Олимпийское «дело». Современный детектив

Михаил Вержба

Все события, фамилии действующих лиц вымышленные. Но сюжет построен на основе реальных криминальных событий, случившихся в период подготовки к Олимпиаде в Сочи

Вместо предисловия

…«Следственным управлением МВД РФ в Сочи возбуждены уголовные дела по факту попытки хищения бюджетных средств. В ближайшее время они будут переданы в суд. Одно из дел касается строительства олимпийской санно-бобслейной трассы. Дело возбуждено в отношении руководителей НПО «Мостовик», подозреваемых в завышении сметной стоимости работ при строительстве олимпийского объекта. В результате действий сотрудников полиции было предотвращено хищение на сумму 2,5 млрд. рублей.

Второе дело касается центрального стадиона в Сочи, по фактам покушения на мошенничество с присвоением средств «Олимпстроя» в размере 5,6 млрд. рублей. Этими деньгами подозреваемые в преступлении собирались завладеть путем завышения стоимости проектных и подрядных работ»…

…«Прокуратура в I полугодии инициировала возбуждение 11 уголовных дел о посягательствах на деньги, выделенные на строительство олимпийских объектов в Сочи, сообщил прокурор Краснодарского края. „По фактам противоправных посягательств на <…> более чем 170 миллионов рублей, выделенных на строительство олимпийских объектов, <…> возбуждено 11 уголовных дел“, — сказал прокурор в ходе коллегии»…

…«В Сочи за прошедшую неделю возбуждено шесть уголовных дел в сфере незаконного предпринимательства, мошенничества и коррупции, связанных с олимпийской стройкой. «Наши подразделения под самым пристальным вниманием держат все объекты олимпийского строительства», — сказал заместитель начальника управления экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД РФ по Краснодарскому краю на пресс-конференции в Краснодаре». В качестве примера он привел уголовное дело, возбужденное в отношении жителя Сочи по статье о незаконном предпринимательстве, сумма ущерба превысила 300 млн. рублей»…

…«Получила развитие громкая история с хищением государственных денег, выделенных на строительство олимпийских объектов в Сочи. Уголовное дело было возбуждено следственным департаментом МВД по инициативе Генпрокуратуры. по данным полицейского ведомства, раскрыта сама схема хищения государственных средств на 45 с половиной миллионов рублей»…

(По материалам российских СМИ)

Глава 1

Майское утро выдалось просто удивительным. Было солнечно, немного свежо и безветренно. И настроение у заместителя начальника отдела по особо тяжким преступлениям МУРа Виктора Громова было таким же замечательным. Как обычно, в 7.15 он вышел из дома и бодро зашагал на службу. Вчера удалось сравнительно рано лечь спать, и он вполне выспался после нескольких бессонных ночей. Для того, чтобы преодолеть расстояние от улицы Каховка, на которой Громов жил с женой Надей, до службы, ему требовалось 45 минут. Добирался до Петровки он на метро и на своих двоих. После того, как год назад майор попал в аварию и разбил свой «фордик» до состояния «восстановлению не подлежит», он решил сделать перерыв и из автолюбителя стал любителем пеших прогулок.

Громов шел к станции подземки, и ничто не омрачало его настроения. Вечером они с Надей наконец-то определились с отпуском, и оба предвкушали скорую поездку на море. Разошлись в предпочтениях. Надя хотела отдохнуть во Франции на Лазурном побережье, а Громов предпочел бы отечественное черноморье. За границей он в своей жизни был всего дважды, и отдых в неведомых краях казался ему слишком напряженным. Во-первых, с иностранными языками он был в сложных отношениях, а во-вторых, цены на заграничных курортах, по рассказам коллег, при его майорском жаловании были кусачими. И Громов не хотел выкладывать за короткую райскую жизнь слишком много денег. Он предпочитал побыстрее скопить некоторый капитал, чтобы через пять-шесть лет поменять свою маленькую двушку в районе со смешным названием Зюзино на более комфортное жильё.

