Судьба (биография писателя)

Михаил Жигалев

Вдохновившись биографией одной из популярных писательниц 21-го века, я решил описать её непростую судьбу в виде художественной литературы. Вдохнув жизнь в сухие факты, жизнеописание заиграло новыми красками. Непростая судьба родителей, ложь, презрение, измена, неравный брак – всё это лишь сделало её сильней. Благодаря широкой фантазии она смогла стать самым богатым писателем этого столетия.Вышла только первая часть, где описано знакомство её родителей.Догадаетесь, о ком идёт речь?

ЧАСТЬ 1. До рождения Мэри

I

Сорок шесть лет назад, в Англии, на вокзале, в купе обычной электрички зашла девушка лет девятнадцати. Она несла тяжеленные баулы с каким-то тряпьём — вязаными варежками и носками, — не подозревая, что встретит его буквально через минуту. А пока она пробиралась вдоль по узкому коридору, отыскивая свободное место и, задевая всех своими сумами. Электричка уже набрала путь, и Анна, так зовут эту девушку, загляделась в пыльное окошко: она смотрела на мелькающие мимо деревья, сквозь которые пробиралось сентябрьское, ещё тёплое, солнце… Через некоторое время Анна пришла в себя, и резко двинулась вперёд, продолжая смотреть на пейзажи. Вдруг, она почувствовала, как со всей силы натолкнулась на шедшего в её сторону мужчину, который также дальше своего носа ничего не видел: ещё секунду назад он задумчиво разглядывал бутылку бренди, и вот тяжеленные сумки потянули вниз их обоих. Не удержавшись на ногах, девушка упала на этого господина. Всё повалилось из баулов, шляпа мужчины улетела под сидения, бутылка укатилась под одну из сумок Анны и…

— Господи, простите меня ради бога. Я просто замечталась и случайно столкнулась с вами. Простите ещё раз, — запищала Анна. Господин пошарил под сидением рукой, нашёл свою шляпу, нервно выпрямился и сказал: — Ничего страшного. Эх, я ведь тоже хорош, засмотрелся на эту бутылку, чёрт её подери.

Джентльмен помог собрать незнакомке всё содержимое, и пара уселась на свободные места. — А вы куда направляетесь? — Поинтересовался господин, — да с такими большими сумками? — На базар, продавать, — ответила трясущаяся девушка, в тайне пожирая его взглядом. Мужчине было на вид лет двадцать. Его чёрные густые волосы (они отливали на солнце, явно намазанные каким-то специальным гелем, — подумала Анна) с пробором на левой стороне, лежали очень аккуратно. Лицо было вытянутое, гладковыбритое, с чёткими очертаниями скул. Он был высок и строен, поэтому элегантный костюм сидел на нём очень изящно. А лакированные чёрные туфли выглядели очень богато. Сама Анна была тоже очень симпатичной девушкой. У неё при улыбке на щеках были видны две глубокие ямочки, а длинная, каштановая коса обвивала всю голову. Своими волосами она очень гордилась. В этот день на ней было ситцевое платьице в горошек, ниже колен, а её уши украшали маленькие янтарные серёжки. Что касаемо роста, девушка успела заметить, что рядом с этим молодым человеком она чувствует себя маленькой девочкой.

— Господин, позвольте спросить вас, — стеснительно она начала диалог, — а как ваше имя? — Гарольд. Меня зовут Гарольд. А вас? — Очень красивое и редкое имя Гарольд. А я — Анна. — Очень приятно, — с улыбкой произнёс мужчина, — а давайте-ка я вас провожу до места, где вы работаете?

Анна смущённо заулыбалась, и на её лице отчётливо были видны милые ямочки: — Ну, если вам не сложно, — тихо сказала она.

Молодые люди вышли из электрички и направились в сторону базара. По пути Анна немного рассказала о своей жизни:

— Я живу на Третьей улице в частном домике, и в нём всего одна комната, — грустно начала она, — мама вот вяжет носки, перчатки да варежки, скатерти да платки… А отец делает дела по дому, то есть, как бы поддерживает его. Конечно, если бы не умелые руки папы, то дом бы уже давно развалился. К сожалению, он нигде не работает и… и… — Анна замолчала и отвернулась. К её горлу подступил комок. — Что с вами? — Удивлённо спросил Гарольд. — Да зачем вам знать мои проблемы? — Девушка прибавила шаг. Господин обогнал её и встал на пути, широко расставив руки: — Анна, скажите же, что у вас случилось? — Выделив простонародное имя девушки, потребовал Гарольд.

— Хорошо! Давайте только присядем на эту лавочку, — предложила Анна. Гарольд поставил сумки на лавку, постелил ей свой кружевной платок, и они сели. Девушке было очень не комфортно садиться на красивый платочек, потому что ещё никто за ней так не ухаживал. — Понимаете ли, вот в чём дело: мой отец бьёт меня за малейшие провинности, — она приподняла дрожащей рукой своё платье и показала огромный синяк в области голени, — вот, полюбуйтесь… Широко раскрыв глаза, Гарольд потерял дар речи. В его голове не укладывалось, как и за что можно ударить девушку и к тому же, такую симпатичную. Ему не терпелось утешить Анну любыми словами: — Пускай он и родной вам человек, но бить, да ещё и даму… Я, наверное, чего-то не понимаю в этой жизни. Я очень это презираю.

Девушка утёрла слёзы рукой и с улыбкой посмотрела на парня:

— Спасибо большое за то, что выслушали меня и поддержали. Для меня это важно. Ладно, пойду я уже, а то задерживаю вас своими пустыми разговорами.

Господин ничего не сказал, только лишь взял сумки, и они направились к месту. Дойдя до людного рынка и расположившись, молодой человек попытался дать Анне пять фунтов. Её рассказ так задел молодого человека, что просто так он не мог уйти.

— Что вы творите? — Растерялась юная леди, — на нас же все смотрят.

— Возьмите, пожалуйста, — очень тихо сказал парень, — я вижу, вам они сейчас нужны.

— С чего вы взяли? — Шептала Анна.

— Возьмите, и мне будет спокойнее, — засовывая в карман платья деньги, настаивал Гарольд.

— Нет, — нервно ответила девушка, — пожалуйста, уходите. Сейчас эти старухи накинутся на меня с разговорами.

Кончилось всё тем, что Гарольд как-то незаметно всунул купюру в передний кармашек одной из сумок, куда Анна, вероятно, складывала деньги с выручки.

— Ладно, Бог даст, свидимся ещё, — хитро улыбаясь, произнёс парень.

Он шёл, периодически разворачиваясь в её сторону, а она до последнего смотрела ему вслед. И уже когда Анне виднелся только его силуэт, молодой человек повернулся и помахал ей. В эту самую секунду девушка впервые почувствовала небесные ощущения, как будто что-то её тянет взлететь. Внутри всё полыхало, а низ живота словно пёрышком щекотали. Даже дышать получалось через раз.

— «Господи, он ведь только ушёл, а я снова хочу с ним поговорить, ощутить его близость, — думала Аннушка, а на губах была всё та же наивная улыбка, — вероятно, завтра он в то же время сядет в ту же самую электричку, и я снова смогу с ним забыться»…

Однако, «розовое» состояние длилось не долго: базарные бабы насели на бедную девушку, и ей пришлось всё рассказать. Поскольку Анне жутко не хотелось делиться с ними своим личным, она кое-что утаила и даже приврала. И вскоре бабы от неё отстали.

II

Несмотря на то, что девушке было уже не до работы, она смогла досидеть смену (в спокойствии от старух) в своих мечтах и планах ровно до четырёх часов вечера. Быстро собрав весь товар и уложив его кое-как в сумки, она побежала на остановку, чтобы успеть на семейное чаепитие, которое начиналось ровно в пять. Усевшись на скамейке в ожидании поезда, девушка всё же решила посчитать выручку. Пересчитав два раза, всё равно получалась большая сумма.

— «Как же так? — Нахмуря брови, бурчала себе под нос Анна, — почему у меня восемь фунтов? Откуда столько? Я же продала сегодня всего три пары тёплых носков. А это максимум четыре фунта».

Её мысли прервал длинный гудок приближающегося поезда. Девушка сложила деньги в передний карман сумки и побежала к центральному вагону электрички. Ей хотелось снова сесть на то место, где утром она общалась с молодым человеком. Расположившись поудобнее у окошка, она снова задумалась о деньгах.

— «Боже, ну конечно! — Анна всё поняла и заулыбалась, — это всё он, он. Как же мало таких милых и заботливых молодых людей».

И всю дорогу она вспоминала их утренний разговор, его улыбку, волосы, руки, запах. Периодически на её светлой коже проступали мурашки, а глаза от наслаждения и лёгкой усталости закрывались. Она настолько была погружена в свои мысли, что даже самый громкий лай старух, которые спорили из-за свободных мест, не смог её пробудить.

Вот уже две станции были позади. Неожиданно кто-то очень сильно рухнул на свободное место рядом с девушкой. Она почувствовала, как вся туша навалилась на неё, и сильный запах алкоголя ударил в нос. Анна вжалась в окно, подвинув сумки.

— Ой, извините, пожалуйста, — еле связывая слова, прогудел знакомый голос. Девушка тут же повернула голову и посмотрела на пьяного. Им оказался Гарольд. Как же она была счастлива видеть парня, несмотря на его ужасный вид: на лице красовались синеватого оттенка пятна, а у носа и губ были кровоподтёки. Анна быстро залезла в баул, достала красивый носовой платок и начала вытирать кровь с его лица. — Добрый вечер, Гарольд! Что с вами произошло? — Задыхаясь от переполняемых эмоций, спросила девушка.

