловищу. Таким оружием сломать ребро или нанести сотрясение мозга не составит большого труда. Передние лапы помимо обычных пальцев с острыми когтями имели ещё дополнительный с огромным когтем над остальными. Мощная челюсть своим строением напоминала скорее пасть динозавра или дракона. И завершал это восхитительно красивое создание длинный, мощный и гибкий хвост. Витя даже максимально протиснулся в проём, забыв о безопасности, чтобы лучше рассмотреть неизвестного хищника.

Драку он, как и в прошлый раз, не видел. Но, судя по яростным крикам зрителей безотрывно смотревшим в центр, там происходило нечто кровавое и жестокое. Как и в первый раз поединок занял минут пятнадцать-двадцать. После чего ведущий в мантии остановил бой, что-то объявил собравшимся и направился на выход. Хозяева вновь бросились залечивать своих питомцев. Жестокость происходящего не пугала юного зрителя, продолжавшего жадными глазами изучать собравшихся. Что-то в этих людях было такое, чего он никогда не видел в своей жизни. Вроде бы обычные мужчины и несколько женщин, в обычных костюмах. Но что-то в их поведении, взглядах, манере общения было такое, что не позволяло их назвать жителями этого мира.

— Интересно? — раздался мужской голос за спиной.

От испуга Витя чуть не увеличил размеры проёма своей головой, сильно расшибив макушку. Он резко развернулся и вжался в стену, пытаясь в темноте разглядеть неизвестного. Увидеть лицо не было возможности. Но силуэт однозначно указывал на то, что перед ним стоял мужчина в мантии. То ли ведущий, то ли судья. Под пологом ткани не просматривалось лицо и из темноты вновь раздался голос:

— Ну что молчишь? Отвечай! Интересно?

— Д-д-д-д-да! — только и сумел выдавить из трясущегося от страха рта вжавшийся в стену мальчик.

Сейчас Витя больше всего хотел, чтобы это был сон — страшная фантазия, привидевшаяся в ночи. Чтоб сейчас он открыл глаза и вновь оказался в своей скрипучей кровати, с продавленными и отломившимися пружинами, которые неприятно впиваются в бока по ночам. А вокруг чтоб спали столь нелюбимые им детдомовцы. Даже мерзкому Сашке он был бы сейчас несказанно рад.

— Ты кто такой? Как звать? Где родители? — вновь из черноты заговорил мужской голос.

— Я…я…я В-в-витя. Сб-б-беж-ж-жал из инт-т-терн-н-нат-т-та, — страх парализовал, не давая говорить.

Он понимал, что сбежать из этого подвала ему уже не удастся. То, что происходило в эту и другие ночи на этих развалинах, не должно было стать известно никому. Вряд ли они оставят в живых никому не нужного беспризорника. И так захотелось обратно в ненавистное училище.

— Иди за мной! — скомандовал голос из темноты.

И что-то внутри подсказывало, что не стоит злить незнакомца в мантии. Они вышли на улицу и дошли до автомобилей. Открыв заднюю дверь одной из них, голос потребовал:

— Ложись на заднее сиденье и жди меня. Укройся своим пальто так, чтобы тебя не было видно снаружи, — незнакомец держал дверь открытой, приглашая мальчика залезть внутрь. И продолжил, когда Витя дрожащими ногами всё-таки забрался в машину. — И не глупи! Если б я хотел тебя убить, то сделал бы это в вонючем подвале.

Дверь захлопнулась. Незнакомец прикоснулся к крыше автомобиля, нервно задрожавшей словно от страха перед хозяином, и ушёл обратно в подвал, где его уже, наверняка, заждались.

В машине было тепло. Страх постепенно уступал место любопытству. Витя с интересом разглядывал салон, кожаные сиденья, деревянные вставки. Он никогда раньше не сидел в легковушке. Только в кабину Газика, на котором в детский дом привозили продукты, как-то удалось пробраться, пока водитель отвлёкся. В волге было гораздо удобнее и не воняло папиросами. Через пять минут он растянулся на заднем диване и задремал. После холодного и промозглого подвала, спать в тепле на кожаном диване было верхом блаженства. Чтоб его не увидели с улицы, Витя аккуратно свернулся и укрылся под пальто.

Проснулся он от удара головой об дверцу на очередном ухабе. За рулём сидел взрослый мужчина лет сорока, с лёгкой проседью в каштановых волосах. Узкие скулы, прямой нос и холодный уверенный взгляд — всё, что удалось разглядеть через зеркало. Своего имени он не назвал, сразу перейдя к делу:

— Хорошо, что проснулся. Предстоит важный разговор, — не поворачиваясь и не притормаживая, незнакомец продолжил, — вообще, как ты понимаешь, свидетелей оставлять не положено. — Губы Вити вновь затряслись. — Если б ты был обычным мальчишкой, то так и остался бы в подвале. Какого же было моё удивление, когда мой браслет вблизи тебя не загорелся красным огнём, что означало бы присутствие поблизости спящей души. И судя по твоему поведению, ты даже не осознаёшь своих возможностей. Скажи, в твоей жизни случались необъяснимые вещи?

Витя задумался ненадолго и ответил:

— Было полгода назад. Сашка украл у одного мальчика часы, подаренные родителями, и подкинул ко мне под матрас. Директор нашёл её и решил провести публичную воспитательную беседу перед всем интернатом. Я клялся, кричал, что не виноват, но никто мне не верил. Я тогда очень разозлился на всех и в этот момент все лампочки в зале взорвались, — он умолк ненадолго, задумавшись, — собрание сразу закончилось, а меня на месяц поставили дежурным по туалетам.

— После того, что ты сегодня увидел, я не могу вернуть тебя обратно, — уже спокойным голосом начал водитель, — я должен был тебя убить. Но в тебе есть сила, впечатляющая сила, которую я не буду отбирать у этого мира, — небольшая пауза и последовало продолжение, — я отвезу тебя туда, где ты научишься управлять своей энергией, своим даром. Ты будешь учиться с такими же одарёнными детьми. Я знаком с директором этого пансиона. У меня есть семья и дети, поэтому не жди, что я буду тебя навещать.

Незнакомец в чёрной мантии без капюшона умолк. И дальнейшую часть пути они преодолели в молчании. Каждый думал о чём-то своём. Через час волга остановилась в лесу перед огромными воротами, из которых им навстречу вышел человек. И жизнь Вити навсегда изменилась.