Но после непродолжительного спора, майор сдался на милость жене. И Надя с удовольствием представила себе, как с завтрашнего дня начнет искать варианты. В отпуске Громов не был уже три года, поэтому даже две недели на взморье казались сказочным временем. И чёрт с ними, с деньгами, в конце концов, внушил он сам себе. Ну, купим мы новую квартиру на полгода позже.

Вдруг, майора будто током ударило. Он даже на какое-то мгновение остановился. «Ведь не может же быть, чтобы все складывалось так благополучно», — подумал он, и мысли его потекли в ином направлении. Он поймал себя на том, что прошло уже более семи часов 23 мая, а телефон, который так же, как и он сам, никогда не пребывает в длительном покое, не звонил со вчерашнего вечера. Это показалось Громову странным, даже подозрительным. На ходу он набрал номер своего сотрудника капитана Сергея Бажина.

Бажин откликнулся мгновенно, будто ждал звонка шефа.

— Серега, что там у нас происходит? — спросил Виктор, внутренне напрягшись в ожидании неприятностей.

— Да ничего особенного. Еду на труп на Неглинную. Хорошо хоть недалеко.

— А что за труп?

— Пока известно не много. Вроде бы работал в строительной фирме. 36 лет ему было.

— Странно, а почему его нам отдали, почему не районным?

— Виктор Петрович, не по званию мне такие вопросы задавать начальству. Звонил лично Матрос и просил обратить на этот труп особое внимание. Сказал, что дело будут контролировать наверху. Правда, не уточнил, на каком этаже.

— А что ж ты мне сразу не позвонил?

— Я позвонил домой, но Надежда Павловна сказала, что у вас в кои-то веки был хороший сон, потом отменный аппетит, и вы ушли из дома в приподнятом настроении. Я и решил, что труп подождет часик-другой без вашего личного участия.

— Серега, давай в следующий раз тебе указания будет давать не моя жена, а я сам. Договорились?

— Ну не вопрос. А вообще-то могли бы спасибо сказать за лишние минуты покоя. Ладно, не стоит надеяться на благодарность начальства. Я поехал к трупу. Кстати, группа наша уже выехала.

— Давай, пусть меня машина встретит у метро как обычно.

Громов отключился, не дожидаясь ответа. Тем временем он уже вошел на станцию и, пройдя через турникет, стал спускаться по эскалатору.

«Странно, что нам подкинули какого-то строителя, — размышлял он. — Тут возможны два варианта. Либо он чей-то родственник, либо не такой простой строитель, как поведал Бажин. Иначе, с какой такой стати сам Матрос бы руководил процессом, да еще стращал «верхами».

Матрос или полковник Николай Семенович Матросов возглавлял муровский отдел по особо тяжким и был непосредственным начальником Громова. Ему недавно стукнуло 56 лет, и всю свою сознательную жизнь он прослужил в сыске. Прошел путь от рядового опера в районе до начальника одного из ключевых отделов МУРа. Матросова уважали все подчиненные, и ценило начальство. Редкий случай, между прочим.

С Громовым у полковника были хорошие, даже дружеские отношения. Матросов не упускал случая намекнуть майору, что вот-вот уйдет на заслуженный отдых, а на свое место будет рекомендовать его, Громова. Об этом знали все, и ни у кого не было сомнений, что через пару-тройку лет майор естественным образом сменит на посту своего начальника.

«Почему же Матрос не позвонил мне сам?» — задался вопросом Громов. — От его весеннего и приподнятого настроения к этому моменту не осталось и следа. Он внутренне собрался, как зверь, изготовившийся к прыжку. Только прыгать Громов не собирался, а мысленно настраивался на работу. Профессиональное чутье, выработанное за 18 лет службы в розыске, подсказывало ему, что за этим трупом на Неглинной стоит непростая история.

У выхода из станции «Чеховская» его ждала служебная машина. Водитель знал, куда ехать и быстро домчал майора к месту убийства. А то, что это было убийство, не могло быть никаких сомнений. У дома стояло несколько полицейских автомобилей. Громов отметил про себя, что вся группа уже в сборе.