— Ой, да ничего страшного. Не суетись ты так, — пробубнил Гарольд. — Бог мой, да вы до ужаса пьяны, — испуганно прошептала обеспокоенная девушка. — И что? Ты мне тут не указ, дорогуша моя, — Гарольд довольно грубо убрал её руку с платком от своего лица. У Анны на глаза навернулись слёзы, и она тут же отвернулась от него к окну.

— «Конечно, не может же так всё быть идеально, — думала про себя девушка, — мы же не в сказке. А я понадеялась, что встретила достойного человека. Да уж, он не намного лучше моего отца». Ком в горле душил прекрасное молодое тело, а руки закрывали сырое от слёз лицо. Анна решила ещё раз взглянуть на него. Аккуратно повернув голову, она увидела, что Гарольд спит.

— «Как же он бесподобен и красив, несмотря на все эти синяки и его ужасное поведение, — думала девушка, — ну почему всё так не справедливо в этой жизни?»

Анна решила всё же поцеловать «героя». Только она потянулась к его губам, как электричка резко остановилась и девушка проснулась:

— Господи, это всё был сон…

Посмотрев в окно сонными глазами, Анна заволновалась: кажется, это была её остановка. Она спросила у рядом сидящей женщины название станции, и, схватив сумки, бросилась к выходу. Едва успев выскочить на платформу через закрывающиеся двери, девушка двинулась домой.

— Хорошо, что не проспала, — бубнила девушка, — что-то я в последнее время так уставать стала, да ещё и эти мысли…

Сейчас самое лучшее время, чтобы найти себе хорошего парня и будущего мужа. Но семейная рана не заживала. Почему-то страх, что её будущий супруг будет бить её и детей, как и собственный отец, не давал ей покоя.

Анна быстро отогнала плохие мысли прочь и побежала домой. Сегодняшний вечер таил в себе романтические ощущения. Быстренько посидев с семьёй за столом, девушке не терпелось с кем-то поделиться своими мыслями. Это были такие интимные ощущения, что появилось желание забиться в угол и промотать еще раз сегодняшний день. Но чтобы эти эмоции не потерялись в долгой линии жизни, Аннушка решила все мысли изложить на бумаге, так как особо рассказывать было не кому. Взяв карандаш и какой-то обрывок, девочка начала писать всё до мельчайших подробностей, описывая каждый момент в красках. Закончив работу, Анна сложила листок бумаги во много слоёв и запрятала глубоко в книги, чтобы никто не нашёл.

III

На следующее утро Анна, как всегда, в то же время отправилась на работу. На улице было пасмурно, моросил дождик и дул сильный ветер. (Очень подходящая погода для тонких и грустных размышлений). Казалось, после ночи вчерашние воспоминания стали мутнее, как будто всё, что произошло накануне, было сном. И тут снова перед ней всплыл образ того парня, хотя она старалась больше не думать о нём и как можно скорее забыть. Однако стереть всё разом было очень трудно, ведь ей впервые, по-настоящему, понравился мужчина. Мысль о новой случайной встрече не покидала её. Что же она скажет ему, если еще раз увидит? Этот вопрос раздавался в голове каждые три минуты. Девочка не заметила, как пришла на станцию и села на свободную лавку. Оставалось примерно пять минут до прибытия электрички. И вот, вдалеке показались две фары. Анна кое-как затащила свои баулы в вагон и отправилась на поиски свободного места. Пройдя мимо старух, что-то бурно обсуждаемых, пьяниц, что-то доказывающих друг другу, мимо элегантной дамочки в ярко-синем плаще, дерущихся мальчишек-близнецов и мимо мужчины, сидевшим прикрывшись газетой, девушка обнаружила, наконец, свободное местечко в углу. Слегка задев господина с газетой, Анну схватила чья-то сильная рука: — Здравствуйте, Анночка! — едва слышно прохрипел Гарольд.

— Здравствуйте! — Испугавшись, девушка нервно заулыбалась. Для неё это было приятным сюрпризом, которого она ждала всю ночь. Но вдруг Анна осеклась:

— А что у вас с лицом, Гарольд?

На лице молодого человека были небольшие ссадины и синяки. Он выглядел точь-в-точь как во вчерашнем сне, подумала девушка. Неспроста всё это…

— Сколько ещё можно нам с тобой общаться на «вы»? — Спросил парень, — мы же вчера познакомились и хорошо провели время за разговорами.

— Да, действительно, прости. Давай перейдём на «ты», — опешила девушка, — так что с твоим лицом? Где ты так покалечился?

— Не обращай внимания, это не так важно, — вставая со своего места, ответил господин.

В нос девушки бросился резкий запах перегара. То-то он прикрывается газетой, подумала Анна. От вчерашнего обаятельного, чистого молодого человека не осталось ничего, кроме глаз, которые безотрывно смотрели на юную деву.

— Давай сюда сумки, и пошли, отойдем в конец вагона, где нет народа, там поговорим, — предложил Гарольд.

Дойдя до места, где обычно курят, молодой человек поджёг большую сигару и задымил. Анне это не особо понравилось, но виду она не подала.

— Отлично, — улыбнулась девушка, сложив руки в замок, — как у вас дела?

— Да всё отлично, — делая глубокую затяжку, ответил Гарольд. — И снова ты ко мне на «вы"обращаешься.

— Ой, я извиняюсь, Гарольд, — покраснев, пробубнила девочка, — а куда ты едешь, если не секрет? — По делам, — шустро ответил господин, — слушай-ка, а давай сегодня вечером сходим куда-нибудь?

Девушка не знала что ответить. С одной стороны ей было безумно приятно, что представится возможность побыть с ним наедине и пообщаться. Но в то же время она понимала, их знакомству всего лишь сутки, да и выглядел он сегодня каким-то неопрятным. Ещё и сон вчерашний…

— Нет, извини, я не смогу, — поникнув, ответила Анна, — понимаешь, вот в чем дело: у нас в семье, да и у большинства людей нашей страны, есть такой обычай ровно в пять вечера собираться на чаепитие. Поскольку у нас эта традиция пока ещё соблюдается, мне надо успеть ко времени. — Ничего страшного не будет, если ты пропустишь один-то денёк, — убеждал Гарольд, — я хочу сходить в один кабак, там будет весело: и танцы, и вино, и еда вкусная. Пошли. — Ага, а если я вся пропахну в этом кабаке дымом от папирос? Так отец меня вообще убьёт, — уныло подытожила девушка. — Пойдём, я тебя прикрою, если что, — настаивал Гарольд. Анна ещё больше задумалась: пойти ей или нет? Его уговоры действовали на неё гипнотически, но разум был на подхвате. А вдруг Гарольд напьётся и изобьёт её или того хуже, изнасилует? Но ведь он такой обаятельный и милый. Эх, ладно, будь что будет! — Я согласна! — Резко крикнула она, улыбаясь и сверкая своими зелёными глазами. — Вот и славненько! — засиял Гарольд, — значит, сегодня вечером встретимся на той станции, где ты сейчас выйдешь на работу. Оставшийся путь они разговаривали о жизни, смеялись, и Гарольд даже осмелился взять Анну за её нежную ручку. Она засмущалась. Девушка снова осмелилась спросить, где же он был вчера, что на его лице остались ссадины и подтеки. На это он ей ответил, что подрался с одним вором, который хотел у него украсть кошелёк.

— «Значит, — подумала девочка, — мне с ним будет безопасно ходить по ночам, ведь он такой отважный, может постоять за себя»!

Её наивные глаза были устремлены только на него. Едва оторвав взгляд от его прекрасного лица, поцеловав в щёку и попрощавшись, Анна счастливая выпорхнула на платформу, чуть не проехав свою станцию. А парень поехал дальше.

Всё то время, что Анна провела на базаре, мысли её были только о нём. В голове прокручивался сюжет их будущего вечера. И всё равно, внутри её что-то останавливало и уговаривало, чтобы она сегодня вечером никуда не шла. Однако досчитав последние секунды, девушка собралась потихоньку и пошла на станцию.

Наконец, долгожданный миг настал: она сидит на остановке и ждёт Гарольда. Минуты тянутся так долго. Девочка совсем сошла с ума. Она уже ничего не ощущала вокруг себя, природа и небо казались ей лишь декором. Вокруг неё было всё в розовом цвете. Пропустив одну, две, три электрички, Анна начала осознавать, что её просто обманули и кинули. На улице становилось прохладнее, а пасмурное небо темнело с каждой минутой всё больше.

— «Всё, на следующем поезде я точно поеду домой»! — В который раз внушила себе девушка. Наконец — то приехала электричка, и Анна самая первая забралась в вагон, расталкивая всех старух своими сумами, в надежде увидеть любимого.

— «Несмотря на то, что он поступил как последний подлец, я всё равно хочу его увидеть… — думала девушка, — хочу посмотреть ему в глаза»!

Пробежав вдоль электрички, устремляясь вглубь, Анна внимательно выглядывала каждого пассажира, но его нигде не было видно. Девочка снова прошлась — никого.

— « И всё же обманул»! — Подумала несчастная.

Усевшись поудобнее у окна, её взгляд устремился далеко, в тёмный лес.

— «А может он сядет на другой станции»? — Не унималась озабоченная девочка. Мимо её глаз мелькали дома, леса, поля. По белой щеке юной дамы текли крупные слезы, падая на платье и оставляя следы. Ведь этот паренёк стал единственным светлым лучиком надежды в её серой жизни. Вдруг она почувствовала как к ней кто-то сел, но не стала обращать внимания. И тут ей закрыли глаза большие руки: — Угадай? — Кто-то нежно прошептал ей на ухо. — Гарольд!! — Радостно крикнула Анна и повернулась, — куда ты пропал? Я уже устала ждать и поехала домой.

— Я был с тобой с самого начала, просто затаился на станции, — улыбнулся парень, — мне захотелось понаблюдать за тобой, посмотреть на твою реакцию и проверить, сколько ты меня готова ждать. Прости!