Комната, в которой его поселили, была крохотной. В ней всего-то и помещалась кровать, письменный стол и шкаф для вещей и книг. Но и это после общей спальни на двадцать детей было верхом комфорта. Мебель была самой простой. Но зато было чисто и спокойно. Витя всегда был одиночкой, поэтому ему очень понравилось жить одному.

В первый день Борис Аркадьевич, директор пансиона, познакомил его с новой жизнью:

— Поскольку ты ничего не знаешь — стой и вникай, чтоб не пришлось повторять, — он пристально посмотрел на новичка и продолжил. — Место, в котором ты оказался, находится в тайне от простых людей. Мы — чародеи!

При этих словах директор указал на печь в своём кабинете. Пламя возникло буквально из пустоты. Витя сильно удивился, но вида не подал. А Борис Аркадьевич продолжил:

— Ты обладаешь даром. И здесь обучают, как им пользоваться. Мир совсем не такой, каким ты его знал.

С этого момента и началось Витино обучение. Моральная подготовка в детском доме помогла ему не поддаваться на провокации других ребят. Участь изгоя нашла и здесь: у остальных детей были родители, с которыми они проводили выходные и каникулы. А он всё свободное время проводил в библиотеке. Одноклассники посмеивались над Витей, но не более. В сравнении с жизнью в детском доме тут был рай. А те знания о тайнах прошлого и настоящего, что он узнавал на уроках и в книгах, полностью затмевали грусть из-за отсутствия друзей. К тому же трудности в детском доме приучили рассчитывать только на себя.

А в остальном жизнь в пансионе радовала. Интересные предметы, ежедневная отработка практических навыков, занятия спортом, вкусное и разнообразное питание. А что еще нужно юному беспризорнику, сбежавшему из детского дома. К тому же незнакомец, привёзший его, не обманул. Способности Вити были действительно выдающимися. Уже с первых дней обучения преподаватели отмечали новенького, который проявлял не дюжий интерес к предметам.

За пять лет Витя проявил себя талантливым чародеем, стремящимся к постоянному совершенствованию навыков и знаний. Он так и не завёл друзей. Многие сверстники смотрели на него свысока, потому что их родители занимали важные посты. Но и трогать его никто не решался: побаивались его злого, гордого и даже немного надменного взгляда. Уверенный в своих силах, он не искал общения или поддержки со стороны, с младенчества рассчитывая только на себя.

Единственный раз, когда Витя попросил о помощи, был момент перед выпуском из пансиона. Сдав последний экзамен по артефактологии, он бодрым шагом направился к кабинету директора. Никогда раньше он не просил никого и ни о чём. Внутри зудело какое-то неприятное ощущение. Идти не хотелось, но вопрос, в котором ему требовалась помощь, был слишком важен. Это был решительный поворот в его жизни.

— Добрый день, господин директор! — неуверенно начал он зайдя в кабинет директора.

За все пять лет он не бывал в этом кабинете ни разу, поэтому сейчас нервно оглядывался по сторонам, изучая интерьер и собираясь с мыслями. Рядом с массивным столом, на котором лежали папки с документами, книги, печати, располагался огромный шкаф со стеклянными дверцами. Старинная работа великого мастера угадывалась в деталях этого шкафа: резные уголки, тончайшее стекло, фактура дерева. Внутри полки были заставлены многочисленными кубками, которые зарабатывали ученики, побеждая в соревнованиях. К некоторым из них был причастен и парень, стоящий посреди кабинета и нервно теребящий свои пальцы, не решаясь озвучить просьбу, с которой пришёл.

— Здравствуй, Витя! Рад видеть тебя. Как последний экзамен? — видя смущение ученика, директор первым начал беседу.

— Отлично! Поставили высший бал. Всё-таки это один из моих любимых предметов, — успокаиваясь ответил юноша, — я хотел к вам обратится с необычной просьбой.

— Что же такого необычного ты задумал? — все в пансионе знали о нелюдимости и странности одного из лучших учеников. Поэтому директор искренне хотел узнать, что же считает странным сам странный ученик.

— Я хотел бы поменять своё имя.

Глаза Бориса Аркадьевича отличались некрупным размером, которые таковыми казались даже с учётом очков, немного их увеличивавших. Но неожиданная просьба привела их в неестественно большое состояние.

— А чем тебе имя, данное при рождении не угодило?

— Видите ли, это имя мне дали родители, которые ничего не знали о чародействе. Они давно погибли, и это имя меня теперь ни с кем не связывает. Выпускаясь во взрослую жизнь, я бы хотел начать всё с нуля. Поэтому и хочу взять другое имя, — по лбу ученика скатывались капли нервного пота, которые тот регулярно смахивал рукавом пиджака.

— Понимаю тебя. А какое имя ты хочешь взять? — директор поднялся из своего кресла, подошёл к Вите и присел на передний край стола.

— Казимир!

Это имя он встретил в одной из книг о событиях великих войн прошлого. В ней говорилось о великом чародее, участвовавшем во многих сражениях и неизменно побеждавшим своих врагов. Ему прочили великую славу. Сам Лютомор отмечал его силу. Но сколь быстрым был его взлёт, столь неожиданной стала и его смерть. Точной причины в книге не было указано. Говорилось о заговоре, предательстве завистников, отравленной пище, неудачных экспериментах с магией. Его целеустремлённость, решительность, смелость привлекали Витю. А то, что они с Лютомором выступали за ограничение знаний о чародействе, допускали использование людей в своих интересах, Витя даже одобрял. Он считал, что у слабого не должно быть защитников, что право сильного определять чужую жизнь естественно и даровано самой природой. А остальные должны им служить и беспрекословно подчиняться.

— Хорошо! — ответил Борис Аркадьевич, немного подумав, — думаю, нам по силам сделать тебе документы с новым именем.

Выйдя из кабинета, Витя облегчённо выдохнул. Голова вся взмокла от напряжения. В этот момент он пообещал себе, что это была первая и последняя просьба в его жизни. Всё, чего хочется, он добьётся и возьмёт сам. И уверенным шагом пошёл по коридору в библиотеку. Уже совсем скоро он навсегда покинет пансион, а ещё столько интересных книг осталось неизученными. А значит, нельзя терять времени на ерунду. Надо спешить в царство пыли и знаний.

