Нищенка

Михаил Серафимович Максимов

В этой книге сказки про наших дорогих и любимых женщин. Разные доли, разныесудьбы, разные дороги к любви и счастью. Не пройти бы мимо, не потерять то единственное, что уготовано судьбой. Сказки о детях, которые остались один на один с этой непростой жизнью. О той бескорыстной доброте, которая помогает им обрести материнскую любовь.

Счастье поздним не бывает

В одной небольшой деревушке жили три сестры. Так уж получилось, что не вышли они в свое время замуж и остались, как говорят, старыми девами. Прозвище это само по себе не из приятных, а если еще тебя знает в деревне каждый встречный и поперечный, тем более. И характеры у девушек были неплохие, да и красотой не обделены, но не повезло в жизни, не встретил желанный, не повел в платье белом под венец. Сколько было гадано и перегадано на этих суженых, слез выплакано, ночей бессонных прожито и не счесть. И уж уходить стала пора девичья, попривыклось прозвище обидное, смирилось с судьбой сердце горячее. Но случилась история, которая всколыхнула былые грезы, всплыло все забытое, забилось сердце от надежды призрачной.

Сестры, Маша, Таня и Евдокия в один из погожих дней бродили по весеннему лесу. Погода была прекрасная, солнце щедро согревало просыпающуюся от зимней спячки землю, давая жизнь каждой веточке, каждой почечке, каждой травинке. Тысячеголосый птичий пересвист, как огромный музыкальный оркестр, наполнял округу чарующей музыкой.

— Ой, сестрички, я сейчас как тот росток, который рвется из семечка наружу, но кожицу пробить никак не может.

— А я как былинка, к солнцу бы тянуться, но камень придавил меня крепко, нет пути на волю.

— Не надо, сестрички, что говорить об этом.

Они расстелили, взятую с собой, клеенку, уселись на нее.

— Маша, Таня, смотрите, бабушка с мешком идет, мешок, судя по всему, очень тяжелый, а шагает она легко и быстро, посмотрите.

— Видим, видим, старенькая совсем, а шагает бодро.

Старушка приблизилась к ним, сестры встали и хотели помочь ей скинуть мешок на землю.

— Спасибо, касатушки, я сама управлюсь.

Она ловко сбросила мешок и перевела дух.

— Э, да я вижу, весна вас совсем растрогала.

— Что Вы, бабушка, притомились мы немного, отдыхаем, воздухом весенним дышим.

— Не в усталости дело, молоды вы еще, чтобы от прогулок уставать, счастье ваше, касатушки, бродит по округе, да все найти вас не может.

— Что Вы, бабушка…

— Не перебивай старуху, хорошие вы, добрые, придется помочь вам и кожицу разрушить, и камень отодвинуть.

Сестры переглянулись. Как могла слышать их разговор старушка, не было ее рядом, а говорили они очень тихо.

— Трудное это дело, может даже не получится, только истинная вера и надежда помогут вам, а теперь возьмите вот это.

Она порылась в своем мешке, достала три семечка.

— Посейте их, ухаживайте, вырастут три цветка, появятся суженые, им их и подарите, глядишь, и устроится ваша жизнь. Только помните, терпение и любовь должны быть в ваших сердцах, помыслы добрые и мысли чистые.

Она протянула им семечки и исчезла.

— Не сон ли уж нам приснился? — нарушила молчание Маша.

— Один и тот же сон сразу троим, не снится, да и семечки не придуманы, вот они, — ответила Татьяна.

— Что ж, может и впрямь это наша судьба, — подвела итог Евдокия, — пошли домой, сделаем все так, как бабушка сказала, а там посмотрим.

Взяла каждая по семечку, идут, драгоценную ношу к груди прижимают. У дома каждая разрыхлила и удобрила свой пятачок земли, бросила семечко в ямку и закрыла его землей.

— Только взойди, только взойди, — шептала каждая из них как молитву, — вырасти и дай цветок, а я буду делать все, чтобы помочь тебе.

— Сестрички, а мы бабушку за семечки даже не поблагодарили, — тихо сказала Таня.

— И то верно, давайте поблагодарим сейчас, может она услышит нас? — предложила Мария.

Они поклонились в сторону леса и поблагодарили незнакомую старушку за заботу о них и за те семечки, которые они посеяли.

О, с каким нетерпением они ждали всходов? По нескольку раз в день подходили к своему пятачку земли и разглядывали каждую новую травинку.

— Неужели не взойдет? — думала каждая с трепетом.

Но ростки проклюнулись, и стали дружно расти. Три росточка тянулись к солнцу и пробуждали надежды, которые они в последние годы хоронили в своих душах.