Он предъявил удостоверение сержанту, стоящему в оцеплении, и быстро поднялся на третий этаж старого московского дома. Здесь в квартире номер 24 и жил строитель, ночью ставший трупом.

В квартире царил порядок, будто хозяин перед смертью провел генеральную уборку. Бажин, увидев шефа, с ходу стал докладывать известные к этому моменту обстоятельства дела.

— Господин Звонарев Сергей Петрович, 36 лет, проживал в этой квартире с мамой и собакой. Мама, по словам соседей, на даче, собака при ней.

— Ей уже сообщили? — поинтересовался Громов.

— Собаке? — попробовал пошутить Бажин, но увидев суровое лицо начальника тут же ретировался. — Извините. Да, только что сообщили. Похоже, ей плохо стало. Мы туда «Скорую» вызвали.

— Пошли на дачу кого-нибудь. Виталика, например. Только быстро. Да, и пусть сразу же отзвонится.

— Уже посылаю.

Бажин отошел, чтобы отправить старшего лейтенанта Виталия Скороходова на дачу к маме убиенного, а Громов тем временем подошел к эксперту. На полу в большой комнате лежал молодой человек, широко раскинув руки. На его лице не было выражения испуга. В верхней части лба отчетливо виден кровоподтек. «Наверное, он знал убийцу, спокойно впустил в квартиру, не подозревая ничего плохого. А гость ударил молодого человека неожиданно. И тот упал навзничь, не успев оказать сопротивления», — отметил Громов.

— Привет, Саня. Что скажешь? — обратился он к эксперту-криминалисту Александру Богатыреву. Тот был ровесник Громова и вместе они служили в МУРе уже много лет.

— Привет. Картина, Витя, более-менее ясная. Полагаю, что убиенный сам впустил убийцу. Между ними был короткий разговор, после чего пришедший сильно ударил хозяина в голову. Судя по всему, чем-то тяжелым и тупым. Но умер он, ты удивишься, не от этого удара.

— А отчего же?

— От удара током. Вот, посмотри, видишь след, — И Богатырев приподнял рубашку убитого, обнажив синяк, величиной с коробку от сигарет. — Сердце не выдержало. Когда он упал, убийца приставил к области сердца мощный шокер.

— И когда его ударили?

— Между десятью и двенадцатью вчерашнего вечера.

— Серега, — окликнул Громов Бажина, а когда тот пришел из соседней комнаты, попросил рассказать о покойном.

— Человек работал в крупной строительной компании, называется «Олимп инжиниринг», руководил отделом организации работ…

— Стоп, — прервал его Громов. — Это же один из крупных олимпийских застройщиков. Если я ничего не путаю.

— Не путаете, товарищ майор. Виталик уже пробил эту фирму. Там такие деньжищи вертятся, скажу я вам. Вроде как люди опять гибнут за металл, — закончил Бажин фразу, напевая известный мотивчик.

«Ну, тогда понятно, почему Матрос засуетился. Представляю, сколько ему сегодня звонков было», — рассудил про себя Громов. А вслух он поинтересовался:

— По соседям кто пошел?

— Марина. Она уже минут сорок как ходит, — ответствовал Бажин.

— Марина, Марина… — вслух размышлял Громов. — А ты, Сережа, разведай, какие камеры в округе есть. Там магазин в соседнем доме, наверняка камера висит. Компьютер в квартире тоже изымите.

— Сделаем, Виктор Петрович, уже лечу. Еще будут ценные указания?

— В общем так, летучий опер. Я на службу, через пару часов встречаемся у меня в кабинете, обсудим план оперативных действий. Кстати, а что-то я никого из прокуратуры не вижу. Нешто им забыли сообщить, что человек погиб за олимпийские идеалы? Поеду, пока следователь не приехал.

Приехав в МУР, Громов первым делом зашел к начальнику.

— Ну что там с этим трупом? — спросил полковник, едва увидел Громова на пороге своего кабинета.

— Что ж вы мне, Николай Семенович, сразу обо всех нюансах не рассказали. Строитель-то у нас не простой. Он же в «Олимп инжиниринге» целым отделом руководил. Это вам не шараш-монтаж какой-нибудь.