— То есть ты где-то прятался? — Анна начала нервничать, его поступок выглядел глупым и бредовым.

— Да, в кустах, — усмехнулся молодой человек, — прости ещё раз. Не знаю, что на меня нашло, но мне так захотелось последить за тобой. Проверить тебя как-то, что я для тебя значу.

— Но это же глупо… Неужели не понятно, что мне нравится быть с тобой, я чувствую себя свободной и раскрепощённой, — лицо Анны покраснело, а мысленно, в голове, была поставлена ещё одна галочка, — «Ну вот, плюс ещё одна странность. Стоит ли идти с ним в кабак?»

Пока пара выясняла отношения, объявили станцию. Гарольд рывком встал и прогремел, что это их станция. Он взял баулы, и они выбежали из электрички. Перед Анной открылся непредсказуемый вид данной остановки: везде валялся мусор, под лавками спали бомжи, вокруг которых крутились собаки.

— Не обращай внимания, — спокойно сказал Гарольд, — сейчас мы пройдём ещё пару улиц и будем на месте.

Девушка стояла как вкопанная, ей уже точно не хотелось никуда идти, она даже пожалела, что вышла из электрички. Всё это выглядело более чем странно. Даже погода «кричала» девушке, чтобы она шла домой. Серое небо превратилось в тёмный, нависший кусок ваты.

— А как же я доберусь до дома? — испуганно поинтересовалась Анна. — Ну, в десять часов идёт последняя электричка, — уверил её мужчина, — это я точно знаю. — Но это очень поздно, — простонала девушка. — Меня будут ругать. — Я же сказал тебе, что всё объясню твоим родителям, что мы э-э… мы… — Что мы? Ну что мы? Мне и так попадёт, что я с малознакомыми парнями гуляю, а тут ещё и поздним вечером, и непонятно где. Мама, наверное, вся изведётся там. Всё, я разворачиваюсь и ухожу, — истерично крикнула девочка. — Да стой ты, я придумаю что-нибудь, хорошо? — Гарольд взял Анну за руку и повёл её как малое дитя — Ну, ладно… — Девушка перестала сопротивляться. И снова его прикосновения и слова подействовали на неё гипнотически. Она не смогла ему отказать.

IV

Буквально через пять минут они оказались на месте. Вид захудалого заведения привёл девушку в ужас: кабак представлял собой полусгнивший, полуразваленный домик, напоминавший Анне чем-то даже свой собственный дом. Оттуда доносились вопли и крики пьяных мужиков, стук стеклянных бутылок и ужасные песни. Анна замерла. Её колени задрожали при мысли, что им придётся там просидеть еще какой-то отрезок времени.

— «А может всё же сбежать, пока есть возможность»? — Подумала девушка и далее произнесла вслух:

— Я не хочу идти туда! — Да пошли, чего ты боишься? Я тебя никому в обиду не дам! — уверенно отчеканил парень, — пойдём, я тебя сейчас там накормлю и напою нормально.

Эти слова немного расстроили девушку, неужели он думает, что ей совсем нечего есть? А вдруг он общается с ней из-за жалости?

— «Очень надеюсь, что он действительно никому меня в обиду не даст и заступится в нужный момент», — подумала девушка, вспомнив, как он защищался от воров. Но правда ли это было?

Когда они зашли в этот бар, там стояла ужасная атмосфера: дымом от папирос заволокло всё помещение, все галдели, громко смеялись, мужики дрались. Кто-то играл в азартные игры, а кто-то тихо целовался в углу. Пара подошла к стойке и, положив баулы на пол, Гарольд поздоровался:

— Привет, Дорис!

Барменша сразу же узнала своего постояльца. — Привет, милый, тебе как обычно? — пробасила женщина. — Нет. Можно мне салат"Тугой глаз», мясную нарезку и, пожалуйста, бутылочку текилы, — протягивая деньги, сделал заказ парень.

От услышанного и увиденного, Анна обомлела. Её ладони вспотели, а сама она съёжилась. Ей хотелось казаться меньше, а еще лучше исчезнуть вовсе. Из этого злачного места хотелось бежать без оглядки. А тем временем, в ожидании заказа, Гарольд, глядя на такую обстановку, решил вести себя раскованней и свободней. Его руки стали сжимать талию девушки, притягивая её к себе, а губы что-то страстно шептали на ухо. Бедная Анна стояла как вкопанная, боясь пошевелиться. Наконец, им подали блюда. На еду, которая находилась в деревянной посуде, было страшно смотреть, не то, что есть. Молодые люди прошли за свободный стол, если это можно было назвать столом: обшарпанные, изрисованные и сальные доски были кое-как сколочены друг с другом. Усевшись на скрипучие стулья, Гарольд разложил тарелки с содержимым. Прежде чем приступить к еде, девушка снова вспомнила как эта некая Дорис мыла данную посуду: чуть ли не харкнув в бокал, она протирала масляной тряпкой, при этом что-то себе напевая. Как будто всё нормально, как будто это в порядке вещей. Бедной тряпке было уже лет сто. Казалось, что ею вымыли весь этот кабак не по одному разу. Тем временем, Гарольд разместил баулы у окна, в котором даже не было стёкол. Вероятнее всего, молодой человек не планировал есть, он налил алкоголь в рюмку и разом осушил её. Девушка боялась даже прикоснуться к посуде. Несмотря на то, что Анна из не богатой семьи и, бывало, ела, что приходилось, но чтобы вот так.

— Да ты ешь, не бойся, — закусывая мясом, проговорил Гарольд, — эти блюда из обычной пищи, только сделаны по своему особому рецепту. Тебе понравится.

Девочка аккуратно понюхала содержимое тарелки, глядя, как парень ловко съел кусок мяса.

— «Салат, как салат. Вроде ничем таким не пахнет. Только название странное», — подумала с презрением Анна. Нерешительно взяв покоцанную деревянную ложку, Анна поддела содержимое, которое явно её пугало. Она аккуратно отковыряла кусок то ли хлеба, то ли картофеля и брезгливо положила себе это в рот. Пожевав сначала медленно, потом немного быстрее, она произнесла: — Вроде ничего, есть можно.

Гарольд с какой-то забавой наблюдал за этой картиной: — Ну, а я что говорил. Тебе еще больше понравится, когда распробуешь. М-м, текилка-то хороша!

После этих слов, парень налил ещё одну стопку, а третью они пили уже вместе. Анна постепенно привыкыла и раскрепощалась. Поскольку девушка никогда не пила алкоголь, уже после первой стопки она почувствовала необычные ощущения: её руки стали тяжелеть, а в венах потекла жгучая кровь. Голова становилась всё тяжелее, сопровождая приятную слабость и усталость.

Через некоторое время они доели салат с мясной нарезкой, запивая всё это текилой. В бутылке оставалось меньше половины, когда Гарольд решил сходить еще за одной порцией.

— Не стоит, — вмешалась Анна, — хватит, я уже больше не могу пить. Её мозг ещё пытался как-то работать, но язык уже заплетался. Это странное ощущение даже пугало девушку. Она не могла контролировать свою речь, чтобы та была более внятной.

— Давай еще одну возьмём? — Такое ощущение, что для Гарольда это в порядке вещей столько пить в двадцать лет.

— Я больше не буду! — Отказалась девушка.

— Хорошо, тогда пошли танцевать, — предложил парень.

Эта идея Анне не очень понравилась, но почему-то сейчас она была готова идти на какие-то отчаянные для неё поступки. Взяв за руку девушку, Гарольд потащился на танцпол, где люди, в основном пьяные, дёргались, как сумасшедшие. Анна попыталась максимально расслабиться и войти в ритм толпы, а молодой человек уже совершал нелепые движения в странном танце. Поймав ритм, пара стала хаотично двигаться и безостановочно смеяться, выкрикивая слова знакомых хитов. Через несколько минут, когда сменилось уже около четырех песен, молодой человек решил вернуться за столик:

— Я пойду выпью и вернусь…

— Я с тобой, — перебила его Анна.

— Нет, оставайся здесь, — крича на ухо, сообщил Гарольд, — я только выпью стопку и приду обратно.

С этими словами он затерялся в толпе и исчез. Вдруг вся уверенность и смелость Анны куда-то испарилась. Она снова сжалась в комок, но при этом продолжала отбивать ритм ногой, скромно придерживая платье руками. Через минуту одиночества среди людей, она всё же решила пробиться к столику. Однако все её попытки были тщетны: толпа не хотела выпускать девушку, а наоборот втягивала в центр зала. Вдруг кто-то сильно, явно мужской рукой, схватил Анну за предплечье. «Это Гарольд» — пронеслось в голове у девушки. Однако данный жест принадлежал незнакомому мужчине, который был на две головы выше Гарольда. Адреналин тут же ударил в голову бедняжке, пытавшейся аккуратно вытащить руку из «железных оков» громилы. Несмотря на приветливую улыбку Анны, мужчина напрочь отказывался её отпускать:

— Пойдём, потанцуем вместе, — прогремел бугай.

— Мне надо выйти срочно, мне плохо, — слёзно умоляя, соврала девушка.

— Да ладно ты, не ломайся. Всего один танец, — настаивал незнакомец.