В тот день Витя засиделся в библиотеке допоздна, потому что зачитался рассказами об Этерньеле. На уроках истории они изучали только то, что известно всем людям, чтобы в разговорах в будущей жизни вне пансиона случайно не ляпнуть лишнего. Не удивительно, что о царстве, в котором уже несколько тысяч лет заточён владыка мира, знают не все чародеи. Но Витя знал. Немного, конечно; только то, что прочитал в нескольких книгах. Но даже этого было достаточно, чтоб неугасающим огнём внутри загорелась цель попасть туда. Он представлял, как прогуливается по величественным горам, возвышающимся над величественным простором океана, среди дворцов, построенных лучшими архитекторами, отделанных лучшими ремесленниками и ювелирами. Столица мира, центр власти и силы Лютомора, скрытый от посторонних глаз пологом тайны и волшебства. Даже за возможность его просто увидеть люди веками убивали друг друга. Город-совершенство, выросший на сотнях островов посреди бескрайней морской пучины. Его местонахождение держится в тайне, за разглашение которой уготована смерть. Но даже узнав, где расположен легендарный город, его невозможно ни найти, ни увидеть без приглашения владыки. Такова она — цитадель мира, дом Лютомора и его тюрьма.

Через неделю, когда документы были готовы, а прощальные ритуалы окончены Казимир, а теперь его звали именно так, покинул пансион, который так и не стал ему родным домом. И даже на прощальном вечере он не проронил ни слезинки. Но теплота и благодарность к этому периоду, перевернувшему жизнь, остались навсегда. А впереди его ждал Ленинград, величественный город на Неве, с его дворцами, музеями и большим количеством коллекционеров и антикваров. Именно этим он собирался заняться, потому что знал, что на многие тайны настоящего, ответы следует искать в прошлом. А что может лучше рассказать о прошлом, как не предметы старины?

С рекомендательным письмом от Бориса Аркадьевича и отличным запасом знаний Казимир с лёгкостью поступил в Ленинградский Государственный Институт Культуры на кафедру реставрационного мастерства. Сразу же он устроился в небольшую антикварную лавку рядом с общежитием. Ему нравилось изучать предметы старины, их выделку, изгибы, историю происхождения. Многие люди даже близко не понимают ценности вещей. Порой в давно забытой в шкафу шкатулке могут лежать никому не нужные броши, серьги, перстни работы великолепного мастера. Нужно ли говорить, что владельцами чародейских артефактов порой были абсолютно ничего не ведающие люди.

Работа в лавке не отнимала сил и позволяла повышать свои знания, а также заводить знакомства с интересными людьми. Постоянных покупателей в лавке было достаточно. И со многими Казимиру удалось завязать приятельские отношения. Он привлекал к себе внимание умением поддержать беседу, обширным багажом знаний и интересом к словам других людей. Библиотеки — это, конечно, хорошо. Но те знания, к которым он стремился не всегда можно найти в книгах. Чаще всего их передают из уст в уста. И именно эти тайны вызывали у него наибольший интерес.

Не удивительно, что однажды осенним вечером, на четвёртом курсе в дверь лавки вошёл загадочный пенсионер. Он медленно осматривал выставленные на продажу отреставрированные предметы мебели, задавал вопросы. Казимир обстоятельно отвечал, подробно рассказывая о прошлом каждой из интересующих вещей. Но от его любопытного взора не ускользнул и тот факт, что при всякой возможности, дедушка пристально вглядывается в перстень, что был надет на указательный палец его правой руки.

Перстень никакой ювелирной ценности из себя не представлял и был найден им в тайнике одного из столов, который привезли на продажу несколько месяцев назад. И тут Казимир вспомнил этого загадочного старичка. Это именно он купил тот стол. Даже имя покупателя всплыло в памяти — Леонид. Задержав на перстне взгляд чуть дольше обычного, старик встретился с зелёными пронизывающими глазами Казимира. Оба всё друг про друга поняли.

— Я освобождаюсь около восьми вечера и готов встретиться! — решил проявить инициативу студент.

Он знал, что перстень является магическим артефактом: почувствовал это, как только надел. Это было ожидаемо. Другой причины прятать в тайник столь неказистый образчик ювелирного дела не имело смысла. Серебро — металл хоть и драгоценный, но не дорогой. Камень — тоже из дешёвых. А символы, что начертаны на его внутренней стороне — так и вовсе ценности не добавляют. Вот только энергия, исходившая от этого артефакта, была не настолько велика, чтоб вести за ним серьёзную охоту. Казимир бы и вовсе не стал его надевать, если б это не был бы первый, полученный им в самостоятельной жизни артефакт.

— Тогда давайте в половине девятого у Летнего дворца на Фонтанке! — почтенно поклонился старик и вышел на улицу.

Как же долго тянулся этот рабочий день. Не помогало даже чтение. С огромным трудом дождавшись вожделенных восьми часов, Казимир молниеносно собрался и покинул магазин, направившись в сторону Летнего сада.

Под ногами весело похрустывала жёлто-коричневая опавшая листва. Он раскрыл воротник своего чёрного пальто, прикрывая шею от дувшего в спину холодного октябрьского ветра, возвещавшего о скором наступлении холодов. В свете фонарей разнообразные фасады домов были ещё ярче, чем днём, спрятав от пытливого взора Казимира местами потёртую штукатурку. Ему нравилось бродить по городу, выискивая ранее не замеченные архитектурные формы и решения, находить в старых, давно изученных домах что-то своё. Ленинград в этом смысле был идеальным городом. Тут можно каждый день ходить по одной и той же улице и каждый раз видеть её по-новому. То солнце одарит новыми красками, то тени разбегутся под иными углами. Неудивительно, что именно здесь было столько любителей старины и антиквариата. Это и была главная причина, по которой Казимир решил продолжить обучение здесь. И вот, спустя несколько лет, удача улыбнулась студенту. Перейдя очередную улицу и вышел к Летнему саду. Хотя сейчас, с полураздетыми деревьями, не такой уж и летний. Едва не вприпрыжку юноша буквально летел сквозь театр теней, в котором стволы и ветви под световыми ударами фонарей разыгрывали целый спектакль. Вот только не было у Казимира сейчас времени и желания выискивать сюжеты и смыслы в этой то ли трагедии, то ли комедии, потому как в драме его собственной жизни сегодня наступала завязка интереснейшего сюжета. На подходе к Летнему дворцу он стал гораздо внимательнее осматриваться в поисках подозрительных людей. Однако таких не было. Холодным октябрьским вечером выйти на прогулку в парк не оказалось. Лишь под одинокой липой стояла знакомая фигура. Увидев юношу, одетого во всё чёрное, он выдвинулся на встречу. Молодой человек протянул руку в знак признательности, но в ответ получил лишь недоумённый взгляд:

— А я смотрю вы крайне неопытны в общении с себе подобными, — незнакомец игриво улыбнулся, приглашая на тропинку для прогулки по парку, — дам вам один бесплатный совет. Никогда не протягивайте руку незнакомому чародею! Хотя и знакомому тоже не советую. Если вам дорога ваша жизнь, естественно!