— А я-то, старый пень, мог бы и сам догадаться, что пациент у нас с загадкой. Один звонок, другой. Да все оттуда. — И он ткнул указательным пальцем в потолок.

— Извините, товарищ полковник, а вы решили, что у нас теперь власть имущие так о каждом убиенном гражданине заботятся?

— Да нет, конечно, просто решил, что блатной парень этот. Мало ли, может, родственник чей-то. Короче, что думаете делать?

— Да что всегда делаем, то и в этом случае. Ребята пока на квартире работают, через два часа соберемся и прикинем, что да как.

— Докладывай в любое время. И чем чаще, тем лучше.

— Само собой. Не первый раз замужем.

— Иди уже, шутник. Что-то предчувствия у меня нехорошие. Сдается, очень скоро нам будет не до шуток. Это теперь твое личное дело, заруби себе на лбу. Или на чем хочешь.

Громов, неопределенно хмыкнув, покинул кабинет шефа и пошел к себе. Оставшись один на один со своими мыслями, он решил, пока подчиненные не собрались, прикинуть план дальнейших действий.

Обычно Громов умел быстро сосредоточиться на главном, отбросив все посторонние мысли. Но сегодня у него никак не получалось поймать нужную нить. Он почему-то задумался о будущей Олимпиаде, о Красной Поляне, на которой в последний раз был лет двадцать назад. Потом вспомнил информацию о масштабном воровстве на олимпийских стройках. Люди гибнут за металл… — напел он уже слышанную сегодня музыкальную фразу.

Но, в конце концов, майор взял листок бумаги, ручку и стал писать пункты плана.

Надо разузнать все о его работе. Связи. Рабочие, личные. Командировки. Личные поездки. Доходы. Счета в банках. Есть ли темные пятна в биографии… — записывал он.

За этим занятием его и застали подчиненные. Все опера кроме лейтенанта Скороходова расселись в громовском кабинете. По неписанным правилам у каждого здесь было свое место.

— Докладывайте, капитан, — обратился Громов к Бажину.

— Пока ничего утешительного. Соседи не видели чужих людей…

— А почему вы решили, что убийца обязательно должен быть чужим?

— Да там одни старички и старушки живут, они на убийц не очень похожи.

— Продолжайте.

— Отпечатков пальцев и следов много, но есть ли среди них принадлежащие убийце — пока мы не знаем. Виталик ещё не отзвонился, застрял в пробке. С видео тоже проблема. Есть несколько камер, но все они так направлены, что спокойно можно пройти по «мертвым зонам» незамеченным. Конечно, посмотрим кино, но я бы не рассчитывал на многое.

В кабинете зазвонил мобильник. Громов взял аппарат.

— Да Виталик, какие там у тебя новости? — спросил он. — Что!? Оставайся на месте, мы сейчас выезжаем. Выгони всех посторонних из дома, ничего не трогайте.

Глава 2

— Мама Звонарева мертва, — не сказал, а скорее выдавил из себя Громов. — Все собираемся и дуем к ним на дачу. Все кроме Марины.

— Почему я?

— Потому что я так приказал, старший лейтенант Водопьянова. Вам что-то непонятно?

— Теперь понятно.

— Садись к компу, пробей все, что найдешь о Звонареве по всем базам, вплоть до ГИБДД, налоговой. Восстанови его биографию как можно полнее. Мы должны знать, что он делал после школы помесячно. Кстати, а где его отец? Тоже узнай. Ещё — где учился, была ли девушка, карьерный рост. Словом, всё. Вам понятно, старший лейтенант Водопьянова?

— Так точно, понятно.

— Вот так, и никак иначе. Из-за тебя, кстати, мы потеряли пять минут.

Громов, Бажин и Богатырев почти бегом покинули кабинет, и уже через три минуты ехали в сторону деревни Поповка. Мигалка и сирена позволяли двигаться относительно быстро, и уже через час группа приехала в деревню.