Тут он резко потянул девушку к себе и стал танцевать медленный танец. Анна нехотя подчинилась. Она подумала, что если сопротивляться, то будет хуже. И всё же мысль о том, как отреагирует Гарольд, увидев эту картину, стала её пугать. Она снова предприняла попытку увернуться от рук громилы, но он одёрнул её и прижал к себе так, что ей стало больно. Тут неожиданно на них обрушился вихрь, как будто кто-то со всей силы их толкнул. Это был Гарольд. Он разбежался и, что есть мочи, набросился на огромного мужика. От такого удара, Анна потеряла равновесие и упала. Завязалась потасовка: женщины стали визжать, а мужская часть аудитории попыталась разнять разъярённых мужчин. Анна видела, как незнакомец мутузил её Гарольда, который из-за выпитого алкоголя не мог даже стоять на ногах. Музыка резко выключилась, и ко всему этому водовороту событий подоспели два здоровенных охранника. Особо не напрягаясь, они быстро, одним движением, разняли дерущихся мужчин, и растащили по разным углам. К большому удивлению Анны, Гарольда тут же повели к дверям кабака, а персонажа, который к ней приставал, лишь отряхнули, постучали по плечу, что-то спросили и провели к барной стойке, чтобы приложить лёд. Девушка побежала за охранниками, чтобы протиснуться к Гарольду, но подойти к нему она смогла лишь только на улице. Бедного парня, как щенка взяли за шкирку и выкинули подальше вон. Анна подбежала к избитому и окровавленному телу парня:

— Гарольд, ты меня слышишь? — закричала Анна, в ужасе глядя на изуродованного молодого человека. Но в ответ она услышала только хрипы бедняги. Это было что-то невероятное. Максимально сконцентрировавшись, девушка собралась с мыслями и взяла ситуацию в свои руки. Поднять парня было очень трудно, так как рост и вес девушки значительно уступал ему. С пятой попытки ей всё же удалось поднять Гарольда на ноги. Кое-как, волоча на себе мужчину, она двигалась к станции, делая небольшие паузы. В это время, парень пытался разговаривать с ней, издавая какие-то звуки. Но его невнятную речь невозможно было понять.

Подойдя к нужному месту, Анна с ужасом вспомнила, что все её сумки остались в кабаке. Не растерявшись, она аккуратно посадила парня на траву, а сама побежала обратно. Прибыв на место, где все случилось, девушка перекрестилась и уверенной поступью вошла внутрь. Всё было ровно так, как будто ничего и не произошло: громкие разговоры, азартные игры и утехи, забитый танцпол — всё по-прежнему.

— «Мне же лучше! — подумала Анна, — сейчас затеряюсь среди людей и заберу свои вещи. Только бы их никто не унёс».

Втиснувшись в толпу, девочка быстро отыскала свой столик. Дорис уже протирала его всё той же злосчастной тряпкой:

— О, хорошо, что ты вернулась, — прогудела барменша.

— Вы извините, что так всё вышло, — собирая баулы, сказала Анна.

— Да ничего. Здесь и не такое бывает. А ты сильно к хорошему-то не привыкай, он тот еще кобель, — облокотившись на стол, дымила бычок Дорис.

— В каком смысле?

— Знаешь, сколько он уже сюда баб приводил?

— И что? — Внутри девушки как будто всё рухнуло.

Значит она очередная игрушка для него, подумала Анна. Но сейчас не время забивать себе этим голову.

— Только вот одного понять не могу: родители у него очень богатые и состоятельные люди. С чего вдруг он так опустился?

— Все меняются. Просто ему надо помочь найти себя в жизни, — предположила добрая девушка.

Дорис рассмеялась басом:

— Ну-ну, помощница. Иди, помогай!

Анна без единого слова потащилась к выходу с баулами. Никто на девушку не обратил ровно никакого внимания, все были заняты собой. Весь обратный путь Анна обдумывала слова барменши. Как-то всё опустело вдруг.

— «Однако я должна ему помочь. Хотя бы сейчас», — подумала девушка. Дойдя до парня, она увидела, как он выползает из кустов.

— Что ты там делал? — бросилась к нему Анна.

— А ты как думаешь? — едва слышимым голосом ответил Гарольд.

Пока парень утирал рукавом свой грязный рот, в воздухе витал неприятный характерный запах. Девушка тут же порылась в сумке и дала ему платок. Достав еще один, она стала утирать кровь с его лица.

— Тебе дать воды? — Предложила Анна.

— Не плохо бы.

Отыскав в сумке бутылку с водой и открыв её, Анна аккуратно стала вливать содержимое напарнику в рот.

— Ты такая заботливая. В первый раз вижу такую девушку, — улыбнулся парень.

— Много у тебя их было? — с ноткой ревности спросила девушка.

— Кого?

— Не притворяйся, будто ты не понял…

— А, ты об этом. Достаточно, — не стал врать Гарольд, — но такая, как ты — впервые. Другая бы бросила меня еще там, в кабаке, чтобы меня добивали. А ты побежала за мной, помогла. Спасибо тебе! Надо завязывать мне с этим.

Взяв левую руку Гарольда, Анна посмотрела на часы.

— Если в десять часов последняя электричка, то нам надо поторопиться, она прибудет через пятнадцать минут.

Кое-как Гарольд встал на ноги и попытался пойти самостоятельно, не без женской помощи. Речь его стала гораздо отчетливей, а действия точней. Такое ощущение, как будто после рвоты парень немного протрезвел. Электричка подъехала точно ко времени. Ребята загрузились в вагон, сели на свободные места, кои, к счастью, были и поехали домой. Поезд так укачал бедняг, что, не доехав до следующей станции, они заснули. Резкий тормоз и скрип колёс, заставлял Анну каждый раз просыпаться и смотреть, не их ли это остановка. Наконец, подъехав к нужной станции, девушка освободилась из объятий парня, стараясь его не разбудить, тихонько взяла свои сумки и направилась к выходу.

— Ты куда? — проснулся Гарольд.

— Это уже моя станция. Всего хорошего! Только прошу, не пропусти свою.

— Я тебя провожу, — вставая, парень направился к девушке.

Выйдя на свежий воздух, оба почувствовали облегчение. Анна сразу же вспомнила, что дома ей светит жестокое наказание от отца. Но делать было нечего. Гарольд приобнял девушку, взял у неё сумку, и они направились к дому.

— Ты уж не обижайся на меня, я не думал, что так всё получится. Дурак я, что повел тебя в такое заведение, — раскаивался молодой человек

— Не вини себя. Что сделано, то сделано, — успокоила его Анна.

Невзирая на ужасное состояние, Гарольду понравилось, что девочка не стала его осуждать, а наоборот, как-то поддержала и не отвернулась.

— Знаешь, я понял, что ты мой человек. Я хочу с тобой проводить время.

— Только не в подобных местах, — прервала Анна молодого человека.

— Разумеется. Давай так, я немного выхожусь, приведу себя в порядок и мы снова встретимся.

— Хорошо. И если вдруг понадобится моя помощь, знай, я всегда рядом! — Подбодрила Анна, — ну, мы пришли.

Молодые люди стали прощаться, и, несмотря на сегодняшний ужасный вечер, расходиться почему-то совсем не хотелось.

— А ты сам дойдёшь обратно? — Заволновалась девушка.

— Да! За меня можешь не переживать. И, кстати, если вдруг тебя выгонят из дома за эту позднюю прогулку, приезжай ко мне, я буду рад! — ответил Гарольд.

Он назвал свой адрес, и Анна пообещала его запомнить. Уходя, господин поцеловал девушке руку, а она, как и вчера, продолжала долго смотреть ему вслед. Опомнившись, девушка повернулась к дому, в котором горел свет, сигнализирующий опасность, и направилась к дверям. Нехотя, без какого-либо желания, она тихонько отворила дверь, и с порога, тут же навстречу, ей бросилась зарёванная мать:

— Где ты была? Я вся изволновалась.

— Мамочка, прости меня, пожалуйста, но можно я завтра тебе всё расскажу. Я просто валюсь с ног.

Женщина не стала допрашивать дочку, видя, в каком она состоянии, а наоборот помогла ей раздеться.

— Отец спит? — прошептала Аннушка.

— Да! И ты давай ложись, — приказала мать.

— Спокойной ночи!

— Сладких снов! — поцеловав дочь в лоб, пожелала мама.

V

Это утро было самым тяжёлым в её жизни. Еле встав с кровати, Анна направилась к зеркалу, чтобы посмотреть на своё лицо, которым она не могла пошевелить. Весь организм изнывал от боли, руки не поднимались, а ноги шаркали по полу, как у самого древнего существа на планете. Подойдя к зеркалу, девушка ужаснулась при виде своего распухшего лица и тела, на котором красовались болячки, синяки и подтеки.

— Господи, где я могла так себя изуродовать? — прошептала Анна, — даже моих прелестных голубых глаз не видно.

Однако делать было нечего, девушка вышла из комнаты и направилась на кухню. Тем временем, в доме царила гробовая тишина, не предвещавшая ничего хорошего.

— О, любимая доченька пожаловала, — прохрипел отец, еле выговаривая слова. Рядом с ним стояла литровая бутылка алкоголя, в которой уже почти ничего не осталось, — что, морда-то болит?

— «Отец уже готовый. В таком состоянии с ним бесполезно разговаривать. Он и трезвый-то не подарок», — подумала Анна.

А вот мать, которая суетилась у плиты, бросилась к дочке:

— Ну как ты? Как себя чувствуешь?

— Более-менее, спасибо, — еще не проснувшимся, сиплым голосом произнесла дочь.

Отец резко потушил сигарету о гору окурков и начал вставать:

— Ах, значит более-менее. Ну, я тебе сейчас мозги вправлю. А то шляться-то ты горазда.

— Что ты собрался делать? — Неуверенно повысила голос Тереза. Послушная жена всегда остерегалась его, особенно когда он находился в таком состоянии. Но сейчас, видя в каком несчастном положении находится их дочь, мать была готова на всё, дабы закрыть её от лишних глаз! — Не трогай её!

Явно не ожидая такого, пьяный муж слегка покачнулся назад и с яростью взглянул на свою супругу. В этот момент его тяжёлый взгляд походил на взгляд свирепого зверя, полный ненависти и кровожадности:

— О, у кого это голос прорезался? — Сквозь зубы, отец задал риторический вопрос, — рот свой закрой! Сама такой же была и хочешь, чтобы дочь по твоим стопам пошла? Ну, нет уж. Я — отец. И я буду воспитывать так, как считаю нужным.