Старичок несколько секунд смотрел в непонимающие глаза собеседника и пояснил:

— Даже если тот, кому вы протягиваете руку не собирался вас убить, то он вполне может расценить выброс вашей руки как угрозу и нанесёт упреждающий удар. А оно вам надо? — юноша отрицательно покачал головой, — то-то же! Кольцо при вас?

Казимир кивнул, стягивая со своих длинных пальцев чёрные кожаные перчатки, и нерешительно спросил:

— Скажите, зачем столько сложностей для такого простенького кольца? Я, конечно, начинающий, но слабые потоки, исходящие от него, чувствую. Ведь в нём нет особой силы.

— Вы правы! Вы, действительно, всего лишь начинающий! — пенсионер смотрел взглядом профессора, дающего наставления бестолковому студенту, — какую цену вы хотите за этот не имеющей силы предмет?

— Меня не интересуют деньги! Я отдам вам его просто так. Только позвольте быть вашим помощником. Я хочу знать больше. Единственное, что меня интересует — это тайны и загадки прошлого.

Подобная речь озадачила старика. Не ждал он такого от молодого парня: обычно им подавай деньги, славу, женщин. А этот чудак хочет знаний. Ненормальный какой-то. Как и он сам, впрочем.

— Давненько не слышал подобных заявлений! Что ж, если вы не лжёте, то приходите утром в субботу вот по этому адресу. Часам к десяти будет отлично.

И старик вручил Казимиру небольшой помятый листок, развернув который, он увидел название знакомой улицы, дом семнадцать квартира пятнадцать. Всего несколько мгновений спустя надпись полностью исчезла, оставив в руках лишь скомканный чистый лист. В это время старик уверенным быстрым шагом покидал парк в сторону Фонтанки. Общежитие Казимира находилось в той же стороне, но он решил обойти парк и ещё погулять. Ведь сегодняшний вечер в очередной раз круто менял его жизнь, ещё на один маленький шажок приближая его к цели.

В следующие несколько дней он уволился с работы под предлогом повышения нагрузок в институте. На все попытки оставить молодого и перспективного специалиста, он отвечал отказом. Поэтому в субботу утром он пришёл по указанному адресу, готовый с головой погрузиться в новую деятельность.

Дверь открыл всё тот же старик. Даже дома он ходил в брюках, рубашке и жилетке в тон к брюкам. Казимиру это понравилось. Он и сам старался всегда быть хорошо одетым, даже дома. Только цвет он предпочитал чёрный. Вещи другого цвета он даже не рассматривал. Даже пуговицы и запонки старался подбирать максимально тёмные.

В квартире было идеально убрано. Нигде ничего не валялось. Всё чисто и аккуратно. При свете хрустальной люстры, ярко освещавшей прихожую, можно было лучше изучить внешность хозяина. Седые волосы плотно покрывали его голову. Аккуратно постриженная седая борода выдавала возраст. Но вот кожа на лице и руках совсем не была похожа на старческую: никаких пятен, бледного оттенка. Если бы не морщины на лбу и в углах глаз, а также седые волосы, то мужчине и пятидесяти никто не дал бы. Всё-таки у чародеев есть свои секреты здоровья! В очередной раз порадовался за себя Казимир.

— Думаю, пришла пора представиться! Меня зовут Леонид Альбертович Вальц! Можно просто Леонид.

Казимир на какое-то время потерял дар речи! Вальц! Неужели тот самый Вальц! Ну да, а кто ж ещё? Другого Леонида Альбертовича с такой фамилией не сыщешь во всём городе. Самый известный и уважаемый ювелир города. К нему на поклон ходит вся партийная элита, руководители предприятий, адмиралы. Молодые влюблённые студентки мечтают получить от своего избранника предложение руки и сердца с кольцом от Вальца в шкатулочке. Вот это ему по-настоящему улыбнулась удача.

— Ну что вы молчите, молодой человек? Забыли своё имя? — вывел из прострации настойчивый голос.

— Прошу прощения! — неуверенно замямлил юноша, — это такая честь, такая честь… Я столько слышал о ваших выдающихся ювелирных изделиях. А тут… Стою прямо у вас в квартире, — уже нормальным голосом продолжал студент, — Бесконечно рад знакомству!

— Ну хватит уже лебезить. Вы же не обручальное кольцо выпрашивать пришли. Вы так и не назвали своё имя! — продолжал сверлить взглядом старик.

— Казимир! Моё имя Казимир!

— Рад знакомству, Казимир! Очень необычное имя.

— Я взял его в честь легендарного полководца Казимира Свирепого.

— Удачный выбор! Прошу в кабинет! — ювелир жестом приглашал своего гостя пройти в отдалённую комнату.

Кабинет представлял из себя небольшую комнату три на четыре метра с высокими потолками, хрустальной люстрой, стеллажом с книгами во всю стену, тремя креслами по обе стороны от рабочего стола. Вся мебель была антикварной. Такую не купишь в обычном магазине. Выполнена из массива кедра. В каждой детали чувствовалась рука великого мастера. А рабочий стол, без сомнений, являл собой верх совершенства. Как и всякому гениальному творению возраст лишь добавлял ему величия.

— А где же тот стол, который вы купили в лавке?

— Его я поставил в гостиной. Но без одной маленькой детали он не представляет особой ценности.

Казимир вспомнил о главной цели его визита и вытащил из кармана элегантное, но не более, серебряное кольцо, украшенное семью крохотными синими камнями. Осторожно положив его на стол перед Леонидом, он всё-таки решился задать волнующий его вопрос:

— В чём такая ценность этого кольца? И к чему были нужны такие сложности с его передачей? Ведь стол мог пострадать при перевозке или его купил бы кто-то другой?

Леонид с восхищением разглядывал кольцо, которое и в подмётки не годилось тем, что создавал он сам. Наконец, убрав его во внутренний ящик, ювелир удостоил юношу вниманием:

— Величие этого кольца заключено не в нём самом, а в комплекте, частью которого он является. Сталкивались ли с именами братьев Клаус, Герхарта и Винсента, в своей жизни?

