Сборник 2019 года. Том 7

Михаил Жванецкий, 2020

Неповторимый, узнаваемый, великий народный писатель. Король юмора, дежурный по стране – все это Михаил Жванецкий! В новой книге тонкий юмор автора на абсолютно разные темы: смешные случаи и истории из жизни, отношения мужчин и женщин, молодость и старость, семейное счастье и ностальгия по недалекому прошлому, искренние посвящения друзьям и еще многое другое. Уникальность Михаила Жванецкого – в емкости и точности фраз, в их философской мудрости и в то же время простоте и легкости. «Если бы я мог обмануть себя по-крупному, я был бы счастлив». Его юмор помогает жить, дарит море положительных эмоций, объединяет людей.

— Скажите, а вы можете приготовить утку с яблоками?

— Что-нибудь придумаем.

— Так вот её и придумайте.

Что значит выпить?

Он не понимает, что он говорит.

Я не понимаю, что я говорю.

Но мы понимаем друг друга.

В Одессе я вошёл во двор, там сидели две дамы в купальниках. Они закричали: «Как вам не стыдно!»

Я вышел растроганный.

Сейчас разве кто-то так кричит?

Разве кому-нибудь бывает стыдно?

Женщина за рулём — что пешком.

Стиснув зубы, преодолевает бордюр.

Задыхается на подъёме.

Приподымает юбку, въезжая в лужу.

Вытирает лицо платком, когда обрызгивают лобовое стекло.

Полное слияние с автомобилем.

И лёгкое непонимание его устройства.

Говорящему со сцены

Чем отличается написанное от сказанного?

Главным — написанное можно пропустить, от сказанного не уйдёшь.

Тяжёлая штука — слушать сказанное: не ляжешь, не отдохнёшь, не заткнёшь его.

Он говорит. Ты сидишь. Ещё заплатил за его говорение. Это подразумевает, что ты получаешь удовольствие. Хотя на твоём лице отвращение. Отвращение на всём протяжении сказанного.

Ты спокойно интересуешься у говорящего: «А я могу это где-нибудь прочитать?» — намекая на то, что тебе это хочется выбросить, хотя ему кажется, что ты собираешься это изучать. «Нет, — говорит он с гордостью, — это пока только в устном виде». — «Жаль, — говоришь ты, — искренне жаль, хотелось бы подержать это в руках». — «Но вы можете записать это на магнитофон». — «Конечно», — говоришь ты, содрогаясь и представляя, как ты выбрасываешь дорогой аппарат.

Вот за что люди так ценят написанное, переплетённое. На помойку идёт труд сотен людей: истории, случаи, громыхающие столкновения, убийства.

Из жизни перетаскивают в литературу. Из литературы — в жизнь. Уже без запаха, без волнения, без крика матери.

А если осядет в голове как сказанное, как увиденное — вы никогда не избавитесь от этого. Вы будете мотать долго головой: «Я же это слышал собственными ушами», — будто это о чём-то говорит.