Спрятав Анну за спину, Тереза стала ещё громче кричать, выпуская из себя накопившуюся злобу: — Я всегда сидела дома, лишний раз боялась нос высунуть на улицу, а ты вот так вот говоришь? — Ударив кулаком по столу, Тереза смахнула стоявшую бутылку на пол. Проследив за литровкой, которая со звоном закатилась под шкаф, последовал второй удар. И этот отчаянный удар был по лицу мужа. Тереза сама не заметила, как рассчитала свои силы и от всей души дала смачную оплеуху по раскрасневшейся щеке пьяного.

Злоба и ненависть окончательно овладели отцом Анны. Он решительно встал из-за стола и схватил супругу за волосы. Оба упали в тесной кухоньке, и началась тихая, но мучительная драка. Изредка Тереза взвизгивала под телом своего пьяного мужа, пытаясь выбраться из его озверевших лап. Наблюдая за этой страшной картиной, Анну начала колотить дрожь. Она понимала, что надо действовать быстро и решительно. Но что же делать? Стать участницей этой бесполезной драки и получить от отца? Попытаться их разнять и снова получить от отца? Сжав кулаки, она взяла стеклянную вазу со стола, и что есть силы, стукнула по голове мучителя, который беспощадно калечил её мать. Ваза разбилась на мелкие кусочки и резко настала тишина… Какое-то время было слышно тяжёлое дыхание и сопение. Но через несколько секунд Тереза начала выкарабкиваться из-под отца. Дочка кинулась на помощь:

— Аккуратнее, мам. Не поранься о стёкла.

— Спасибо, девочка моя, — еле шевеля окровавленным лицом, поблагодарила Тереза.

— Тебе очень больно? — слёзы стали душить Анну.

— Нет-нет. Душа больше болит, — намачивая тряпку в ведре с холодной водой, ответила мать, — и я одного боюсь: когда он очнётся, нам несдобровать. Ты бы шла, дочка, на базар. Тебе сейчас надо проветриться.

— А как же ты, мама?

— Не переживай. Я сейчас умоюсь, переведу дыхание да тоже пойду.

— А куда?

— Да к той же соседке или к Мэри.

Договорившись встретиться в пять вечера у калитки дома, мать с дочкой разошлись по делам. Наспех собрав свои баулы, Анна выскочила из дома и направилась в сторону базара. Уже в электричке, она стала вспоминать вчерашний день. Однако сегодняшнее событие оказалось гораздо хуже, и перебивало впечатление о никчёмной прогулке с Гарольдом. Чувствуя, как её щёки наливаются кровью, она нежно дотронулась до них пальцами, стараясь прикрыть царапины. Несмотря на всё это, Анна очень хотела вновь увидеться с ним.

— «Что такое идеал?» — подумала Анна, — «идеал мужчины. Наверное, это он. Гарольд».

Девушка мечтательно закатила глаза и заулыбалась. Чуть не пропустив свою остановку, она подорвалась на месте и выскочила из поезда. Плетясь по тихой солнечной улочке, Анна поддалась своим мечтам и грёзам. Сейчас ей было всё равно, что происходит у них дома, только маму жалко. В душе этой чистой девушки не было места для гнева, обиды и ненависти. Она не держала зла ни на отца, ни на Гарольда. Даже после вчерашней ужасной прогулки, в которой Анне немало досталось, она мечтала о нём, о своём идеале.

В этот замечательный выходной день было много народу, и продажа шла лучше. Анна только успевала упаковывать товар и отсчитывать деньги. Смена прошла незаметно. Только во время коротких перерывов, ей удавалось хоть на минуточку присесть и в очередной раз вспомнить лицо Гарольда:

— «Конечно, он не придёт в ближайшее время, а может и вовсе забудет обо мне».

Одновременно, в голову лезли мысли об отце и бедной матери. А ещё пришлось отвечать базарным торговкам на вопросы о ссадинах на лице и руках:

— Да вчера вечером вышла во двор, надо было кое-что принести из сарая. Случайно оступилась в темноте и упала.

Как же было забавно обманывать сплетниц, наблюдая за их фальшивыми эмоциями и сочувствием. Внутри себя девушка забавлялась над этой мелкой авантюрой, однако светлые чувства о том, что молодой человек за ней всё же придёт, не покидали её.

Закончив рабочий день, Анна поторопилась домой. Ровно в пять вечера она встретилась у калитки с мамой, и они тихонько вошли в дом.

— Как думаешь, он дома? — тихо спросила дочь.

— Не думаю.

И действительно, исследовав жильё, отца обнаружено не было, ни пьяного, ни трезвого. В кухне на полу, по-прежнему, валялись разбитые стёкла, а в комнате был ужасный бардак.

— Похоже, он что-то искал, — предположила Анна.

— И нашёл, — вытряхивая маленькую коробочку, ответила Тереза, — здесь лежали небольшие сбережения, которые я откладывала из зарплаты.

— Давай запрёмся на все замки и не пустим его сегодня, — подала наивную идею дочка.

Несмотря на то, что это никак бы не спасло ситуацию, Тереза решила перестраховаться и всё же заперла все замки:

— Ты же ведь понимаешь, если он захочет влезть в дом, он это сделает. Ему ничто не стоит побить все стёкла в окнах. Но надеюсь, до этого не дойдёт. Раз он забрал все деньги, вернётся он не скоро.

За домашними делами, вечер прошёл быстро, однако и мать и дочь испытывали некое напряжение. Полностью удалось расслабиться, когда они уже уснули.

VI

В эту ночь, Господь уберёг двух женщин, подарив им спокойный сон, впервые за долгое время. Анна проснулась очень бодрой, когда мать уже готовила им завтрак. Ни секунды не задерживаясь дома, обе они собрались и направились по своим работам. Боль и неприязнь постепенно уходили из воспоминаний о прожитых событиях. Девушка уже даже начала забывать того молодого человека, в которого она сильно влюбилась. Его образ постепенно таял в её голове. Она уже не могла так ярко нарисовать у себя в воображении его лицо, со всеми деталями. Но надежда на, хотя бы, последнюю встречу, теплилась в душе.

Доработав эту смену, Анна чувствовала сильную усталость.

— «Почему так происходит? — Подумала она, — чем больше ты спишь, отдыхаешь, высыпаешься, тем тяжелее потом работать»?

Кое-как собрав сумку, закинув туда все непроданные вещи, она поплелась на станцию.

— Так домой не хочется, — подойдя к платформе, пробормотала девушка. Вероятно, она чувствовала, что отец может вернуться в любую секунду, — но дома мама, поэтому нечего и думать. Усевшись на лавочку, она подняла сумку и поставила её рядом с собой.

— Привет!

Девушка резко повернулась в сторону. Справа от неё сидел Гарольд, вальяжно попыхивая сигарой.

— Привет. А я тебя и не заметила, — Анна была в не себя от радости, но старалась этого не выдавать. Дрожащей рукой она прикрыла свои болячки на лице, о которых вдруг вспомнила.

— Что это у тебя? Тебя кто-то обидел? Отец или же…? — подвигаясь ближе, спрашивал мужчина. Гарольда охватил ужас, он вдруг вспомнил своё пьяное состояние, в котором мог сделать всё, что угодно.

— Что ты, нет, конечно, — начала, было, Анна, но потом осеклась.

— Тебя кто-то обидел?

— Нет.

— Тогда откуда же это у тебя?

Наступила пауза. Девушка опустила глаза. Ей почему-то стало больно на душе из-за всего того, что делал отец. Никакие физические увечья не стояли рядом с душевными ранами.

— Что с тобой? Я тебе больно сделал? Хотя, что за вопрос, я себя вёл в тот вечер, как свинья. Я тебе причинил эту боль, прости меня, — не унимался Гарольд.

— Да ты здесь не причём, — тихо ответила Анна.

— Тогда что? В семье проблемы?

Девушка кивнула головой.

— Ты прости меня, пожалуйста. Я, правда, не хотел тебя обидеть. Больше такого не повторится. Ты — самый чистый и светлый лучик в этой тёмной жизни, моей жизни. Вообще не понимаю, как можно тебя обидеть, — утирая с её щеки слезу, оправдывался парень.

— Всё в порядке. Я на тебя зла не держу, да и не держала.

— Ну, это радует. Тогда что же случилось? На тебе лица нет.

— Об этом обязательно говорить? Может, сменим тему?

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии. И походу я начинаю догадываться, что тебя тревожит. Скорей всего тебя наказали дома за нашу ночную прогулку.

Молчанием Анна дала понять, что так всё и есть. Молодой человек напросился помочь бедной девушке. Он не только нёс её тяжёлую сумку, но и своими весёлыми разговорами смешил и отвлёкал Анну от бытовых проблем. Однако, как только в поле зрения появился покосившийся старенький домик, Анна снова спустилась с небес на землю.

— А хочешь, я с тобой зайду домой? — Предложил парень, — я всё равно никуда не тороплюсь, да и не боюсь никого.

— Тебе-то ничего и не сделают. Хотя мой отец тот еще придурок. Он сейчас пьёт страшно.

— Ну, так, тем более. Пойдём.

— То есть ты даже не боишься встречи с моим буйным отцом? — Нет же. Но если он хоть раз посмеет поднять на тебя руку, я его в землю вобью, — жёстко пригрозил парень.

— Гарольд, не надо, не трогай его, пожалуйста. Я понимаю, что он желает мне лучшего, но…

— Господи, какая же ты чистая и ранимая. Сколько милосердия в этой маленькой душе, — перебил Анну молодой человек. Его глаза проследили по всему лицу девушки и остановились на шее. — Так ты не будешь трогать папу? — Мягко спросила она. — Не переживай, я сделаю всё, как ты скажешь, — улыбаясь во весь рот, он страстно поцеловал Анну в шею. Подойдя к дому, Анна почувствовала, как в нижней части живота снова зарождается страх. Страх перед неизвестным. Что скажет отец, когда увидит её с Гарольдом? Как отреагирует Гарольд на разнузданное поведение отца? Руки и ноги сковала дрожь, заходить в дом категорически не хотелось.