У скромного одноэтажного дома стояли «Скорая» и полицейский УАЗик. Громов подумал, что второй раз за четыре часа входит в дом, где лежит мертвый представитель семьи Звонаревых. Майор осмотрелся и не нашел никаких примет круговорота больших денег. Дом постройки советских времен, когда второй этаж был намеком на нечестную жизнь хозяина. Такой коттедж словно говорил милиционерам: не хотите ли познакомиться с моим хозяином? А скромная одноэтажка стала символом десятилетий дачной советской жизни. И в такую жизнь Громов и его подчиненные входили в эту минуту.

Проникнув внутрь, майор понял, что жили Звонаревы явно не на олимпийские деньги. Обстановка дотянула до двадцать первого века со времен детства Звонарева-младшего. Еще с той поры, когда о персональных компьютерах и мобильниках даже не подозревали. Зато в домике было чисто и уютно, что сразу располагало к его обитателям.

На диване лежала пожилая женщина. Руки её были широко раскинуты. «Также, как у её сына, — отметил майор. — Надо же, подумал он, и внешне похожи, и лежат после смерти одинаково. Вот и нет семьи».

Громов увидел Виталика и сухо бросил лейтенанту: «Докладывай»

— Когда «Скорая» приехала, Звонарева уже была мертва. Врач говорит, что смерть не естественная.

— Смерть всегда неестественная, — буркнул Громов.

— Я имею в виду, что умерла она не от сердечного приступа. Вы удивитесь, но, похоже, её тоже убили разрядом тока.

— Опять тока!

— Так точно. И, судя по всему, она знала убийцу.

— Почему так думаешь?

— Дверь открыта хозяйкой, никаких следов насилия на теле. По крайней мере, видимых.

— Это пусть эксперт нам скажет. Что еще?

— У ворот, метрах в тридцати, есть четкие следы автомобиля. Соседи говорят, рано утром подъехал внедорожник черного цвета. Модель не знают, номер не рассмотрели, кто приехал не видели.

— Очень наблюдательные соседи. Серега, узнай у местных коллег, есть ли камеры где-то на подъезде к деревне. Мигом найдите видео и ищите черный внедорожник, который… Кстати, во сколько примерно видели машину?

— Около восьми.

–… От семи до девяти он должен был въехать в деревню и выехать из неё. Пусть расспросят гаишников на посту километрах в пяти отсюда. Стоп! А собака?

— Какая собака? — не понял Скороходов.

— Соседи говорили, что Звонаревы жили втроем: мама, сын и собака. Где собака, она должна была быть с хозяйкой.

— Ни о какой собаке врачи со «Скорой» не говорили. Может, соседи по даче взяли. Или убежала.

— Виталик, метнись к соседям, узнай.

— Будет сделано.

— А если собака убежала, мы что её искать будем? — вставил Бажин.

— Надо будет — будем и собаку искать.

Громов почувствовал, что собака не просто исчезла. Есть в этом что-то, могущее помочь в поисках убийцы. Может, убивал бывший родственник.

— Сергей, позвони Марине, она узнала что-то об отце. Ну и о муже, соответственно.

— Набираю.

— А где Богатырев? Где Саша, я спрашиваю.

— Да здесь я, ходил вокруг дома, смотрел, что да как.

— И чего высмотрел?

— Не знаю, поможет это нам или нет, но к калитке ведут следы человека и собаки. Отпечатки я взял. Полагаю след мужчины, размер ноги примерно 43-й.

— Собака, собака… Виталик, что там Марина.

— Отец — Звонарев Петр Михайлович, 1955 года рождения, судим, и в 1998-м получил пятнашку по 105-й. Месяц назад откинулся. О месте жительства никаких данных нет.

— Понятно. У нас есть подозреваемый. Ищем Петра Михайловича. Пусть Марина свяжется с колонией, получит все, что на него есть. Надо разослать ориентировки по всем ОВД Москвы и соседних регионов. Все это срочно! Сергей, контроль на тебе.

Громов вспомнил, что начальник приказал докладывать почаще, и набрал номер полковника. Доложив ситуацию и получив одобрение, он снова включился в работу. «Почему собака пошла за человеком, которого, скорее всего и не видела? Этот вопрос не давал ему покоя. Что-то тут не так». Громов решил сам поговорить с соседями.