— Нет, к сожалению. В библиотеке нашего пансиона мне не попадались подобные имена, — вынужден был признать своё незнание Казимир.

— И неудивительно! Ведь Лютомор запретил упоминать их имена в любых книгах и справочниках.

— Кто же такие эти братья?

— Это давняя, очень давняя история. Много тысяч лет назад, когда Лютомор ещё не захватил и полмира, силы чародеев Земли оказывали ему ожесточённое сопротивление. Правда тогда они были разобщены и боролись с ним самостоятельно, не объединяя усилия. Вероятно, именно в этом скрыта причина того, что Лютомору в итоге удалось покорить все земли мира, за исключением царства, которое неведомым образом исчезло. — Леонид поднялся из своего кресла и принялся ходить по кабинету, сопровождая свой рассказ жестами и указаниями на мировой карте, висевшей на стене. Около восьми тысяч лет назад на землях современной северной Германии и Скандинавии велись ожесточённые войны. Армии местных жителей, подкреплённые чародеями, оказывали яростное сопротивление, не желая покоряться завоевателям. Особых успехов добивались войска под руководством двух братьев чародеев. Как ты уже догадываешься, это были братья Клаус. С детства они чувствовали великую силу. Особых успехов Герхарт добился в использовании холода, а Винсенту был близок мир диких зверей. Он умел разговаривать с ними, призывать на помощь. А поскольку их отец был великолепным кузнецом и ювелиром, то неудивительно, что братьям на роду было написано стать авторами легендарных артефактов. Творением именно их рук являются практически все артефакты стихий воды, холода и взаимодействия с животными, которыми пользуются чародеи до сих пор. Конечно, они не единственные, кто создавал подобные артефакты. Но девять из десяти мощнейших артефактов подобного рода точно их детища. А вершиной их мастерства стали два набора, которые они создали для себя. Каждый набор состоял из двух колец, двух браслетов, пояса и жилета. Каждый артефакт был украшен семью камнями, расположенными в виде семиконечной звезды и усилен рунами древнего языка, которым братья владели в совершенстве. На создание этих двух наборов братьям понадобилось несколько десятков лет, чтобы найти необходимые камни, наполнить их энергией. Артефакты Герхарта, повелителя воды и холода, были украшены синими камнями: алмазом, сапфиром, топазом, бенитоитом, иолитом, танзанитом и турмалином. Набор Винсента, повелителя зверей, был выполнен с использованием алмазов семи разных цветов: синего, зелёного, розового, чёрного, золотого, фиолетового и красного. Армии, которым помогали два брата неизменно побеждали. Ещё бы! Благодаря артефактам Герхарт мог заморозить целую реку или озеро. Армия, воспользовавшись такой ледяной переправой неожиданно заходила в тыл и атаковала. А Винсент мог обернуться гигантским орлом или волком и возглавить целую армию разъярённых животных. Лютомор возненавидел братьев и пообещал тому, кто их остановит, даровать вечную жизнь и сделать своей правой рукой, обучив многим знаниям, которыми владел сам. Долгие годы чародеи охотились на братьев. Но всякий раз их ждала неудача. И вот однажды ночью, предатель Дориан, возглавлявший передовой отряд разведки, воспользовался доверием к своей персоне, много лет сражавшейся с ними плечом к плечу, и убил их. Выкрасть артефакты ему не удалось, так как стража услышала предсмертный крик одного из братьев. Лютомор сдержал слово, сделав Дориана своей правой рукой и даровав бессмертие. Сегодня он возглавляет один из легионов владыки, отвечающий за разведку и шпионаж. Убитые горем солдаты похоронили своих предводителей в подземельях норвежских фьордов вместе со своими артефактами. Никто не посмел снять их. Потеря лидеров сказалась на успехах, сопротивляющихся и через несколько десятков лет эти земли вошли в состав царства Лютомора. Гробницы за многие века оказались разграблены, а сами артефакты разбросаны по всему миру. И ни разу с момента смерти братьев ни один чародей не собирал ни один набор в своих руках. А память о великих чародеях навсегда осталась в памяти людей в легендах и сказаниях. Забыты их имена и подвиги, но в сказках многих европейских народов и сегодня встречается повелитель холода.

Леонид сел в своё кресло, чтобы насладиться впечатлением, которое произвела рассказанная история на юношу. Тот ещё несколько минут переваривал услышанное, пока не пришёл в себя.

— Скажите, а почему вы так легко рассказали мне эту историю? Не боитесь, что я могу рассказать её ещё кому-то?

— Вы чародей. Амбициозный чародей. С виду не глупы. А только глупец станет делиться подобными знаниями с кем-то ещё просто так. Я же хочу предложить вам нечто достойное вас, — старик ненадолго умолк, оценивая насколько ему удалось заинтересовать собеседника, — я хочу предложить вам знания! Это, безусловно, самая ценная оплата за ваш труд.

— А что я должен буду делать в ответ?

— Я уже стар. Через год мне исполнится девяносто лет. Как вам, возможно, известно, Лютомор не позволяет жить независимым чародеям более ста лет. По достижении этого возраста я буду должен доказать свою верность владыке и вступить в его ряды или умереть. Смерть, как вы понимаете, не самая радужная перспектива. Хочется ещё побыть на этой земле. А для этого необходимо предоставить дар, чтобы владыка позволил ещё пожить.

— А как это происходит?

— Что именно?

— Вручение даров. Для этого приглашают в Этерньель?

— А вам известно больше, чем я думал! — удивлённо погладил бороду ювелир. — Нет, в Этерньель попадают только избранные, особо отличившиеся. К остальным прибывает Дориан или кто-то из его приближённых, получает дар, потом передаёт его владыке и тот решает, достоин ли чародей возможности жить дальше. Если достоин, то его смерть инсценируют и перемещают на другую территорию с новыми документами. Всё это делается, чтоб у простых людей, которые знать ничего не знают, не появлялось лишних вопросов. У меня есть чуть больше десяти лет, чтобы найти подходящий дар.

— И вы хотите подарить один из наборов братьев Клаус? — озвучил свою догадку Казимир.

— Если успею найти ещё три предмета. Мне не достаёт пояса и двух браслетов до комплекта Герхарта. А мой бывший помощник погиб, добывая кольцо, которое невероятным образом стало причиной нашего знакомства. Я уже немного староват для битв и погонь, да и мощь моего дара не столь велика. Поэтому я вынужден нанимать других чародеев. Так что, вы согласны работать на меня в обмен на знания, которыми я могу поделиться?