— «Я же сильная. Чего я боюсь? Что может быть страшнее в этой жизни, кроме смерти? Смерти близкого человека»? — Подумала девушка.

Эта отчаянная мысль придала ей немного уверенности. Собрав все свои силы в кулак, она постаралась отогнать весь негатив из своей головы. Вспотевшими ладонями она взяла у Гарольда сумку и пригласила его на двор. И снова что-то её остановило. Мысль о том, что какая-то простая оборванка ведёт в гости такого красивого и обеспеченного молодого человека, отсекла всё желание приглашать его внутрь. Мимолётное чувство стыда овладело Анной. Однако и это ей не помешало, так как девушка смогла убедить себя в том, что она ему нравится такой, какая она есть. Нищая, но добрая, открытая и чистая. Иначе он сюда бы не пошёл.

— Ну, вот мы и пришли, — неуверенно сказала Анна. На её лице появилась слабая улыбка, означая защитную реакцию. — Очень милая избушка, — улыбаясь в ответ, сказал мужчина. Реакция Гарольда стала маленькой неожиданностью для Анны. Он вёл себя так спокойно и доброжелательно, как будто уже в десятый раз приходит к ней в гости. Может он просто не хочет её обидеть и так мастерски скрывает брезгливость к обветшалому дому? Стараясь не думать о плохом, Анна проводила его к крыльцу. Резко перегородив вход в дом, девушка тихо, но отчётливо произнесла:

— Мне страшно. Я еще никого к себе в гости не приглашала, тем более из парней. Отец запрещает. Ты будешь первый.

— Всё будет хорошо, не волнуйся. Я же рядом, — очень тепло и спокойно поддержал парень.

— Я еще не знаю, как родители отреагируют. Волнуюсь ужасно. — Идём! — Подталкивая девушку в дверь, сказал Гарольд. Зайдя в дом, они увидели мать, которая что-то готовила у плиты.

— Мам, — крикнула Анна.

Тереза резко посмотрела на дочь, но почти сразу взгляд упал на мужчину, который стоял рядом. Она подумала, что это почтальон или какой-нибудь торгаш, который хочет всучить очередную дрянь. Однако, как только она заприметила, что молодые душевно и по-доброму перешептываются, все сомнения вмиг рассеялись. Мама Анны всегда считала свою доченьку не достаточно созревшей для серьёзных отношений, и поэтому ко всем молодым людям в её окружении, относилась весьма скептически. Но на удивление Анны, мать повела себя гостеприимно по отношению к Гарольду: — Добрый вечер! Анночка, ты не одна, как я заметила, — приближаясь к ним, спросила мать.

— Да, мам. Познакомься, это — Гарольд, мой друг. Собственно, я в тот вечер с ним и гуляла.

— Здравствуйте! — Улыбаясь белоснежной улыбкой, произнёс Гарольд и протянул руку.

— Здравствуйте! Очень приятно! Я — Тереза. Мама Анны. Что ж, проходите, пожалуйста, в кухню, а сумки бросьте здесь.

Гарольд последовал на кухню и сел на одну из табуреток. А Анна дёрнула мать за рукав и прошептала на ухо:

— Мам, а где отец?

— Он ещё не возвращался. Но мне сказали, что он у своего брата в гостях сидит, пьёт.

— Главное, чтобы он сейчас не пришёл. А то тут такое начнётся. Гарольд терпеть его выходки не будет! — Так это твой друг или всё же парень? — Делая на последнем слове особый акцент, лукаво улыбнулась мать.

Щёки Анны вспыхнули от неловкой ситуации, и мама всё поняла:

— Ладно, можешь не говорить. Я и так всё вижу.

— Да, мамочка. Он очень милый. — И сколько вы уже с ним вместе? — Официального статуса наши отношения еще не имеют… — сострила Анна и начала движение в сторону кухни, подгоняя мать. — Ах, я надеюсь, у вас ещё не было интимной близости? — Подняв брови, спросила Тереза. — Мам! — В полный голос протянула Анночка.

Зайдя на кухню, Тереза направилась к плите, а девушка расположилась около парня:

— Всё в порядке? — Спросила Анна.

— Да, всё отлично. Ещё раз хочу повторить, мне очень приятно познакомиться с вами, Тереза, — Гарольд подошёл и поцеловал руку маме Анны.

Тереза немного растерялась, ведь она давно не получала от своего мужа тех мужских радостей и забот, о которых мечтает каждая женщина:

— Ох, Гарольд, мне тоже очень приятно. Но немного неловко, потому что я совсем не ожидала сегодня гостей, поэтому простите меня за столь домашний вид.

На Терезе был старый тонкий халат тёмно-синего цвета. Он был настолько грязный и засаленный, что от первоначального голубого оттенка не осталось и следа. А поверх халата висела тряпка на верёвочках, которая слабо напоминала фартук. Казалось, что этот заляпанный и залатанный фартук пережил атомную войну. Жалкое зрелище.

— Да ничего страшного, всё в порядке, — улыбнулся парень и, усаживаясь на место, наклонился к уху Анны, — а где же ваш злой папочка?

— Он в гостях. И, кстати, уже ровно пять часов, время чая, — намекнула Анна. Пока девушка помогала своей маме разливать чай, Гарольд успел рассмотреть кухню. Это была очень маленькая комнатушка, похожая на квадрат с низким потолком. На стенах были бледно-жёлтые, рваные обои, по которым ползали какие-то мелкие насекомые. С потолка свисала старая электрическая лампочка, а на полу лежал, покрытый грязной коркой, прожженный ковер. В воздухе стоял неприятный запах супа вперемешку со спиртом. Именно такой тошнотворный аромат бывает в самых захудалых притонах. Уж Гарольд знает. При всём при этом, стоит отметить, что на кухне был полный порядок, всё лежало аккуратно на своих местах. Видна была хозяйская рука Терезы.

А тем временем, чай уже был готов. Анна расставила на столе маленькие чистые чашечки из одного сервиза (вероятно, этот сервиз доставали очень редко, по особым случаям), а в середину стола была поставлена мисочка самых дешевых печений. Рассевшись по своим местам, чайная трапеза началась в тишине. — Господин, — первой прервав молчание, Тереза обратилась к Гарольду, — можно поинтересоваться, сколько вам лет?

— Мне двадцать, — отхлёбывая чай, ответил Гарольд. — И откуда вы будете? — Я живу неподалёку отсюда, две остановки на электричке.

— Я извиняюсь за столь неудобный и пикантный вопрос, но что вас привлекло в моей дочери? — наседала Тереза.

Не ожидая услышать такой вопрос, Анна подпрыгнула на стуле и чуть не захлебнулась чаем. В очередной раз её щёки стали пылать от стыда, испытывая жуткое неудобство перед парнем. Однако, несмотря на всё на это, девушка с интересом стала ждать ответ. От томного волнения по её спине пробежал холодок.

— Ну, — протянул Гарольд, разглядывая девушку, — она красивая не только внешне, но и внутренне. Есть в ней что-то такое, что может подкупить. Может дело в её простоте.

Анна заметила, как Гарольд пытается мягко плести кружева. Ощутив каплю лести в его словах, она стала хитро улыбаться.

— Гарольд, вы не волнуйтесь. Я просто хочу лишь попросить вас, — продолжила Тереза, — чтобы вы защищали мою дочку и не обижали её. Понимаете, у нас такое тяжёлое положение в семье, что Аннушка в своей жизни-то ничего хорошего и не видела.

Тут терпение девушки кончилось. Чтобы эта беседа не превратилась в мамино нытьё и жалобы, Анна резко встала и достаточно жёстко, повысив голос, сказала:

— Мам, может быть хватит обсуждать меня, не стесняясь моего присутствия. К тому же Гарольду не интересно, как и на что мы живём.

— Ну почему же, я пришёл к вам в гости, чтобы побольше узнать о тебе, о вас, — вставил слово молодой человек.

— Замолчи, — по-доброму и спокойно ответила девушка.

— Деточка, ты не нервничай так и не обижайся на меня. Я хочу узнать как можно больше о твоём будущем муже, чтобы доверять ему. И в то же время рассказать всё о тебе, про твои интересы и слабости, — сладко и через улыбку проворковала мать. Было видно, что молодой человек произвёл сильное впечатление на неё и нравился ей всё больше.

Глаза Гарольда полезли на лоб, а для Анны слова матери стали последней каплей терпения. Ключевое слово «муж» оказалось для всех таким неожиданным, даже для самой Терезы, что обстановка напряглась до предела. У молодых сложилось такое впечатление, что мама над ними саркастически подтрунивает. Только для чего всё это? Но сделав глубокий вдох-выдох, Анна взяла ситуацию в свои руки:

— Гар, пойдём, я тебе свой угол покажу.

Молодой человек нервно поднялся на ноги и сказал:

— Извините, пожалуйста. Спасибо за прекрасный чай и ещё раз простите, — нервно отпив глоток для приличия, он пошёл за Анной.

Девушка взяла его за руку и повела за собой. Долго идти не пришлось, так как в этой избе была всего лишь одна комната, на вид примерно десять квадратных метров. Зайдя туда, Гарольда поразил порядок в этой комнатушке. Единственное, что бросилось ему в глаза — это не заправленная постель мамы с папой.

— Хм, очень мило и чистенько. А где же здесь твой уголок? — Поинтересовался Гарольд.

Указывая пальцем на место, где стояла небольшая тумбочка, Анна скромно ответила:

— Вот, здесь я и делаю все свои дела.

Парень очень удивился, хотя и не подал виду, ведь места едва ли хватало для пятилетнего ребёнка.

