Виват! Мушкетеры! Историческая фантасмагория

Михаил Громов

Много лет назад бесстрашные мушкетёры Дюма спасли честь королевы Франции, вернув ей драгоценные подвески. Сейчас они тоже спасают заморскую царицу, но ставка в этой борьбе намного выше, а приключения опасней. Благодаря жанру книги читатели сами смогут принять в них участие.

2. Бал ряженых

Богом и дьяволом хранимый,

Сидел на троне тыщу лет

Любимый и незаменимый

Самодовольный толстый дед.

По виду был как истукан,

С опухшей глуповатой рожей,

На колобка слегка похожий,

Но лжец в душе и интриган.

На власти чокнутый и троне,

Всегда спал голый, но в короне,

Себя считал неповторимым,

Единственным, незаменимым.

Ещё один синоним был,

Самим им часто повторяем,

Он всем и часто говорил,

Что он ещё и несменяем.

Хоть мир вокруг и быстротечен,

Изменчив он, и люди с ним,

Но несменяемый был вечен,

Поскольку был незаменим.

Он также всеми был любимым

И даже в этой жизни смог

Стать для людей непогрешимым

И потому себя берёг.

Ещё считал себя великим

Источником всех сил и средств

И воплощеньем одноликим

В мире известных всем божеств.

Он утверждал, что был он Будда,

Христос, Юпитер и Хрущёв,

Никто не мог понять, откуда

Он знать мог этих мужиков.

Порой словцом «пересиделец»

Над несменяемым шутили,

Но шутников быстро ловили,

Хоть царь и вправду был умелец

На троне тыщу лет сидеть

И даже зад не натереть,

Вот и гулял слух по стране,

Что у царя жоп целых две.

А может, даже и комплект,

Он их меняет раз в шесть лет,

Жопа не то что голова,

Торчит из плеч всю жизнь одна.

***

Незаменимый сам родился

В семье убогой побирушки,

Он не работал, не учился,

Жил с подаяний у церквушки.

Но как же этот недостойный

Власть в Дурилэнде захватил?

Да вышло просто: царь покойный

Мальца того усыновил.

Малец-сиротка возмужал,

Увлёкся девками, вином,

Царь его часто заставал

На трон забравшимся тайком.

Он мог сидеть на нём часами

И не хотел никак слезать,

Царь с трона гнал его пинками,

Но царь уйдёт, он лез опять.

Потом ещё нашёл забаву:

Он во дворце стал воровать.

То стащит посох, то державу

И спрячет так — не отыскать.

Ну и совсем беда для трона —

Исчезла царская корона.

Ведь это срам и позорище,

Дошли, как говорят, до днища.

Всё во дворце перешмонали,

Перевернули всё вверх дном,

В конце корону отыскали

В сиротской спальне под ковром.

Но как-то раз, украв корону,

Он вместе с ней стащил и трон,

И вышло так, что по закону

Царь власти стал своей лишён

Ну а без власти нет и счастья,

Царь без неё лишь старый лох,

Старик позор снести не смог

И помер, бедный, без причастья.

А сирота, судьбой любимый,

На трон усевшись, взяв корону,

Царём стал новым по закону

И титул взял — Незаменимый.

***

Незаменимый был «Ура!»,

Как говорится, патриотом,

Отождествлял себя с народом

И подражал ему всегда.

Жизнь во дворце как маскарад,

Все дни крестьянская тусовка,

На каждом сельский был наряд:

Кирза, поддёвка иль толстовка.

Сидели за столом в кафтанах,

Трепак плясали в сапогах,

Бабы ходили в сарафанах

И обязательно в лаптях.

Здесь этикет все соблюдали:

Из глубины, крестьянский, свой,

Сытно поев, всегда рыгали

И вытирали рот рукой.

Лишь деревянная посуда

Имела на пирах успех,

В баню ходили ради блуда,

Практиковать там свальный грех.

Здесь хохлому все обожали,

Узоры всюду и везде

Под хохлому разрисовали,

Даже сортиры во дворце

И даже мерсы на парковке,

А муж один, изрядно ловкий,

Жене на теле всём тату

Сам наколол под хохлому.

Гостей подпитых развлекала

Рок-группа местных гусляров.

Она «Дубинушку» играла

И множество других хитов.

Песню, что «Валенки» назвали,

На балалайках исполняли,

И пробирал людей до слёз

Хит старый «Ой, мороз, мороз».

Незаменимый счастлив был

И чувствовал себя отлично.

Дворец в свинарник превратил,

Очень удобно и практично.

Навозом пахло из дверей,

Куры под лавками неслись,

Стада индюшек и свиней

Повсюду во дворе паслись.

Быт стал надёжным, примитивным,

Теперь своим путём пошли,

С враждебным западом противным

Дел общих больше не вели.

Жить без излишеств люди стали,

Без калькуляторов, компов,

На пальцах сами всё считали,

Без этих вражеских понтов.

Без микропечек, кофеварок,

Варили сами всё в печи,

А вместо импортных припарок

Людей лечили колдуны.

Но телевизоры остались,

Чтобы, как голым телом в бане,

Весь год все люди любовались

Незаменимым на экране.

В быту внедрялось всё простое,

Пусть хоть говно, зато родное.

Не вражий пошлый ширпотреб,

Где в вёдрах даже дырок нет.

Был нужен свой товар и с браком,

Без брака вражий он, не наш,

Все рады с дырками рубахам!

Всем нужен рваный трикотаж!

Хамей всех стали свои хамы,

Гранёней всех свои стаканы,

Своя длина всех длин длинней,

Свой клоун в мире всех смешней.

Даже закон их Фарадея

Придумал Федька, сын лакея.

А царь и патриот-отец

Сосал на троне леденец.

Он, кстати, очень уважал

Лишь тех, кто грамоты не знал,

И пятачок мог щедро дать

Тому, кто не умел читать.

Но он впадал, бывало, в буйство,

Ругая ценности чужие,

Он обожал свои, родные:

Драчливость, жадность и холуйство.