Казимир выдержал минутную паузу, набивая себе цену, и ответил:

— Да, безусловно. Знания, которых не найти в книгах меня интересуют больше всего, — уверенным тоном произнёс он.

«Мы ещё поглядим, кто на кого будет работать!» — сказал он уже сам себе.

Следующие два года прошли в режиме повышенной интенсивности. Большая нагрузка в институте дополнялась постоянными расследованиями в поисках подсказок и артефактов. Кто бы знал, что должность помощника-стажёра ювелира может быть настолько увлекательной.

Чтобы избежать лишних вопросов, Казимира оформили младшим сотрудником в ювелирную мастерскую мастера Вальца, что располагалась на Литейном в ста метрах от Невского. Ребята с института полопались от зависти, когда узнали, что молчаливого и загадочного студента, вечно сидящего в одиночку за задней партой, взял на практику лучший ювелир в городе. Но факт оставался фактом — Казимир ежедневно после окончания обучения почти бегом отправлялся на Литейный, где оставался допоздна, если у Леонида Альбертовича не было особых поручений, требующих путешествия в другой район города, а иногда, нечасто и государства.

Иногда он называл имя человека, проживающего по такому-то адресу, у которого имеется книга или артефакт, которые требуется добыть. Выбор способа добычи искомого всегда оставался за Казимиром. Если человек не обладал чародейским даром, то проникновение в жилище легко и быстро осуществлялось в ближайшее время. А вот если дело приходилось иметь с чародеем, то тут требовалось пошевелить мозгами, придумывая каждый раз что-нибудь новенькое. Однако никакие трудности не могли заставить отступить Казимира на пути к разгадке очередной тайны.

После окончания института он смог полностью сосредоточиться на поисках ответов на вопросы, которых у него с погружением в мир артефактов становилось всё больше. Ответ на одну загадку порождал несколько новых. Но как бы он не старался, сколько бы книг, артефактов и новых знакомых у него не появлялось, ответ на главный вопрос не становился ближе. В чём сила Лютомора? Почему именно он стал владыкой. Ведь, как показывала история, существовали и более сильные чародеи, но бессмертия и власти добился именно он. И Казимир нутром чуял, что у этой загадки есть ответы. Поэтому он не позволял себе ни дня отдыха. Остервенело он бросался на поиски утерянных тайников, информацию о которых доставал Леонид, надеясь кроме искомого артефакта найти и книги.

Ювелир всегда с удовольствием рассказывал о камнях, артефактах их особенностях и свойствах. Он мог часами восхищённо смотреть на творение очередного великого артефактора. Казимир внимательно и увлечённо слушал. Ведь помимо расследований своего наставника у него существовали и собственные, которыми он ни с кем не делился.

Причиной недоверия к Леониду было то, что за все годы их совместной деятельности тот так и не позволил ему взглянуть на свой тайник, даже когда Казимиру удалось добыть два браслета из набора Герхарта. И в этом, действительно, была его большая заслуга.

После окончания института молодой чародей устроился в Ленинградский музей мировой культуры. Это позволило ему обзавестись связями, в том числе в сообществе археологов, поэтому он всегда был в курсе последних новостей о раскопках едва ли не по всему миру. Охота за богатствами старины не позволяет промедления. Стоит опоздать всего на день, а древняя гробница уже будет встречать тебя опустошённой.

Узнав об очередной экспедиции в дебри мексиканских джунглей на поиски мест захоронения одного древнего местного вождя, Казимир как всегда полез в библиотеки в поисках сведений о племенах в этой местности, о находках других экспедиций. Какого же было его удивление, когда в описании находок одной археологической группы шестидесятилетней давности примерно в том же районе, он встретил упоминание о загадочном браслете с синими камнями, обнаруженном в поездке. О дальнейшей судьбе находки известно было немного. Что и неудивительно. Браслет не успел даже добраться до ближайшего города, таинственным образом исчезнув. Прочтение подобного только вызвало улыбку на лице Казимира. «Не удивлюсь, если все члены той экспедиции совершенно случайно невообразимым образом умерли в течение года,» — он отлично знал, что охотники за артефактами не любят оставлять в живых тех, кому довелось соприкоснуться с древним артефактом большой ценности. И действительно, весь состав исследовательской группы скоропостижно погиб, не прошло и недели. В справочнике записали «от неведомой болезни, вызванной укусом насекомого или иной причиной». «Ох, уж эти знаменитые мексиканские комары! Сколько людей погибло по их милости!» — только усмехнулся Казимир. Захлопнув пыльный справочник, он направился в аэропорт, чтоб ближайшим рейсом вылететь в Мексику. Даже Леонида он поставил в известность только звонком из аэропорта. Медлить нельзя: необходимо появиться на месте раньше археологов. Наверняка, он не единственный, кто желает заполучить браслет, если он там имеется. Не стоит ждать, когда на находку слетятся все охотники.

Спустя всего три дня он уже вовсю продирался сквозь густые заросли мексиканских джунглей, отбиваясь от надоедливых насекомых и налипающих листьев. Но это было ничто в сравнении с теми неудобствами, с которыми столкнулся другой любитель древностей, обнаружившийся на месте остатков древнего города, найти который невозможно было бы даже с помощью самой современной воздушной техники. Джунгли полностью поглотили остатки древнего города. Стены и крыши за прошедшие столетия покрылись плотным слоем земли, растений и насекомых, образуя целый парк в английском стиле из зелёных геометрических фигур прямо посреди джунглей.

Вторым охотником, добравшимся сюда до прибытия археологов, оказался некий Колльбейн из штата Колорадо. Нет, он не стал представляться при встрече, дружелюбно метнув огненный смерч в замеченного конкурента. Казимир ловко парировал удар, устроив в ответ ритуальные пляски серией сшибающих волн, отправленных по земле. Пока противник ловко уворачивался, он добавил несколько вихрей и молний. Американец что-то невнятно прокричал после того как пропустил одну из молний и схватился за бок.

— Please! Don’t kill me, please! — он активно жестикулировал, призывая Казимира пощадить его.

— Не благодари! — с насмешкой ответил Казимир.