Боясь за судьбу своих ростков, сестры устроили возле них дежурства. С утра заступила на дежурство старшая сестра Маша. Она проверила, все ли ростки политы, убраны ли сорняки, в порядке ли маленькие оградки, которые они смастерили вокруг ростков. Все было в полном порядке, и она уселась на лавочку и стала читать толстую книгу. Солнышко поднималось все выше и выше, ее в конечном итоге разморило, и она задремала. А на улице мальчишки играли в мячик. Сначала они были далеко от дома сестер, но игра их так увлекла, что они оказались совсем рядом. Один из мальчишек запустил мяч, который залетел в палисадник, мало того, он попал прямо в один из ростков и сломал его. Это был Машин цветок.

— Тетя Маша, отдайте нам мячик, — крикнул мальчишка.

Мария встала, взяла мячик, посмотрела на него. Обида и злость на какой-то миг сдавили ей грудь, но уже через мгновенье она взяла себя в руки, подошла к ограде и выбросила мяч ребятишкам.

— Не судьба, что поделаешь? — прошептала она и подошла к цветку.

Сомнений не было, восстановить его уже было невозможно. Она хотела уже выдернуть росток, но у самой земли заметила маленький листочек, осторожно очистила около него землю.

— Пусть растет, может, что еще и вырастит?

Когда пришли сестры, они сразу почувствовали неладное.

— Маша, что случилось?

— Сестрички, дорогие, не судьба мне найти суженого, погиб мой цветок, будем беречь ваши, может у вас все будет хорошо.

Два оставшихся цветка росли за двоих. Они вытянулись, окрепли, уже наметились бутоны, Скоро, уже скоро должна решиться судьба двух сестер.

В этот вечер дежурила Татьяна. Она глаз не спускала с улицы, памятуя о несчастье старшей сестры. А беда пришла с другой стороны. Неожиданно подул сильный ветер, который в считанные секунды превратился в ураган. Сорванной с трубы железкой, как бритвой срезало ее цветок, забросало всяким мусором. Кинулась девушка к последнему цветку, заслонила собой от разрушительного ветра. Выбежали сестры из дома, ураган также быстро стих, как и налетел. Только ветер трепал еще кусты. Поняли сестры все, стали утешать бедняжку.

— Ах, сестрички дорогие, не судьба мне иметь свое счастье, пусть хоть Евдокия дождется своей доли.

Они убрали мусор и увидели, что на стебельке бывшего Татьяниного цветка, остался один листочек.

— Оставь его, Таня, пусть живет, может не все еще потеряно, может, вырастет что?

— Хорошо, пусть растет, — говорит, а слезы так и катятся из глаз.

Теперь единственная надежда охранялась пуще глаза. Сестры дыхнуть боялись на последний цветок. Никакая сила, казалось, не погубит его. Но и тут судьба отвернулась от сестер. Дежурила Маша в этот день. Подошла она к цветку, посмотрела, а листочки вроде бы вялые, да и головка наклонилась у цветка.

— Неужели полить забыли?

Потрогала землю, нет, не забыли полить, влажная земля еще была. А тревога все растет и растет, гибнет цветок на глазах. Позвала сестер. Пришли, смотрят, цветок и впрямь невеселый стоит. Татьяна потрогала землю вокруг стебля, пальцы в одном месте так и провалились в какую — то норку.

— Сестрички милые, грызун какой — то прошел, погубил корни цветка, сказала Татьяна.

Цветок завял, только один листочек остался зеленым. Решили сестры его тоже оставить.

Незаметно пролетело лето, зарядили частые дожди, раскисли дороги, ни пройти, ни проехать. А три листочка трепещут на ветру, все им нипочем, ни дождь, ни ветер.

— Надо же, удивленно говорили сестры, живут, несмотря ни на что.

Ушли Мария с Евдокией в соседнее село за покупками, осталась Татьяна одна в доме. Дел в деревне всегда много. Вытаскала она морковку из грядки, сидит на стульчике ботву обрезает.

— Хозяйка, а хозяйка, не дашь водички попить?

Смотрит, стоит у забора мужчина в военной форме. Встала, зашла в дом и вынесла кружку воды.

— Пейте на здоровье.

Мужчина взял кружку и стал жадно пить.

— Путь куда держите?

— Домой иду, красавица, три километра осталось, дойду как-нибудь. Ты прости, можно я посижу на вашей лавочке?

— Проходите, отдохните.

Она отворила калитку, мужчина, сильно прихрамывая, подошел и сел на лавочку.

— Совсем нога разболелась, рановато я на такое расстояние рискнул идти, но что поделаешь, мать ждет.