— Как же тут вообще можно разложиться, и уж тем более что-нибудь делать? — С ухмылкой спросил Гарольд.

— Ты знаешь, а мне хорошо, я уже привыкла. Люблю уединиться как мышка, и сидеть в углу тихо-тихо. Зато мне никто тут не мешает. Здесь я пишу свои заметки, читаю книжки, которые мне даёт моя двоюродная сестра Мэри, вяжу перчатки, — проводя экскурсию по своему тайному месту, рассказывала Анна, — а иногда я забиваюсь сюда, чтобы отец меня не трогал. А то бывает, когда он напьётся, начинает приставать ко мне.

— В смысле? — Приподняв бровь, спросил молодой человек.

— Ну, бьёт, оскорбляет, раскидывает все мои вещи.

И тут по щеке Анны полилась большая капля слезы, однако в полутёмной комнате не сразу можно было это разглядеть. Она понимала, что нельзя пока так много знать Гарольду об их семействе, ведь они едва знакомы. Но ей так хотелось кому-нибудь высказаться. Маме многого она не могла сказать, потому что понимала, что ей и без этого тяжело. Тут девушка почувствовала, как молодой человек сжал её плечи, пытаясь успокоить. Она ненароком разожгла ещё больше ненависти к её отцу, заметив, как Гарольд становится злым на человека, которого даже не видел никогда.

— Хочешь, я скажу ему, чтобы он больше тебя не трогал? — Тихонько прошептал Гарольд.

— Не надо, не стоит. Это наши семейные проблемы, ты здесь не причём. Не хочу, чтобы ты наживал из-за меня врагов себе, — утирая слёзы, твёрдо ответила Анна.

— Ну, смотри сама, как хочешь. Однако запомни: если я хоть раз увижу на своей девушке хотя бы царапинку или маленький синяк, он за это заплатит сполна.

Анна улыбнулась и сама не заметила, как крепко обняла Гарольда и жадно впилась в его губы. По телу прошла волна возбуждения, а в животе запорхали бабочки. Первый поцелуй — это незабываемый момент, который она будет помнить всегда, всю жизнь. Он произошёл именно здесь, в её тайном местечке, где она чувствовала себя спокойной и защищенной. Придя в себя, Анна пролепетала:

— Ладно. Пойдём, прогуляемся. Я тебе показала и рассказала всё, что хотела. Мой дом далёк от музея, так что здесь больше делать нечего.

Выйдя на свежий воздух, Гарольд почувствовал, как ему стало легче дышать. Взявшись за руки, они прогуливались по заброшенной железной дороге, весело общались, смеялись, целовались, даже не подозревая, что в эту самую минуту пьяный отец Анны ввалился в дом и начал избивать свою жену. Однако природа дала знак молодым, что не всё так хорошо и сейчас где-то плачет бедная женщина. Вдруг на небе поплыла огромная туча, и пара забежала в ближайший амбар. Пробравшись туда, они нашли укромное местечко, где и провели весь оставшийся вечер. Видя, как в паузах между разговорами Гарольд плотоядно смотрел на руки и тело Анны, ей становилось не по себе. Хотя желание наброситься на молодого человека в порыве страсти не покидало её еще из дома, после поцелуя. Всё шло к этому. Анночка понимала, что не сможет долго хранить перед ним свою невинность. И после долгих шептаний и прелюдий она сдалась. То ли от холода, то ли от переполнявшихся чувств, девушка задрожала, когда он нежными, медленными движениями стал оголять её девственное тело. Ей становилось приятно прохладно, но сено, которое находилось под ней, больно покалывало спину. В эту секунду Анна понимала, что скоро она попрощается со своей прошлой жизнью, что она станет взрослой женщиной. Как сказать об этом родителям или пока не говорить? Девушка попыталась освободиться из крепких мужских рук Гарольда, но всё было тщетно. Заметив, как он решительно настроен, она сдалась, прогнувшись в удобной позе. В его взгляде читалась какая-то хищность, он смотрел на неё, как на жертву. Ровно также, в прогнувшейся позе, только в другой, лежала сейчас на полу кухни мать Анны, обливаясь слезами и кровью. А отец смотрел на неё зверским взглядом и шептал на ухо грязные слова. Казалось, в эту самую секунду, мать с дочерью умерли и вознеслись к небесам. Только одна от удовольствия и приятной боли, а другая от пыток и унижений. Анна никогда не чувствовала такого прилива наслаждения, а бедный Гарольд не знал как остановиться. Однако для обоих всё прошло незаметно и быстро.

На улице уже стемнело, воздух окутало дымкой тумана, а аромат после дождя был лёгким и свежим. После всего, что было, вечер продлился не долго. Былая разговорчивость в Гарольде куда-то испарилась, хотя Анна испытывала прилив новых сил, и готова было гулять хоть всю ночь. Молодой человек проводил девушку до дома и, поцеловавшись у крыльца, они быстро распрощались.

Зайдя домой, где царила гробовая тишина, Анна тут же пробралась к своей постели и поняла, как же она утомлена. Но ей было настолько хорошо, как будто все проблемы на мгновение испарились из её жизни. Всё было в том же розовом цвете. И как только она положила голову на подушку, приятная усталость моментально окутала её и свалила в сон.

VII

Райская грёза не хотела выпускать её из своих объятий. Анна нежилась и потягивалась в постели, пока сладкая нега растекалась по её обнажённому телу. Но вдруг разум стал постепенно приходить в этот грешный мир. Ещё немного и организм заработает с новой силой, войдя в наступивший день. Тут девушка резко открыла глаза, понимая, что это солнечное утро уже медленно катится к полудню.

— «Сколько же я проспала»? — Подумала Анна, приподнимаясь с постели.

Встав с кровати, она широко расставила руки и ноги, пытаясь вытянуться как можно выше. Обнаружив, что в комнате никого нет, девушка произнесла вслух:

— Как же долго длился этот сон, даже просыпаться не хотелось. Такое ощущение, что я отоспалась за все дни.

Широкая улыбка украсила её красивое, молодое лицо. Взяв свой потрёпанный халат, Анна одним движением нырнула в него, но тут она осеклась:

— Только вот странно, что меня никто не разбудил.

Дома царила та же гробовая тишина, что и вчера. Девушка быстро вышла в кухню, в которой тоже никого не оказалось.

— «Странно», — подумала она, — «дома никого нет. Неужели все разошлись по своим делам, а про меня забыли?»

Приготовив на скорую руку завтрак, девушка села есть. Однако кусок в горло не лез. Её напрягала эта тишина, от которой становилось не по себе. Создавалось ощущение, что что-то произошло здесь, какое-то дурное событие.

— Такого никогда не было. Обычно, если мама уходит раньше меня на работу, она оставляет мне завтрак, — рассуждала вслух Анна, — а ведь вчера ночью, когда я пришла домой, тоже было также тихо. А был ли кто дома вообще? Такое ощущение, что всё это время я была тут одна.

Отбросив дурные мысли прочь, девушка убрала всё со стола, а хлебные крошки выкинула в мусорное ведро. Но не успела она вытряхнуть всё содержимое с тряпки, как Анну окатил ужас: на верхушке помойного ведра лежало несколько салфеток, пропитанных кровью.

— Господи! Что это? — покрывшись испариной, произнесла девушка, — да что здесь творится?

Оставив всё, как есть, Анна пулей собралась, взяла баул с товарами и побежала прочь из дома.

— «Если вечером снова никого не будет, — подумала она, — пойду к соседке. Может она что-то и знает».

Рабочий день длился необыкновенно долго. Бабьи разговоры на базаре действовали Анне на нервы. Несколько раз при назойливом общении с ними, она заглушала в себе дикое желание сорваться на крик. Разумеется, Гарольда сегодня было ждать бесполезно. Он добился, чего хотел: воспользовался её невинностью и пропал. Теперь можно попрощаться с этим молодым человеком навсегда.

— «Ну, и пусть. Зато я буду впредь осторожней. Не буду вешаться на шею первому встречному, каким бы красивым он ни был», — подумала девушка.

Идя по дороге домой, Анна чувствовала себя брошенной куклой. Волна грусти и тоски накрыла девушку с головы до ног. В душе юной леди не осталось ни одного, даже самого крохотного лучика надежды. Дома ждала неизвестность: либо пьяный, дерущийся отец, либо снова пустая комната и кухня. Друг, или даже парень, как думала она, тоже бросил её, в самый трудный момент он укатился в неизвестность. Анна приняла твёрдое решение не идти домой:

— Мне просто страшно! Я не хочу туда возвращаться! — бурча себе под нос и волоча за спиной сумку, ответила себе девушка.

Оставался только один человек, способный её выслушать и вселить львиную долю позитива и любви к жизни. Это её двоюродная сестра Мэри. Родственница была на семь лет старше Анны, но эта разница совершенно не ощущалась, так как они безумно друг друга любили. Правда, Анна не хотела лишний раз беспокоить её, потому что знала, что та смертельно больна: нагружать её сейчас ненужными житейскими проблемами было не лучшим вариантом. Однако нет такого человека на земле, который бы так радовался каждой прожитой минуте, так любил эту жизнь, с которой, вероятно, очень скоро придётся расстаться. Мэри всегда ждала свою сестрёнку, чтобы поболтать ни о чём, дать совет или подарить очередную прочитанную книгу. Поскольку Мэри жила на соседней улице, Анна могла засидеться у неё до глубокой ночи.

