Истории с привкусом мазута. Африканские истории

Михаил Забелин

Это истории об Африке, смешные и не очень, рассказанные двадцатилетним юношей, впервые оказавшимся в советские времена за границей. Это забавные истории о том, как молодой человек постигает простые африканские истины о жизни, о любви, о товариществе, о новых людях, с которыми его сталкивает судьба. Это взгляд со стороны на Африку и африканцев.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПОПОЛНЕНИЕ

Через два месяца приехало переводческое пополнение: человек двадцать, из них половина девушек. Из мужского пола трое учились со мной на курсе. Стало значительно веселей. На два-три месяца я понял, что наши девушки лучше всех, и перестал пялить глаза на задницы негритянок.

Нас переселили в центр города, где были широкие улицы и ночные бары, и теперь в нашей холостяцкой общаге: три-четыре человека в комнате под накомарниками, — ютились вместе капитаны-майоры и лейтенанты-переводчики. У нас появилась веранда, где вечерами мы резались в преф, душ и туалет во дворе и собственная прислуга — негр Карамагор с огромным членом: я его однажды увидел в душе и сначала не понял, подумал, что это шланг, которым он подмывается. За детскую непосредственность и наивную чистоту мы его прозвали Алеша Карамазов.

Девушки жили на другом конце города, не помеха, когда есть деньги на такси, и преподавали русский язык в колледже. Мужское пополнение откомандировали переводить танкистам и артиллеристам.

Я, как самый опытный среди переводчиков (два месяца в Мали за плечами), объяснил коллегам простые истины, о которых никто нам не говорил перед отъездом: выпивать можно и нужно — это профилактика от малярии, спать с нашими девушками можно, но без взаимных обид и последствий, в кино на порнуху ходить нельзя, но можно, ночные бары посещать нельзя, но можно, так, чтобы никто из своих не увидел, с негритянками спать нельзя, но, если очень хочется, можно.

Через несколько дней, в один из выходных, мы устроили день знакомств с нашей женской переводческой половиной: поехали вместе на пикник загород.

И тогда я впервые в жизни наяву увидел бегемотов.

Как оказалось, мы выбрали не самое лучшее место для пикника (кто-то добрый нам его посоветовал): в роще на берегу реки рядом с лежбищем бегемотов. Река называлась Нигер, и даже наша Волга, по сравнению с ней, казалась речушкой.

За какие-то гроши на пирогах нас стали переправлять на другой берег: там, действительно, нас ждала идиллическая роща, лучше места для более близкого знакомства не придумаешь. Картина переправы настраивала на романтическое продолжение: мускулистый негр в набедренной повязке вел длинную узкую пирогу, отталкиваясь шестом, мы любовались природой и откровенно выступающими прелестями наших спутниц, жаждали любви и наслаждались покоем и свободой.

И тут вода забурлила, и рядом с нами выплыла туша раза в три превышающая нашу лодчонку; так я познакомился с бегемотом. Он оказался удивительно добродушен и не тронул нас, хотя мог бы переломить эту выдолбленную из ствола дерева лодку, как щепку. Добирались мы до берега тихо, и только почувствовав под ногами траву, ожили, замутили костер и шашлыки, и стали отмечать знакомство по-русски, с размахом. После выпитого в большом количестве джина, то ли в силу советской морали, то ли из-за напутствия старших партийных товарищей, никто не полез в кусты, а разбившись на парочки, мы платонически обнимались у костра. Рядом, метрах в ста, купались беззаботные бегемоты с детенышами, и мы не мешали друг другу.

Мне понравились сразу две девушки, и я целовался с ними по очереди.

Месяц спустя, когда мы все отмечали у кого-то из них день рождения, одна предложила мне на ней жениться, а вторая сказала, что во время отпуска собирается выйти замуж и пригласила на свадьбу.

После этого я понял, что, сколько бы ни продлилась моя командировка, я никогда не вступлю в интимные отношения с нашими девушками в Мали. А поскольку в мои двадцать два года пружина так и рвалась из трусов, я сосредоточился на простых, доступных черных женщинах.