Он не страдал любовью ни к людям, ни к чародеям. Охота за артефактами научила его одному: жалость — это проявление слабости, а слабаки погибают. Не обращая, внимания на руки-пропеллеры он отправил ещё несколько молний. Спустя пару мгновений конкурент испустил свой последний вздох. Сразу после этого у него на спине появилась сумка-исчезайка. Отличный и удобный артефакт, который не представлял огромной ценности, но до сих пор не встретился Казимиру. Иметь бездонную сумку, которая к тому же исчезает, очень удобно. После смерти владельца такая сумка проявляется и становится доступна для нового хозяина. Чародей, облачённый во всё чёрное, несмотря на жару, подошёл к побеждённому противнику и взял награду. Какого же было его удивление, когда в сумке он обнаружил ещё один браслет из набора Герхарта.

— Вот я удачливый чертяка! — даже немного подпрыгнул на радостях Казимир.

Помимо прочего в сумке также был обнаружен дневник деда Колльбейна, чародея Норвуда. Собственно, именно из дневника он и узнал имена и подробности жизни этого семейства. Быстро пролистав толстый дневник, убрал его в сумку, чтоб заняться тщательным изучением уже в самолёте на обратном пути.

На поиски второго браслета, за которым собственно он и прилетел в такую даль, ушёл целый день. Самым сложным было найти место захоронения вождей среди многочисленных побеждённых природой строений. Обыскивая те здания, в которые удавалось проникнуть, он наконец, наткнулся на древний склеп. Не испытывая трепета перед исторической находкой, Казимир бесцеремонно, в спешке обыскал все захоронения и таки обнаружил ещё один браслет.

Его радости не было предела. Убрав находку в теперь уже свою «исчезайку», он направился сквозь джунгли обратно. Отличное настроение не покидало его. И даже усилилось, когда в многочасовом перелёте он изучил дневник Норвуда. Это была первая серьёзная находка, которую Казимир утаил от Леонида. В конце концов он тоже имеет право на тайны.

А то, что наставник утаивает подробности отдельных сторон своей жизни, не вызывало сомнений. Не раз он натыкался на таинственных личностей, выходивших из кабинета Леонида в мастерской. На любые вопросы о прошедшей встрече, тот начинал заметно нервничать. Секретарь тоже ничего не знала об этих людях. О них даже записи не велись в журнале посещений.

Ясно было одно: ювелир не так прост, как ему хочется выглядеть. Потому Казимир нисколько не сожалел о том, что ни словом не обмолвился о дневнике. Достаточно и того, что из наспех проведённой операции он привёз сразу оба браслета из набора Герхарта. Леонид прыгал от радости, едва не разбив хрустальную люстру в прихожей.

Осталось найти последний артефакт из желанного набора — пояс. Это был единственный предмет, на котором камни не были выложены семиконечной звездой, последовательно украшая всю длину пояса. Никаких подсказок о возможном месте нахождения не было найдено. Леонид сказал лишь, что слышал от одного из знакомых о том, что в средние века похожий пояс встречался в жизнеописании малоизвестного персидского шаха.

Путешествие в Иран, которое осуществил Казимир ещё несколько лет назад, никаких сведений не дало. Искомый шах правил одной из местных областей в составе империи. Гордые наследники персов в те времена входили в состав разных империй, не имея собственного государства. Неудивительно, что информации осталось крайне мало. Единственное, что удалось узнать — у шаха не было наследников. После его смерти на этих землях правил другой наместник. В местных музеях и хранилищах информации о поясе с семью синими камнями не имелось. Означать это могло только одно — кто-то прибрал его к своим рукам уже давно.

Отложив до лучших времён поиск заветного пояса, Казимир сосредоточился на делах более прозаичных. В городе он уже оброс связями в среде чародеев, которые не раз обращались, когда нуждались в помощи не очень законного характера со стороны беспринципного, но очень искусного мага. Постоянные поиски сводили его с разными противниками, в битвах с которыми Казимир оттачивал боевое мастерство. Не раз он сталкивался с ловушками других охотников за древностями, и всякий раз выходил победителем. За свою силу, ловкость, умение наводить страх и любовь к чёрной одежде, помощник Леонида получил негласное прозвище — Ворон.

Постепенно Казимир из помощника Леонида превратился в самостоятельного охотника. Он всё реже прибегал к помощи ювелира для получения необходимых ему сведений. Ворон оброс собственными связями, которые помогали ему в поисках информации. Он был благодарен наставнику за тот опыт и знания, которыми поделился с ним Леонид, поэтому иногда забегал в гости пообщаться, узнать последние новости и поделиться своими соображениями. Отказываться от поиска оставшегося предмета никто не собирался.

Однажды вечером осенью 1992 года Казимир в очередной раз решил навестить старого приятеля. Он степенным шагом прогуливался по Невскому, в очередной раз наслаждаясь его великолепной архитектурой. Не дойдя до поворота на Литейный всего метров пятьдесят, он почувствовал тревогу. Резко ускорившись, бегом преодолел оставшееся расстояние. Из мастерской валил дым. Был уже девятый час, а лавка работала до восьми. Внутри в это время должен был остаться только Леонид. Не раздумывая, Казимир вломился в охваченное огнём помещение.

— Леонид! Леонид! — созданная защитная сфера оградила от огня и дыма, позволяя пройти вглубь.

Крики ученика, оставались без ответа. Прозрачные витрины лопались от жара. Пламя охватило стены, мебель, картины, которые за годы совместной работы изучены вдоль и поперёк. Чтобы попасть непосредственно в мастерскую, понадобилось преодолеть пятнадцать метров торгового зала, небольшой коридор, полностью охваченный пламенем. Дверь в нужное помещение оказалась закрыта. Но она не могла стать препятствием для разъярённого чародея. Вихрь выломал дверь вместе с петлями. Бездыханное тело ювелира лежало посреди комнаты. Огонь пожирал его тело. Рядом с Леонидом под прозрачным защитным куполом лежал конверт, на котором крупными чёрными буквами было написано: «Ворону, ученику ювелира!». Спасти наставника он был не в силах, поэтому он поднял предназначенное ему письмо и вышел обратно в коридор. Сирена пожарного надзора и громкие крики, окруживших лавку зевак, подсказали Казимиру, что покинуть помещение лучше через запасной выход. Извилистый коридор привёл к старой металлической двери, надпись на которой гласила, что именно эта дверь должна использоваться для того, чтобы покинуть помещение в экстренной ситуации. И естественно, что дверь была заперта, обрекая тех, кто решил положиться на исполнение требований пожарной безопасности на верную смерть.

— И дня не проходит, чтобы я не поблагодарил судьбу за то, что не остался обычным человеком! — громко произнёс Казимир, очередным вихрем вышибая преграду.