Долго искать их не пришлось. Убийство пожилой женщины мгновенно стало в деревне событием года. Соседи стояли вдоль забора и справа, и слева. Громов выбрал тех, что справа, они показались ему более адекватными.

— Уважаемые, можно с вами поговорить немного?

Мужчина и женщина, к которым обратился Громов, были польщены вниманием полицейского офицера из самой Москвы и с удовольствием согласились рассказать все, что знают. На вид они были пенсионерами лет шестидесяти с хвостиком. Присев в саду на старую скамейку с остатками краски на гнилых досках, Громов задал первый вопрос о собаке.

Соседи удивились, что офицер интересуется не убитой женщиной, а её собакой, но подробно ответили. Громов узнал, что пес по кличке Шериф был доберманом. Стареньким и любимым Звонаревыми. А сами они были скромными, тихими и «чисто городскими». Видимо, соседи хотели сказать — интеллигентными. На даче сын бывал иногда по выходным, а мама жила здесь все лето. Утром и днем копалась в саду и в огороде, а вечером сидела у окна на кухне: пила чай и смотрела телевизор. Если просили, всегда одалживала соседям то сотню, то две до пенсии. Очень отзывчивая была.

Громов спросил, приходил ли к ним кто-то посторонний, и получил отрицательный ответ. Один или два раза Петр приезжал с женщиной. Молодой, лет тридцати, симпатичной. Но даже имени её соседи не знали.

Побеседовав с аборигенами, Громов вернулся в дом Звонаревых. Бажин в этот момент говорил с кем-то по мобильному. Продолжая говорить, он знаком показал майору, что получил важную информацию.

— Кажется, местные вычислили джип. Очень похожий автомобиль в указанное время проследовал мимо поста ДПС. Вот номер «Анна, 456, Константин, Константин. 99-й регион».

— Быстро передай номер Марине и пусть пробивает хозяина.

— Местные уже пробили. Машина зарегистрирована на Петра Ильича Филькина, 1955 года рождения. Живет в Москве, есть адрес. А теперь угадайте, где работает гражданин Филькин?

— В «Олимп инжиниринг»?

— С вами неинтересно, вы все знаете.

— Отправьте людей в адрес, пусть его привезут на Петровку. Я хочу с ним поговорить. Едем, Виталик с Сашей закончат без нас.

Громов с Бажиным поехали в Москву. Под аккомпанемент полицейской сирены майор погрузился в собственные мысли. Вопросов пока слишком много и ни на один нет ответа. Если убийца отец семейства, то причем здесь Филькин? И потом собака… Почему она спокойно пошла с преступником? Что за способ убийства — током?

— Сергей, звони Марине, пусть поищет что-то общее в биографии Звонарева-старшего и Филькина. Может, их что-то объединяет?

— Она только что сама звонила. Петр Ильич Филькин и Петр Михайлович Звонарев родом из одного города — Волжского Волгоградской области, они дружили с детства. Знаете, кем трудится в этом самом «Олимпе» гражданин Филькин?

— Не томи, кем?

— Первым заместителем генерального директора, вот кем, — выпалил Бажин. — А в середине девяностых он работал заместителем министра. Во как!

Громов аж присвистнул. Ничего себе поворот. Ну что ж, по крайней мере, понятно, почему Матросову с утра звонят с самого верха. К Громову снова вернулось необъяснимое и неприятное предчувствия чего-то нехорошего.

Глава 3

Зазвучала мелодия Свиридова, и Громов решил, что обязательно поменяет сигнал на мобильнике. Его давно раздражали слишком резкие и всегда неожиданные звуки телефона. Звонила Марина.

— Что у тебя? — осведомился майор и переключил телефон в режим громкой связи. Он всегда так делал, чтобы потом не пересказывать сотрудникам содержание деловых разговоров.

— Дома у Филькина никого не оказалось…

— Это естественно, они ведь в трудоспособном возрасте, днем работают.