Жизнь Мэри была и остаётся очень тяжёлой: в младенчестве отец отобрал её у матери. Эмма, сестра Терезы и мать Мэри, долго пыталась вернуть себе дочь, но настырный отец под влиянием своей тиранши матери ни в какую не соглашался, чтобы та, хотя бы даже встречалась со своей маленькой дочкой. Вскоре отец умер, и «любящая» бабушка сдала ребёнка в интернат, в котором девочка прожила несколько ужасных лет. Это при живой — то матери. Но решив, что самый трудный, детский, период позади, капризы и сопли закончились, бабушка соизволила забрать десятилетнюю Мэри домой, чтобы получать за неё хоть какие-то деньги от государства. Через пять лет совместной жизни, бабушка узнаёт, что внучка страдает неизлечимой болезнью. Это и стало поводом скатиться к никчёмной жизни. Она начала злоупотреблять алкоголем, водить с улицы домой разных бомжей, которые разворовали почти всё ценное. Мэри, не выдержав ежедневных попоек, сбежала из дома и устроилась на работу, где и познакомилась со своим будущим мужем Джаспером. Сейчас они живут вместе в новом доме, который Джаспер приобрёл специально для своей любимой жены. Это действительно золотой муж, который буквально носит её на руках и всегда бережет от чужих глаз, как драгоценное сокровище. Он запретил ей работать на износ, узнав о её дурной болезни. Видя их большую, чистую и непорочную любовь, Анна задумывается: как же Джаспер будет без своей любимой Мэри? Он же пропадёт. Ну, почему Господь так мучает хороших и благородных людей. Неужели они заслуживают такой жизни? А через некоторое время, Мэри нашла свою родную мать, с которой по сей день поддерживает крепкие, родные отношения. Эмма часто помогает своей дочери, когда та нуждается в её помощи. Любовь между матерью и дочерью никуда не ушла, она лишь на некоторое время застыла, но встретившись снова, они почувствовали свою близость и зов крови. Как будто и не было долгих лет разлуки. А познакомившись со всеми родными по материнской линии, лучше всех Мэри сблизилась со своей двоюродной сестрой Анной. Они стали не только сёстрами, но и лучшими подругами.

Постучав в окно небольшого, но крепкого и красивого домика, Анна глубоко вздохнула и натянула на лицо улыбку. Ей не хотелось, чтобы Мэри видела с порога её опечаленный вид.

— Привет! — Тихо сказала девушка.

— О, привет. Заходи скорей, — приглашая в дом, активно произнесла Мэри.

Анне было грустно наблюдать за тем, как жизнь медленно уходит из этого радостного и позитивного человека.

— Ты еще больше похудела? — задала риторический вопрос Анна.

— Да? Разве? Я что-то не замечаю. Вроде кушаю, как обычно, как слон, — засмеялась сестра, — проходи скорей на кухню, сейчас будем чай пить. Или ты хочешь что-нибудь поесть?

— Нет-нет, — ответила Анна, — я не голодна.

Хотя девушка была не прочь съесть что-то сытное, ведь после рабочего дня, надо перекусить. Но беспокоить лишний раз свою сестрёнку было не разумным делом. Анна положила все вещи в гардеробе, помыла руки и прошла на кухню. Мэри накрывала на стол. Было видно, что она пытается казаться бодрой, активной и радостной, но болезнь даёт о себе знать. Движения тела уже не такие чёткие и точные, а руки слегка дрожали под тяжестью приборов.

— Ну, рассказывай. Что у тебя нового? Какие проблемы? И как там твой безработный папаша поживает?

Анна начала рассказывать все подробности своей жизни, зная, что Мэри всегда её поддержит, даже если та будет где-то не права. Наговорившись на кухне и выпив несколько чашек чая, они перебрались в комнату, потому что Мэри уже хотела прилечь, ей было тяжело долгое время стоять или сидеть. Когда пришёл Джаспер, её супруг, на часах было уже десять. Накормив мужа ужином, все трое продолжили весёлые разговоры. Несмотря на поздний час, никто не показывал вида, что уже устал или как-то утомился. Около полуночи, Анна нехотя стала собираться домой. Она видела, как Мэри уже засыпала от длительного общения, хотя та старалась держаться бодрой. Да и к тому же Джасперу надо было завтра рано вставать на работу.

— Вот, возьми. Тут несколько романов и пара детективов, — протягивая стопку книг, сказала Мэри.

— Держи, еще пакет, — подоспел Джаспер, — тут немного разных вкусностей для тебя.

— Да что вы, я не буду брать, — запротестовала Анна.

— Бери-бери, — ответила Мэри, — побалуешь хоть себя. Я всё равно много не ем, а Джаспер уже видеть не может эти сладости. Он покупает их для меня, а я не могу так много съесть.

Тут Мэри поцеловала Джаспера, и Анна в очередной раз с умилением растаяла от вида этой чудесной пары. Джаспер проводил сестру своей жены до дома, донеся всю тяжесть на себе. Поблагодарив его, девушка нехотя вошла в дом.

В помещении снова стояла та же звенящая тишина, но на этот раз везде горел свет, а в прихожей стояла родительская обувь. Раздевшись, Анна тут же вошла в комнату. Увидев распластавшегося на полу отца, девушка поняла, что он в очередной раз напился до поросячьего визга. Но сидящая над ним Тереза, которая тихонько плакала, дала понять дочке, что у неё больше нет отца. Странное чувство настигло Анну: внутри как будто что-то отпустило. Она никогда не могла бы подумать, что смерть близкого человека может вызвать такое странное внутреннее ощущение, похожее на облегчение. Этот мир покинул тиран и деспот, после чего может настать спокойная жизнь. Но ведь у неё теперь нет отца. Нет папы. Может, надо было присоединиться к маме, которая тихонько всхлипывала над трупом. Но вот кого и надо пожалеть сейчас, так это её, маму, ведь она жива, она в очередной раз страдает из-за него. Снова он стал причиной её горьких слёз. Бесконечные нервы, унижения и побои были поводами её частых болезней. А сейчас она может и вовсе слечь.

Анна аккуратно подошла к маме и крепко обняла её. Поцеловав Терезу в лоб, девушка не стала задерживаться в комнате, так как посиневший труп отца наводил страх и ужас. Придя на кухню, она уселась за стол и спрятала лицо в ладони. Что теперь будет? Пугала неизвестность. Когда мама тихонько села напротив дочери, Анна решила задать ей главный вопрос:

— Как он умер?

— Я ходила за водой, а он здесь пил сидел. Когда я пришла, он лежал уже мёртвый на полу. Вероятно, в моё отсутствие, он решил поискать тут очередную заначку, но споткнулся и упал, так как у него небольшая ссадина на лице. Я подошла, перевернула его, попыталась прощупать пульс, но было уже поздно.

У Терезы на глазах опять выступили слёзы, ведь они прожили вместе двадцать лет, бок о бок. После рождения дочки Анны вся романтика из их жизни испарилась, бытовые вопросы вышли на первый план. Как жить дальше? Где взять средства на существование? А тем временем, ребёнок подрастал. Когда маленькой Анне было пять лет, завод, где работал отец, стал потихоньку приходить в упадок. И в скором времени, главу семьи сократили. Он остался без работы, начал употреблять алкоголь и винить всех в его неудачно сложившейся жизни. Втайне от ребёнка, он стал бить свою жену: ей доставалось за любой малейший промах. Но удары он наносил всегда на тело, а лицо не трогал, чтобы другие не увидели. Это было его главной фишкой. А когда Анна вошла в пубертатный период и научилась отвечать отцу, то также стала жертвой его кулаков. Казалось, это никогда не кончится. Но Анна не знала другой жизни. Бедный ребёнок страдал не только в своём родном доме, но и в социальной среде. Насмешки от одноклассников за старую, потрёпанную одежду, заставляли ребёнка каждый раз забиваться в свой уголок и плакать. Однако сейчас, спустя столько лет, этому всему пришёл конец. Около трёх часов ночи приехала труповозка и забрала тело отца.

— Анночка, послушай, деточка моя, мне совсем не на что хоронить отца, — сквозь слёзы прошептала мама.

— Мам, я придумаю что-нибудь.

В этот момент у Анны промелькнула мысль занять денег у Гарольда, если конечно он ещё объявится. Хотя затея была дурная, и вряд ли он сможет ей помочь, но попытаться стоит.

Спать в эту ночь совсем не хотелось, да и страшно было. В темноте воображении Анны разыгралось не на шутку. Ей стали являться разные призрачные силуэты отца, что наводило еще больше страха. Но ведь бояться надо живых, а не мёртвых, убеждала себя девушка. Больше он нас никогда не тронет. А мама всё время плакала.

— Мам, можно, я к тебе лягу?

— Да, конечно, девочка моя.

Перебравшись на родительскую постель, Анна крепко обняла маму. Положив голову ей на плечо, дочка поинтересовалась:

— А ты его любила?

— Конечно, он был таким красивым в молодости, трудолюбивым, хотел всего добиться сам. Но была у него одна слабость: уж очень он любил азартные игры. Познакомилась я с ним в одном городском баре. Мы тогда с подружками отмечали день рождения, а он играл в карты с друзьями и всё смотрел на меня, не отрывая взгляда, — с улыбкой вспоминала Тереза, — тут я и поняла, что, походу, он в меня влюбился. Из-за своей невнимательности он постоянно проигрывал. Это было забавно. А после очередной проигранной партии, когда мы с подругами собрались уходить, он догнал меня и всё пытался узнать, где я живу. Я, конечно, дала ему неверный адрес. Но на следующий день мы с девочками решили прогуляться до того места, что я сказала ему накануне. Каково было моё удивление, когда я увидела его сидящим там, около дома. Подходить к нему мы не стали, но моё сердце моментально растаяло. А уже вечером, когда все подруги разошлись, я решила снова туда пойти. Ты представляешь, он всё еще сидел там, тихонько посапывая. Я к нему подсела, он тут же проснулся и заулыбался. Я спросила, мол, кого ждёшь? А он ничего не ответил, и только поцеловал меня очень крепко. Ну, а дальше мы встречались какое-то время, а через пару лет и поженились. Вот такая история любви.

Конец ознакомительного фрагмента.