Чтоб открыть неподдающуюся дверь чародею вовсе не обязательно её выламывать. Существуют гораздо менее разрушительные способы. Но сейчас у Оборотня не было желания их вспоминать. Он был огорчён смертью ювелира. И дело было вовсе не в чувствах к своему наставнику, который помог сделать первые шаги на пути становления. Казимир так и не успел узнать все тайны великого ювелира.

Мужчина в чёрном пальто вышел из двора на Литейный проспект. К известному не только в Петербурге (город уже успели переименовать) ювелирному магазину Вальца подъехал пожарный эскорт и, разгоняя толпу зевак, приступил к тушению охватившего уже и второй этаж пожара. Надвинув полы воротника на лицо, Казимир достал письмо с чёрной надписью из внешнего кармана, переложил его во внутренний, в последний раз посмотрел на вывеску помещения, в котором он провёл столько интересных вечеров в последние годы, и направился в противоположную сторону.

Вернувшись домой, он вскрыл конверт и несколько раз перечитал письмо. Оно было достаточно коротким и содержало всего несколько строк: «Приветствую Вас, уважаемый Казимир! Слышал немало лестных слов в ваш адрес. К сожалению, нам так и не удалось прийти к взаимовыгодному решению возникших между мной и Леонидом Альбертовичем противоречий, последствия которых вы видели. Надеюсь, на скорое знакомство с наследником великого ювелира после того, как вы вступите в законные права. Лорд Вилард!»

Об этом лорде Казимир знал немного. Лишь то, что он являлся представителем финансовых кругов Лондона и прибыл в Петербург для развития сотрудничества в разваливающемся государстве. Однако судя по письму интересы лорда явно не ограничивались финансовым сотрудничеством.

Спустя несколько дней после похорон Леонида Альбертовича Вальца Казимир посетил офис Эдуарда — нотариуса, который вёл дела всех высокопоставленных чародеев города. Кроме них в кабинете для оглашения завещания больше никого не было. У самого известного ювелира города не было родственников, поэтому неудивительно, что всё своё имущество он завещал Казимиру, включая банковский счёт и квартиру на Невском. Казимир был искренне удивлён этому обстоятельству, особенно учитывая тот факт, что в последнее время они не так часто общались. Несмотря на собственное финансовое благополучие, получить такое наследство было приятно. Но ещё приятней стало, когда нотариус вручил свиток, сообщив при этом:

— Это письмо господин Вальц вручил мне несколько месяцев назад, сообщив, что написанное в нём сможет прочитать лишь его наследник!

— Благодарю!

Казимир нервно сглотнул, получая письмо от своего наставника и убирая его во внутренний карман нового чёрного пальто. Предыдущее пришлось выбросить: прогулка по помещению, охваченному пожаром, дала о себе знать — пальто местами обуглилось и насквозь пропахло гарью. Прочитать хотелось сразу, но Казимир усилием воли подавил разыгравшееся любопытство, отложив это до возвращения домой, где за ним точно никто не проследит. Эдуард ни разу не был замечен в действиях, порочащих его честь. Собственно, именно этот факт уже много лет позволял ему вести дела самого высокого уровня. Однако Казимир был твёрдо уверен только в одном человеке на всём белом свете — себе. И уже неоднократно жизнь подтверждала это его суждение.

Распорядившись уладить все юридические тонкости вступления в права наследования, он покинул кабинет нотариуса и поспешил домой, сказав таксисту адрес на набережной Чёрной речки, где он недавно приобрёл себе квартиру. Адрес был выбран не случайно, учитывая любовь ко всему чёрному. Жильё было оформлено в аскетичном стиле и скорее напоминало библиотеку. Во всех трёх комнатах располагались огромные книжные шкафы. И если гостиная и спальня были заполнены художественной литературой, то кабинет, доступ в который был скрыт сплошной стеной, наполняли книги, которые составляли главное достояние жизни Казимира. Старинные кожаные переплёты, пожелтевшие страницы, порой обгорелые. Мало какой музей или архив могли похвастать подобным. Биографии великих чародеев, жизнеописания древних завоевателей, сказания об артефакторах прошлого — вот далеко не полный список того, чем заполнил полки стеллажей Казимир. Но не только сказания прошлых лет его интересовали. Скорее он постоянно был занят поиском местонахождения таинственных книг, артефактов прошлого в современном мире. Ведь только глупец может поверить в таинственные исчезновения и пожары в древних библиотеках и храмах. С незапамятных времён огонь — любимый способ скрыть исчезновение ценностей. Но Казимир был уверен, что многое из утерянного в веках и сегодня имеет владельца. И ни один подобный владелец не удержится от желания хоть раз в жизни использовать это знание или умение. Именно с такими мыслями Казимир в очередной раз прошёл сквозь стену внутрь своего кабинета, расположился в удобном кресле, развернул свиток и погрузился в чтение.

«Здравствуй, ученик! Хоть ты никогда учеником для меня и не был: силой и умениями чародея ты превосходил меня даже в момент нашей встречи. Единственное, чего тебе не доставало — это знания. Но с учётом твоего рвения, у меня никогда не возникало сомнений в твоём успехе. Если ты читаешь эти строки, значит, я не дожил до своего столетия. Тебе лучше многих известно сколь жесток этот мир, особенно для тех, кто желает владеть редкими и таинственными вещами. Нужно обладать великой силой, чтобы ни от кого не зависеть. Я таковой не обладал…

Но у меня был талант, подкреплённый даром чародея, что позволило мне создавать поистине великолепные украшения. Это умение дало мне возможность несколько десятилетий назад найти в городе покровителей, которые оберегали меня от любых попыток причинить ущерб моему здоровью или имуществу. Вот только не думал я, что на десятом десятке моей малозначительной жизни защитники отвернутся от меня.

Около года назад в городе появился таинственный лорд из Лондона. За несколько месяцев он сумел чем-то настолько заинтересовать местных, что они вступили в союз с ним, фактически предоставив меня на блюдечке. Поначалу, я думал обратится к тебе за помощью, но потом передумал. Насколько бы ты не был могущественным чародеем, но даже ты не в силах противостоять всем.

Вилард встретился со мной, потребовав отдать ему все артефакты братьев Клаус в обмен на право дожить до столетия. Я не говорил тебе, но у меня есть также жилет из набора Винсента и, как я понял, это последний предмет, которого Виларду не хватает до полного комплекта. У меня есть ещё неделя на размышление, но отдавать этому мерзавцу что-либо намерения нет.

Конец ознакомительного фрагмента.