— Я отправила бойцов в «Олимп». Их там придержала служба безопасности. Начальник хочет с вами переговорить. Дать ему ваш мобильный?

— Если хочет — пусть переговорит. Я и сам собирался навестить этих олимпийцев. Кажется, нам пора тоже погрузиться в атмосферу подготовки к Олимпиаде.

— Ну тогда ждите звонок.

— А почему мы до сих пор не занялись «Олимпом»? — спросил Громов то ли себя, то ли Бажина. — Не нравится мне список действующих лиц нашей драмы.

— Трагедии — вставил капитан.

— Вот-вот, трагедии.

Снова зазвучал Свиридов. Громов чертыхнулся и ответил.

— Слушаю, Громов.

— Виктор Петрович, меня зовут Евгений Николаевич Кондрашов, я начальник службы безопасности компании «Олимп инжиниринг». Ваши сотрудники хотят задержать нашего первого зама генерального. Вы вообще представляете масштаб возможных последствий?

— Евгений Николаевич, вы ведь на эту должность наверняка попали после службы в органах.

— Почти 20 лет.

— Ну тогда вы понимаете, что такое двойное убийство.

— Не станете же вы утверждать, что Петр Ильич причастен к этому преступлению?

— Конечно, не стану. Пока, во всяком случае. Но убит ваш высокопоставленный сотрудник. Убита его мать.

— А Филькин-то тут при чем? — Кондрашов перешел на высокий тон.

— Евгений Николаевич, я не стану по телефону обсуждать с вами или кем бы то ни было аргументы следствия. Но, поверьте, нам надо с ним побеседовать. И мы это сделаем, даже, если придется вызывать ОМОН. Я ясно излагаю?

— Куда уж яснее. Хорошо, тогда отзовите своих сотрудников, мы сами приедем.

— Кто это мы. Я пока говорил о господине Филькине в единственном числе.

— С ним приедет адвокат и я. На всякий случай. Поймите, такой у него статус.

— Хорошо, я жду вас к 17.00. Будете подъезжать наберите Марину, с которой вы уже познакомились, она закажет пропуска и встретит.

Не дожидаясь ответа, Громов отключился и услышал аплодисменты. Бажин похлопал в ладоши и показал большой палец.

— Здорово вы этого капиталиста отшили. Знай наших.

— Какой он капиталист. Он цепной пес на службе у капитала. Кстати, как и мы с тобой. Только мы служим обществу, а он защищает корпоративный интерес.

— Мне как-то наша роль приятнее.

— Зато его денежнее, — парировал Громов.

Он набрал номер Марины. Она ответила не сразу.

— Извините, Виктор Петрович, с Матросом разговаривала.

— Олимпийцы будут у нас в пять. Возвращай бойцов на базу, Филькин с компанией сам приедет. Мне к этому времени нужно знать как можно больше о нем. Есть что-нибудь новое о Звонареве?

— О Филькине ищу, Звонарев объявлен в розыск.

— Мы с Серегой будем минут через сорок.

Снова зазвонил телефон. Это была жена. Громов сменил тон и минут пять оправдывался перед Надей за пропущенный обед и два неотвеченных звонка. А когда Надя, отчитав мужа, вышла из эфира, попросил водителя остановиться у ближайшего кафе.

— Слушайте, ребята, мы ведь действительно нуждаемся в подзарядке. Кто побежит?

— Ну, я сбегаю, — откликнулся Бажин, — не сломаюсь.

Громов ссудил его деньгами, обговорив скудное меню, и получил несколько минут для обдумывания дела.

«Что можно предъявить Филькину? Его автомобиль видели у дома Звонаревых. Возможно, его автомобиль, — поправил он самого себя, — это еще надо доказать, что внедорожник был его. Значит, надо выяснить алиби на сегодняшнее утро. Надо расспросить, что его связывает с уголовником Звонаревым-старшим? Кроме детских воспоминаний. В каких отношениях он был с убитым Звонаревым-младшим? Был ли тот подчинен Филькину по служебной вертикали?»

Конец ознакомительного фрагмента.