— А что с ногой — то?

— Зацепило осколком, врачи с трудом ногу спасли. Из армии комиссовали, дали пенсию.

— Зачем же пешком пошли?

— А какой дурак в наши края в такую погоду поедет?

Лавочка стояла у того места, где посажены были цветы. Посмотрела Татьяна на остаток от своего цветка, а листочек на нем так и трепещется, словно сказать хочет: “ Сорви меня». Рука так и потянулась к нему. Оторвался он легко. Приятный холодок прошелся по пальцам, легкая дрожь пробежала по телу.

— Пойду я, красавица, вроде немного легче стало.

— Легче, не легче, но провожу я вас до дома.

Взяла она его под руку одной рукой, в другую взяла нехитрые солдатские пожитки, и побрели они в его деревню. Не прошло и недели, пришли сваты от отставного солдата, попили винца да чайку и увели Татьяну из родного дома.

Не обошла стороной судьба и Евдокию. Ходила она проведывать тетку в соседнее село, заночевала там. Утром рано ее как — будто кто — то в бок толкнул, вскочила она, быстренько собралась и, несмотря на уговоры тетки, пошла в свою деревню. Идти через лес надо было. Идет, смотрит человек у дороги лежит, не испугалась и подошла к нему. Думала уже мертвый, потрогала за руку, нет еще живой. Кое — как взвалила себе на спину и понесла к дому.

А человек этот работником предприятия из района оказался. Пошли они втроем на охоту, сезон открывали, выпили в лесу, но перебрали на радостях, потом по пьянке этого бедолагу и потеряли. В лесу он заблудился, а погода ночью в эту пору холодная как есть, замерзать стал, в довершение ко всему угодил в яму с водой. Не окажись Евдокия утром в лесу, так бы и сгинул человек. Отогрели, оттерли они его с Машей, вернули к жизни. Лежит он в постели, в себя приходит. А Евдокия вышла на улицу, смотрит, а ее листочек от цветка так и бьется на ветру. «Сорви, сорви меня», — будто бы просит Евдокию. Протянула она руку, сорвала листочек.

К вечеру в деревню заявились его дружки, чтобы увезти в поселок. Они помогли ему одеться и привести себя в более или менее приличный вид. Он подозвал к себе Евдокию.

— Поправлюсь, приеду за тобой, знать судьба ты моя.

И действительно, через две недели приехали сваты, попили винца, попили чайку и увезли с собой Евдокию.

Не осталась одинокой и Мария. Поехала она в райцентр по делам, думала управиться за день, но не успела, устроилась на ночлег в гостиницу. Ужинать пошла в местную столовую. Когда заходила, увидела у входа на лавочке мужичка. Уж больно жалкий вид был у него, поэтому и обратила на него внимание. Сидит, ест свой скромный ужин, а тот мужичок из головы не выходит. Поела и вышла на улицу, посмотрела на лавочку, а мужичок все сидит. Подошла к нему, поздоровалась. Сразу отметила про себя, что уж больно не по погоде одет он, хотя и костюмчик и рубашка, и ботинки были приличные.

— Вам не плохо? — спросила она мужчину.

— Хуже некуда, ответил он, — а сам смотрит на нее так жалобно, что Мария неожиданно для самой себя пригласила его с собой в гостиницу.

Там он ей рассказал, что выгнали его из дома жена с тещей. Прожили они с женой пятнадцать лет, все эти годы он только и слышал от них упреки за то, что по службе не продвигается, что застрял в этом поселке. Сам он из областного центра, после окончания института был направлен на местную фабрику, женился, жил в тещином доме, вчера работника из его отдела перевели на работу в город, это и стало причиной выселения его по сути дела на улицу. Проговорили они всю ночь, а утром уехали в деревню к Марии. Там и был сорван ею последний листочек.

Через несколько лет пришлось побывать мне в той деревне. В доме у Марии, она жила в нем со своим мужем, было очень шумно. Сестры присылали на лето в деревню своих детей, а их было уже четверо. Перед домом благоухал различными цветами палисадник.

— Это георгины для Татьяны, муж каждую осень преподносит ей огромный букет этих цветов, ромашки для Евдокии, это их цветы с мужем, — поясняла мне Мария.

— А розы для Вас, — выразил я свою догадку при виде очаровательных красавиц.

— Нет, это для всех, а для меня муж иногда собирает синенькие незабудки, они нам обоим нравятся.

Я пожелал им всего хорошего и пошел своей дорогой. Счастливые люди, а это хорошо, счастье поздним не бывает, верить в него надо и не проходить мимо.